Файл: Моздок Моздок Моздок.pptx

Моздок

Моздок

Моздок

Центр Моздокского района республики Северная Осетия. Второй по величине и численности населения город в республике. Общая характеристика Расположен на южной окраине Терско-Кумской низменности, на высоком левом берегу реки Терек, в 92 км к северу от Владикавказа. Это железнодорожная станция на линии Прохладная - Гудермес. Узел автомобильных дорог. Население Численность населения по данным на 2002год составляет 42.8 тысячи жителей. Сейчас в Моздоке насчитывается более 70 различных национальностей. Экономика Современный Моздок - центр крупного сельскохозяйственного района (возделывание зерновых и технических культур, в т. ч. подсолнечника; виноградарство, животноводство), промышленный центр. К началу 90-х гг. 20 вв. в городе действовали предприятия пищевой промышленности (мясокомбинат, молочный, пивоваренный, винодельческий заводы), гардинная фабрика, кирпичный завод и др. Туризм Моздок получил статус исторического города и вошел в российский союз исторических городов и республик. На всей территории Моздокского района легко найти сотни памятников культуры от времен Екатерины Второй. В городе работает краеведческий музей. Центральная улица Моздока, застроенная многоэтажными домами, спускается к реке Терек. Параллельно и перпендикулярно ей тянутся улицы с одноэтажными домами, окруженными палисадниками и садами. В городе - два больших парка, а также мост через Терек, по которому проходит автомобильная дорога, ведущая во Владикавказ. В Моздоке действуют 12 школ, 8 детских садов, ВУЗ и 2 технических училища.

История города

• Моздокская степь — часть степного Предкавказья, за­нимающего обширные пространства между Черным Каспийским морями. Свойственные южнорусским степям равнинный характер поверхности, в основном сухое и жаркое лето с довольно холодными зимами, плодородные черно­земные или темнокаштановые почвы1 в целом отличают и моздокскую степь, на севере и востоке переходящую в песчаную пустыню.
• Однако так было не всегда. В эпоху древних оледенений, особенно в миндельское оледенение, спускавшийся с Кавказс­ких гор ледник выдвигался на равнину до 80 км, захватывая всю Осетинскую равнину вплоть до Терско-Сунженского хребта. Последующие оледенения — рисе и вюрм — покрывали льдом значительно меньшие площади предгорий равнины и Терско-Сунженского хребта не достигали. Следовательно, территория современного Моздокского района, расположенная севернее упо­мянутого хребта, осталась вне зоны оледенения. Есть предпол­ожение, что вблизи ледников простирались сухие степи.2 В та­ком случае история заселения этого района человеком может уходить своими истоками в эпоху Великих оледенений, т. е. на многие десятки тысяч лет до н. э. Возможно, именно тогда древ­нейший человек появился к северу от Терско-Сунженского хреб­та. На это указывают отдельные находки палеолитических (мустьерских) каменных орудий на южном склоне хребта, близ селе­ний Карджин, Заманкул, Старый Батакаюрт.3
• Многочисленные археологические данные показывают, что районы Прикаспия, в том числе Моздокская степь, были ареной движения различных этнических масс из Азии в Европу.
• В одной из своих статей проф. Е. И. Крупной, коренной моздокчанин, писал: «Без всякого преувеличения можно ска­зать, что пожалуй, никакая другая область Юго-Востока нашей страны не являлась столь значительной ареной движения раз­личных исторических масс населения из Азии в Европу, как всерайоны Прикаспия и в том числе и моздокская степь».4 Матери­алы эпохи бронзы свидетельствуют о многообразии погребаль­ных обрядов на территории современного Моздокского района, что позволяет предположить обитание здесь разных племен.
• Элементы местной докобанской культуры конца II тыс. до н. э. представлены каменным топором из окрестностей Моздока (топор относится к кругу каменных топоров кабардино-пятигорского типа), в котором Е. И. Крупнов усматривал прообраз буду­щих бронзовых топоров кобанской культуры — характернейше­го ее компонента. Анализируя материал из Моздокского скиф­ского могильника VII—VI вв. до н. э., А. А. Иессен отметил: «Моздокский материал впервые дал нам в бесспорных комплек­сах сочетание типичных элементов материальной культуры раннескифского этапа Предкавказья с пережиточными явлениями кобанского этапа горного Кавказа»,5
• Культура Моздокского могильника представлена керами­кой черной, лощеной, с резным орнаментом, заполненным бе­лой массой; обломками железных мечей-акинаков, втульчатых копий; железными и бронзовыми удилами, железными и брон­зовыми наконечниками стрел; обломками бронзовых дугообраз­ных фибул кобанского типа; пластинчатым бронзовым кольцом со спиральными концами, бронзовым зеркалом с ушком в цент­ре диска, раковинами каури и мелкими настовыми бусами. Го­воря о хозяйственных занятиях населения, А. А. Иессен подчер­кивает роль коня, мелкого рогатого скота и свиньи (погребения в курганах мужчин с конями; кости барана в мужском погребе­нии кургана 1). Это культура рядового скифского населения, в социальном отношении четко отличающегося от погребений скиф­ской знати в больших царских курганах Днепра, Крыма, Куба­ни.

