ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 10.11.2019
Просмотров: 7721
Скачиваний: 2
Это расчлененное тело - термин, тоже включенный нами в нашу систему теоретических отсылок, - регулярно является в сновидениях, когда анализ достигает в индивиде определенного уровня агрессивной дезинтеграции. Появляется оно в формеразъятых членов тела и фигурирующих в экзоскопии органов, вооружающихся и окрыляющихся для внутриутробных гонений - тех самых, чье приходящееся на пятнадцатый век восхождение в воображаемый зенит современного человека навеки запечатлено в живописных видениях Иеронима Босха. Но форма эта приобретает осязаемость и на органическом плане, в тех чертах повышенной хрупкости, которыми отмечена наблюдаемая в шизоидных и спазматических симптомах истерии фантазматическая анатомия.
Формирование я символизируется в сновидениях, соответственно, укрепленным лагерем и стадионом, чья арена и внешняя ограда с окружающими ее болотами и строительным мусором распределены между двумя полями сражения, где субъект мечется в поисках гордо возвышающегося в отдалении внутреннего замка, чья форма, фигурирующая порою в этом же сценарии, впечатляющим образом символизирует Оно [ça]. Аналогичные структуры типа крепостных сооружений мы обнаружим реализованными и на ментальном плане. Метафора эта возникает спонтанно, как бы из самих симптомов субъекта, и указывает на такие механизмы навязчивого невроза, как инверсия, изоляция, редупликация, аннулирование и перемещение.
Но стоит хотя бы на волос отделить эти субъективные данные от условий опыта, демонстрирующего их генетическую связь с техникой языка, как всякая попытка положить их в основу теоретических построений начнет давать повод к обвинению в проецировании этих построений в сферу абсолютного субъекта, лежащую вне пределов мыслимого. Поэтому мы и прибегли к настоящей, основанной на комплексе объективных данных гипотезе, рассчитывая найти в ней направляющую сетку метода, который мы назовем методом символической редукции.
В линиях защиты Я этот метод устанавливает генетический порядок, который, следуя пожеланию, которое сформулировала в первой части своей замечательной работы Анна Фрейд, относит (вопреки распространенному предрассудку) истерическое вытеснение и его рецидивы к стадии более ранней, нежели навязчивая инверсия и ее изолирующие процессы, а их, в свою очередь, рассматривает как предшествующие по отношению к параноидальному отчуждению, возникающему при обращенииот я зеркального к я социальному.
Посредством идентификации с образом [imago] себе подобного и столь убедительно исследованной школой Шарлотты Бюлер на фактах детского транзитивизма драмы первичной, ревности этот завершающий стадию зеркала момент кладет начало диалектике, которая в дальнейшем связывает я с социально обусловленными ситуациями.
Это и есть тот момент, когда все человеческое знание опрокидывается в состояние опосредованности желанием другого, образует в соперничестве с другим равноценные в своей абстрактности объекты и делает из я аппарат, для которого всякое движение инстинкта несет в себе опасность, даже если оно отвечает естественному процессу созревания — ведь и сама нормализация этого созревания требует с этого момента культурного посредничества, что в случае сексуального объекта наглядно демонстрируется эдиповым комплексом.
В свете нашей концепции становится очевидным, что, использовав для обозначения свойственный этому моменту либидинальной нагрузки термин "первичный нарциссизм", создатели психоаналитической теории проявили тем самым глубокое понимание скрытых возможностей семантики. Проясняется одновременно и то динамическое противостояние этого либидо либидо сексуальному, которое создатели теории пытались определить, когда ввели понятие инстинкта разрушения и даже инстинкта смерти, рассчитывая дать с их помощью объяснение очевидной связи между нарциссическим либидо и отчуждающей функцией я - связи, обуславливающей проявления агрессивности в любых отношениях этого я с другим, даже когда оно выступит в роли милосердного самаритянина.
Дело в том, что родоначальники психоанализа уже соприкоснулись с той экзистенциальной негативностью, о которой столь шумно заявляет современная философия.
