Файл: GOS_28_2_vopros.docx

ПОЧЕМУ СОВРЕМЕННОЕ РОССИЙСКОЕ КИНО

ТАКОЕ ОМЕРЗИТЕЛЬНОЕ?

Небольшой любопытный текст-рассуждение. Автор его обратил внимание

вот на какой феномен: почему-то в условиях нынешней творческой

свободы, радостно провозглашенной "демократической" властью, не было

создано ни одного значимого произведения искусства. А сколько было

разговоров (да и сейчас их сколько) - вот советская власть нас здесь

прижимала, вот здесь не давала высказаться. Все, нет советской власти –

говорите. И что же? Мат, разврат и т.д. Уж невольно подумаешь: если в

самом деле им по рукам давали в свое время, то за дело... Выражаясь

лермонтовским слогом: "С кого они портреты пишут? Где разговоры эти

слышат? А если и случалось им, то мы их слышать не хотим".



Далее - текст:



С конца 80-х годов минувшего века демоинтеллигенты неустанно

вдалбливают в сознание людей мысль, будто советская система,

коммунистическая идеология препятствовали творчеству мастеров

искусств: дескать, в СССР примитивизировали стиль художников,

нивелировали творцов, превращали художественную культуру в средство

насаждения классовых ценностей. Сегодня наступило отрезвление.

Искусство советской эпохи вновь удостаивается самых высоких похвал

со стороны вчерашних критиков.

ДАЖЕ НА ЗАПАДЕ наших

“искусствоведов коммунальной кухни” не все поддерживали. Один из

наиболее авторитетных историков кино Жорж Садуль давал во

“Всеобщей истории кино” совершенно иную оценку: советское киноискусство

“породило огромное богатство стилей и тем… Стиль, темперамент и темы

четырёх великих мастеров советского кино (Эйзенштейна, Пудовкина,

Довженко, Вертова.— В.В.) поражают их полной противоположностью;

и даже эта “великолепная четвёрка” далеко не в полной мере отразила

все тенденции богатой и бурной эпохи”. Ряд самобытных по творческой

манере и выдающихся по мастерству режиссёров 20—30-х годов

прошлого века можно продолжить именами Козинцева, Ромма, Юткевича,

Протазанова, немалым числом других. 

А разве ведущие мастера,

пришедшие в кино в конце 50-х — начале 60-х годов, выросли не в

условиях советской системы и создавали свои фильмы вне её?

А между тем какое и здесь богатство стилей: Тарковский и Панфилов,

Иоселиани и Шепитько, Шукшин и Бондарчук, Чухрай и Хуциев…

Да, со

второй половины 70-х годов возобладал курс на “доступное кино”,

и к “трудным” фильмам было соответствующее отношение

кинематографических чиновников. Но ведь и в то время было создано

немало ярких, талантливых лент. Вот несколько примеров из

достаточно многих: “Послесловие” Хуциева, “Остановился поезд” и

“Парад планет” Абдрашитова, “Подранки” Губенко, “Сталкер” Тарковского,

“Восхождение” Шепитько, “Древо желания” Абуладзе, “Дерево Джамал”

Нарлиева.

И вот крутой поворот: созданная в конце 80-х годов прошлого

века коммерческая система отечественного кинематографа в погоне

за быстрым и лёгким доходом стала ориентироваться на самые

примитивные, а зачастую откровенно низменные вкусы и запросы.

Это вело к растлению “массового зрителя”. Соответственно менялись

этические и эстетические ориентиры и производителей киноширпотреба.



Фильмы, заметно возвышающиеся над этим уровнем, в последние годы

можно пересчитать по пальцам. Причём они, как никогда, далеки от

широкого круга людей. Если фильм Тарковского “Иваново детство”,

который был удостоен высшей награды Венецианского кинофестиваля,

в СССР посмотрели 16 миллионов зрителей, то “Возвращение” Звягинцева,

который был удостоен такой же награды, собрал в СНГ в сто с лишним раз

меньшую аудиторию.

Причём тенденция на примитивизацию

художественного уровня кино характерна не только для постсоветской

России, но и для всего постсоветского мира в целом. Сугубый

“западник” режиссёр Андрон Кончаловский констатировал: “Коммерческие

гиганты занимаются кинематографом, театром. Из этих объятий никому

не выскользнуть. Это необратимый процесс… Всё идёт к идентификации

стилей и направлений в искусстве”. К этому он добавил: “Нелепо говорить

в связи с этим, что “деньги — зло”. Так уж устроен современный мир”.

