Файл: Сходство и отличие требований права и морали (исследования).pdf
Добавлен: 06.04.2023
Просмотров: 60
Скачиваний: 2
Этико-правовая концепция Н. М. Коркунова рассматривает соотношение нравственного и правового регулирования в рамках определения этической и правовой нормативности, которая основана на принципе разграничения интересов. Коркунов выделяет два основных вида социокультурных норм: технические и этические. Технические нормы проецируются на материальные цели, этические на общий интерес, которые обозначаются им как нравственные и юридические. Содержание нравственных норм связаны с идеями добра и зла и, в конечном счете, подчиняются общему принципу, который выступает как критерий оценки интересов. «Нравственные правила, по мнению Коркунова, служат высшим руководящим началом всей нашей деятельности, мерилом всех наших поступков»[11].
Право по своему назначению и целям выступает с позиций разграничения интересов, поскольку связано с разграничением столкновений частных лиц. Конфликт интересов как содержание права диктует безусловность преодоления конфликта и, соответственно, предопределяет такую форму регуляции, которая направлена на разграничение интересов каждого лица. Такой подход к пониманию права как разграничения интересов дает возможность Коркунову установить специфические особенности нравственной и правовой регуляции. Юридические нормы проявляются как отношение к другим, а не к самому себе, нравственные как отношение к самому себе в силу того, что оценка интересов имеет значение для отдельно взятого лица. Соблюдение юридических норм является обязательным только при условии наличия интереса другого лица. Напротив – обязательность нравственных норм с этим не связана: нравственное долженствование существует и в отсутствии интересов другого, как фактор внутреннего убеждения, а их разграничение в качестве соотношения прав и обязанностей.
Современная либертарно-правовая теория, возникшая в 70-х гг. прошлого столетия в СССР (В. Нерсесянц) основана на идее различения права и закона, что отличает ее от теорий юснатурализма (естественное право) и легизма (юридический позитивизм)[12]. «Эта концепция названа «либертарной» (от лат. libertas - свобода). Право, согласно данной трактовке, включает в себя (онтологически, гносеологически и аксиологически) свободу (свободу индивидов); слово же «юридический» (от лат. ius - право) в названии концепции означает «правовой» (а не «юриспруденческий»), то есть не относящийся лишь к специальной сфере юридической науки) и использовано для обозначения отличия данного типа правопонимания, с одной стороны, от юснатурализма (от лат. ius naturale - естественное право), с другой - от легизма (от лат. lex - закон) как обобщенного наименования всех позитивистских учений о праве».
Ценностная основа либертарноправовой теории основана на идеалах и постулатах «Всеобщей Декларации прав человека» − свободы, определяется формальным равенством и справедливостью.
Закон не является основной категорией права, а лишь следствием правовых отношений между государством и правом. Идея свободы, являясь основополагающей в правоотношениях, определяет их содержание, смысл которого представлен как соотношение между мерой свободы и уважением притязаний на свободу других, устанавливая равновесие отношений субъектов права к свободе. «Право как мера свободы и есть единство притязания (на свободу) и обязанности (не выходить за ее пределы), то есть уважать свободу других лиц. Мера свободы (а значит и свобода вообще) может быть реализована именно и только как императивно-атрибутивное взаимодействие субъектов, единство притязания и долженствования»[13]. В то же самое время свобода коррелируется с законом: «Понятие «свобода» диаметрально противоположно понятиям «произвол», «своеволие», «насилие»… В условиях государственно-организованного общества свобода возможна и действительна лишь как право, имеющее законную силу»[14]. Правовая норма объективируется через правосознание, правоустановление. Правовые отношения определяются мерой и обусловлены равновесием отношений субъектов к свободе, в правовой норме отражено «их централизованное (государственное) установление и поддержка, в том числе в случае необходимости посредством прямого насилия как «синтез личного и общественного начал …в границах правового подхода»[15].
Правовые отношения основываются на авторитете государства, институционально закреплены в лоне государственных установлений, поэтому «должны обеспечиваться государством, которое и учреждается для защиты свободы членов политического сообщества», что отрицает точку зрения юридического позитивизма о том, что государство санкционирует превращение «любой социальной нормы в общеобязательную (правовую)», что способствует «применению права (принципом правотворчества и правоприменения)»[16]. Закон в свете либертарно-правовой теории представляет собой нормативный акт, «созданный особым органом посредством особых процедур».