---

Присутствие скифского (и культурно близкого скифско­му) населения на Северном Кавказе долго не признавалось скифологами. Е. И. Крупнов, добиваясь такого признания, в своем труде «Древняя история Северного Кавказа» писал: «Изучение северокавказского археологического материала той поры позво­ляет выделить множество нередко первоклассных комплексов, весьма характерных для материальной культуры скифов... Но, к сожалению, все эти памятники, содержащие явные элементы скифской .культуры, оставались совершенно вне поля зрения наших скифологов». Наконец, этот вывод о наличии скифской и скифоидной культуры в Предкавказье получил блестящее под­тверждение благодаря раскопкам В. Г. Петренко, произведен­ным в степных районах Ставропольского края.7 Теперь предкавказская равнина вписывается в ареал скифской культуры. Имен­но отсюда через перевалы Кавказского хребта скифы в VII в. до н. э. предприняли свои дерзкие набеги на Закавказье и страны Передней Азии.

• Присутствие скифского (и культурно близкого скифско­му) населения на Северном Кавказе долго не признавалось скифологами. Е. И. Крупнов, добиваясь такого признания, в своем труде «Древняя история Северного Кавказа» писал: «Изучение северокавказского археологического материала той поры позво­ляет выделить множество нередко первоклассных комплексов, весьма характерных для материальной культуры скифов... Но, к сожалению, все эти памятники, содержащие явные элементы скифской .культуры, оставались совершенно вне поля зрения наших скифологов». Наконец, этот вывод о наличии скифской и скифоидной культуры в Предкавказье получил блестящее под­тверждение благодаря раскопкам В. Г. Петренко, произведен­ным в степных районах Ставропольского края.7 Теперь предкавказская равнина вписывается в ареал скифской культуры. Имен­но отсюда через перевалы Кавказского хребта скифы в VII в. до н. э. предприняли свои дерзкие набеги на Закавказье и страны Передней Азии.
• Наличие скифской культуры в Моздокском районе под­тверждается открытым здесь поселением, явно связанным с упо­минавшимся Моздокским могильником.
• Наличие скифских этнических элементов в моздокской степи, в те времена более благоприятной для постоянного обита­ния, еще теснее, чем в эпоху катакомбной культуры II тыс. до н. э., связывает древнюю историю района с начальным этапом пред­ыстории осетинского народа. Усиливается исключительно важ­ный в этническом и культурном отношении процесс глубоких межплеменных контактов и даже отдельных взаимопроникно­вений ираноязычного степного и аборигенного кавказского на­селения. Тем самым закладываются основы будущей этничес­кой истории края.
• На позднем этапе скифского периода на территории Моз­докского района прослеживается пребывание здесь других иран­цев — савроматов, живших восточнее скифов, за Доном и Во­лгой, и, вероятно, начавших продвижение на юг, в степи вос­точного и центрального Предкавказья. Савроматы были родствен­ны скифам (на что указывает «отец истории» Геродот), но про­исходило ли движение савроматов на юг мирно или сопровожда­лось вооруженной борьбой, достоверно неизвестно. В районе Моздока археологами Э. Л. Черджиевым и Р. С. Сосрановым в 1988—1989 гг. открыты два погребения в кургане 2, которые они датируют VI—II вв. до н. э. и связывают их с савроматами. В этих могилах (одна из них содержала скелет с диагональным положением) обнаружены бронзовые, железные и костяные втульчатые наконечники стрел, оселок, железный кинжал длиной более 40 см в «ножнах скифского типа» с антенным навершием и почковидным перекрестьем. Савроматское происхождение имеет резная костяная рукоять нагайки из с. Малгобек Моздок­ского района. На ней изображен припавший к земле хищник — пантера. Работа выполнена в духе традиций скифо-сибирского звериного стиля. Как считает В. Б. Виноградов, «постоянные савроматские кочевья не позже V в. до н. э. уже охватили меж­дуречье Кумы и Терека.»8 В это междуречье входит и Моздокс­кий район.

