Файл: Понятие и принципы авторского права (Исторические аспекты возникновения авторского права).pdf
Добавлен: 28.06.2023
Просмотров: 231
Скачиваний: 2
2.2. Правовая природа авторских прав
Признание за создателями произведений литературы, науки и искусства самостоятельных авторских прав является показателем нравственного прогресса общества. Тем самым дается право на существование интереса весьма специфического. Право защищает этот интерес не на основании вложенных автором в создание произведения материальных средств или труда, а «всего лишь» на том основании, что произведение получилось выражением личности автора, т.е., как принято говорить применительно к авторскому праву, оригинальным. При этом значения не имеет, много ли автор затратил времени и усердия, - произведение может создаваться и шлифоваться на протяжении всей жизни или же рождаться спонтанно, в виде экспромта. Юридически безразличны будут также эстетические или иные профессионально оцениваемые качества произведения. Авторское право в этом смысле «всеядно» и многого от охраняемых произведений не требует, распространяя систему своей охраны равным образом и на «Войну и мир», и на комиксы. И уж конечно, никаких отборочных критериев для охраны произведений не предъявляется и не может предъявляться к личности автора как носителя прав. Авторское право охраняет произведения, созданные и гениями, и посредственностями, и недееспособными.
Иными словами, авторские права, имея своим основанием факт создания произведения, по существу дают своему обладателю правовые средства защищать такой объект (произведение) лишь в связи со своей личностью.
Вопрос о конкретной пользе для общества при этом не стоит - в полном соответствии с идеями просветителей, с положениями Декларации прав человека и гражданина 1789 г. о ценности человека и об имманентно присущих ему от природы правах, которые закон вынужден признавать ipso facto.
Применительно к авторскому праву постулат естественных прав еще более усиливается. Общество может вообще не узнать о существовании произведения в том случае, когда автор - и на то его законное право - вообще никому не раскрывает содержание произведения, воздерживаясь от обнародования, но располагая при этом находящимися в дремлющем состоянии правовыми средствами для защиты прав на случай нарушений, если таковые возымеют место[13].
Важно отметить, что полной изоляции авторских прав от субъективных правомочий, принадлежащих иным лицам, не происходит.
Собственно, последствием применения принципа приоритета прав человека по отношению к государству - важнейшего, системообразующего признака правового государства - неминуемо становится некий социальный компромисс, поскольку свобода каждого невозможна без поддержания разумного соотношения интересов в обществе. На этот счет Конституция содержит общее указание на то, что закрепление конституционных прав и свобод «не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина» (ч. 1 ст. 55), а в ч. 3 той же статьи допускает ограничение на практике прав и свобод человека и гражданина исключительно на уровне федерального закона и в той мере, в какой это необходимо «в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».
В сравнении же с естественно-правовой доктриной прав человека, породившей указанные выше ограничения, авторское право предлагает еще более компромиссный вариант. Авторское право по своей природе является двойственным, и эта двойственность заложена уже в Конституции[14].
Казалось бы, в ст. 44 Конституции РФ находит свое выражение, напротив, спокойная, бесконфликтная основа авторско-правового регулирования: «1. Каждому гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества... Интеллектуальная собственность охраняется законом. 2. Каждый имеет право на участие в культурной жизни и пользование учреждениями культуры, на доступ к культурным ценностям...». Но первое впечатление оказывается обманчивым. Идиллия рассеивается, если принять во внимание, что свобода творчества одного лица и свобода доступа к культурным ценностям другого лица установлены в отношении одного и того же объекта. Часть 1 приведенной статьи декларирует, таким образом, проавторскую позицию, а в ч. 2 выражаются интересы лиц, автору противостоящих.
Не будет лишним напомнить здесь о монопольном характере авторского правоотношения, что очевидным образом обостряет конфликт интересов: первичному правообладателю (автору) в такого рода отношениях противостоит неопределенный круг обязанных лиц, каждый из которых должен уважать его права.
Согласно концепции, воспринятой правом стран континентальной Европы, авторское право считается исключительным правом, в англо-американской правовой семье оно квалифицируется как вид права собственности. Но в обоих случаях авторское правоотношение моделируется по образцу абсолютного права. По крайней мере именно так строятся те из субъективных авторских правомочий, за которыми в соответствующей национальной правовой системе признается приоритетное действие. Например, в праве Франции в качестве такого рода правомочий выделяются так называемые моральные, т.е. личные неимущественные, права (в первую очередь право авторства, право на опубликование и право на неприкосновенность произведения), а в проприетарной системе координат права Великобритании и США - соответственно целый набор имущественных прав, юридико-технически формулируемых как право автора препятствовать различным нарушениям (и по сути дела сводящимся к праву на получение выгод от использования произведения в любой форме и любым способом).
Действующее авторское право России в части четвертой ГК РФ отошло от континентальных ценностей и сменило ориентиры. Согласно общей для всех результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации ст. 1226 ГК РФ и следующей установленному в ней принципу ст. 1255 ГК РФ (сфера которой более специальна и охватывает произведения литературы, науки и искусства) исключительный характер признается лишь за имущественными правами автора.
Отметим также то обстоятельство, что и права автора, и права на доступ к культурным ценностям всех иных субъектов (среди которых оказываются и вторичные обладатели авторских прав, полученных ими, в частности, по договору, и пользователи на бездоговорной основе, и общество в целом) в силу ст. 18 Конституции РФ являются нормами непосредственного действия. Причем в качестве таковых признаются и гарантируются не только те права, которые прямо закреплены в Конституции, но и те, которые устанавливаются в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права[15].