Мораль соотносится с правом, однако мораль не имеет определяющего значения для права: «право по своей природе должно быть моральным, а неморальный социальный порядок не есть право, предполагает существование абсолютной, то есть всегда и повсюду действительной морали» [17]. Мораль основывается в данной теории на принципах теории солидаризма. В первой половине XX века широкое распространение получило политико-правовое учение солидаризма, главным представителем которого был Леон Дюги (1859-1928). Общество делится на классы, каждый класс выполняет свою миссию, свой долг, свою социальную функцию по обеспечению солидарности и гармонии общества. Эти социальные связи основаны на разделении труда. Сотрудничество классов в процессе разделения труда приведет к преодолению теневых сторон капитализма мирным путем, без революций. Факт общественной солидарности, говорил Л. Дюги, осознается индивидами и порождает норму социальной справедливости: «не делать ничего, что нарушает социальную справедливость, и делать все возможное для ее реализации и увеличения». Социальная норма солидарности составляет основу всего объективного права. Общества складывается из связей, объединяющих людей на основе солидарности.
В то же самое время правовые отношения, присутствуя в социокультурном поле, проецируются на культуру, общественную жизнь, обозначая содержание правовой регуляции. Это происходит потому, что правовые отношения являются частью социальных, содержательно определяют правовые регуляции. Формальное равенство, выступая основным принципом правового регулирования «сочетает в себе содержательность, всеобщность и операциональность», что позволяет «выявить специфику права как социального регулятора, его принципиальное своеобразие». Идеи либертарно-правовой теории наиболее адекватны.
Право и другие виды социальных норм (моральные, нравственные, современным культурным вызовам, она «оказалась наиболее эффективной и сегодня она проникает во все культуры, укрепляется и постепенно вытесняет (по крайней мере, из сферы хозяйствования) иные социальные нормы», что связано с «прогрессирующим процессом освобождения людей от различных форм личной зависимости, угнетения и подавления», поэтому «все большее число людей (представители все новых слоев и классов общества) признаются формально равными субъектами права»[18] (корпоративные, эстетические, религиозные) представляют собой те основные формы и средства, с помощью которых осуществляется регуляция поведения и общественных отношений людей.
Так, отличительная особенность всякой религии состоит в вере в бога как сверхъестественное существо. Эта особенность религии как формы общественного сознания определяет специфику религиозных норм и их своеобразие в качестве социального регулятора. Отсюда и такие характеристики религиозных предписаний и запретов, как их божественное происхождение (их данность непосредственно богом или пророками, служителями культа), религиозные средства их защиты (посредством сверхъестественных наград и наказаний, религиозно-церковных кар).
Важную роль в процессе данного вида социальной регуляции играет такая этическая категория как «справедливость». Сущность права состоит в его направленности на достижение справедливости, устранению противоречий между людьми, обеспечении порядка. Несмотря на это, в различных школах правовой мысли, право и справедливость соотносятся разным образом. С точки зрения естественно-правового подхода право должно соответствовать критерию справедливости, позитивисты же придерживаются иной точки зрения.
В российской правовой системе под правом понимается система общеобязательных норм, устанавливаемых и санкционируемых государством, а под законом – основную форму выражения и закрепления права. Указанный подход к пониманию «права» отражает взгляды сторонников юридического позитивизма, в соответствии с идеями которых отнесение нормы к категории правовой связано не с ее содержанием, а зависит от организации ее установившей.
Известный позитивист Ганс Кельзен по поводу соотношения права и справедливости говорил следующее: «То, что справедливость не может быть признаком, отличающим право от других принудительных порядков, следует изотносительности оценочного суждения, согласно которому некоторый социальный порядок справедлив»[19].
Таким образом, независимо от того, нравятся нам действующие в государстве законы, справедливыми мы их считаем или нет, исполнять их требования мы обязаны. Так мы наблюдаем главный механизм, придающий такому регулятору как право, наибольшую эффективность среди остальных, − это принудительность. Исполнение любой правовой нормы обеспечивается силой государственного принуждения.
