ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 11.01.2024
Просмотров: 867
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Калеб был слишком пресыщен, чтобы подумать о том, что она вновь произнесла эти слова.
Медленно, мир стал приобретать четкие очертания и Калеб отстранился от Ливви, чтобы поднять ее на дрожащие ноги. На мгновение их глаза встретились, после чего Ливви повернулась лицом к льющемуся сверху потоку воды. Калеб почувствовал приступ гнева, наблюдая за тем, как она полоскала свой рот, но осознал, что это следовало сделать. Он старался не принимать это на свой счет. Она дала ему так много, открылась ему так полно и обнажила перед Калебом то, что больше ни одному человеку не довелось ни тронуть, ни увидеть.
Он чувствовал, что должен был предложить ей что-нибудь взамен. Он жаждал предложить ей что-нибудь взамен, и не придумав ничего другого, произнес, - Когда я был подростком, меня избили почти до смерти.
Ливви дрогнула от этих слов и остановила свой взгляд на Калебе. Потянувшись к мылу, он стал наносить его на свои руки, после чего повернул Ливви к стене и начал покрывать им ее тело.
- Я был моложе тебя, и мало что знаю. Человек по имени Нарви опробовал на мне длинный кнут. Там было много крови. От этого у меня остались те шрамы, и я умер бы, если бы... если бы Рафик не спас меня.
Прочистив горло, Калеб сосредоточился на намыливании. Ливви попыталась повернуться к нему лицом, но Калеб не позволил ей этого. Он просто повернул ее тело в нужном ему направлении и продолжил ее мыть.
Тишину нарушил ее приглушенный голос, - Почему кто-то сделал это с тобой?
- Я был...
Он не мог сказать ей. Он не мог сказать ей, каким человеком он был, и какие вещи ему приходилось делать. Она была единственной, кто заслуживал того, чтобы знать правду, но он отказывался ее озвучивать.
- Я был слишком слаб, чтобы защищаться. Вместо этого, некоторое время спустя, я вернулся и убил его.
Он ухмыльнулся, погружаясь в свои мысли.
- Кстати, той пушкой, которую ты на меня наставляла.
Ливви напряглась под его руками, ее плечи застыли.
- Поэтому...? Поэтому ты чувствуешь себя обязанным Рафику? Потому что он спас твою жизнь?
Непроизвольно, руки Калеба сжались, и Ливви зашипела от боли. Сразу же отпустив ее, он снова потянулся за мылом.
- Прости, - пробормотал он.
Ливви не повернулась к нему лицом; она просто смотрела на стену.
- А как же я, Калеб? Ты не считаешь себя обязанным мне?
Калеб пожалел, что вообще что-либо сказал. О чем он думал, произнося настолько личные вещи? И не кому-нибудь, а Ливви - девушке, которую он планировал продать для своих собственных целей, дабы отплатить долг двенадцатилетней давности?
Это было опрометчиво и глупо, вдобавок ко всему тому, что он уже и так натворил.
- Нет, - сказал он.
Это ощущалось ложью. Это была ложь. Он многим был обязан ей. И он был наивным, полагая, что когда-нибудь освободится от своих долгов.
Он всегда был кому-нибудь чем-нибудь обязан.
- Но если ты когда-нибудь захочешь мне отомстить, дай мне знать.
В течение нескольких минут Ливви молчала, после чего повернулась к Калебу лицом, - Мне не нужна месть, Калеб. Я не хочу кончить, как ты, позволив некой хреновой вендетте разрушить мою жизнь. Мне просто нужна моя свобода. Я хочу быть свободной, Калеб. А не быть чьей-нибудь шлюхой... даже твоей.
Как только он распознал искренность в словах Ливви, его глотку тут же охватило пламя. Все это время она играла. Он знал об этом, неоднократно напоминал себе, и даже нехотя уважал ее попытки... но все же, купился на это. Он заслужил каждую каплю того, что получал. Он знал это, и ему было плевать.
Шагнув вперед, он оттолкнул Котенка со своего пути и стал ополаскивать свое тело под охлаждающимися струями воды. Чувствуя взгляд Котенка на себе, он отказывался признавать ее присутствие.
Ополоснувшись, он открыл стеклянную дверь, и, схватив полотенце, направился в спальню.
- Ты уходишь! - вскрикнула Котенок, выбежав из душа и впившись в его руку.
С силой отпихнув ее от себя, Калеб продолжил свой путь в спальню.
- На сегодня у меня достаточно дел. В последнее время ты занимаешь слишком много моего времени, - холодно сказал он.
