ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 11.01.2024
Просмотров: 857
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Хозяину?
- Разве Калеб тебе не рассказал? Уже завтра, Рафик будет здесь. Подозреваю, что совсем скоро вы оба нас покинете, что весьма печально, потому как с неохотой, но, все же признаюсь, что я наслаждался вашим присутствием в моем доме. Калеб - интересный молодой человек, чрезмерно... вспыльчивый, но все же, интересный.
У меня возникло ощущение, будто кто-то ударил меня в живот, выбив из моих легких весь воздух. Рафик направлялся за мной, а Калеб не собирался его останавливать. Все кончено. Меня продадут.
- Отпустите меня, - хныкнула я, - Пожалуйста, помогите мне.
Фелипе вздохнул, - Боюсь, что это невозможно, милая девочка. Рафик... ну, давай просто скажем, что он не слишком мягко обходится с предателями.
Переваривая сказанные им слова, я услышала его шаги и сжалась, когда он вставил мне уже мокрый кляп в рот и накрепко его зафиксировал. Я запаниковала, когда по моему телу пробежали холодные провода. Мне не хотелось, чтобы эти треклятые зажимы снова вернулись на мои соски. Я сопротивлялась этому всеми оставшимися силами. Верхняя часть моего туловища была относительно свободной, поэтому Фелипе пришлось нелегко, чтобы зацепить зажимы, удерживая меня на столе своим весом.
- Нет! - сокрушаясь, кричала я, но в ответ слышала лишь его тихие смешки.
- Сожалею, милая девочка, но я не могу позволить твоему Хозяину найти тебя в измененном положении. Это было бы невежливо.
Я жалобно заскулила. Я только отошла от своего непрекращающегося возбуждения, и, несмотря на то, что мой клитор побаливал, а соски находились в схожем состоянии - но я была рада вновь почувствовать себя в некоторой степени, нормальной. И мне не верилось, что я смогу выдержать больше мучений.
- Но прежде чем уйти, я сделаю тебе подарок, - сказал Фелипе.
Я неистово замотала головой, но это не остановило его, когда он положил руку между моими ногами, и начал меня ласкать. Мое тело застыло, и вопреки моим просьбам, Фелипе разжег огонь моего желания, в одночасье превратив его в жаркое пламя. Вскоре, я стала прижиматься к нему в поисках освобождения, в котором я так отчаянно нуждалась. И, в конце концов, он подвел меня к грани.
Он стал ласкать меня быстрее и жестче, и я закричала, когда мой оргазм разорвал меня на части. Я хотела еще.
Даже сильнейшему оргазму мало чем удалось остудить бушевавшие во мне желание и страсть. С непроглядным ужасом я осознала, что Фелипе заново прицепил зажим к моему клитору. Я умоляла его не делать этого.
Через несколько мгновений после его ухода, мои мучения возобновились.
***
Прошло очень много времени, прежде чем дверь снова открылась, и на этот раз я не собиралась довольствоваться физическим освобождением. Если, конечно, это физическое освобождение не включало в себя нанесение Калебу ударов в живот, а затем его изнасилование до потери сознания.
Я зарычала, услышав приближающиеся шаги, и молилась про себя, чтобы человеком, на которого обрушится мой гнев, оказался Калеб, а не еще один незваный гость. Различив самодовольный смех, я уже знала, что это он. Я ничего не могла поделать с затопившим меня чувством глубокого облегчения.
- Как ты себя чувствуешь, зверушка?
Я уже хотела было обрушить на него весь запас бранных слов, но внезапно аппарат отключился, и единственное, что я смогла сделать - так это сдержать рвущийся наружу крик. В течение ночи, разряды тока проходили через меня уже с меньшей частотой, и мне стало интересно, явился этот факт жестом милосердия от моего тайного посетителя или нет. Но, тем не менее, электрические потоки были ощутимыми, и это продолжалось в течение нескольких часов. Они доставляли удовольствие и боль, с увеличивающейся тенденцией в сторону второго. Когда, наконец, напряжение меня покинуло, я не сдержалась и тихо разрыдалась с насквозь промокшим во рту кляпом.
- Неужели все так плохо? - сказал Калеб, но я знала, что в его словах не было совершенно никакого сострадания к тому, что он сделал.
Я с жадностью втянула в себя воздух, когда Калеб снял с моего тела все зажимы.
- Я ненавижу тебя! - прокричала я.
Я знала, что он понял эти искаженные кляпом слова. Взяв мои груди в обе свои руки, он стал нежно их разминать.
