Файл: Валютные отношения как форма.pdf

Установление стандарта безлимитной эмиссии привело к тому, что были уничтожены последние естественные ограничители на пути эмиссии доллара и, соответственно, мировых денег, Даже после отмены привязки доллара к золоту долларовая эмиссия хоть в какой-мере зависела от динамики мировых цен на нефть и даже цен на золото. После великой рецессии все изменилось — сейчас все в этой сфере зависит исключительно от воли Федерального резерва и его акционеров, и они могут манипулировать эмиссией или процентными ставками полностью по своему усмотрению. Но здесь возникает вопрос: а является ли продукция, производимая условно «печатным станком» ФРС и другими ведущими центробанками собственно деньгами? Ведь деньги – это товар, хотя и специфический. А любой товар может по определению существовать только в ограниченном количестве либо, если речь идет об интеллектуальной собственности, иметь жесткие ограничения для использования.

И здесь мы сталкиваемся с фундаментальным системным противоречим: между сутью мировых денег и теми реальными функциями, которые они стали осуществлять в рамках нового долларового стандарта. По-нашему мнению, разрешение этого противоречия возможно либо на основе возврата к существовавшему ранее денежному стандарту, что маловероятно, либо на основе выхода за рамки нынешней системы с возможным инкорпорированием в новую систему ключевых элементов упомянутого стандарта. Иными словами теоретически речь идет о выборе между возвратом к золото-девизному стандарту и переходом в некую новую систему, в рамках которой деньги постепенно потеряют свои функции.

Однако можно предположить, что в реальности вопрос состоит в основном в том, в какой форме будет осуществлен этот переход. И в качестве гипотезы можно выдвинуть идею о том, что обязательным условием здесь является внедрение в сегодняшний долларовый стандарт элементов товарных денег и, прежде всего золота. Без соблюдения этого условия кризис, без которого невозможен выход за рамки нынешней системы, может превратиться из управляемого в неуправляемый.

В рамках этой гипотезы золото должно сыграть не столько роль мировых денег, сколько роль стабилизатора существующего долларового стандарта в процессе его трансформации по сути уже в неденежный стандарт. А о том, что стандарт теряет признаки денежного, свидетельствует начавшийся несколько лет назад уход центробанков стран «золотого миллиарда» в минусовую зону по пассивным операциям. Так, на середину 2016 года отрицательная процентная ставка по депозитным операциям применялась ЕЦБ, Банком Японии, Национальным банком Швейцарии, Национальным банком Дании и Шведским Риксбанком, т.е. в том числе крупнейшими банками-участниками соглашения о валютных свопах, кроме Федерального резерва и Банка Англии.

Здесь уместно также привезти слова главы фонда RIT Capital Partners Джейкоба Ротшильда о том, что человечество живет в условиях глобального финансового эксперимента, который проводят мировые центральные банки. «На протяжении шести месяцев мы наблюдаем, как главы центральных банков продолжают безусловно крупнейший в мировой истории эксперимент в монетарной политике», — пишет Ротшильд в очередном письме клиентам фонда RIT Capital Partners. «Мы оказались в неизведанных водах, поведение которых невозможно предсказать. Причиной этого стали крайне низкие процентные ставки, 30% государственных долговых обязательств торгуется с отрицательной доходностью»^[5].

2.2. Система валютных отношений в экономике

Вся работа любой финансовой системы состоит из кредитов и долговых процентов. Верхушка системы начинается с Международного валютного фонда, который выдает кредиты другим странам и получает их обратно уже с процентом. Таким образом, капитал растет и продолжает раздаваться в виде кредитов. Последующая сумма кредитов увеличивается, а вместе с суммой растет и процент.

История валютного рынка берет начало в далеком XIX веке. После окончания наполеоновских войн, а точнее с 1821 до 1914 года существовала эра золотого стандарта. Основная идея золотого стандарта состояла в том, что все страны должны были фиксировать в своих национальных валютах золотое содержание и гарантировать обмен валюты на соответствующее количество золота^[6].

Обменный курс основывался на сравнении золотосодержания валют с допуском разницы в 1%, который отводился на расходы, связанные с транспортировкой золота. Так, например, если GBP равнялся 1/4 троицкой унции золота, а USD – 1/20 унции, то это означало, что 1 фунт стерлинга равен 5 долларам США.

