Файл: Анализ промышленной политики государства на примере России.pdf

Одной из особенностей российской промышленной политики является то, что решение о ее формировании и реализации принимается на фоне высокого износа и низкого качественного уровня промышленного оборудования. В настоящее время специалистами установлено примерно трехкратное превосходство развитых западных экономик над Россией по среднему возрасту производственного оборудования в промышленности. Cтепень износа основных фондов в среднем по России на начало 2013 г. составила 47,9 %, в том числе зданий и сооружений – почти 30 %, машин и оборудования – более 52 %. При этом полностью изношено 12,8 % промышленных основных фондов, в том числе 5,6 % зданий и сооружений, 17,6 % машин и оборудования^[53].

Выше, чем в среднем по экономике, изношены основные фонды на предприятиях по производству машин и оборудования, в том числе для транспортной и коммунальной инфраструктуры, электроприборов, электронного и оптического оборудования, химического производства. Однако именно эти отрасли промышленности нуждаются в самых современных IT-технологиях, поскольку определяют технический уровень производства в других сферах производства – сельском хозяйстве, строительстве, легкой и пищевой промышленности, жилищно-коммунальном хозяйстве и других отраслях, непосредственно связанных с жизнеобеспечением российского населения. Так, по оперативным данным Минрегиона, износ основных фондов предприятий жилищно-коммунальное хозяйство (ЖКХ) в последнее десятилетие постепенно увеличивается на 1-3 % в год, и в 2014 г. этот показатель приблизился к отметке 60 %, а по отдельным регионам он доходит и до 80 %. Поскольку доля тепловых сетей, выслуживших установленные сроки, к 2013 г. увеличилась до 33 %, а по водопроводным сетям – до 44 %., то это привело к тому, что в настоящее время потери в тепловых сооружениях и сетях достигают 30–40 %. На каждые 100 км тепловых сетей ежегодно регистрируется в среднем 70 повреждений, а за отопительный сезон 2013–2014 гг. в стране произошло более 700 технологических сбоев в сфере ЖКХ^[54].

Приведенные данные свидетельствуют, что основной целью обновленной промышленной политики должен стать значительный рост инвестиций в модернизацию объектов промышленного производства, коммунальной, транспортной и энергетической инфраструктуры, что напрямую связано со снижением рисков техногенных катастроф и аварий, от которых страдает население страны. При этом следует учитывать современные реалии и после крупных техногенных катастроф не заниматься восстановлением громоздких устаревших объектов инфраструктуры прошлого века, а создавать новые, мобильные на базе высоких технологий. Так, принятое решение о восстановлении такого гиганта, как Саяно-Шушенская ГЭС, многими специалистами до сих пор считается нерациональным и затратным решением. Вместо этого следовало создать 5–6 новых небольших ГЭС на базе принципиально новых промышленных технологий, диверсифицируя инвестиции в строительство и модернизацию объектов электроэнергетики и снижая риски потенциальных террористических угроз в этой сфере.

Несмотря на то, что последние три десятилетия стали для российской промышленности временем утраты позиций, не следует идти по проторенной дороге так называемой «догоняющей» модернизации, которую выбрали во второй половине 20-го века многие страны юго-восточной Азии.

Россия, несомненно, одна из немногих стран на планете, обладающая такими ресурсами, которые позволяют ей формировать собственную, независимую от других стран национальную воспроизводственную базу, которая составляет главный стратегический ресурс страны и одно из ее важнейших конкурентных преимуществ.

Россия по качеству и структуре производства гораздо ближе к европейским развитым державам и США, чем любая азиатская страна, включая Китай, который, несмотря на высокие темпы роста, остается в целом страной более архаичной и отсталой. Россия еще в первой половине двадцатого века прошла эпоху индустриализации, имеет подавляющую долю городского населения, развитую систему образования, здравоохранения. Именно поэтому программа модернизации экономики России, включающая промышленную политику, призвана преодолеть такое парадоксальное положение, при котором практически самодостаточная страна оказывается в достаточно жесткой зависимости от внешних факторов развития, что проявилось особенно ярко в условиях введения санкций со стороны европейских стран и США.

