Файл: glagoly-russkih-mudrecov.pdf

19 в поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишь ся в землю, из которой ты взят, ибо прах ты и в прах возвратишься.

20 И нарек Адам имя жене своей: Ева, ибо она стала матерью всех живущих.

21 И сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные и одел их.

22 И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно.

23 И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возде лывать землю, из которой он взят.

24 И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Хе рувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни.

ИСТОЧНИК ТРЕТИЙ. В САМОМ НАЧАЛЕ.

(МАРИЯ СЕМЕНОВА)

В самом начале была только Великая Мать, и новорожденный мир лежал на ее теплых коленях, а может быть, у груди. Как звали Великую Мать? Наверное, Жива Живана, ибо от нее пошла всякая жизнь. Но об этом никто теперь не расскажет. Наверняка ее имя было слишком священно, чтобы произносить его вслух. Да и какой новорожденный зовет мать по имени? Ма, Мама – и все... Когда юный мир немного окреп и возмог сам за собой присмотреть, Ве ликая Мать удалилась. Надо думать, ее призывали иные миры, тоже ждавшие любви и заботы. По счастью, Боги и первые Люди еще успели запомнить Великую Мать и ее божественный лик: яс ное чело, уходившее в надзвездную вышину, очи, подобные двум ласковым солнцам, брови и волосы, схожие с добрыми летними облаками, льющими живую воду дождя. Она была нигде и везде, ее лик был зрим отовсюду, а взор проникал в самые тайные угол ки. Недаром и много веков спустя, когда Солнце было завещано совсем другому, юному Богу, его по прежнему называли Всеви дящим Оком. А символом Солнца сделали крест, обведенный кру гом – ради севера, юга, запада и востока, четырех сторон белого света, куда Око устремляет свой взгляд.

Аеще Великая Мать посадила Великое Древо, с тем, чтобы оно обвило корнями исподние глубины Земли, а ветвями обняло за предельную высь Неба, связывая их воедино. И когда ее воля ис полнилась, в мире, похожем на большое яйцо, обособились и проснулись две сути: мужская – в Небе и женская – в Земле. Проснулись и удивленно раскрыли глаза: тотчас вспыхнули тыся чи звезд и отразились в родниках и лесных озерах... Земля и Небо еще не ведали своего назначения, не знали, для чего рождены. Но потом увидали друг друга, одновременно потянулись друг к дру гу – и все поняли, и не стали спрашивать ни о чем. Земля вели чаво вздымалась к Небу горами, стелила роскошную зелень лесов, открывала стыдливые ландыши во влажных ложбинах. Небо кутало Землю теплой мглой облаков, проливалось тихим дождем, изумляло жгучими молниями. Ибо в те времена грозу не называли грозой, потому что ее никто не боялся. Гроза была праздником свадьбы: золотые молнии возжигали новую жизнь, а гром звучал торжественным кличем, призывным кличем любви.

И что за веселая, шумная, весенняя жизнь тогда хлопотала повсюду, под ласковым взглядом Великой Матери Живы! Зимы, мертвящих морозов не было и в помине. Земля расцветала без страха, щедро дарила плоды и, чуть чуть отдохнув, опять принималась за свой род, а с Мирового Древа, похожего на раскидистый дуб, слетали к ней семена всех деревьев и трав, со скакивал детеныши всех птиц и зверей.

Акогда приходил срок какому нибудь украшению леса, могу чему ясеню или сосне – можно ли сказать, что они умирали? Ок руженные молодой порослью, выпустившие тысячу побегов, они просто роняли старый, тронутый гнилью ствол, и он ложился в мягкие мхи, снова делался плодоносной землей, а Жизнь – Жизнь никуда не исчезала...

Вот как Великая Мать урядила эту Вселенную, прежде, чем уда литься.

Посередине, поддерживаемая Мировым Древом, раскинулась Земля, и ее со всех сторон окружал Океан море. С исподу легла Ночная Страна; переплыви Океан, как раз там и окажешься. Ноч ную Страну еще называли Кромешной – то есть отдельной, оприч ной, особенной, не такой. А выше Земли начинались девять разных небес: самое ближнее – для туч и ветров, другое – для

звезд и луны, еще одно – для Солнца. Днем Солнце плывет над Землей с востока на запад; потом переправляется через Океан и с запада на восток измеряет нижнее небо, светя в ночной, Ис подней Стране. Поэтому и Солнечный Крест рисуют катящимся то в одну сторону, то в другую.