А вот советская система как раз была ориентирована не на деньги, и

в ней творцы были свободны от удушающих объятий коммерческих гигантов.

Думается, именно это имел в виду Жорж Садуль, написав, что “только

в СССР индивидуальность художника могла развиваться беспредельно”.



Какие же ценности человеческого существования утверждало советское

кино? Рассмотрим несколько фильмов, считающихся классикой

социалистического реализма.

“Семеро смелых” С. Герасимова.

Фильм рассказывает о молодых полярниках. Они работают в трудных

условиях, рискуя здоровьем и даже жизнью не из каких-то меркантильных

соображений, а из желания принести пользу державе. При этом они не

считают свой выбор жертвой: служить Родине — их внутренняя потребность

и браться за трудное задание — для них дело чести.

Кто же пришел на

смену творцу в “демократической” России? Какие проповеди звучат сегодня

с экрана? Практически полностью исчезли фильмы, в которых труд

представлен как ценность человеческого бытия. Зато появилось множество

картин: от легковесных пустышек типа “Даже не думай!” до

претендующего на респектабельность “Олигарха”, реабилитирующих

стремление к обогащению любыми путями. Режиссёр “Олигарха” П. Лунгин

в своём подобострастии перед богачами додумался до того, что в

интервью сравнил олигарха с…Прометеем: “Прометей был первый

олигарх. Он украл огонь, если хотите, приватизировал его”. Хотя всё ведь

было как раз наоборот: Прометей отнял у богов их собственность

и отдал её людям, то есть провёл “национализацию” огня.

Но ведь

сребролюбие не только в Библии расценивалось как смертный грех.

Точно так же к жажде обогащения и богатству относились гуманисты

разных эпох. И только в идеологии буржуазии выражение “делать

деньги”, как утверждала философ, апологет капитализма Айн Рэнд,

является “основой человеческой морали”. Точно так же и эгоизм,

рассматриваемый в этой идеологии как индивидуальная свобода,

становится добродетелью. Что ни говорите, а искусство умирает под

звон денег. И если хорошо вслушаться, то можно уловить его стоны,

несущиеся с экрана.

Виктор ВАСИЛЕНКО

«Русское кино в жопе» — шесть лет назад герой фильма «Изображая жертву»

поставил диагноз нашему кинематографу. По сути мы хоть и пытаемся делать

блокбастеры, но на деле все это превращается в некую бутафорию, заваленную

неумелыми шутками и избитыми клише. Правда в авторском кинематографе

вырисовывается совсем иная картина. Сейчас в нашем кино существует очень сильная волна «нулевых» — это режиссеры,

которые точно сформулировали болевые точки нашего времени. Это Хлебников,

Попогребский, Звягинцев, Мизгирев, Сигарев, Вырыпаев, Серебренников…

Развивается фестивальное движение, но и здесь не без проблем. Все продюсеры

и режиссеры мира ждут Канн, а после Венецию, Рим, Локарно

и т.д. По этой причине мимо гнезда ММКФ пролетают практически все

лучшие картины. Над этим стоит работать. Нужно создавать благоприятный имидж

фестиваля в глазах публики.

К тому же, билеты на фестиваль стоят порядка 500 рублей – это непомерно

большие деньги. Таким образом фестиваль отчуждается от зрителя. За исключением

программы российских фильмов, где наши картины показывают бесплатно. Раньше

же на ММКФ были абонементы – фестиваль старался вовлекать жителей, что,

кстати, и является одной из его задач. В  то время на ММКФ съезжались люди даже

с других городов. Сейчас это практикуется на других кинофестивалях: человек

берет отпуск и едет в тот же Берлин. Люди ждут фестивалей для того, чтобы

познакомиться с кино. ММКФ в этом смысле имеет большие проблемы.

 Термин «чернуха» возник в 90-е годы и был связан

с дешевыми фильмами, наполненных мрачной атмосферой. Суть в том, что эти

фильмы никогда не поднимались до уровня художественного высказывания. В

отличие от режиссеров поколения «нулевых». Они говорят о том, что происходит

в наше время. И если художник искренен, то он не может лакировать реальность.

В его голове не может быть мыслей «пусть эта история будет страшная, но

закончим мы ее как-нибудь прекрасно» или «пусть эта история вообще будет в

розовом цвете». Просто есть разный кинематограф.

