Файл: Система источников предпринимательского права.pdf

Особое место среди международных источников предпринимательского права занимают соглашения, заключенные в рамках Всемирной торговой организации (ВТО) [37, с. 6]. С 1 января 1995 года для всех членов ВТО действует ГАТТ-1994 и другие многосторонние соглашения по торговле товарами и связанные с ними документы юридического характера, составляющие неотъемлемую часть Соглашения о создании ВТО. Правила ВТО регулируют только торгово-экономические вопросы, поэтому в целом право ВТО относят к международному торговому праву.

Евразийский экономический союз – международная организация региональной экономической интеграции, обладающая международной правосубъектностью, в рамках которой обеспечивается свобода движения товаров, услуг, капитала и рабочей силы, проведение скоординированной, согласованной и единой политики в отраслях экономики. РФ является государством-членом Евразийского экономического союза.

В связи с созданием Евразийского экономического союза к источникам предпринимательского права следует относить: [30, с. 5]

– договор о Евразийском экономическом союзе, включающий в качестве приложений Протоколы по различным направлениям регулирования экономических отношений;

– международные договоры, заключаемые между государствами-членами Евразийского экономического союза по вопросам, связанным с функционированием и развитием Союза;

– международные договоры Союза с третьими сторонами;

– нормативные решения Высшего Евразийского экономического совета, Евразийского межправительственного совета и Евразийской экономической комиссии, принятые в рамках их полномочий.

Решения органов Евразийского экономического союза подлежат исполнению государствами-членами в порядке, предусмотренном их национальным законодательством.

Договором и Протоколами установлены: [19, с. 82]

– правила функционирования таможенного союза (таможенно-тарифное и нетарифное регулирование);

– общие положения о техническом регулировании;

– нормы, регулирующие единое экономическое пространство (макроэкономическую, промышленную и валютную политику, правовые основы регулирования торговли услугами, учреждения, деятельности и осуществления инвестиций в государствах-членах, цели и принципы регулирования финансовых рынков, нормативные принципы взаимодействия государств-членов в сфере налогообложения, общие принципы и правила конкуренции, деятельность субъектов естественных монополий, общий рынок энергетических ресурсов, транспортную инфраструктуру и перевозки, обеспечение охраны и защиты прав на объекты интеллектуальной собственности, государственные закупки и т.д.).

2.3. Правовые обычаи

Особыми источниками предпринимательского права являются санкционированные государством правовые обычаи. В сфере предпринимательской деятельности они именуются обычаями делового оборота [18, с. 35]. В ряде статей ГК РФ и иных законов (о несостоятельности (банкротстве), о валютном регулировании и валютном контроле, об организации страхового дела в РФ и др.) имеются прямые отсылки как в целом к обычаям, так и особо к обычаям делового оборота.

Например, ГК РФ допускает применение обычаев делового оборота: при определении момента перехода риска случайной гибели товара (ст. 459); при применении некоторых правил о подряде; при подтверждении письменной формы договора банковского вклада (ст. 836) и в некоторых других случаях, встречающихся в банковской практике и т.д.

В соответствии с п. 9 ст. 4 Федерального закона от 26 июля 2006 г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции» к недобросовестной конкуренции могут быть отнесены и такие действия хозяйствующих субъектов, которые противоречат обычаям делового оборота.^[12]

Обычаем признается не предусмотренное законодательством, но сложившееся, то есть достаточно определенное в своем содержании, широко применяемое в какой-либо области предпринимательской или иной деятельности правило поведения (ст. 5 ГК РФ).

Подлежит применению обычай как зафиксированный в каком-либо документе (опубликованный в печати, изложенный в решении суда по конкретному делу, содержащему сходные обстоятельства, засвидетельствованный Торгово-промышленной палатой РФ и т.п.), так и существующий независимо от такой фиксации [33, с. 16].