2.2. Активная государственная промышленная политика как определяющий фактор преодоления кризиса в России

Анализ точек зрения исследователей и политиков относительно причин торможения российской модернизации, стратегий развития продемонстрировал их многообразие, резкое обострение в новой геополитической ситуации давно ведущихся споров. Это позволяет говорить не только об общем состоянии турбулентности, но и о несформированности государственной промышленной политики и на сегодняшний день. К числу важнейших просчетов мы относим: недооценку социокультурного фактора, невовлеченность общества в модернизационные процессы, продолжающуюся монетаристскую политику, неточность управленческих решений, недостаточный учет региональной составляющей, необеспеченность интеграции науки, производства и образования, недостаточную разработанность и нормативно-правовой базы инновационной политики^[55].

Одной из серьезнейших проблем остается отставание высокотехнологичных отраслей. В целом по уровню развития высоких технологий страна откатилась, по самым скромным оценкам, на 10-15 лет назад, а по некоторым направлениям – даже на 20. Очевидно, что это результат системного, в том числе технологического кризиса, преодоление которого требует выработки и реализации продуманной, взвешенной и системной государственной промышленной и научно-технической политики, обеспечивающей переход к подлинно инновационной экономике^[56]. Между тем, в ее реализации сохранился прежний дисбаланс: на концептуальном уровне программные документы отвечают общемировой парадигме научно-технического и технологического развития, но их практическая реализация заморожена сохранением прежней управленческой модели в сфере исследований и разработок, ведомственно-корпоративным подходом к принятию решений, слабостью интеграционных процессов между наукой и производством, низкой инновационной восприимчивостью отечественной промышленности.

Низкий в целом уровень достатка формирует и соответствующее невысокое качество спроса, удовлетворяемое в большой мере за счет «серого» потребительского импорта и некачественного контрафакта, но не за счет продукции высокого качества и инновационного уровня. Недостаточная мотивация в инновационной продукции усиливается и крайне низкой мотивацией к инновационной деятельности со стороны бизнеса, слабой конкуренцией. Главную причину подобной труднопреодолимой ситуации В. И. Филатов видит в выбранном в свое время правительством сценарии реформирования, когда либерализация и приватизация, а не выстраивание институтов и процедур, были поставлены во главу угла экономической политики: «Идеология «первоначального накопления капитала» возобладала над идеологией развития»^[57].

Исследователи Е. В. Видищева и И. И. Потапова полагают возможной реализацию одного из двух сценариев: продолжение сложившихся трендов качественного застоя, «рост без развития», с перспективой дальнейшей потери национальной конкурентоспособности, либо государство берет на себя функции субъекта целенаправленной и динамичной структурной модернизации, пытается через определенную систему мер преодолеть системные недостатки, сформировать необходимые экономические и институциональные условия для перевода экономики в новое качественное состояние^[58]. При этом предлагается в качестве обязательного условия успеха сформировать у сырьевых корпораций сильную мотивацию к диверсификации и к переливу капитала в высокотехнологичные сферы перерабатывающие и машиностроительные^[59].

Часть специалистов справедливо указывают на продолжающееся невнимание к региональному аспекту в проводимой ныне государственной экономической политике. Так, академик РАЕН, генеральный директор ООО «Стройпласт 2000», Г. А. Александров указывает на исторически сложившуюся ситуацию, в которой образование центров индустриального развития сопровождается сохранением отсталой периферии, в результате инновационных процессов такая дифференциация лишь усиливается. А это ведет к еще большей неравномерности экономического пространства. Происходит концентрация инвестиций в отдельных регионах, где инвестор может получить большую отдачу на вложенные средства. Автором названы в числе наиболее привлекательных регионов, отличающихся инвестиционномкой деятельностью, с ярко выраженной экспортной ориентацией: Сахалинская область, Тюменская область (в том числе ХМАО и ЯМАО). Именно они заняли лидирующие позиции по показателю относительного уровня инвестиций в 2000-е гг. Зарубежные прямые инвесторы (60 %) предпочитают Москву, Московскую область, Амурскую, Сахалинскую, Тюменскую и Калужскую области ^[60].