Люди не готовы идти в кино и трудиться. Люди не готовы перечитывать «Войну

и мир». Люди не готовы тратиться. А фильмы Сигарева («Волчок»)

заставляют тратиться.

Некоторые полагают, что в его картинах нет катарсиса. Но это не так. Катарсис

может настигнуть уже после просмотра фильма. То есть ты выходишь из зала,

а картина продолжает разговаривать с тобой, мучать, тревожить. Она накладывает

отпечаток. И ты делаешь какие-то выводы. В отличие от развлекательных фильмов,

где ты просто занятно проводишь время. Поел попкора, проглотил увиденное,

а после вышел из зала, — и всё моментально вылетело у тебя из головы. Это право

выбора каждого. И пусть оно существует – я только за это. Но нам просто

необходимы картины, заставляющие задуматься, потому как без этого человек

перестает быть человеком и теряет способность к анализу происходящего

вокруг. А такие фильмы как «Волчок» как раз заставляют мучиться и задуматься.

Главное – посмотреть картину с открытым сердцем и понять, почему этому художнику

так важно тебя сегодня растеребить. 

Да и вообще лгать про свое время, страну, ощущения и боль художники не могут.

Да и не должны. Для этого есть другие жанры. Поэтому претензии нужно

предъявлять именно к жанровым фильмам, которые не достаточно восполняют

линию мейнстрима.

Жанровое кино у нас очень сильно отстает. Самое главное, даже непонятно,

кем оно востребовано. Люди пытаются делать какой-то откровенный жанр,

например, фильм «Шпион» — и ведь даже такие фильмы проваливаются в

прокате. На мой взгляд, здесь ряд причин. Во-первых, это проблема

режиссерской и сценарной профессий. Во-вторых, это проблема зрителя. Зрителя,

который оказался не готов смотреть какие-то серьезные вещи, пусть даже

жанровые. Но нельзя сказать, что прямо ничего уж нет.  Например, последняя

вышедшая картина, близкая к жанру трагедии, — это картина того же Сигарева

«Жить». Что касается комедий, то я считаю, что хорошие комедии снимает

Дуня Смирнова. Не смотря на их острый социальный посыл, все ее картины

имеют сильный энергетический заряд с неистовым желанием жить. Дуня

всегда мысленно вводит себя в центр фильма. Допустим, в том же «Кококо»

героиня Анны Михалковой – это и есть Дуня Смирнова. В фильме много идей

об отношении к свободе, к себе и окружающим. Серьезные вопросы заводятся

в канву социальной комедии. Так, чтобы все эти вещи считывались зрителем.

Так что работа предельно ясная и для меня очень симпатичная. Умеет делать

комедии и Попогребский – достаточно вспомнить его картину «Простые вещи».

Еще был замечательный фильм «Рассказы» Сегала – опять же высоколобые

сейчас начнут ругаться, но на мой взгляд, это такая незатейливая, легкая и

чрезвычайно хорошая работа. Нельзя забывать и про комедии «Квартета И»,

которые пользуются успехом – по сути, это довольно качественные ленты.

Вообще комедий сейчас выпускают много – в этой ситуации главным встает

вопрос, касающийся их качества. И здесь есть проблемы. Кстати, сейчас

выходит фильм «Большая ржака!» — как видите, название говорит само за себя.

Почему-то именно этот плинтусовый уровень предъявляется продюсерами к

жанру комедии. А ведь на деле жанр комедии – это вещь тонкая, изысканная.

«Ночной дозор» был свежей струей. Недаром

американцы заинтересовались и фильмом и самим режиссером. В этом

смысле они очень чуткие. Если они видят что-то интересное, то моментально в

себя это впитывают. Чего в России нет вообще. Мы должны отыскивать таланты,

холить их и лелеять. Талант – это гораздо более редкое полезное ископаемое,

нежели нефть. И при этом приносящее огромные дивиденды.  К сожалению,

даже если и есть одаренный человек, то он не всегда находит механизмы

для пробивания. Как раз-таки ключи к финансированию находят совершенно

другие люди. Плюс некоторые из них выполняют чисто идеологический заказ.

А режиссура – это профессия свободных людей. И если ты себя ограничиваешь

на уровне «этим понравится это», а «тем понравится это», то в итоге ты делаешь

картину, которая не способна понравиться никому. И прежде всего тебе

самому. Так что, сегодня эта ущербность почти родовая. Очень сложно что-то

сделать в этой системе.