Седьмое же небо сделалось твердью, крепким прозрачным дном для неисчерпаемых хлябей живой небесной воды. Миро вое Древо проросло его зеленой макушкой; и там, под раскину тыми ветвями, в хлябях небесных родился остров. Его назвали ирием – несокрушимой обителью Жизни, Света, Тепла. А еще его называли островом Буяном, за плодоносное буйство Жизни, за то, что там стали жить прародители всякой твари – животных, птиц, рыб и змей. Недаром, знать, говорят познавшие счастье: как на седьмое небо попал!

ИСТОЧНИК ЧЕТВЕРТЫЙ.

Сказ про Курочку Рябу

Юрий Петрович Миролюбов.

Кто не слышал в детстве сказки: «Жили были Дед да Баба, да была у них Курочка Ряба, и снесла она яичко, да не простое, а зо лотое!» Тем не менее вряд ли многие знают, что это – Ведическое «Яйцо Вселенной», сверкающее всеми цветами, искрами, огнями.

Состоящее из огоньков Яйцо Вселенной вмещает в себя наш Мир, Землю и Небо со всеми Звездами. Как известно из Риг – Веды, «души Предков идут к Питрис» и, сливаясь постепенно с Бо жествами, «сверкают Звездами в ночном Небе». Итак, в Ведиче ском Яйце Вселенной есть и эти Звезды – Души Предков. Таким образом, они тоже входят в состав «Яйца Вселенной», сверкаю щего золотом. Между тем, яйцо Курочки Рябы «не простое, а золо тое».

Вряд ли надо еще доказывать, что Яйцо Вселенной и «яйцо Ку рочки Рябы» – одно и то же Ведическое Яйцо. Каким образом Ве дический символ, изменившись, остался в виде мифа о «Золотом Яйце»? Нас занимает не это, а то, что хотя идея сохранилась, но потеряла свой всеобъемлющий смысл и стала простым «Яйцом», из которого можно извлечь богатство.

Такой материалистический конец прекрасной и величествен ной легенды Пастухов Предков неожидан. Между тем, сама сказ ка дает ответ: «Баба, сговорившись с Дедом, Курочку Рябу зарезала и так лишилась своего богатства!» Здесь как бы ответ на материалистическое истолкование Вселенной; толкуя ее таким образом, человек лишается того Богатства, которое в ней заклю чено. Так как в состав Ведического «Яйца Вселенной» входят и души, Питрис, понемногу с ними сливающиеся, и Питрис, и сам Агни («Агни во всем» Риг – Веда), ибо вместо Божественного при материалистическом решении обнаруживаются простые внут ренности или, как в «Заколдованном месте», черепки и скорлупа! Ища материалистический ключ к пониманию Духовного содержа ния Мира и религии, неизбежно человек находит одну «скорлупу, черепки и очистки картошки». Сказка показательна. Она, как «Сказка о Золотой Рыбке», приводит к тому же: к исчезновению Иллюзии, ибо, может, «одной иллюзией и Мир держится», как ска зал один из наших мыслителей, имени уже не помним, оказавший ся глубоко правым, ибо, по Эйнштейну, Мир находится в нерушимом равновесии, все время теряя таковое и устремляясь все скорей и скорей к своему концу.

Мы не настаиваем на том, что сохраняя наши иллюзии, мы удержим Мир на пути к неизбежному падению», но считаем, что «меньше об этом знать, лучше от этого будет»! «Сказка о Курочке Рябе» содержит в себе всю нашу модерную трагедию. Было бы меньше желания избежать всяческого риска, риск был бы неболь шим. При желании такового избежать риск неизбежен, и возмо жен трагический исход.

О СУЩЕСТВОВАНИИ ДУШИ ДО РОЖДЕНИЯ (ЮРИЙ ПЕТРОВИЧ МИРОЛЮБОВ.)

В Юрьевке «старики», или «старые люди», утверждали, что «душа человечья» живет до рождения «вправи с Богом». На рас спросы, что такое «вправи с Богом», они точно не могли ответить. Однако некоторые из них говорили еще: «На замли ото является все, так у Бога оно »вправи», а одна старуха на Сорокопановском Хуторе говорила при мне детям: «Стари люди рассказывали нам, что все, что живет, так живет в уяву, а живет оно в прави, а коли по мирает кошка, либо собака, либо человек »из дыхает», «он из ды

хает душу», а идет по прави до нивья». Нивье она объяснила как «неживье». При ближайшем рассмотрении это «нивье» превраща лось в нечто более определенное: «Коли человек идет до гробо вой ямы, так там и есть Нивье!» Здесь именно и проявляется Ведический взгляд на смерть, как уход к Яме, Богу Потусторонне го существования.

