Файл: Категория отрицания на морфологическом уровне в английском языке.pdf

Введение

Как известно, язык – это исторически сложившаяся система звуковых, словарных и грамматических средств, объективирующая работу мышления и являющаяся орудием общения, обмена мыслями и взаимного понимания людей в обществе.

Каждый язык, в том числе и английский – это динамическая система, которая обладает характерным для нее грамматическим строем, составными частями которого являются два связанных между собой раздела: морфология и синтаксис. Данная работа направлена на изучение одного из явлений такого грамматического раздела как синтаксис, который рассматривает слова в предложении, само предложение, его структуру, признаки и типы.

Основное содержание работы – рассматривание и исследование одного из сложных грамматических явлений английского языка-отрицания.

Актуальность данной темы заключается в том, что отрицание в английском языке – это многогранное, требующее постоянного осмысления явление, изменяющееся вместе с развитием языка, сложность которого для изучения и понимания главным образом состоит в расхождении с русским языком. Несмотря на множество трудов и исследований, проведенных учеными лингвистами, проблема отрицания остается малоизученной.

Объектом исследования данной работы является отрицательные предложения, под которыми понимаются предложения, в которых отрицается связь между подлежащим и сказуемым или между различными членами предложения, в древнеанглийском, среднеанглийском и новоанглийском языках.

Предметом исследования являются языковые способы и средства выражения отрицания.

Цель работы заключается в изучении феномена развития отрицательных конструкций в английском языке на трех основных этапах его развития

Цель работы была достигнута путем реализации следующих задач:

1. изучить отраженные в научной литературе взгляды исследователей на проблему фиксации отрицания в синхронии и в диахронии;
2. рассмотреть грамматическую категорию отрицания в древнеанглийском языке;
3. изучить грамматическую категорию отрицания в среднеанглийском языке;
4. установить отличительные черты исследуемой грамматической категории в новоанглийский период развития языка.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и списка использованных источников.

Глава 1. Трактование отрицания на современном этапе и в диахронии.

Различное понимание отрицания в современном английском языке

Категория отрицания является одной из наиболее универсальных категорий, отраженных в сознании человека. На современном этапе развития языкознания наблюдается все возрастающий интерес к проблеме отражения заявленной грамматической категории, как с позиции лингвистической науки, так и с позиций философии, логики, социологии, когнитивной и психолингвистики.

Термин "отрицание" в философию ввел Гегель, но он вкладывал в него идеалистический смысл. С его точки зрения, в основе отрицания лежит развитие идеи, мысли. Маркс и Энгельс, сохранив термин "отрицание", истолковали его материалистически. Они показали, что отрицание представляет собой неотъемлемый момент развития самой материальной действительности. Отрицание присуще и развитию познания, науки. Каждая новая, более совершенная научная теория преодолевает старую, менее совершенную. Отрицание не есть нечто привнесенное в предмет или явление извне, оно результат его собственного, внутреннего развития. Предметы и явления, как мы уже знаем, противоречивы и, развиваясь на основе внутренних противоположностей, сами создают условия для собственного уничтожения, для перехода в новое, высшее качество. Отрицание и есть преодоление старого на основе внутренних противоречий, результат саморазвития, самодвижения предметов и явлений^[1].

В отличие от метафизически толкуемого "отрицания", подчеркивающего разрыв, противоположность черт предыдущего и последующего этапов изменений, диалектическое "отрицание" предполагает связь, переход от одного этапа к другому. Диалектическое понимание отрицания исходит из того, что новое не уничтожает старое начисто, а сохраняет все то лучшее, что в нем имелось. И не только сохраняет, но и перерабатывает, поднимает на новую, более высокую ступень^[2].

Как видно из приведенных выше тезисов отрицание не уничтожает полностью старое, а переводит на новую ступень, что можно соотнести и с логикой и с языком.