Но философия, к сожалению, постигает эту отрицательность лишь в границах самодостаточности сознания, которая, будучи одной из предпосылок ее, присоединяет к конституирующим Я непризнаниям ту иллюзию автономии, которой сама же и доверяется. Перед нами игра ума, которая, исключительно много позаимствовав в психоаналитическом опыте, кончается претензией на создание экзистенциального психоанализа.
Теперь, когда историческая попытка общества игнорировать любые функции помимо чисто утилитарных подходит к концу, а концентрационно-лагерная форма социальных взаимоотношений, созданием которых эта попытка, похоже, увенчалась, вызывает у индивида лишь ужас и тоску, экзистенциализм сам выносит себе приговор тем оправданием, которое получают в нем субъективные тупики, этой ситуацией обусловленные: свобода, обретающая подлинность лишь в тюремных стенах; требование ангажированности, обнаруживающее бессилие чистого сознания справиться с какой бы то ни было реальной ситуацией; вуайеристски-садистская идеализация сексуальных отношений; личность, осуществляющая себя лишь в самоубийстве; сознание другого, удовлетворить которое способно лишь гегелевское убийство.
Весь наш опыт восстает против подобных воззрений, ибо не позволяет ставить проблему "восприятие-сознание" в центр Я и рассматривать это последнее как организованное "принципом реальности", впадая тем самым в сциентистский предрассудок, диалектике познания разительным образом противоречащий. Взамен этого он предлагает нам исходить из "функции непризнания", которая характеризует все структуры Я, столь тщательно описанные Анной Фрейд. Ибо если Verneinung представляет собой явную форму этой функции, следствия ее остаются по большей части до поры скрытыми на фоне той неизбежности, где показывается Оно.
Тем самым находит свое объяснение та свойственная большинству формаций я инерция, которую можно рассматривать как наиболее общую характеристику невроза, точно так же как поглощение субъекта ситуацией можно рассматривать как наиболее общую формулу безумия - как того, что обитает в стенах лечебниц, так и того, что оглушает землю своим шумом и яростью.
Причиняемые психозом или неврозом страдания являются для нас школой душевных страстей, а коромысло психоаналитических весов, на которых взвешивали мы угрозу, исходящую от них, целым сообществам, указывает нам на степень затухания страстей публичных.
Здесь на стыке природы и культуры, ставшем для современной антропологии предметом упорного изучения, только психоанализ сумел распознать тот узел воображаемого рабства, который любовь обречена вновь и вновь развязывать или разрубать.
Мы, для которых агрессивность, лежащая в основе деятельности филантропа, идеалиста, педагога, и даже реформатора, видна как на ладони, не станем доверяться в таком деле альтруистическим чувствам.
В пути, на страже которого мы стоим, — в пути, на котором субъект прибегает к субъекту - психоанализ может сопровождать субъекта до экстатического предела "ты еси это", где открывается ему шифр его смертной судьбы. Но не властен практикующий аналитик один, своими силами, подвести его к тому моменту, с которого начинается его настоящее странствие.
Примечания
* Le stade du miroir comme formateur de la fonction du Je. Ecrits. 1966.
1 Доклад, читанный на XVI международном конгрессе по психоанализу в Цюрихе 17 июля 1949 года.
2 Принятый в этой статье необычный перевод фрейдовского термина Ideal Ich мы оставляем как он есть, без комментариев, добавив лишь, что с тех пор мы им более не пользовались.
3 Ср. Ci. Lévi-Strauss, «L'efficacité», Revue d'histoire des religions, janvier-mars, 1949.
4 Ср. J. Lacan, Ecrits, pp. 111, 180.
СОДЕРЖАНИЕ
Введение
I. Психология и метапсихология
Истина и знание. Когито зубных врачей. Я (je) — это не то же, что [мое собственное] Я (moi), субъект — не то же, что индивид. Кризис 1920 года
П. Знание, Истина, Мнение
Психоанализ и его понятия. Истинное, недоступное связанному знанию. Форма и символ. Перикл-психоаналитик. Программа года
По ту сторону принципа удовольствия, повторение
III. Символическая вселенная
Разговоры о Леви-Строссе. Жизнь и машина. Бог, природа, символ. Природное воображаемое. Фрейдовский дуализм.