- Я ненавижу тебя, Хозяин, - исправил он, пропитывая свой голос сочащейся похотью.
Он игриво пощипал меня за соски. Съежившись, я попыталась отстраниться от его прикосновения.
- Чувствительные? - тихо прошептал он мне на ухо.
Когда ответа не последовало, он ущипнул их чуть сильнее, заставив меня взвизгнуть.
- Отвечай, - холодно сказал он.
- Да, Хозяин, - проскулила я.
Мой гнев по отношению к нему усиливался с каждым проходящим часом. За это время я успела убедить себя в том, что как только Калеб придет за мной, я устрою ему настоящий разбор полетов. Конечно же, легко быть храброй, когда объект твоего устрашения не держит твои исстрадавшиеся соски в качестве заложников.
- Хорошо, Котенок, - сказал он.
Положив свои теплые ладони на мои маленькие торчащие вершинки, он мягко надавил, массажируя их и переходя на всю грудь. Я громко застонала. Моя голова завалилась набок, когда он прикоснулся ко мне именно так, как мне это было необходимо. Я не хотела, чтобы это ощущение когда-либо заканчивалось.
Его ноги прижимались к столу рядом с моей макушкой, пока он пробирался своими руками ниже от моей груди к ребрам и к моим - на удивление - ноющим бедрам. Калеб мягко разминал меня, и я ничего не могла поделать, кроме как стонать и теряться в надежности его рук, и в чистом, мужском запахе его тела, который неизбежно устремлялся ко мне.
Я подумала о Фелипе. О том, как он прижал свой член к моим губам, и с какой готовностью я приняла его, думая, что это был Калеб.
Непроизвольно я стала извиваться под руками Калеба, показывая своим телом то, что, очевидно, не могла произнести губами. Мне было необходимо, чтобы он дал мне кончить. Он громко вздохнул, и я поняла, что он хотел меня также сильно, как и я его.
Я прогоняла воспоминания о его словах, последовавшие за моим предложением не только своего тела, но и своего сердца.
- Думала что? Что, предложив мне свою маленькую киску, сможешь что-нибудь изменить?
Воспроизведя его ответ, мои глаза защипало от слез. Я была благодарна ему за повязку. Внезапно я засомневалась в том, что хотела его прикосновений, но какой у меня был выбор?
Вариант Фелипе казался слишком радикальным.
До меня дошло, что единственно возможным для меня выбором было не позволить Калебу причинить мне еще больше боли, не так, как это было в прошлый раз. Мое сердце оборвалось в груди по причинам, которые мне не хотелось признавать... Я думала, что мое откровение сможет что-нибудь изменить. Я продолжала тонуть в самоуничижительных мыслях, когда он вернул меня обратно в реальность, проведя пальцем вдоль моей возбужденной плоти.
Я дернула за свои оковы.
- Здесь тоже чувствительно? - загадочно спросил он и принялся за свои искусные нападки на мой клитор.
Громко простонав в ответ, я кивнула.
- Оох, бедный Котенок. Теперь тебе хотелось бы кончить от моих рук?
Слезы, вытекающие из моих глаз, тут же впитывались повязкой. Я кивнула.
Голос Калеба был пронизан мрачными нотками, даря ему наслаждение от происходящего, в то время как я пребывала в необъяснимых страданиях. Сменив свою позицию, он обошел меня справа и продолжил ласкать мое тело с более удобного ракурса.
- Я хочу услышать, как ты меня умоляешь, - сказал он, и вытащил кляп из моего рта.
Я размяла свою челюсть, пытаясь вернуть ей нормальное состояние, но нашла это не таким уж легким занятием.
- Умоляй меня, - приказал он.
Мое сердце грохотало от его настойчивых прикосновений, а по моему телу стал распространяться покалывающий жар от приближающегося оргазма. Если Калеб остановит меня и на этот раз, я умру. Я была в этом уверена.
- Я... я умоляю тебя, - прошептала я.
Мой голос, который я пыталась лишить переполняющих меня эмоций, казался чужим даже для моих собственных ушей.
- Хотя, думаю, было довольно мило, когда ты сказала, что любишь меня.