На мгновение, он окинул комнату взглядом в поисках своих штанов, потом вспомнил, что пришел сюда без них, потому как, отправившись в кровать, ему пришлось столкнуться с ее ночными концертами.
Посмотрев на ее лицо, он увидел боль в ее глазах, готовую вот-вот скатиться слезами. Она с трудом сглотнула, стараясь сдержать их в узде, и накрыла свою грудь руками.
- Ты собираешься уйти... после всего? Я думала..., - ее голос сорвался, затерявшись где-то между гневом и болью.
При виде нее, внутри Калеба что-то сжалось. Он хотел поцеловать ее, и сказать ей слова, которые остановили бы ее слезы; но потом одна эта мысль о том, что он думал о таких вещах укрепила его решимость и злость.
- Думала что? Что, предложив мне свою маленькую киску, сможешь что-нибудь изменить? Или что отсосешь мой член, а я за это дам все, что тебе, мать твою, хочется?!
Его слова глубоко ранили ее, именно так, как он и намеревался. Он хотел удостовериться, что никакого недопонимания между ними не останется.
Подойдя к ней, он поднял ее подбородок, на что она инстинктивно отпрянула, пытаясь отстраниться от его руки. Он сильнее сжал ее, удерживая на месте.
- Хотя, думаю, было довольно мило, когда ты сказала, что любишь меня.
Под его взглядом, ее плечи поникли, и глаза медленно закрылись.
Он отпустил ее лицо, и она без истерик направилась к кровати. Положив голову на подушку, Ливви свернулась калачиком.
Несколько мгновений он ждал, пока она что-нибудь ответит, но она не произнесла ни слова. Спокойно подойдя к двери, Калеб открыл ее и вышел из комнаты, даже не посмотрев в сторону Ливви.
Осторожно закрыв за собой дверь, Калеб по непонятной причине задумался, почему он вдруг почувствовал себя таким опустошенным.
Обернутый одним лишь полотенцем, он направился к себе. Оказавшись на месте, Калеб постоял с минуту, смотря в никуда, и позволяя стекающей с него воде капать на пол.
Ливви сказала, что любит его, а он заставил ее почувствовать себя глупой. Его сердце разрывалось при воспоминании о ее слезах. Он часто думал о том, что она была красивой, когда плакала, потому как она либо переживала, либо боялась, либо смущалась, но это было не то же самое - он, действительно, сделал ей больно. Она тоже сделала ему больно.
Калеб не мог изменить того, кем он был.
Он уже давно не думал о Рафике. Он был слишком занят тем, что играл с Ливви в идеальную семью. Слишком занят, чтобы подумать о долге, который ему следовало вернуть, и почему он был в долгу перед ним. Возможно, в этом и была причина, по которой, в последнее время Рафик так часто появлялся в его снах. Это было его подсознание, напоминающее ему не растерять свой фокус. Он игнорировал его. Но больше он не мог так поступать.
Позапрошлой ночью он видел сон, в котором говорил с Рафиком о смерти его матери и сестры.
Калеб находился в кабинете Рафика, изучая английский алфавит и произнесение каждой буквы. Он был горд обнаружить тот факт, что отдельными звуками он мог составлять целые слова. Они становились все менее похожими на вереницу изогнутых строчек и медленно, но уверено, он научился читать некоторые слова, не произнося их вслух.
Рафик учил его английскому параллельно с испанским, так как в них использовался один алфавит. Поначалу, это сбивало с толку, потому как они произносились по-разному, но Калеб учился. Арабский и урду было гораздо сложнее читать, но легче произносить, потому как он вырос на этих языках.
Русский был сущим кошмаром, как устный, так и письменный, но Рафик настаивал, чтобы тот учил и его. Калеб знал, что должен был учить русский, потому что он был родным языком Владэка.
После смерти Нарви, Калеб стал жадным до информации про Ростровича, но когда дело доходило до смерти его матери и сестры, Рафик всегда отказывался делиться большим количеством деталей. Где-то своим разумом, Калеб понимал, что инцидент был болезненным для Рафика, но так как у него самого не было известных ему матери или родных братьев и сестер, ему было трудно понять испытываемые им эмоции.
Не считая руководимой Рафиком жажды мести, которую Калеб понимал из собственного опыта, он частенько гадал о том, с чем его наставнику приходилось сталкиваться в эмоциональном плане. Рафик произносил длинные речи о семье, преданности, чести и долге. Он говорил, что у него была ответственность перед его отцом и перед его страной.
- Я ожидаю твоего послушания, Калеб. Ожидаю твоей преданности. Предавший меня делает это только один раз. Тебе понятно? - зловеще спрашивал Рафик.