 Бытует мнение, что наши режиссеры специально снимают мрачные картины

для того, чтобы их взяли на кинофестиваль. С одной стороны, может, в какой-то

момент такая установка и имела место быть. Не знаю. На мой взгляд, отборщики

кинофестивалей ждут от нас независимое, талантливое и современное кино.

И, конечно же, ничем не ангажированное.  Они ждут современного высказывания

и современного киноязыка. По этой причине очень хорошая картина, но

несколько традиционная «Жила-была одна баба» Смирнова и фильм

«Искупление» старшего Прошкина не заинтересовали фестивали категории А.

Но я вас уверяю, как только появится картина уровня Звягинцева, то ее конечно

же возьмут. На данный момент какие-то наши картины будут и в Риме, и в

Венеции. Так что чудес тут никаких нет и заговора против российского кино,

я вас уверяю, тоже нет.

- Тогда почему международные фестивали игнорируют Балабанова?

- А это совершенно непонятная проблема. Проблема неприятия одного из л

учших режиссеров страны. Я думаю, что здесь дело в оставшемся шлейфе

после фильмов «Брат» и «Брат-2». То есть его некоторая националистическая

неадекватность, я бы назвала это так. Но это лишь мое субъективное мнение.

Понимаете, если бы Балабанов был уже Триером, он бы мог себе позволить

такие высказывания. Но так как он не Триер в глазах мирового сообщества, то

какие-то его вещи, скажем так, ему запомнили. На мой взгляд, это нечестно

и несправедливо. Потому что любая картина Балабанова могла бы украсить

программу любого кинофестиваля.

Как только возникает новая

технология, в нее начинают играться. Потому и используют ее  достаточно

примитивно. Это сейчас мы и наблюдаем с 3D. То же самое было и со звуком,

когда фильмы превратились в радиоспектакль. Ведь в немом кинематографе

режиссеры использовали визуальные средства для высказывания той или иной

мысли на экране. То есть передавали историю без слов.

Черно-белое кино изысканно. Но смотрите, тот же Балабанов снимает черно-белое

кино, когда рассказывает стилистическую историю о начале века, о приходе

кинематографа. Но как только черно-белый эффект  становится маньеристской

штучкой — это начинает мешать. Лучше уж тогда фильм будет цветным или

монохромным. Цвет может быть кистью художника, а может быть машиной для

укладки асфальта. Все зависит от рук и головы художника. Посмотрите, как

Родригес играет цветом – у него это становится стилем.  То же самое и с 3D.

Ведь Кэмерон неслучайно выпустил «Титаник» в 3D. Эта технология ему была

интересна с точки зрения психологической характеристики героев. Так что и 3D

может развиваться с очень интересной точки зрения.

«Отечественное кино нуждается в более активной помощи государства,

а большинство современных продюсеров вместо того, чтобы снимать

качественные фильмы, «пилят бюджет» - своим взглядом на современную

российскую киноиндустрию поделился режиссер Александр Митта.

«Российское кино находится в уродливой ситуации. Из-за нехватки

финансирования снять картину трудно. Во всем мире государство оказывает

гораздо более активную поддержку кино. У нас этим только начали

заниматься. Французское кино полностью держится на поддержке

государства. У нас телевидение относится к кино спекулятивно: выдаивает

его в сериалах, выжимает лучшие соки талантливых людей и в минимальной

степени помогает. Большое количество кинопродюсеров - просто кровососы,

которые пилят бюджет. Они понимают, что не заработают денег на прокате

картины, поэтому принцип такой - они получают деньги и пилят бюджет,

а зарабатывают на том, что снимают картину хуже, чем нужно, откладывая

за щеку деньги, которые позволяют им жить. И с этим нельзя бороться,

потому что у продюсера должен быть какой-то задел. Картины - очень

рискованный бизнес, он может рухнуть.

Все, что делает Алексей Балабанов, мне кажется очень серьезным.

Я очень его люблю, он режиссер со своим лицом. Картины - это всегда

свидетельство того, что предъявляет режиссер. То, что делает Андрей

Звягинцев, интересно. Его «Елена» - серьезная картина, с новым

кинематографическим языком, очень сдержанным, глубоким; режиссер

выходит на метафоры с античным смыслом.