Существование души в Прави надо понимать, как существова ние до рождения в некоем Божественном Плане, на котором на ходится и Бог. Душа в этом состоянии, как младенец, безгрешна, и – «Бог отделяет от себя души, как зерна от колоска, как пшеницу из снопа, и она, эта пшеница, летит в жизнь и вертается к Нему». Так говорила старуха на этом хуторе, и из ее слов (после того, как все вспомнил и обдумал теперь уже, после длинной жизни, сам автор этой книги) надо понимать эту Славянскую веру в единство с Богом так: Бог хранит безгрешные души при Себе, и после жиз ни, очистившись от грехов, они возвращаются к Нему.

Таким образом, славяне верили, ибо в словах старухи видна явная старославянская традиция, что душа не только бессмертна, но что она преждевечна, как и Бог. Таким образом предки наши верили не только в бессмертие души после смерти, но и в вечное существование души до рождения в Боге. Отсюда и понятно выра жение, идущее из глубокой древности, «в Бозе почивший». Это оз начает, что усопший вернулся к своему Отцу, Богу, в котором был до рождения. Из этого видно, что возможно в этих условиях и пе ревоплощение. Правда, о последнем в верованиях не говорится, но это легко заключить из сказанного старухой.

Нужно отметить, что автор настоящей книги жил в детстве в де ревне, воспитывался вместе с деревенскими ребятами и прошел вместе с ними школу народного воспитания, как и приобщился к его традиции. Родители этого не возбраняли, полагая справедли во, что если ребенок научится плохому, это плохое можно легко устранить, а хорошее ему лишь пойдет на пользу.

Только значительно позже, изучая историю религий всех наро дов, натолкнулся автор на понятие о принципе существования, абстрактном в себе, и о реальности, отличной от истины (Китай ская Философия, Ведизм, Христианство).

Юрий Петрович Миролюбов.

СКАНДИНАВСКОЕ СКАЗАНИЙ О СОТВОРЕНИИ МИРА

Рождение Вселенной

Что было в самом начале времён, не знают ни Люди, ни Боги. Тогда ведь ещё не родился никто, способный запомнить. Быть может, дети Муспелля могли бы поведать кое о чём, ведь их мир, как говорят, появился раньше других – но не много найдётся охотников беседовать со свирепыми Сынами Огня. В их стране всё горит, всё охвачено пламенем. Нет туда доступа никому, кто там не рождён и не ведёт оттуда свой род. Да ещё сидит на краю Муспелля великан Сурт, дочерна обуглившийся от жара, и огнен ным мечом грозит всякому, кто пожелает войти... Злая страна!

Сказывают, в начале времён не было ночи и дня, Солнца, звёзд и Луны; не было холодного моря и заснеженных гор, зелёных лугов и прозрачных рек, звенящих по перекатам. Одна только Мировая Бездна Гинунгагап. И если на крайнем юге её не гасимо горело страшное пламя, то на севере, на самом дне, ца рил мрак и вечный мороз. Эта страна называлась Нифльхейм – Тёмный Мир. Только один источник не поддавался морозу – род ник Кипящий Котёл. Но мало доброго может родиться во тьме, и вода источника была ядовитой. Злые реки текли из Кипящего Котла по всей Бездне: Свёль – Холодная, Сюльг – Глотающая, Ульг – Волчица и ещё другие, не лучше. Когда они отдалились от родника, широко разлились и начали замерзать, яд выступил на ружу росой, и его прихватило морозом. Сделался иней и стал слой за слоем заполнять бездну Гинунгагап.

Так летели века: снизу, из Нифльхейма, шёл холод и свире пая непогода, но чем ближе к Муспелльсхейму, тем больше де лалось тепла и света. Иней встречался с теплом, таял и стекал каплями вниз. И наконец эти капли ожили, и возникло самое пер вое существо – великан Имир. Он ворочался в Мировой Бездне, не зная, куда себя деть, не ведая, зачем живёт. У него не было