Файл: Задачи оперативно-розыскной деятельности (Иные конституционные принципы оперативно-розыскной деятельности).pdf

Добывание информации о событиях или действиях (бездействии), создающих угрозу информационной безопасности, - новая задача, решаемая посредством ОРД в соответствии с изменениями, внесенными ФЗ от 21.12.2013 № 369-ФЗ^[12].

Установление имущества, подлежащего конфискации, осуществляется на основе применения норм уголовного и уголовно-процессуального права.

Конфискация имущества распространяется не на любое имущество виновного, а только на то, которое тем или иным образом связано с совершением преступления^[13].

Следует отметить, что при анализе задач оперативно-розыскной деятельности выявляется несовершенство формулировки, содержащейся в статье 2 ФЗ от 12.08.1995 N 144-ФЗ. Так, логичнее было бы сформулировать первую задачу следующим образом «предупреждение, пресечение, выявление и раскрытие преступлений, а также обнаружение лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших».

Оперативно-розыскная, агентурная или разведывательная деятельность не является новеллой современной эпохи, данная деятельность имеет свои корни в истории и развивалась на историческом пути. Жизнедеятельность рода, племени и государства, а также реализация их интересов предполагали постоянную разведку своего окружения с целью предотвращения и защиты от враждебных элементов. К примеру, К.К. Горяинов утверждает, что на одной из обожженных дощечек с древними письменами, найденной на территории Сирии и датированной XIII в. до н. э., имелось следующее содержание: «Правитель одного города-государства жалуется правителю другого, что он отпустил его соглядатаев согласно уговору, но выкупа за них до сих пор не получил»^[14]. Согласно материалам интернет-ресурса «Викисловарь», семантика данного слова раскрывается как тот, кто тайно наблюдает, следит за кем-либо, чем-либо. Как отмечает В.П. Илларионов, инстинкт самозащиты рода, племени, государственной общности выделил тех, кого в Библии называют «соглядатаями», относя к ним лиц, исполняющих тайное, скрытое выведывание, высматривание и розыск^[15].

Процесс правового регулирования имеет прямую связь со становлением и развитием государственности в нашей стране. Предполагается выделить основные этапы развития правового регулирования и осветить наиболее значимые события в рамках этих временных эпох с целью освещения вопроса развития. Так, основными этапами будут являться: Древняя Русь, период Российской империи, эпоха реформ, послевоенный (включая советский) период и настоящее время.

Древняя Русь и период Российской империи.

Стоит подчеркнуть, что первоначально установление лица, совершившего преступление, и поиск похищенного имущества было обязанностью и заботой самого потерпевшего. Данное положение вещей основывалось на частном характере разбирательства конфликтов. Однако с принятие Русской Правды (XI—XII вв.) некоторые функции и обязанности были возложены на государственный аппарат. Примером может послужить должность «вирника» - представителя княжеской администрации, осуществляющего розыск лица, совершившего преступление и доказательств его вины, а также судили и исполняли наказание. В данном историческом памятнике содержались положения о некоторых сыскных методах того периода: «закличи», «свод» и «гонение следа».

В качестве официальной деятельности сыск был закреплен в Псковской Судной грамоте 1467 года. Данная деятельность получила последовательное развитие в Судебниках 1497 и 1550 годов, а также в Соборном уложении 1649 года. Согласно Соборному уложению процесс сыска начинался с «извета» (заявления пострадавшего), однако были возможны ситуации анонимных сообщений «подметные письма». Лица, осуществляющие сыскную деятельность в данном нормативно-правовом акте именуются «сыщиками» или «обыщиками».

При правлении Екатерины II были введены нормативные акты: «Учреждение для управления губерний» и «Устав Благочиния». Данные акты не вносили изменения в процесс сыскной работы (производством по уголовным делам осуществляла сыскная полиция, которая была учреждена в начале 18 века), однако ими формально отделялись судебная власть от управления.

Эпоха реформ (19-20 вв.).

Послереволюционный и советский периоды (1917-1991 года).

Важным событием данного периода является упразднение института судебных следователей, который был закреплен в декрете Совета народных комиссаров от 24 ноября 1924 года. Функции данного института передавались рабоче-крестьянской милиции, учрежденной декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 10 июня 1920 г. Позднее производство предварительного расследования и сыскной деятельности было поручено НКВД положением «О следственно-розыскной милиции» август 1920 года. Для данного периода времени характерно отождествление розыскных и следственных функции в компетенции одного органа. Однако ситуация изменилась с принятием 25 мая 1922 года Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Новеллы включали в себя изменения, заключающиеся в организационной и процессуальной независимости следователя и органов дознания. Аналогичную концепцию восприняла и новая редакция УПК РСФСР 1923 года^[16].

Ранее названные этапы демонстрируют насыщенный путь развития правового регулирования оперативно-розыскной деятельности, в рамках данных периодов были как времена спада, так и подъема данного вопроса.

Современный период.

В настоящее время в РФ действует ФЗ от 12.08.1995 N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", который вступил в силу 14.08.1995 года (с момента официального опубликования). Данный нормативно-правовой акт состоит из 6 глав (23 статей) и определяет содержание оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой на территории Российской Федерации, и закрепляет систему гарантий законности при проведении оперативно-розыскных мероприятий. В данном нормативно-правовом акте содержится официальное определение данной деятельности, ее цели и задачи.