В связи с тем, что золотое содержание в национальных валютах практически не менялось, валютный рынок того времени не представлял интереса для спекуляций. Тем самым стабильность валютного курса благоприятно сказывалась как для бизнеса, так и для экономики страны.

В это время фунт стерлингов являлся основной резервной денежной единицей мировых финансов, так как его свободно и без ограничений можно было конвертировать в золото. Так продолжалось до первой мировой войны. С 1914 года на ведущие позиции мировой валюты выходит доллар США. В ходе первой мировой войны были нарушены соглашения по конвертации валют в золото.

В 1922 году состоялась конференция в Генуе. На ней было заявлено о создании золотого эталона. Была создана система резервной валюты на основе довоенной модели.

В 1925 году Великобритания устанавливает золотой эталон на основе довоенного соотношения фунта и золота. С этого момента в резервы, кроме золота, включали валюту, конвертируемую в золото (например, доллар США).

В 1929 году – в США биржевой крах, положивший начало «Великой Депрессии». Финансовый кризис стал причиной изменений в экономической политике США на финансовых рынках.

В 1930 году появляется первая международная финансовая организация. В швейцарском Базеле открывается Банк Международных Расчетов, призванный поддерживать молодые независимые государства и те страны, которые временно испытывают дефицит денежного баланса.

В 1931 году — паника на лондонском финансовом рынке, вызванная затянувшейся депрессией в США. Она приводит к тому, что фунт уступает первенство доллару США.

В сентябре 1931 года Великобритания отменяет золотой эталон и вводит свободно плавающий курс фунта стерлингов. Вслед за ней, в 1933 году также поступает США.

Великая депрессия тридцатых годов дала толчок к развалу валютной системы, в основе которой был золотой стандарт. Эти факторы, фальшивые фунты стерлингов, выпущенные нацисткой Германией и ход второй мировой войны, окончательно подорвали доверие к фунту. Это привело к необходимости создания новой международной валютной системы.

Возрождение и новая эра в истории валютного рынка начинается в июле 1944 года с Бреттон-Вудской конференции, созванной странами-победительницами во второй мировой войне (США, Великобританией, Францией). Здесь было положено окончание американо-британского соперничества и установлен «долларовый стандарт». На Конференции были учреждены МВФ (Международный Валютный Фонд) и МБРР (Международный Банк Реконструкции и Развития). Здесь было подписано соглашение, в котором валюты 44 стран участниц соглашения, были жестко привязаны к американскому доллару, а он в свою очередь — к золоту (паритет составлял — $35 за тройскую унцию).

Система, выработанная на Бреттон-Вудской конференции, просуществовала до экономического кризиса семидесятых годов. В результате кризиса, доллар, к тому моменту значительно ослабевший, закачался еще больше. Остальные страны отказались поддерживать соотношения курсов, т.к. им это перестало быть выгодно. В августе 1971 года решением Президента, США перестает конвертировать доллары в золото.

72 года назад, 1 июля 1944 года, началось коренное изменение мировой экономики, зафиксированное в соглашениях несколько дней спустя. Впрочем, понимание случившегося пришло к обычным людям намного позже^[7].

Пятнадцатого августа 1971 г. Ричард Милхаус Никсон, президент США, выступил с обращением к нации. Он посвятил его достижению процветания в мирное время. По словам Никсона, перед Америкой тогда стояли три задачи в области экономики: справиться с безработицей, с инфляцией и защитить позиции доллара как столпа мировой финансовой системы. Это означало на деле покончить с Бреттон-Вудской системой, появившейся на свет еще в 1944 г. на смену золотому стандарту. Эта система подразумевала привязку доллара США к золоту по фиксированной цене $35 за унцию, а крупнейших валют мира – к доллару.

Вот что сказал Никсон: «За последние семь лет наблюдается в среднем один международный валютный кризис в год. Кто выигрывает от этих кризисов? Не трудящиеся, не инвесторы, не реальные производители национального состояния. В выигрыше международные денежные спекулянты. Они строят свое процветание на кризисах, они помогают создавать их <...> Я поручил министру Коннелли временно приостановить конвертируемость доллара в золото и другие резервные активы, за исключением тех сумм и на тех условиях, которые соответствуют целям денежно-кредитной стабильности и интересам Соединенных Штатов <...> В полном сотрудничестве с Международным валютным фондом и с теми, кто является нашим торговым партнером, мы будем настаивать на необходимых реформах, призванных создать крайне необходимую новую международную валютную систему».