Оргазм прорвался сквозь меня с такой силой, которую, думается, не ожидал даже сам Калеб. Я закричала во все горло, а мое тело выгнулось настолько, насколько это позволили удерживающие меня оковы. Каждая клеточка моего существа покалывала, пульсировала и горела от освобождения. Мои бедра дрожали, а мое сердце яростно колотилось в груди, в ушах, и в клиторе. Оно омыло меня волнами: моей старой жизни, встречи с Калебом, моим неудавшимся побегом, добротой Калеба в ту первую ночь его беспрерывных объятий, его улыбки, его рук, его запаха, его поцелуя, порки, мучений, моем признании в любви, его реакции... его реакции... его жестокой гребаной реакции.
Когда лучшие и худшие воспоминания растворились, мои бедра упали на стол с влажным шлепком, и теперь я уже лежала, рыдая навзрыд, и пропуская через себя все эмоции в процессе исчезновения отголосков удовольствия.
- Ничего себе, - прошептал он.
Я была такой уставшей. Я не спала всю ночь. Калеб молчал и меня это радовало. Мне нечего было ему сказать. Хотя, я всячески надеялась на то, что в скором времени он закончит с моими мучениями и, наконец-таки, позволит мне немного поспать - одной.
Меня начало клонить в сон, пока он занимался высвобождением моих бедер и ног. Было странно чувствовать себя пресытившейся и сонной, и в то же самое время, обеспокоенной и нервозной от процесса расковывания моих конечностей.
Как только его теплые ладони коснулись моих ребер, вся моя сонливость улетучилась, а беспокойство усилилось.
- Как твои ребра? - спросил он с толикой заботы.
- Немного болят, - сказала я так тихо, что почти засомневалась, что он меня услышал.
- Не очень сильно?
Казалось, его это заботило. Я ненавидела, когда Калеб был вот таким. Мне было предпочтительнее видеть его хладнокровным ублюдком. В таком случае, я могла бы простить его за то, что он сделал. Но вместо этого, моего Хозяина одолевали приступы человечности. Хуже того - он понимал разницу между добротой и жестокостью, и выбирал не первый вариант.
Я замотала головой.
Он отстегнул мои наручники, и я сразу же попыталась сесть, но не для того, чтобы выказать ему свое неповиновение - просто это ощущалось естественным последующим шагом.
Мои бедра пребывали в агонизирующе напряженном и болезненном состоянии. Поэтому, чтобы вынуть свои ноги из стремян, мне пришлось воспользоваться помощью Калеба. После длительного пребывания в разведенном состоянии, я с трудом свела конечности вместе.
На секунду я присела, свесив ноги со стола и прикрыв свою грудь руками. Я надеялась, что он не избавит меня от повязки и мне не придется смотреть ему в глаза.
Он встал передо мной.
Наши тела не соприкасались, но я чувствовала его повсюду. И когда я ощутила теплоту его пальцев на своей щеке, в моей груди что-то вспыхнуло. Медленно, он стянул с меня повязку и я принялась растирать свои заплаканные глаза, стараясь привыкнуть к мягкому свету.
Выглядел он великолепно - впрочем, как и всегда - хотя на его лице отсутствовала привычная улыбка, которую сменило серьезное выражение. И тут я подумала, что должно быть, выглядела как сущий кошмар, со спутанными волосами и опухшим лицом, в то время, как Калеб стоял передо мной сексуальный, как сам Дьявол.
Я не могла смотреть ему в глаза. И навряд ли когда-нибудь смогу. Я задержала взгляд на его легкой рубашке на пуговицах, штанах цвета хаки, повседневной обуви, а также на его больших руках, которые потянувшись, стали поглаживать мои бедра.
Я испугано вздохнула, но он пропустил это мимо ушей.
- Ты голодна? - спросил он жутким тоном.
Я кивнула, не отрывая взгляда от своих коленок. Он шлепнул меня по бедрам, и я воспротивилась каждому импульсу оттолкнуть его от себя.
Мое лицо вспыхнуло, но мне удалось сохранить самообладание.
- Да, Хозяин, - проговорила я, сквозь сжаты зубы, - Я голодна.
- Хорошо, - сказал он без капли юмора в голосе.
- Можешь опуститься на колени и пососать мой член.
На мгновение я уставилась на него с недоверием, ожидая какого-либо продолжения, хотя не знала, каким именно оно должно было быть. Как ни странно, чем дольше я смотрела на него, тем лучше понимала, что делала это без его позволения. И как обычно, чувствовала, что Калеб читал мои мысли.
Сделав глубокий вдох, я спешно отвела взгляд в надежде, что он успел прочесть не так уж и много. Боковым зрением я заметила, как он потянулся к своему ремню. Чувство неизбежности подтолкнуло меня к действиям, и я рефлекторно положила свою правую руку поверх его.