- Да, Рафик, мне понятно, - отвечал Калеб.
Наконец, вернувшись из своих далеких воспоминаний, Калеб стал вытираться и одеваться. День обещал стать дерьмовым. Хоть это было очевидным.
Его внимание привлек стук в дверь.
Он открыл ее, и Селия тут же опустила взгляд в пол, и низко поклонилась.
- Qué quieres? - спросил он резче, чем намеревался.
Селия неспешно поднялась, в замешательстве глядя на него, но потом объяснила, что ее хозяин - Фелипе - просил его о встрече. Неохотно Калеб согласился спуститься, как только полностью оденется.
Он также напомнил ей покормить Котенка. Он не собирался возвращаться в ее комнату целый день и не хотел, чтобы она голодала.
Кивнув, Селия окинула его - как он расценил - осуждающим взглядом, после чего ушла.
Хлопнув за ней дверью, Калеб быстро оделся... но не потому, что особо торопился.
Позже, спустившись по ступенькам, он встретился с Селией на нижнем этаже. Он заметил ее недовольное выражение лица и инстинктивно понял, что это было связано с тем, в каком состоянии он оставил Котенка. Однако, у него были дела поважнее, нежели заботиться о пренебрежении, демонстрируемое чьей-то секс-игрушкой.
- Отведи меня к нему, - сказал он.
Посмотрев на него с открытым презрением, но, все же, опустив голову в знак понимания, Селия провела его к библиотеке Фелипе. Эта была та самая комната, в которой они встретились с Рафиком, и на мгновение, он задумался, действительно ли именно Фелипе, а не кто-то другой, поприветствует его, как только он войдет. Расправив плечи, он мысленно подготовил себя к любым неожиданностям.
Постучав в дверь библиотеки, и подождав приглашения Фелипе, Селия в последний раз с недовольством посмотрела на Калеба, после чего удалилась.
Ага, ты тоже иди на хрен.
- Входите, Señor Калеб. Давайте поговорим, - весело сказал Фелипе.
Чтобы ни происходило с Селией, похоже, Фелипе, этого не разделял.
- Могу я предложить вам скотч?
Войдя в библиотеку, Калеб взял предложенный Фелипе напиток.
- Gracias, - сказал Калеб и сел в кресло рядом с книжными полками.
Он не хотел садиться напротив стола Фелипе.
- De nada, - ответил Фелипе и присоединился к Калебу у книг.
Удобно устроившись на своем месте, Калеб потягивал свой скотч. Возможно, было рановато для алкоголя, но он оправдал это уж слишком долгим днем. Ему не терпелось начать разговор с хозяином особняка и найти для этого дня побольше развлечений.
- Простите меня, Фелипе, но для чего я здесь? - Калеб подвел сразу к делу.
Фелипе улыбнулся и отпил из своего стакана.
- Я просто хотел поговорить. Вы со своей рабыней находитесь здесь уже довольно долгое время, а мы так мало успели пообщаться.
Калеб зевнул, но постарался сдержать это в рамках приличия, - И о чем бы вы хотели пообщаться?
Фелипе откинулся на спинку кресла.
- Так серьезен, мой друг. Как продвигается обучение с девчонкой? - спросил Фелипе.
По мнению Калеба, хозяин дома был слишком непринужденным.
- Нормально.
- Только нормально? - Фелипе казался скептически настроенным.
Лицо Калеба вспыхнуло от нарастающего гнева.
- Фелипе, я знаю, что вы являетесь другом Рафика, но никак не пойму, какое вам дело до девчонки. Как вы и сказали, мы здесь находимся уже долгое время, к чему такой внезапный интерес?
- Котенок, - сказал Фелипе с вызывающе приторной улыбкой, - Девчонку зовут Котенок, так?
- Да, - ответил Калеб сквозь сжатые зубы.
- Ну так вот, Калеб, - вдруг выражение лица Фелипе стало мрачнее, - Котенок ваше дело, но Селия - мое, и увидев, как вы вторглись в мое дело, не вижу никаких препятствий вторгнуться в ваше.
Калеб знал, что рано или поздно это должно было случиться.
- Что вам нужно, Фелипе?
- Ну, если быть совсем честным, Калеб, вы перешли границы в моем доме, тем самым выказав непомерное неуважение. Моей целью является позволить вам исправиться.
По телу Калеба распространился огонь, глаза налились гневом.
- О каком неуважении идет речь?
- Вы знаете, о каком, - сказал Фелипе.
В его тоне проскользнула злоба.