Отрицание всегда являлось объектом не только философии, но и лингвистики и формальной логики. С точки зрения формальной логики отрицание представляет собой “… логическую операцию, противопоставляющую истинному суждению неистинное, ложному суждению неложное суждение указывающую на несоответствие предиката субъекту или образующую дополнение к данному классу…”^[3]. При этом отмечается, что к отрицательному суждению ведет не простое необнаружение ожидаемого другого определенного объекта, так как небытие одного состоит в бытии другого. Иначе говоря, отрицание не прямое отражение действительности и ее связей, а способ нашего их рассмотрения, основанного на контрасте с исходными положительными фактами.

В лингвистике сущность языкового отрицания определялась по-разному. Как чисто субъективное проявление человеческой психики трактуют отрицание сторонники психологической концепции (Гриннекен 1907; Есперсен 1958; Потебня 1958 и др.). Отрицание интерпретируется как порождение различных психических (чувственных) реакций говорящего, как выражение чувства сопротивления или запрета (Гриннекен 1907); как экспликация того, что ощущается противоречием между ожидаемым (или вообще возможным) и действительным, как отражение чувства разочарованности, контраста (Дельбрюк 1887), чувства отвращения (Есперсен 1918) и т.д^[4]. Таким образом, согласно данной концепции, отрицание выступает не как отражение действительности, а как проявление психики человека, его психологических и эмоциональных чувств.

Отрицание есть коммуникативная операция, отклоняющая или корректирующая мнение адресата, то есть отрицание есть речевой акт, цель которого не в сообщении новой информации, а в том, чтобы опровергнуть мнение адресата.

В теоретическом отношении отрицание является утверждением несуществования. В отрицательном суждении отрицание может быть направлено или на все его содержимое или на связь субъекта и предиката; в языке отрицание выражается словом «нет». Мы можем признавать какое-либо суждение правильным или неправильным, но было бы неразумно делать это одновременно (закон противоречия и закон отрицания третьего). С отрицанием не связано ни одно положительное утверждение. Высказывание «этот цветок не благоухает» имеет значение даже тогда, когда цветок вообще не имеет запаха. При любых условиях правильным значением при отрицании предиката является прежде всего формальное отрицательное (контрадикторное) значение, а любое другое, более узкое, более определенное значение должно ещё доказать свою правомерность. Будучи универсальной категорией языка со сложной и многоаспектной семантикой и многообразным арсеналом средств выражения, отрицание получает отдельное истолкование в свете каждого нового направления языкознания.

Отрицание – одна из свойственных всем языкам мира исходных, семантически неразложимых смысловых категорий, которые не поддаются определению через более простые семантические элементы. Отрицание – элемент значения предложения, который указывает, что связь, устанавливаемая между компонентами предложения, по мнению говорящего, реально не существует или, что соответствующее утвердительное предложение отвергается говорящим как ложное. Чаще всего отрицательное высказывание делается в такой ситуации, когда соответствующее утвердительное было сделано ранее или входит в общую презумпцию говорящих.

Отрицание – англ. – negation – выражение при помощи лексических, фразеологических, синтаксических и других средств языка того, что связь, устанавливаемая между элементами высказывания, реально не существует. Отрицание может быть абсолютным (absolute negation) либо относящимся к высказыванию и называемое тогда синтаксическим (syntaxique) или соединительным (conjunctive). Соединительное отрицание может относиться к понятию (лексическое отрицание) или к предложению (фразовое отрицание). Простым отрицанием (simple negation) независимо от его формы называют такое, в котором нет ничего, кроме идеи отрицания; сложным отрицанием или отрицательным словом называют отрицание, с которым связано понятие времени (never), лица (nobody) или предмета (nothing). Полуотрицанием (demi-negation) называют слово, которое служит для ослабления утверждения, как, например, hardly – едва.

Прежде чем перейти к рассмотрению грамматической категории отрицания и ее развития на основных этапах истории развития языка, остановимся подробно на основных трудах исследователей, изучавших категорию отрицания в диахроническом аспекте.