- Разве Калеб тебе не рассказал? Уже завтра, Рафик будет здесь. Подозреваю, что совсем скоро вы оба нас покинете, что весьма печально, потому как с неохотой, но, все же признаюсь, что я наслаждался вашим присутствием в моем доме. Калеб - интересный молодой человек, чрезмерно... вспыльчивый, но все же, интересный.
У меня возникло ощущение, будто кто-то ударил меня в живот, выбив из моих легких весь воздух. Рафик направлялся за мной, а Калеб не собирался его останавливать. Все кончено. Меня продадут.
- Отпустите меня, - хныкнула я, - Пожалуйста, помогите мне.
Фелипе вздохнул, - Боюсь, что это невозможно, милая девочка. Рафик... ну, давай просто скажем, что он не слишком мягко обходится с предателями.
Переваривая сказанные им слова, я услышала его шаги и сжалась, когда он вставил мне уже мокрый кляп в рот и накрепко его зафиксировал. Я запаниковала, когда по моему телу пробежали холодные провода. Мне не хотелось, чтобы эти треклятые зажимы снова вернулись на мои соски. Я сопротивлялась этому всеми оставшимися силами. Верхняя часть моего туловища была относительно свободной, поэтому Фелипе пришлось нелегко, чтобы зацепить зажимы, удерживая меня на столе своим весом.
- Нет! - сокрушаясь, кричала я, но в ответ слышала лишь его тихие смешки.
- Сожалею, милая девочка, но я не могу позволить твоему Хозяину найти тебя в измененном положении. Это было бы невежливо.
Я жалобно заскулила. Я только отошла от своего непрекращающегося возбуждения, и, несмотря на то, что мой клитор побаливал, а соски находились в схожем состоянии - но я была рада вновь почувствовать себя в некоторой степени, нормальной. И мне не верилось, что я смогу выдержать больше мучений.
- Но прежде чем уйти, я сделаю тебе подарок, - сказал Фелипе.
Я неистово замотала головой, но это не остановило его, когда он положил руку между моими ногами, и начал меня ласкать. Мое тело застыло, и вопреки моим просьбам, Фелипе разжег огонь моего желания, в одночасье превратив его в жаркое пламя. Вскоре, я стала прижиматься к нему в поисках освобождения, в котором я так отчаянно нуждалась. И, в конце концов, он подвел меня к грани.
Он стал ласкать меня быстрее и жестче, и я закричала, когда мой оргазм разорвал меня на части. Я хотела еще.
Даже сильнейшему оргазму мало чем удалось остудить бушевавшие во мне желание и страсть. С непроглядным ужасом я осознала, что Фелипе заново прицепил зажим к моему клитору. Я умоляла его не делать этого.
Через несколько мгновений после его ухода, мои мучения возобновились.
***
Прошло очень много времени, прежде чем дверь снова открылась, и на этот раз я не собиралась довольствоваться физическим освобождением. Если, конечно, это физическое освобождение не включало в себя нанесение Калебу ударов в живот, а затем его изнасилование до потери сознания.
Я зарычала, услышав приближающиеся шаги, и молилась про себя, чтобы человеком, на которого обрушится мой гнев, оказался Калеб, а не еще один незваный гость. Различив самодовольный смех, я уже знала, что это он. Я ничего не могла поделать с затопившим меня чувством глубокого облегчения.
- Как ты себя чувствуешь, зверушка?
Я уже хотела было обрушить на него весь запас бранных слов, но внезапно аппарат отключился, и единственное, что я смогла сделать - так это сдержать рвущийся наружу крик. В течение ночи, разряды тока проходили через меня уже с меньшей частотой, и мне стало интересно, явился этот факт жестом милосердия от моего тайного посетителя или нет. Но, тем не менее, электрические потоки были ощутимыми, и это продолжалось в течение нескольких часов. Они доставляли удовольствие и боль, с увеличивающейся тенденцией в сторону второго. Когда, наконец, напряжение меня покинуло, я не сдержалась и тихо разрыдалась с насквозь промокшим во рту кляпом.
- Неужели все так плохо? - сказал Калеб, но я знала, что в его словах не было совершенно никакого сострадания к тому, что он сделал.
Я с жадностью втянула в себя воздух, когда Калеб снял с моего тела все зажимы.
- Я ненавижу тебя! - прокричала я.
Я знала, что он понял эти искаженные кляпом слова. Взяв мои груди в обе свои руки, он стал нежно их разминать.
