ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 24.09.2024
Просмотров: 40
Скачиваний: 0
Ироничный журналист современной прессы
Колледж “Журналиста”
М. Шостак
Ироничный журналист
Отражая и комментируя то, что происходит вокруг, журналистика варьирует не только масштаб рассмотрения проблем и событий, ракурсы, аргументацию, но и разные стили, в том числе и ироничный. Среди авторских материалов журналиста, связанных с интересом аудитории к творческому преображению факта, особо популярны «фельетонные» формы.
Эффект удовольствия от общения с хорошо написанным или метко сказанным вправе предвкушать и читатель, и слушатель, и зритель. И в этом смысле ироничный журналист всегда в центре внимания. Правда, формы, в которых он работает, снижают “серьезность” его намерений (как это кажется со стороны), однако, не снимают публицистической ответственности за сказанное и показанное. О цирковом клоуне однажды написали: “Как-то остается незамеченным, что и он тоже прыгнул через сорок лошадей..” Фантастический “антимир” сатиры, ее “ракурс вверх - тормашками”, это самое острие публицистики, нацеленное весьма точно.
По словам Д. С. Лихачева, - “...смех внешне не стремится к истине. Напротив, нарочито искажает мир. Но в скрытом и глубинном плане смех активно заботится об истине; не разрушает мир, а экспериментирует над миром и тем самым деятельно его исследует”. Нарушение внешней достоверности фактов забавляет читателя как творческая игра, увлекает его, и очень властно концентрирует внимание и эмоции; смеясь отражениям кривого зеркала, мы ощущаем его свойства увеличительного стекла. Иногда осознаем важность самого процесса, ибо “если к абсурду привыкаешь, это становится образом жизни...”.
В современной журналистике, практически, на всех ее путях -представления самоочевидных фактов, их оперативной оценки, интерпретации, освоения личным опытом, возможны и “смеховые варианты”.
Седьмое чувство
Если шестым чувством называют интуицию, для пишущего в “легком” фельетонном жанре необходимо еще и седьмое чувство - чувство юмора. Предрасположенность к тому, чтобы изучать абсурд по- абсурдному: легко “встать на голову”, посмотреть на уму непостижимое, на привычную нелепицу с совершенно непривычной точки зрения. И уметь предложить ее читателю. Как игру. А порой и как “смех сквозь слезы”.
В такой работе, если оглянуться на практику советской журналистики, есть опасность менторства, назидательности “басен”. (Особенно плохо, когда бичуется “отдельное нетипичное”, “дозволенные к отстрелу недостатки”). Примечательно мнение В. Шендеровича о необходимой самокоррекции: “Мой внутренний режиссер часто говорит: “Все, стоп, ты начал лечить, начал проповедовать вечные истины, остановись, это уже не наше дело.” И мы останавливаемся. Ищем другую интонацию. ...Для здоровья нации полезно, чтобы вырабатывалось ироничное отношение к власти; не тотальный нигилизм, а именно ироничное, спокойное отношение”.
Выбор “сатирической мишени” сегодня - дело сугубо личное, авторское. Есть тяга к “фельетону на обобщенном материале” - монологу, эссе, исчез “конкретный фельетон”, сатирически оформлявший “вопиющий факт”. Оставив старые термины, обратимся к главному: ироничное пересоздание факта - это особая форма доказательного рассуждения. И тут есть два пути: факт реален, но он “пересоздан”, обыгран: или - факт сочинен, но сделано это так, что ситуация узнаваема.
Режиссер Ю. Мамин, отвечая на вопрос, что такое чувство юмора, сказал: “Свежий взгляд. Как правило, люди принимают условия жизни, законы, приказы как нечто само собой разумеющееся. Человек со свежим взглядом замечает, что король голый! И тогда это видят все остальные”.
Автор ироничного выступления передает свое открытие, свой “свежий взгляд”, прежде всего через “свежую”, непривычную интонацию.
...Автор давно обратил внимание на то, что самое простое дело в жизни - сидеть сложа руки. Гораздо труднее строго выполнять, что положено... И уж совсем сложно отвечать на призыв: “Твори, выдумывай, пробуй!..
…“Ну и что?” -затейливо бежала вслед за пером авторская мысль.
Обыгрывание слов, смешные новообразования воспринимаются читателем с удовольствием:
…Мы узнали, что такое свобода, что такое парламент и что такое камамбер...
…Деньгами в ту осень можно было заинтересовать только нумизматов...
…И тут появляется прокуратура в ослепительно белом смокинге...
…Буду делать один маленький фантазия- говаривал знакомый француз, разбавляя советский березовый сок водопроводной водой. Фантазия у месье был, действительно, небольшой. Несмелый...
Фрагменты ироничных интонаций могут быть вплетены:
В описание ситуации.
...Через час стояния в полной неизвестности в массах стала возникать необходимость в выпивании жидкостей, приеме горячих и холодных закусок, отправлении естественных надобностей и сигаретокурении...
На седьмом часу заключения под охраной в тесном помещении народ приступил к роптаниям... служителям антитеррористического культа было обещано прорвать кольцо обороны и лечь на взлетно-посадочную полосу...
(С. Мостовщиков “Некоторые наблюдения пострадавшего
от минирования самолетов Аэрофлота”, Изестия).
В диалогический стиль (спародированный диалог, шутовской “внутренний голос”, ироничные возражения, попутные замечания в интервью) Например, в ответе собеседника проскользнул тюремный жаргон. Журналист, тут же: - Вы хорошо знакомы с криминальным миром?
в комментарийный стиль, что усиливает эффект оценок и прогнозов.