Доказать существование обычая должна сторона, которая на него ссылается. В этой связи особую актуальность приобретает признание обычая судом при разрешении конкретных дел, либо путем дачи общих разъяснений. Например, в п. 7 Постановления Пленума ВАС РФ от 14 марта 2014 г. № 16 «О свободе договора и ее пределах» указано на возможность использования в качестве обычая примерных условий договора.^[13] А в Определении от 21 января 2013 г. № ВАС-18114/12 ВАС РФ пришел к выводу о том, что «размещение в месте осуществления своей деятельности коммерческого обозначения, применяемого юридическим лицом для идентификации места осуществления своей деятельности, а также профиля деятельности и вида оказываемых услуг, может расцениваться как обычай делового оборота».

Нередко в судебной практике в качестве обычаев делового оборота ссылаются на положения утративших силу инструкций, методик и иных нормативных правовых актов.

С одной стороны, легальное определение обычая допускает возможность придания статуса источника предпринимательского права недостаточно формализованным правилам поведения, с другой, не позволяет однозначно квалифицировать то или иное правило поведения в качестве правового обычая, применимого в сфере предпринимательских отношений. Все это способствует значительному судейскому усмотрению в части признания или непризнания того или иного правила поведения обычаем [33, с. 17].

Обычаи, противоречащие основным началам гражданского законодательства, а также обязательным для участников соответствующего отношения положениям законов, иных правовых актов или договору, не применяются. В этом проявляется отличие обычая от норм законодательства, его диспозитивность. Поэтому договорное условие всегда сильнее обычая.

Необходимо различать правовые обычаи и обыкновения. Эта дифференциация вытекает из положения ст. 9 Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. (Венская конвенция) о том, что «стороны связаны любым обычаем, относительно которого они договорились».^[14]

В отличие от правового обычая, который существует независимо от сторон договора и является обязательным для них, обыкновение представляет собой сложившееся правило поведения, на которое стороны делают ссылку в договоре и обязуются его соблюдать. Деловое обыкновение будет применяться и в случаях, когда из договора следует намерение сторон руководствоваться тем или иным обыкновением. Если в договоре нет условия о применении того или иного обыкновения, то оно не носит для сторон обязательного характера [33, с. 18].

В предпринимательской деятельности в качестве источников обыкновений используются сборники международных торговых обыкновений. Наиболее распространенными являются разработанные Международной торговой палатой Международные правила по толкованию широко используемых торговых терминов в области внешней торговли «Инкотермс». Международные торговые термины представляют собой стандартные условия договора международной купли-продажи, которые определены заранее в международно признанном документе. Положения «Инкотермс», по общему правилу, применяются в случаях прямого указания в договоре, что позволяет характеризовать их в качестве обыкновений, несмотря на регистрацию в Торгово-промышленной палате РФ в качестве торгового обычая.^[15]

От обычаев и обыкновений необходимо отличать «любую практику, которую стороны установили в своих взаимных отношениях» (ст. 9 Венской конвенции) [18, с. 38]. В условиях расширения судебного усмотрения подобная практика приобретает важное правовое значение при рассмотрении конкретных споров, поскольку фактически приобретает форму подразумеваемого сторонами условия договора. Суд, исходя из этого, может оценить ее как сложившееся правоотношение между субъектами предпринимательской деятельности и определить их права и обязанности.

В качестве отдельной правовой категории выделяются так называемые «обычно предъявляемые требования» (ст. 309, 478 ГК РФ и др.), которые не приравниваются к обычаям. В отдельных статьях ГК РФ говорится об «обычных условиях гражданского оборота» (ст. 15), «обычно применяемых условиях проверки товара» (ст. 474), «обычных условиях хранения и транспортирования» (ст. 481), «порядке, условиях и сроке, обычно применяемых при аренде» (ст. 614), «требованиях обычной практики эксплуатации транспортного средства» (ст. 635) и т.д. Все эти обычные правила, которыми необходимо руководствоваться субъектам предпринимательской деятельности, охватываются общим понятием «обычно предъявляемые требования» [18, с. 39].