- Я ненавижу тебя, Хозяин, - исправил он, пропитывая свой голос сочащейся похотью.
Он игриво пощипал меня за соски. Съежившись, я попыталась отстраниться от его прикосновения.
- Чувствительные? - тихо прошептал он мне на ухо.
Когда ответа не последовало, он ущипнул их чуть сильнее, заставив меня взвизгнуть.
- Отвечай, - холодно сказал он.
- Да, Хозяин, - проскулила я.
Мой гнев по отношению к нему усиливался с каждым проходящим часом. За это время я успела убедить себя в том, что как только Калеб придет за мной, я устрою ему настоящий разбор полетов. Конечно же, легко быть храброй, когда объект твоего устрашения не держит твои исстрадавшиеся соски в качестве заложников.
- Хорошо, Котенок, - сказал он.
Положив свои теплые ладони на мои маленькие торчащие вершинки, он мягко надавил, массажируя их и переходя на всю грудь. Я громко застонала. Моя голова завалилась набок, когда он прикоснулся ко мне именно так, как мне это было необходимо. Я не хотела, чтобы это ощущение когда-либо заканчивалось.
Его ноги прижимались к столу рядом с моей макушкой, пока он пробирался своими руками ниже от моей груди к ребрам и к моим - на удивление - ноющим бедрам. Калеб мягко разминал меня, и я ничего не могла поделать, кроме как стонать и теряться в надежности его рук, и в чистом, мужском запахе его тела, который неизбежно устремлялся ко мне.
Я подумала о Фелипе. О том, как он прижал свой член к моим губам, и с какой готовностью я приняла его, думая, что это был Калеб.
Непроизвольно я стала извиваться под руками Калеба, показывая своим телом то, что, очевидно, не могла произнести губами. Мне было необходимо, чтобы он дал мне кончить. Он громко вздохнул, и я поняла, что он хотел меня также сильно, как и я его.
Я прогоняла воспоминания о его словах, последовавшие за моим предложением не только своего тела, но и своего сердца.
- Думала что? Что, предложив мне свою маленькую киску, сможешь что-нибудь изменить?
Воспроизведя его ответ, мои глаза защипало от слез. Я была благодарна ему за повязку. Внезапно я засомневалась в том, что хотела его прикосновений, но какой у меня был выбор?
Вариант Фелипе казался слишком радикальным.
До меня дошло, что единственно возможным для меня выбором было не позволить Калебу причинить мне еще больше боли, не так, как это было в прошлый раз. Мое сердце оборвалось в груди по причинам, которые мне не хотелось признавать... Я думала, что мое откровение сможет что-нибудь изменить. Я продолжала тонуть в самоуничижительных мыслях, когда он вернул меня обратно в реальность, проведя пальцем вдоль моей возбужденной плоти.
Я дернула за свои оковы.
- Здесь тоже чувствительно? - загадочно спросил он и принялся за свои искусные нападки на мой клитор.
Громко простонав в ответ, я кивнула.
- Оох, бедный Котенок. Теперь тебе хотелось бы кончить от моих рук?
Слезы, вытекающие из моих глаз, тут же впитывались повязкой. Я кивнула.
Голос Калеба был пронизан мрачными нотками, даря ему наслаждение от происходящего, в то время как я пребывала в необъяснимых страданиях. Сменив свою позицию, он обошел меня справа и продолжил ласкать мое тело с более удобного ракурса.
- Я хочу услышать, как ты меня умоляешь, - сказал он, и вытащил кляп из моего рта.
Я размяла свою челюсть, пытаясь вернуть ей нормальное состояние, но нашла это не таким уж легким занятием.
- Умоляй меня, - приказал он.
Мое сердце грохотало от его настойчивых прикосновений, а по моему телу стал распространяться покалывающий жар от приближающегося оргазма. Если Калеб остановит меня и на этот раз, я умру. Я была в этом уверена.
- Я... я умоляю тебя, - прошептала я.
Мой голос, который я пыталась лишить переполняющих меня эмоций, казался чужим даже для моих собственных ушей.
- Хотя, думаю, было довольно мило, когда ты сказала, что любишь меня.