Без принуждения право теряет свое первенство в эффективности регулирования общественных отношений, поскольку также как и с моралью будут возникать конфликты идей, взглядов различных личностей, связанные с субъективным видением мира каждым человеком.
Многие философы пытались изъять из права элемент принудительности и обосновать, почему мы обязаны следовать этому регулятору, подчиняться праву независимо от того обеспечено оно силой или нет. Так, были попытки обосновать необходимость подчинения закону в диалоге Платона «Критон», где автор пытался объяснить необходимость следовать закону при помощи таких этических категорий как долг перед отечеством. Поскольку государство с помощью своих законов нас «родило, вскормило, воспитало и наделило всевозможными благами»[20], то перестав быть детьми, мы становимся обязанными государству и наш долг служить ему и соблюдать установленные им нормы – прежде всего правовые.
Тем не менее, помимо принуждения важную роль в механизме правового регулирования играет фактор добровольного принуждения, который основан на воспитании правосознания людей. Современные развитые государства стараются добиваться исполнения правовых предписания за счет воспитания у населения ценностей, идеалов, соответствующих правовым предписаниям, установленным государством.
Выводы
Подводя итог вышесказанному, хочется отметить, что право среди других регуляторов социального порядка, отличает именно его обеспеченность силою внешнего принуждения. Мы можем руководствоваться в повседневной жизни любыми нормами как моральными, так и религиозными, однако остается не ясным, каким образом с помощью указанных норм будет происходить разрешение возникающих между индивидами конфликтов. Каждый мыслит по-своему и имеет свою точку зрения исходя из собственных моральных взглядов. Ценность же права заключается в том, что оно за счет своего принудительного механизма в виде законов и институтов государства отсекает все субъективные взгляды участников отношений на ситуацию, устанавливая единственную верную позицию по проблеме, за счет чего достигается максимальная эффективность регулирования общественных отношений.
2. Сравнительный анализ морали и права
Проанализируем свойства, благодаря которым мораль и право являются наиболее влиятельными способами социального регулирования, разделив эти свойства на общие и особенные.
Общие свойства морали и права:
1. Мораль и право, если рассматривать их генезис на основе принципа социоцентризма, имеют общий источник и общую основу происхождения – мифы и обычаи первобытного общества. «Миф – это самая древняя форма общественного и индивидуального сознания, которая представляет собой систему образно оформленных императивов, определяющих деятельность и поведение людей»[21]. Мифы были у самых разных народов, они задавали древнему человеку антропоморфичную картину мира. Иначе говоря, древний человек посредством мифа рассматривал окружающую действительность и находящиеся в ней предметы как подобные самому себе. Мифы регламентировали поведение и сознание человека, отдавая приоритет интересам общества, безжалостно подавляя и без того неразвитое индивидуальное сознание. Обычаи представляют собой правила поведения, вошедшие в привычку в результате многократного повторения. Они, как и мифы, выражают интерес общества или социальной группы, а не личности, и могут жестко подавлять отдельного человека, требуя от него определенной модели поведения, следования принятому в социуме канону. В мифах и обычаях содержались зачатки морали и права. Именно на основе мифов и обычаев при переходе к классовому обществу и произошло возникновение морали и права.
2. Мораль и право регулируют общественные отношения с помощью норм. С точки зрения философии норма – это естественное состояние какого-либо объекта. В количественных науках под нормой понимают признак, присущий большинству предметов исследуемой совокупности. В социальном и гуманитарном знании принимают во внимание оба значения понятия нормы и рассматривают социальные нормы, как правила поведения, связанные с сознанием и волей людей. Таким образом, моральные и правовые нормы являются видами социальных норм и выраженные в них правила поведения содержат определенные предписания относительно того, как себя вести.
3. Моральные и правовые предписания содержат одни и те же средства: обязывания, запреты и дозволения. Обязывание представляет собой требование совершить определенные действия, запрет представляет собой требование воздержаться от определенных действий, а дозволение – это предоставление возможности поступить тем или иным образом. Совокупность обязываний и запретов образуют императивный метод социального регулирования, а совокупность дозволений – диспозитивный метод.