Если в результате проведенного оперативно-розыскного мероприятия выявлено преступление и получены достаточные данные для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, правоохранительные органы обязаны пресечь дальнейшую преступную деятельность лица и обеспечить его привлечение к уголовной ответственности.

Рассмотрим пример из судебной практики.

М. признана виновной и осуждена за совершение покушения на незаконный сбыт наркотических средств <дата>, за покушение на незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере <дата>, и приготовление к незаконному сбыту наркотических средств в особо крупном размере.

В кассационной жалобе осужденная М. полагает, что у правоохранительных органов отсутствовали конкретные сведения о том, что она занимается незаконным сбытом наркотических средств или готовилась к совершению таких действий, ссылаясь на показания свидетелей К.Р.В., Д.Ю.В., Г.С.И., данные ими в ходе судебного следствия, в связи с чем, считает недоказанным ее умысел на совершение незаконного сбыта наркотических средств.

Указывает на то, что после проведения оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка" <дата> ее преступные действия, в нарушение требований закона ст. 2 "Об оперативно-розыскной деятельности", не были пресечены сотрудниками правоохранительных органов. Полагает, что действия правоохранительных органов по факту совершения ею незаконного сбыта наркотического средства <дата>, согласно позиции Верховного Суда РФ должны расцениваться как провокация, а полученные в результате проведения данного оперативно-розыскного мероприятия доказательства являются недопустимыми.

Как видно из материалов уголовного дела и правильно установлено в приговоре суда, оперативно-розыскное мероприятие "проверочная закупка" <дата> было проведено законно, на основании соответствующего постановления от <дата> (т. N...), в связи с получением от Г.С.И. достаточной информации о том, что М., <дата> года рождения, проживающая по адресу Санкт-Петербург, <адрес>, занимается сбытом наркотических средств.

Для получения доказательств сбыта осужденной наркотических средств и при наличии оснований, предусмотренных п. 1 ч. 2 ст. 7 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности", сотрудниками милиции была использована помощь Г.С.И., действовавшего в рамках проводимого в отношении М. оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка", в ходе которого был выявлен факт сбыта наркотических средств.

<дата> по данному факту сбыта наркотических средств следователем СУ при УВД Невского района Санкт-Петербурга возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228 УК РФ (т. N...).

Доводы кассационной жалобы об отсутствии сведений о наличии у осужденной умысла на совершение незаконного сбыта наркотических средств и о незаконности проведения проверочной закупки <дата>, проверены в ходе судебного разбирательства и обоснованно отвергнуты как несостоятельные.

При постановлении обвинительного приговора суд правомерно сослался на показания свидетелей Г.С.С., Г.К.В. С.О.Н., Б.А.Э., Ц.Н.В.., Т.И.З., З.А.С., М.А.В. Д.Ю.В., К.Р.В., которые пояснили об обстоятельствах совершения М. покушения на сбыт наркотических средств <дата> и приготовления к сбыту наркотических средств в особо крупном размере <дата>; материалы оперативно-розыскного мероприятия "проверочная закупка" от <дата>, протокол осмотра места происшествия от <дата>, заключения экспертов о количестве и виде наркотических средств, незаконно сбытых осужденной в ходе проведения оперативно-розыскного мероприятия, а также изъятых в ходе осмотра места происшествия, сделав обоснованный вывод, что наркотическое средство, которое М. выбросила перед ее задержанием и проведением обыска из окна балкона своей квартиры на газон, последняя хранила в целях последующего сбыта. Мотивы принятого решения подробно изложены в приговоре и оснований не соглашаться с ними не имеется.

Действиям осужденной М. по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 228.1 УК РФ и по ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228.1 УК РФ суд дал правильную юридическую оценку.

Вместе с тем, при постановлении приговора в части осуждения М. по ч. 3 ст. 30, п. "б" ч. 2 ст. 228.1 УК РФ за действия, совершенные <дата>, судом не принято во внимание, что, вопреки задачам оперативно-розыскной деятельности, после того, как <дата> сотрудниками правоохранительных органов был выявлен факт незаконного сбыта М. наркотического средства и по данному факту было возбуждено уголовное дело, они не пресекли ее противоправных действий, а вновь <дата>, на основании постановления от <дата>, посредством действий того же привлеченного к участию в проверочных закупках "покупателя" Г.С.И. спровоцировали М. на продолжение противоправных действий по незаконному сбыту наркотического средства, проведя аналогичное оперативно-розыскное мероприятие и получив доказательства, которые суд в указанной части положил в основу обвинительного приговора в отношении М.

Как усматривается из материалов уголовного дела, проведение этого аналогичного оперативно-розыскного мероприятия в отношении М. не было вызвано необходимостью выполнения задач, предусмотренных Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности", поскольку уже на <дата> ее личность и место проживания, откуда ею осуществлялся незаконный сбыт наркотических средств, были достоверно известны органам милиции, что следует из приведенных в приговоре суда показаний свидетелей Г.С.И., З.А.С., М.А.В., Д.Ю.В.

При этом ни приговор суда, ни постановление от <дата> о проведении проверочной закупки, вынесенное, как и постановление от <дата>, одним и тем же должностным лицом, с указанием на одни и те же основания, не содержат доказательств, подтверждающих обоснованность проведения <дата> повторной проверочной закупки у М. наркотического средства, в ходе которой не преследовались иные цели, такие как выявление каналов поступления наркотических средств, установления иных лиц, причастных к незаконному обороту наркотиков.