IV. Материалистическое определение феномена сознания
Пережитое и судьба. "Сердцевина нашего бытия". Собственное Я — это объект. Зачарованность, соперничество, признание.
V. Гомеостаз и упорство
Идолопоклонство. Субъект учитывает самого себя. Гетеротопия сознания. Анализ Я не является изнанкой анализа Бессознательного.
VI. Фрейд, Гегель и машина
Инстинкт смерти. Рационализм Фрейда. Отчуждение господина Психоанализ — это не гуманизм Фрейд и энергия.
VII. Контур
Морис Мерло-Понти и понимание. Сохранение, энергия, информация Принцип удовольствия и принцип реальности. Ученичество Грибуйля. Припоминание и повторение.
Фрейдовские схемы психического аппарата
VIII. Введение в Entwurf
Об уровне психосоматических реакций. В реальном
нет трещин. Объект открывается заново.
IX. Игра записей
Безумие не является сновидением. Четыре схемы. Противопоставление и опосредование. Первичный процесс. Опредмечивание системы восприятие-сознание.
X. От Entwurf к Traumdeutung
Энтропия в буквальном смысле. Парадоксы омеги. Все всегда налицо. Сновидение и симптом Разговор с Флиссом
XI. Цензура — не сопротивление
Сообщение как прерванный дискурс, настоятельно о
себе заявляющий. Король Англии мудак. Фрейд и Фехнер.
XII. Затруднения, связанные с регрессией
Кто же здесь субъект? Парадокс фрейдовских схем. Восприятие и галлюцинация. Функция эго.
XIII. Сновидение об инъекции Ирме
XIV. Сновидение об инъекции Ирме (окончание)
Воображаемое, Реальное и Символическое.
По ту сторону Воображаемого - Символическое, или от маленького другого к Большому
XV. Чет или нечет? По ту сторону интерсубъективности
Последнее quod Играющая машина. Память и припоминание. Введение в Украденное письмо.
XVI. Украденное письмо
XVII. Вопросы к преподающему
Общий дискурс. Осуществление желания.
Желание спать. Глагол и потрох. Вопрос о реализме.
XVIII. Желание, жизнь и смерть
Либидо. Желание, сексуальное желание, инстинкт. Сопротивление анализа. По ту сторону Эдипа. Жизнь мечтает лишь о том, чтобы умереть.
XIX. Знакомство с Большим Другим
Почему планеты не говорят. Пост-аналитическая паранойя. Схема в форме Z. По ту сторону стены языка. Воображаемое соединение и символическое признание. Зачем готовят психоаналитиков
XX. Объективированный анализ
Критика Феаберна. Почему во время анализа говорят? Экономия Воображаемого и символический регистр. Иррациональное число.
XXI. Двойник
Муж, жена и бог. Жена как предмет обмена. Я, указывающий тебе на дверь. Раздвоения невротика.
Окончание
XXII. Где речь? Где язык?
Притча о марсианине. Притча о трех заключенных.
XXIII. Психоанализ и кибернетика, или О природе языка
XXIV. А, т, a, S
Verbum u dabar. Машина и интуиция. Схема аналитического пользования. Либидинальное и Символическое.
Приложения
Варианты образцового лечения
Стадия зеркала и ее роль в формировании
функции Я в том виде, в каком она предстает
нам в психоаналитическом опыте
Научное издание
Жак Лакан
Семинары, Книга II: 'Я' в теории Фрейда и в технике психоанализа
(1954/55)
Перевод с французского -А. Черноглазова
ИТДК "Гнозис", ООО «Издательство "Логос"»
Москва, Зубовский бульвар, 17 Tel:: 2471757; fax: 246-2020 (Г-25); e-mail: logos@rinet.ru
Лицензия ЛР № 065364 от 20 авг. 1997 г.
Подписано в печать 14.05.1999. Формат 60x90/16. Печать офсетная. Тираж 5000 экз. 1-й завод.
Зак. 5304.
Типография ППО "Известия" 103578 г. Москва, Пушкинская пл. 5.