в стиль психологически - оценочный (философическая ирония: ассоциативные ряды, образы, подвергнутые ироничному переосмыслению)
Факты из внешней по отношению к автору
Факты из внешней по отношению к автору действительности: спародировать ситуацию, речь героев;
Факты из жизни самого автора (Долю, меру участия автора в событии). “Я” в предлагаемых обстоятельствах может выступать как объект насмешки. (Например, ирония над преувеличением своей роли как “лица страдательного).
Форму, в которой работает автор, ее штампы:
Можно спародировать манеру изложения, манеру вести интервью, манеру разговора с читателем.
Распространены пародии на газетные штампы вообще и на стиль подачи определенных материалов. Напр. на стиль советской прессы в ее официозном варианте (публикации отчетов, сообщений ТАСС, стиль передовых статей, и пр.) Так, “Известия” в 1995 году “в лучших традициях советской прессы» изобразили мнимую победу ГКЧП, создав сатирический миф - реакция победила и празднует юбилей:
Псевдоидеология перестройки с ее приматом общечеловеческих ценностей сдана в архив... Четвертую годовщину победы ГКЧП страна встречает, преисполненная чувства исторического оптимизма и уверенности в окончательном триумфе социалистической демократии, - сказано в заключении в докладе...
(Т. Мамаладзе и А. Головков, «Известия»)
Шутка публициста, опубликованная в прессе, должна быть своевременной, чтобы ее поняли и оценили как злободневный мини-анекдот.
А/О “МММ”! Купи себе немного “Олби”! - можно было воскликнуть лет восемь назад, и ее бы все поняли (названия «финансовых пирамид»: «МММ» и «Олби» были печально известны повсеместно). Но вот другая шутка публициста-сатирика «Московских новостей»М. Мишина из той же серии “октябрьских призывов и приветов” пока нетленна: Члены Государственной думы! Ну, полный привет!.. В этой связи пародийный хвалебный гимн “победе” ГКЧП сегодня отдает черным юмором...
Ирония вчера и сегодня
Узнаваемость героев - главное условие общения автора и читателя в игровом пространстве иронии. О чем и сообщили журналисты обидевшимся банкирам на одной из встреч в гостиной «Общей газеты» в 2002 году: “новый русский” - историческая данность, закрепленная в анекдотах, а не просто сочиненная злопыхателями пародия на отечественных предпринимателей. Значит, со всеми оттенками этой пародии придется мириться. Другое дело, “какую степень загрязненности белья можно демонстрировать, не рискуя вызвать непреодолимое отвращение” к предпринимательству как таковому.
Очень свежо, злободневно, прозвучала в свое время пародия на составление “резюме”, нужных для приема на работу, рассылаемых в разные конторы. Служба гардеробщика в консерватории -“менеджмент в области учета и хранения материальных ценностей в сфере шоу-бизнеса”, уборщица -“менеджер по освобождению офиса от добровольно отчужденной собственности” и т.п. (С. Коломийцева, МН).
Ироничное выступление несовместимо с холодной рассудочностью, тяжеловесностью стиля. Нежелательна повторяемость, узнаваемость отдельных слов, словесных штампов (напр. слова орудуют, характерного для памфлетов советской поры, но вряд ли уместного сегодня.) Главный эффект “смеховой стихии”- в неожиданности приемов.
Порой звучат нарекания, что публицистика ироничных рубрик, телепрограмм “задает нежелательные интонации общения”, “провоцирует ироническое отношение” к весьма серьезным проблемам, политическим шагам. Видимо, правомернее отметать пасквилянство, злобную клевету, но в целом, полезно приучать читателя к ироничным оценкам. Ежи Лец точно сказал: “Ирония должна восстанавливать то, что разрушил пафос”. Если начинает захлестывать злоба дня, когда мы что-то горячо восхваляем, или ругаем, ирония как раз и помогает увидеть реальные масштабы событий. При одном непременном условии: критикующий должен быть сам нравственен; “негатив - это оскорбленная любовь” (Ф. Искандер).
Вспомним несколько примеров подлинной иронии, появлявшейся на газетных страницах нашей страны в конце ХХ века. Известинец Э. Пархомовский был, пожалуй, наиболее ярким автором советского периода газетной сатиры, который, продолжив линию Ильфа и Петрова, исповедовал тонко-ироничную окраску “критических выступлений”. Вот, к примеру, образный ход одного из его фельетонных обозрений по следам читательских писем (о нарушенных обязательствах, бесчестности): «Герой» пытается примерить латы средневекового рыцаря, а “резонер” (музейный работник), суетится, помогает напяливать железный панцирь как портной примеряет пиджак (“в пройме не жмет?”), и вздыхает: “Кажется, латы не по вас...”. Латы не по нас. Понятия чести, порядочности не про нас... Это было сказано без гневных восклицаний и дежурных обличений. Другая “картинка нравов” Э. Пархомовского, тоже работа под сатирической маской, начиналась словами: “Как приятно кого-нибудь обхамить..”
Сатирическая маска двух известинских авторов - Пархомовского и Надеина, мифический «Устин Малапагин» был самостоятельным ироничным произведением уже сам по себе.. поколение его читателей мгновенно узнавало название трофейного фильма сороковых годов прошлого столетия “У стен Малапаги”. Огромный успех имела пародийная полоса “Литературной газеты” “Тринадцать стульев”, которую делал В. Веселовский, особенно пародии под маской Евг. Сазонова, напыщенного мэтра - романиста -“людоведа” и “душелюба”. Пародийные маски используются как постоянные, так и временные. Например: Как многолетний многоопытный неначальник могу с ответственностью заявить: быть неначальником в обществе, где так много людей рвутся в начальники, это большая удача. Когда попадают наверх, особенно на самый верх, или преступают закон, и потом всю жизнь боятся, или не преступают закон, а потом всю жизнь грызут себя за упущенный шанс (Драматург А. Гельман)