К 1974 г. Бреттон-Вудская система была окончательно свернута, а на ее месте возникла система плавающих (так называемых фиатных) валют, при которой каждая страна вольна выбирать свою валютную систему: полностью плавающую, частично или полностью привязанную к бенчмаркам вроде корзин валют и т. п. Бреттон-Вудская система хорошо работала в период послевоенного восстановления экономики нынешней G7. Благодаря ей разрушенные в щебень экономики Европы и Японии не постигла жесточайшая инфляция вроде веймарской. А США направили в помощь иностранным государствам $143 млрд за 25 лет. Это примерно $1,3 трлн в нынешних ценах.

Однако со временем – к 1960-м – экономики G7 восстановились. А в США вскоре платежный баланс стал отрицательным (в соответствии с дилеммой Триффина), выросли государственный долг и инфляция из-за войны во Вьетнаме, которую считали тогда неизбежным бременем борьбы с агрессивным коммунизмом. Доллар из-за фиксации оказался резко переоцененным, а партнеры США, недавние реципиенты их помощи, считали, что американоцентричная система несправедлива.

Сложные монетарные идеи – согласно которым, например, французский франк, по мнению властей республики, мог бы и вырасти к доллару, но не должен был расти к золоту, – а пуще всего желание иметь собственный эмиссионный центр и не зависеть от американского привели к тому, что Бреттон-Вудская система стала распадаться, а ее участники – требовать от США обменять доллары в их резервах на золото по фиксированному курсу. Заметим, что тогда биржевой курс уже на целых $10 отклонялся от фиксинга – не в пользу доллара, конечно. У минфина США для погашения внешних требований в объеме $14 млрд было золота всего примерно на $3 млрд (остальное золото покрывало внутреннюю ликвидность в обращении). Бреттон-Вудс закономерно пал. Никсон для смягчения последствий августовских перемен ввел 90-дневное эмбарго на рост цен и зарплат по всей стране, а также 10%-ный налог на импорт, дабы сбить весьма возможную панику, отток капитала и взрыв инфляции. Тем не менее в течение 1970-х доллар упал в цене по отношению к соперникам примерно на треть.

Но это были уже детали. Новая система плавающих валют воцарилась в храбром новом мире. Каждый центральный банк волен печатать столько денег (резервных денег, это не те деньги, которые банки дают взаймы реальному сектору), сколько ему позволят внутренние императивы: обязательства, взятые им перед самим собой и нацией, а также принципы той денежной политики, которую он добровольно принял для себя в качестве основы основ.

Падение Бреттон-Вудской финансовой системы – этого рецидива золотого стандарта – и появление на ее месте плавающих валют имело огромное значение. Оно открыло дорогу новым методам управления рыночной экономикой, создало основу глобализации финансов и сделало возможным тот бум инвестиций в инновации, который характерен для конца ХХ – начала ХХI вв. Плавающие валюты служат основой для формирования и новой, постпостиндустриальной, так называемой распределенной финансовой системы, о которой стоит говорить отдельно. С другой стороны, именно система фиатных, плавающих, валют со свободной конвертацией и движением капиталов является одной из причин резко возросшей с середины 1980-х макроэкономической волатильности, а также волатильности цен активов. Хотя волатильность повышают и рудименты Бреттон-Вудса.

Поскольку все суверенные центробанки вольны выбирать для себя основы денежно-кредитной политики, некоторые страны на деле продолжают следовать бреттон-вудским принципам – к своему преимуществу. Это прежде всего Китай. Многие считают, что именно следование Китаем политике привязки юаня к доллару и создает тот самый чудовищный дисбаланс в торговле между США и КНР, ЕС и КНР. Универсальный резервный характер доллара, поддерживаемый самым активным образом китайскими товарищами, приводит к сосредоточению сбережений в Китае и подобных экспортирующих странах и, напротив, их эрозии в G7, к росту потребления в США и G7 против роста производства и экспорта из Еmerging Markets. Во имя обеспечения так и не достигнутой макроэкономической стабильности нет на планете более заинтересованной в расширении резервного списка и списка плавающих валют экономики, чем США. Противоречия между глобальным характером финансово-валютной системы и национальным характером и эгоизмом эмиссионных центров становятся системно все более яркими и требующими решения. Время более интегрированных и значимых наднациональных институтов, чем бреттон-вудские (вроде МВФ), приходит и уже стучится в двери. Стихийные альтернативы вроде криптовалют – один из симптомов того же плана^[8].