---

• Скифы и савроматы проложили дорогу новой и более мощной волне ираноязычных кочевников — сарматов, появившихся и широ­ко расселившихся на необозримых пространствах северокавказских степей на рубеже IV—III вв. до н. э. Конфедерация сарматских пле­мен, подвижных и воинственных, сложившаяся во многом на савроматской основе и даже воспринявшая наименование савроматов в не­сколько измененном виде, вступила в борьбу с позднескифскими пле­менами и стала постепенно теснить их на запад, осваивая степи запад­нее Волги и Дона. Можно полагать, что аналогичная картина наблю­далась и в предкавказских степях, где расселились такие мощные сарматские племена, как аорсы и сираки.
• В 49 г. разразилась война между аорсами и сираками, в которой сираки потерпели поражение, а аорсы укрепили свое политическое могущество и стали господствующим на Северном Кавказе сарматским племенем. Вместе с этим усилились и акти­визировались этнические и культурные контакты сарматов с аборигенным позднекобанским населением гор и предгорий, уг­лубился процесс сарматизации материальной культуры горцев.
• Сарматские археологические памятники в Моздокском районе известны с довоенного времени и были выявлены экспе­дицией ГАИМК под руководством А. А. Миллера на ^ерритсрии станции Моздок. В карьере близ станции были обнаружены грун­товые захоронения. Костяки лежали вытянуто на спине, ориен­тировка неустойчива. Некоторые черепа искусственно деформи­рованы. В этих захоронениях найдены также выразительная сарматская керамика (ручка одного сосуда в виде фигуры барана — символа иранского фарна), железные кинжалы, ножи, меч с характерными выемками у основания рукояти. Позднее там же были обнаружены сарматские подкурганные погребения: курга­ны 4, 8 и 9 в раскопках Б. Б. Пиотровского, датированные I—II вв. н. э., причем это были катакомбы. В двух могилах оказались ритуальные жертвоприношения в виде бараньих костей.
• Расселение сарматских племен на территории современно­го Моздока подтверждено раскопками экспедиции Северо-Осетинского госуниверситета в 1983 г. у с. Комарове. Наиболее ин­тересно открытое экспедицией богатейшее погребение 24 в кур­гане 1. В могиле обнаружено захоронение женщины 55—60 лет, лежавшей в деревянном коробе головой на запад. На костяке уцелели обрывки кожи с крупными рыбьими чешуйками — воз­можно, остатки верхней одежды, украшенной рыбьей чешуей, и это наводит на мысль о её сакральном характере. На шее погре­бенной найдена фигурка кабана из золотого листа и золотая ви­тая цепь с застежками на концах в виде грифонов с львиными мордами, увенчанными витыми рожками.

---

• На предплечьях женщины имелись массивные золотые браслеты с плоскими концами, на которых отчеканено по три изображения баранов (вспомним иранский культ фарна). У лок­тя правой руки стоял стеклянный сосуд, на левом локте — мас­сивное бронзовое зеркало с боковой ручкой. У черепа найдены серьги из золотой проволоки. По всему костяку и рядом с ним расчищено большое количество бус, пронизей, золотых бляшек в виде розеток, животных, человеческих личин, крестов, ромбов и т. д. Все это было нашито на погребальное покрывало из пар­чи. Авторы раскопок Н. И. Гиджрати и А. О. Наглер считают погребенную женщину сарматской жрицей и датируют погребе­ние I в. н. э.9
• Думается, есть все основания связать данное богатое пог­ребение с аорской жреческой аристократией, обогащавшейся благодаря географически выгодному положению на том кара­ванном пути, о котором упоминает Страбон.
• Поздний этап сарматской культуры (I—III вв. н. э.) можно считать и ранним этапом аланской культуры, ибо генетическая связь между сарматами и аланами установлена, а в письменных источниках имя алан становится известным с I в. Относительно происхождения алан на Северном Кавказе ученые выдвинули две основные точки зрения: одни считают алан новой волной ираноязычных мигрантов, пришедших вслед за сарматами, дру­гие полагают, что такой волны не было, а произошла лишь смена этнической номенклатуры, позднесарматские племена в I в. получили общее для всех имя — «аланы». Вторая точка зрения представляется более предпочтительной, хотя, разумеется, передвижения кочевых племен в предкавказских степях не пре­кращались никогда и группы новых древних иранцев (и не иран­цев) могли здесь появиться в I в. из той же Средней Азии (массагеты, тохары).
• Памятники позднесарматского или раннеаланского перио­да также представлены на территории Моздокского района. Это
• — огромный курганный могильник, тянущийся по правому бе­регу Терека от с. Октябрьское до с. Братское (Ногай мирза-юрт). Почти не прерывается цепь курганов, среди которых встречают­ся и довольно крупные насыпи. Впервые они были исследованы в 1963 г.10