Возвращаясь к нормам международного права, выделим в первую очередь нормы международных договоров с участием Российской Федерации (Бернская конвенция об охране литературных и художественных произведений 1886 г., Всемирная конвенция об авторском праве 1952 г. и иные международно-договорные инструменты, составляющие специальный блок регулирования). Мы начинаем с них по той причине, что только они из норм международного права обладают верховенством над отечественным законодательством (в силу ч. 4 ст. 15 Конституции РФ).
За прочими, кроме международных договоров, общепризнанными принципами и нормами международного права не признается примата, что, однако, не мешает их прямому действию. К их числу относятся, во-первых, те, которые закреплены в тексте Всеобщей декларации прав человека 1948 г., Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., Декларации принципов международного культурного сотрудничества 1966 г.
Группу же наиболее общих по характеру правил, практически «заповедей» (или права справедливости, максим), составляют те международные принципы охраны, о которых специально говорится в постановлении Пленума ВС РФ от 19 июня 2006 г. № 15 «О вопросах, возникших у судов при рассмотрении гражданских дел, связанных с применением законодательства об авторском праве и смежных правах». Контекст, в котором они упомянуты в постановлении, таков: судам общей юрисдикции предписывается учитывать не только унифицированные международно-правовые нормы, но и международные принципы охраны.
Практический смысл, заложенный в прямом обязывании судов их применять, состоит в том, что такие общие концептуальные ориентиры перерастают роль субсидиарно применяемых правил. С их помощью можно выстраивать приоритеты при регулировании в случаях, когда требуется разработать справедливый баланс интересов сторон в авторско-правовом отношении. Такое происходит при коллизии прав автора и собственника материального носителя, в котором воплощено произведение (например, архитектора и собственника дома, построенного по договору подряда; автора и собственника живописного полотна, написанного по заказу; режиссера или композитора кинофильма и продюсера, финансировавшего съемки).
Выше обращалось внимание читателя на разнообразные противоречия, являющиеся проявлением несовпадающих интересов сторон авторского правоотношения[16]. Это столкновения интересов, внутренне присущие институту авторского права в соответствии с его правовой природой. В случаях, когда авторское правоотношение осложнено иностранным элементом (например, автор является гражданином иностранного государства), к ним добавляются противоречия, находящиеся в иной, в значительной степени внешней по отношению к национальному праву плоскости. Причина их появления - территориальный характер авторского права, которое изначально начало разрабатываться исходя из национальных социокультурных, экономических и политических особенностей (буквально как система индивидуально предоставляемых монархом привилегий). Это не что иное, как коллизии законов, открывающие новое измерение авторского права и требующие применения специфических методов регулирования, свойственных международному частному праву.
Авторскому праву предстоит в данном случае преодолеть двойные коллизии - и внутренние, и внешние. Такая задача не может быть решена паллиативными или точечными средствами (например, признанием за автором какого-либо дополнительного изолированного правомочия). При достижении практических целей необходимо принимать во внимание и глубоко концептуальные приоритеты. В противном случае «перекосится» вся система авторско-правовой охраны, будет разрушен баланс интересов участников правоотношения.
Выше применительно к вопросу о непосредственном действии авторских прав как прав человека рассматривалось действие общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров. Но речь до сих пор шла об авторском правоотношении, в котором иностранный элемент отсутствует.
Теперь же имеется в виду использование участия в международном договоре для преодоления коллизий законов.
Отметим особо, что помимо упомянутых выше международных соглашений Россия участвует в ряде многосторонних универсальных соглашений, обозначаемых в доктрине неформальным термином "Берн-плюс". Это означает, что они предлагают такой уровень охраны авторских прав, который отталкивается от основы, установленной в Бернской конвенции, и превосходит ее. К числу таких соглашений относятся Договор ВОИС об авторском праве (так называемый интернет-договор) и конвенция TRIPS (Соглашение о торговых аспектах права интеллектуальной собственности).
Еще одна заметная особенность российского авторского права состоит в значительном «радиационном эффекте», оказываемом на него международными соглашениями с опережением участия в них или формально за пределами возлагаемых ими обязательств (в частности, принятие на себя Россией обязательства довести уровень охраны авторских прав до того, что был установлен в рамках региональной унификации ЕС). Можно даже сказать, что мы имеем дело с примерами гармонизации авторского права.
Но участие в международном договоре не является единственным способом преодоления коллизий в авторском праве. России известен и такой способ, как прямое признание авторских прав иностранцев в законе в одностороннем порядке, путем предоставления национального режима (ассимиляции) (ст. 1231 и 1256 ГК РФ).
Особенно гостеприимным российское право проявило себя при этом в отношении личных неимущественных прав иностранных авторов. Таким правам п. 1 ст. 1231 ГК РФ был сразу придан экстерриториальный характер, что легко объяснимо. Во-первых, право авторства (его толкование "от противного" означает запрет на плагиат) или право на неприкосновенность произведения находятся буквально на грани морали и культуры поведения в цивилизованном обществе. Ну, а во-вторых (будем прагматиками), одностороннее признание таких прав не возлагает на российскую сторону никаких финансовых обременений: платить за них не надо.
Об одной из правовых схем, пришедших в отечественное право из европейской директивы (Директивы ЕС от 29 октября 1993 г. о согласовании сроков защиты авторских и смежных прав (93/98/ЕС)), следует рассказать особо. Эта схема в ее национальном преломлении наглядно иллюстрирует столкновение интересов участников авторского правоотношения. Имеется в виду статус публикатора[17].