Отрицание и отрицательные конструкции в трудах историков

В лингвистической литературе существует строгое разграничение между синхроническим и диахроническим способом изучения истории языка.

Фердинанд де-Соссюр считал, что необходимо строго различать диахронию и синхронию в исследовании языка (диахроническую и синхроническую лингвистику), а его последователей упрекают в том, что его школа пришла к отрыву от синхронического изучения языка от его диахронического (исторического) изучения. Согласно мнению А.И. Смирницкого, зачастую, стремясь избежать подобного отрыва, исследователи должным образом не различают диахронию и синхронию. В то время как отрыв

и строгое различение, по мнению автора, не представляют собой взаимозаменяющие понятия. Основной ошибкой соссюрианства, включая современный буржуазный западноевропейский структурализм, заключается в в том, что диахрония рассматривается как область единичных явлений, а язык как система изучается лишь в сфере синхронии. Иначе говоря, развитие языка изображается как изменение лишь отдельных, единичных явлений, а не как изменение системы, тогда как система изучается лишь в ее данности в определенный момент, как некоторое сечение или поперечный разрез языка, почему вместо развития системы языка получается смена одной системы другой. В этом, по мнению А.И. Смирницкого и заключается действительный отрыв синхронии от диахрониии антиисторизм соссюрианства-структурализма.

Каждое конкретное явление языка, с одной стороны, связано исторической преемственностью с определенными предшествующими явлениями, которые представляют собой те или другие фазы развития данного явления, и вместе с тем, с другой стороны, связано определенными отношениями с одновременно с ним существующими явлениями. Различение диахронии и синхронии на современном этапе развития исторической науки о языке признается многими исследователями неизбежным. И необходимо различать и изучать обе линии связей, причем в процессе научного исследования может оказаться целесообразным и вполне оправданным в определенных случаях выделение той

или другой линии. Однако, данный факт не должен приводить к действительному отрыву обеих линий изучения друг от друга. А. И. Смирницкий в совей работе выделяет несколько причин:

1) Изменение любой единицы языка происходит не как изменение изолированной единицы, не как изолированного факта, а как части системы. Следовательно, линия синхронии, т. е. единовременно существующей системы, не может не приниматься во внимание при изучении изменений языка, т. е. при диахроническом изучении.

2) Язык определенной эпохи —- это язык существующий и развивающийся во времени, т. е. заключающий в себе момент диахронии: сделать поперечный разрез языка, не имеющий протяженности во времени, в принципе невозможно, так как фактор времени по самому существу входит в язык. Ведь любая единица языка есть то, что она есть, лишь при условии ее последовательного, закономерного развертывания во времени: морфема, слово, фразеологическая единица имеют начало и конец, определенное следование элементов во времени. Таким образом, и синхроническая система языка неизбежно должна рассматриваться во времени. При этом одни явления выступают как развивающиеся, другие - как отмирающие или окаменевающие, третьи — как относительно стабильные. Таким образом, развитие в языке новых явлений и отмирание или сохранение старых отражаются в самом характере тех или других единиц системы: эти единицы в любой данный момент имеют характер либо новых, либо устаревающих или устаревших, либо нейтральных по отношению к изменению, но все же так или иначе отнесенных к развитию языка во времени, т. е. к его диахроническому аспекту.

Таким образом, изучение языка в синхроническом плане должно быть историческим по существу, т. е. учитывать неизбежно заключающийся в языке момент диахронии — известной протяженности и развития во времени. Но это не значит, что описание соответствующих явлений и их соотношений должно подменяться изложением их происхождения или что в одной картине должно даваться как настоящее, так и прошлое: подлинный историзм требует строгого различения того, что стало, и того, что было, качества нового и прежнего, уже утраченного, на месте которого это новое развилось. Бывшее, уже отжившее, утраченное, не должно мешать рассмотрению ставшего и становящегося нового в том виде, в каком оно исторически сложилось и продолжает развиваться^[5].