Оргазм прорвался сквозь меня с такой силой, которую, думается, не ожидал даже сам Калеб. Я закричала во все горло, а мое тело выгнулось настолько, насколько это позволили удерживающие меня оковы. Каждая клеточка моего существа покалывала, пульсировала и горела от освобождения. Мои бедра дрожали, а мое сердце яростно колотилось в груди, в ушах, и в клиторе. Оно омыло меня волнами: моей старой жизни, встречи с Калебом, моим неудавшимся побегом, добротой Калеба в ту первую ночь его беспрерывных объятий, его улыбки, его рук, его запаха, его поцелуя, порки, мучений, моем признании в любви, его реакции... его реакции... его жестокой гребаной реакции.
Когда лучшие и худшие воспоминания растворились, мои бедра упали на стол с влажным шлепком, и теперь я уже лежала, рыдая навзрыд, и пропуская через себя все эмоции в процессе исчезновения отголосков удовольствия.
- Ничего себе, - прошептал он.
Я была такой уставшей. Я не спала всю ночь. Калеб молчал и меня это радовало. Мне нечего было ему сказать. Хотя, я всячески надеялась на то, что в скором времени он закончит с моими мучениями и, наконец-таки, позволит мне немного поспать - одной.
Меня начало клонить в сон, пока он занимался высвобождением моих бедер и ног. Было странно чувствовать себя пресытившейся и сонной, и в то же самое время, обеспокоенной и нервозной от процесса расковывания моих конечностей.
Как только его теплые ладони коснулись моих ребер, вся моя сонливость улетучилась, а беспокойство усилилось.
- Как твои ребра? - спросил он с толикой заботы.
- Немного болят, - сказала я так тихо, что почти засомневалась, что он меня услышал.
- Не очень сильно?
Казалось, его это заботило. Я ненавидела, когда Калеб был вот таким. Мне было предпочтительнее видеть его хладнокровным ублюдком. В таком случае, я могла бы простить его за то, что он сделал. Но вместо этого, моего Хозяина одолевали приступы человечности. Хуже того - он понимал разницу между добротой и жестокостью, и выбирал не первый вариант.
Я замотала головой.
Он отстегнул мои наручники, и я сразу же попыталась сесть, но не для того, чтобы выказать ему свое неповиновение - просто это ощущалось естественным последующим шагом.
Мои бедра пребывали в агонизирующе напряженном и болезненном состоянии. Поэтому, чтобы вынуть свои ноги из стремян, мне пришлось воспользоваться помощью Калеба. После длительного пребывания в разведенном состоянии, я с трудом свела конечности вместе.
На секунду я присела, свесив ноги со стола и прикрыв свою грудь руками. Я надеялась, что он не избавит меня от повязки и мне не придется смотреть ему в глаза.
Он встал передо мной.
Наши тела не соприкасались, но я чувствовала его повсюду. И когда я ощутила теплоту его пальцев на своей щеке, в моей груди что-то вспыхнуло. Медленно, он стянул с меня повязку и я принялась растирать свои заплаканные глаза, стараясь привыкнуть к мягкому свету.
Выглядел он великолепно - впрочем, как и всегда - хотя на его лице отсутствовала привычная улыбка, которую сменило серьезное выражение. И тут я подумала, что должно быть, выглядела как сущий кошмар, со спутанными волосами и опухшим лицом, в то время, как Калеб стоял передо мной сексуальный, как сам Дьявол.
Я не могла смотреть ему в глаза. И навряд ли когда-нибудь смогу. Я задержала взгляд на его легкой рубашке на пуговицах, штанах цвета хаки, повседневной обуви, а также на его больших руках, которые потянувшись, стали поглаживать мои бедра.
Я испугано вздохнула, но он пропустил это мимо ушей.
- Ты голодна? - спросил он жутким тоном.
Я кивнула, не отрывая взгляда от своих коленок. Он шлепнул меня по бедрам, и я воспротивилась каждому импульсу оттолкнуть его от себя.
Мое лицо вспыхнуло, но мне удалось сохранить самообладание.
- Да, Хозяин, - проговорила я, сквозь сжаты зубы, - Я голодна.
- Хорошо, - сказал он без капли юмора в голосе.
- Можешь опуститься на колени и пососать мой член.
На мгновение я уставилась на него с недоверием, ожидая какого-либо продолжения, хотя не знала, каким именно оно должно было быть. Как ни странно, чем дольше я смотрела на него, тем лучше понимала, что делала это без его позволения. И как обычно, чувствовала, что Калеб читал мои мысли.
Сделав глубокий вдох, я спешно отвела взгляд в надежде, что он успел прочесть не так уж и много. Боковым зрением я заметила, как он потянулся к своему ремню. Чувство неизбежности подтолкнуло меня к действиям, и я рефлекторно положила свою правую руку поверх его.