Вопрос об их содержании и применении в конкретном споре решается судом на основе правовых норм с учетом фактических обстоятельств дела и условий заключенного сторонами договора.

2.4. Судебные прецеденты

В литературе ведется активная и многолетняя дискуссия о возможности отнесения к источникам права судебных прецедентов, т.е. судебных решений, имеющих обязательное значение при рассмотрении других аналогичных дел.

Хотя официально в Российской Федерации судебный прецедент в качестве источника права не признается, тем не менее, на практике при разрешении споров суды учитывают решения вышестоящих судов [20, с. 153]. Возможность использования предыдущих постановлений Конституционного Суда РФ в качестве судебного прецедента прямо закреплена в конституционном судопроизводстве Федеральным конституционным законом от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ (пункт 3 части первой статьи 43, статья 47.1).

Ряд специалистов отмечает возрастающую роль судебной практики и актов высших судебных инстанций [39, с. 30]. Судебная практика в сфере предпринимательства огромна и весьма многообразна. Прежде всего, это решения Конституционного Суда РФ, содержащие важные прецедентные правовые позиции по вопросам толкования конституционных основ предпринимательской деятельности на основе конкретных судебных дел. Они действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами.

Единообразие в понимании содержания норм права в сфере предпринимательства длительное время обеспечивалось выработкой правовых позиций на уровне Высшего Арбитражного Суда РФ, ныне присоединенного к Верховному Суду РФ. В этой связи многие специалисты к источникам предпринимательского права относят сохранившие силу постановления Пленума и Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ и действующие постановления Пленума и Президиума Верховного Суда РФ, которому статьей 126 Конституции РФ предоставлено право давать разъяснения по вопросам судебной практики [23, с. 56].

В ч. 4 статьи 170 АПК РФ прямо указывается, что в мотивировочной части решения арбитражного суда могут содержаться ссылки на постановления Пленума и Президиума ВС РФ и сохранившие силу постановления Пленума и Президиума ВАС РФ.

Например, Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 30 июня 2015 г. № 28 «О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении судами дел об оспаривании результатов определения кадастровой стоимости объектов недвижимости» истолковал ГК РФ и НК РФ таким образом, что вывел индивидуальных предпринимателей как физических лиц из под действия статьи 24.18 Закона об оценочной деятельности, предусматривающей обязательное оспаривание юридическими лицами результатов определения кадастровой стоимости в комиссии по рассмотрению таких споров.^[16]

При рассмотрении конкретных дел суды также используют прием казуального толкования для официального разъяснения смысла применяемых ими норм права [26, с. 276]. Например, арбитражный суд кассационной инстанции вправе разъяснить суть судебной ошибки, связанной с неправильным применением норм материального права, выразившемся в неправильном истолковании закона, и на этом основании изменить или отменить решение или постановление арбитражного суда первой и апелляционной инстанций (ст. 288 АПК РФ).

Акты казуального толкования закона не только имеют обязательное значение для арбитражного суда, вновь рассматривающего данное дело (ч. 2.1. ст. 289 АПК РФ), но также учитываются иными судами. Это обусловлено тем, что нарушение единообразия в применении и (или) толковании судами норм права является основания для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора Президиумом Верховного Суда РФ (ст. 308.8 АПК РФ). Вместе с тем, подобные судебные толкования правовых норм официально не могут быть отнесены к источникам права [28, с. 41].

В качестве неформализованных, нетрадиционных источников права новой категории в литературе выделяются решения Европейского Суда по правам человека, в том числе и потому, что процессуальное законодательство рассматривает установленное Судом нарушение положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод при рассмотрении арбитражным судом конкретного дела как основание для пересмотра судебных актов по новому обстоятельству (ст. 311 АПК РФ).