По подсчетам доктора экономических наук Ю. В. Калачева, не менее 40 % деятельности сферы реального производства нуждается в серьезной технологической модернизации, то есть из 75 млн. рабочих мест примерно 30 млн.  низкотехнологичные. В условиях кризиса и высокой кредитной ставки только правительство России, специально созданный Фонд может кредитовать национальные фирмы с целью приобретения крупных перспективных технологических систем и комплексов оборудования для повышения средне- и низкотехнологических отраслей обработки до уровня высокотехнологических. Подобное целевое использование 10 % золотовалютных резервов страны не будет ошибкой, а наоборот, разумным и стратегическим ходом. Это тем более актуально, по мнению эксперта, что бизнес такой активности не демонстрирует: кризис 2008-2010 гг. показал, что бизнес РФ вывез из страны 131 млрд. долларов, и не ввез на эту и близкую сумму реального технологического капитала. Подобный процесс наблюдался и позднее^[61].

Рекомендации известных экспертов многие годы игнорировались. Негативная оценка итогов государственной социально-экономической политики в целом, в сфере промышленности в частности, содержится в публикациях доктора экономических наук Ю. Б. Винслава на страницах «Российского экономического журнала», который писал, что Россия вышла из кризиса 2008 г. еще более сырьевой страной, нежели в него входила, продолжался псевдовосстановительный рост «без развития» или даже «с антиразвитием». И это … неудивительно, ибо ... ни специфически антикризисных, ни собственно модернизационных мер нашим государством в 2009-2010 гг., по сути, не проводилось, что подтверждает вывод о продолжении радикально-либералистского курса в экономике»^[62].

Глазьевым С. Ю. на протяжении всего послекризисного периода приводились неутешительные данные о состоянии производственного потенциала (степень износа приблизилась к 50 %, коэффициент обновления составил 3,4%), а производство высокотехнологической бытовой электроники, приборостроение и станкостроение оказались в зоне «некомпенсируемого технологического отставания»^[63]. Рассуждая о необходимости «созидательного разрушения» технологической структуры, ее модернизации на основе расширения нового технологического уклада, академик одновременно охарактеризовал российский экономический кризис как патологически отличающийся от классического механизма обновления технологической структуры экономики, так как спад в высокотехнологичных отраслях оказался намного больше среднего по промышленности^[64]. Вынуждены согласиться и с принципиальным выводом ученого: «Сложилась крайне неэффективная система хозяйствования, неадекватная как современным закономерностям экономического роста, так и ценностно-смысловым мотивам и стереотипам поведения подавляющего большинства населения» ^[65].

Публикация А. И. Амосова в полной степени отражает накал дискуссий относительно реальности осуществления предлагаемых правительством в эти годы стратегий. В частности, ученый настаивал на необходимости и возможности импортозамещения в микроэлектронике, в отечественным станкостроении, которое сейчас занимается в основном ремонтом и модернизацией старых станков, в автомобилестроении, в судостроении. В качестве одного из ключевых моментов автор обозначил борьбу с монополизмом естественных монополий^[66].

Утверждение Федеральный закон от 31 декабря 2014 г. № 488-ФЗ «О промышленной политике в Российской Федерации»^[67] внушает определенный оптимизм. Однако, с нашей точки зрения, инновационная переориентация экономики и инвестиционных потоков не представляется возможной в отсутствие целевых методов государственного регулирования, активной промышленной политики. Очевидно, что обладателем приоритетного статуса должен стать высокотехнологичный сектор российской экономики, представляющий собой объединение целого ряда структур: образовательных, научных, управленческих, производственных, консалтинговых, способных обеспечить инновационную направленность экономического развития и воспроизвести инновации, которые основаны на новейших достижениях в области науки и техники. Однако сложившаяся практика демонстрирует недооценку объективной необходимости преимущественного развития наукоемких высокотехнологичных производств^[68].