• Эта же курганная группа, но в пределах Северной Осетии, исследовалась М. П. Абрамовой в 1971 г. Здесь у с. Октябрьское она насчитала 48 курганов, из них шесть было вскрыто. М. П. Абрамова датирует раскопанные ею курганы IV в. и считает, что подкурганные катакомбы у селений Братское и Октябрьское от­носятся к одному большому могильнику, оставленному обитате­лями Братского городища.Надо сказать, что к данному мо­гильнику топографически тяготеет также городище на западной окраине с. Октябрьское и не исключено, что могильник был об­щим для жителей двух городищ, существовавших в III—IV вв. и позже.
• Об аланских городищах на территории Моздокского рай­она следует сказать особо. Все они находятся на правом, возвы­шенном лесистом берегу Терека, удобном для обороны со сторо­ны степи, начинавшейся на противоположном берегу реки — в таком случае противник имел перед собой не только широкую и глубокую реку, но и отвесный береговой обрыв до 20 м высотой. Как правило, городища занимают береговые мысы и -выступы, господствующие над лесистой поймой Терека. Места для горо­дищ выбраны удачно не только с точки зрения их обороны, но и в хозяйственном отношении: прилегающее с юга пространство до Терско-Сунженского хребта (20 км в глубину) благоприятно для земледельческих занятий; в пойме и на левом берегу Терека
• в древности был хороший лес, который снабжал жителей горо­дищ топливом и древесиной, был базой для охотничьего про­мысла; в Тереке водилось много рыбы, вплоть до ценных пород (лосось, севрюга, осетр, стерлядь, белуга и др.). Месторождения лёссовых суглинков и глин, на которых обычно располагаются городища, давали сырье для гончарного производства и были удобны для рытья катакомб. Пойменные луга и поляны обеспе­чивали кормом домашний скот. Все это обусловило активную жизнь на берегах среднего Терека в I тыс н. э.

---

• Наиболее крупное городище — Киевское (у с. Киевское, 1 против Моздока) открыто моздокским краеведом А. Б. Соколом. Впервые в литературе оно упомянуто в книге В. Лариной и И. Бежанова.12 Археологически это городище обследовано В. А. Кузнецовым в 1965 г. (как и остальные городища Моздокского района). Топографически городища состоят из двух основных частей — неукрепленного селища (посада) и возвышенного в рельефе детинца, укрепленного рвами.
• Западнее Киевского городища расположены неукреплен­ное поселение у водонапорной башни с. Виноградное (сейчас оно разрушено), небольшое и также состоявшее из посада и детинца с дугообразным рвом городище на окраине с. Раздольное (против головного сооружения) и очень хорошо сохранившееся и отличающееся развитым рельефом небольшое городище чуть западнее с. Нижний Малгобек (на границе с Кабардино-Балкарией). Последнее удалено от Терека и омывается речкой Курп. Восточнее Киевского городища прослеживается аналогич­ная система аланских городищ. Это — небольшое двухчастное городище в 3 км к востоку от станицы Терской, у фермы колхо­за «Знамя Ленина», обнесенное дугообразным рвом, и уже упо­минавшееся городище близ с. Октябрьское. Расстояние между городищами примерно 3—5 км, они явно входили в одну систему,
• связанную между собой зрительной связью. Это система неболь­ших земляных крепостей, воздвигнутых с целью обороны против затеречных степей с их беспокойным кочевым населением, систе­ма северного аланского пограничья. В тылу моздокских городищ
• лежала территория Алании. Население этих городищ было оседлым — земледельческим, о чем свидетельствуют мощность и не­прерывность их культурных слоев, превышающих 2 м.
• Сеть аланских городищ в районе Моздока, сопровождае­мых катакомбными могильниками, указывает на обитание здесь густого оседлого населения. В связи с этим следует отметить со­общение Клавдия Птоломея (II в. н. э.) о том, что р. Терек в его время называлась «Алонта».13 Связь этого названия с этнони­мом алан несомненна. В замечательном по осведомленности но­вом списке «Армянской географии» VII в. ту же реку Терек встре­чаем под названием «Аландон»,14 что дает возможность безуп­речного иранского чтения («аланская река»).
• Аланское раннефеодальное государственное образование, сложившееся в X в. и на рубеже XII—XIII вв. распавшееся на ряд удельных владений, в 30-х гг. XIII в. подверглось разруши­тельному нашествию монголо-татар и прекратило свое сущес­твование. Судя по всему, аланские городища Моздокского рай­она «не дотянули» до монгольского нашествия и прекратили свое функционирование раньше — в хазарское время. Причиной это­го могло быть столкновение алан с хазарами и победа хазар, но достоверных сведений об этом нет.
• Монголо-татарское иго усугубилось разрушениями и ли­шениями, связанными с войнами Золотой Орды с иранской мон­гольской династией Хулагидов. В ходе войн, особенно ожесто­ченных во второй половине XIII в., район центрального Пред­кавказья для золотоордынцев играл роль исходного плацдарма для вторжений во владения Хулагидов в Закавказье. Здесь соби­рались войска Орды и её вассалов, отсюда они снабжались про­виантом, здесь устраивались маневры и находилась ханская став­ка-(видимо, на Верхнем Джулате). Все это не могло миновать район Моздока.

---