Файл: Понятие гражданского правоотношения и его особенности..pdf

Т.М. Рассолова разрешая непростой вопрос о правовой природе преимущественных прав, прежде всего, следует учи­тывать, что описать их в целом, каким-либо обоб­щающим образом, исходя при этом только из содер­жания таких прав, невозможно в силу значительных различий в существе составляющих их правомочий, основаниях возникновения, последствиях нарушения и т.д. Другими словами, анализируя рассматриваемый правовой институт, стремясь выявить в нем общие закономерности и тенденции, необходимо подходить к последнему не только и не столько с позиции содержания данной категории граж­данских прав, сколько учитывая правовой, а иногда и социальный их смысл, особенности осуществления.

Случаи установления в действующем отечественном законодательстве так называемых преимущественных прав крайне разнообразны. Сюда можно, в частности, отнести права участников (учредителей) хозяйствен­ных обществ на приобретение долей, акций, прода­ваемых другими их участниками (ст.ст. 93, 97 ГК РФ, ст. 7 Федерального закона от 26 декабря 1995г. № 208- ФЗ «Об акционерных обществах» ст. 21 Федерально­го закона от 8 февраля 1998г. № 14-ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью», права вкладчиков товарищества на вере при продаже одним из вкладчи­ков своей доли в складочном капитале (ст. 85 ГК РФ), права залогодержателя на удовлетворение своих тре­бований из стоимости заложенного имущества пре­имущественно перед другими кредиторами (ст. 334 ГК РФ), преимущественное право покупки доли участника долевой собственности (ст. 250 ГК РФ), преимущест­венное право арендатора на заключение договора аренды на новый срок (ст. 621 ГК РФ), аналогичное право наймодателя в отношении договора найма жи­лого помещения (ст. 684 ГК РФ), преимущественное право пользователя на заключение договора коммер­ческой концессии (ст. 1035 ГК РФ), право лица, объя­вившего публичный конкурс на заключение договора с автором преимущественно перед другими лицами (ст. 1060 ГК РФ), преимущественное право отечественных производителей перед иностранными на заключение государственного контракта (ст. 6 Федерального зако­на от 6 мая 1999 года № 97-ФЗ «О конкурсах на раз­мещение заказов на поставки товаров, оказание услуг, выполнение работ для государственных нужд», пре­имущественное право субъекта Российской Федера­ции (муниципального образования) на покупку земель­ного участка из земель сельскохозяйственного назна­чения (ст. 8 Федерального закона от 24 июля 2002 года № 101-ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйст­венного назначения», преимущественное право арен­датора земельного участка (ст. 22 Земельного кодекса РФ), преимущественное право государства на приоб­ретение музейных предметов и музейных коллекций (ст. 25 Федерального закона от 26 мая 1996 года № 54-ФЗ «О музейном фонде Российской Федерации и музеях в Российской Федерации» и многое др. Кстати, в качестве преимущественных можно рассматривать, например, и права кредиторов предыдущей очереди, по отношению к кредиторам последующих очередей, на удовлетворение их требований должником (см., на­пример, ст. 64 ГК РФ). Другими словами, в качестве преимущественных необходимо оценивать не только те права, которые прямо названы так законодателем, но и те, которые выступают в таком качестве по суще­ству. Кроме того, следует учитывать, что даже в тех случаях, когда рассматриваемая категория граждан­ских прав в законе поименована, то сделано это может быть самым различным образом. В разных случаях законодатель определяет их по-разному: «... чаще "преимущественными"; реже "приоритетными", "пер­воочередными", "внеочередными"...»

Поэтому, оценивая содержание понятия «преимуще­ственное право» прежде всего, необходимо опреде­литься с содержанием термина «право» используемо­го в анализируемом словосочетании. Другими слова­ми, идет ли здесь речь о субъективном гражданском праве, правомочии или понятие «право» необходимо понимать в каком-либо ином его значении?

Представляется, что вопреки распространенному мнению не во всех случаях, когда в законе упоминает­ся преимущественное право, в действительности име­ется в виду именно субъективное гражданское право. Как известно, последнее представляет собой меру дозволенного поведения субъекта гражданского правоотношения, элемент его содержания. Одним из от­личительных признаков, характеризующих субъектив­ное гражданское право в названном качестве, являет­ся обеспеченность его корреспондирующей обязанностью: субъективное гражданское право не существует вне правоотношения и в отрыве от соот­ветствующей ему субъективной обязанности.

Теория гражданского права не имеет сегодня опре­деленного термина для обозначения положения сто­рон в описанных выше ситуациях. Представляется, оно близко к положению участников отношений, возни­кающих в связи с совершением сделки под отлага­тельным условием (п. 1 ст. 157 ГК РФ), до наступления соответствующего условия, или тех отношений, со­держанием которых являются так называемые секун- дарные права. Вместе с тем нельзя приравнивать рассматриваемые правоотношения взаимной обуслов­ленности ни к одному из указанных случаев. Очевидно, в наибольшей степени будет отражать действительное существо оцениваемой категории пре­имущественных прав такое определение, как «право, существующее под условием».

Возвращаясь к вопросу о правовой природе пре­имущественных прав, можно с уверенностью утвер­ждать, что, во-первых, они в целом не представляют собой содержательного и сущностного единства, а во- вторых, далеко не всегда, когда мы имеем дело с пре­имущественным правом, можно однозначно характе­ризовать его как субъективное гражданское право. Даже немногочисленных приведенных примеров дос­таточно для такого вывода. Поэтому и говорить, как это делается сегодня, о возможности оценки преиму­щественных прав в качестве особой, специфической группы субъективных гражданских прав нельзя. Соот­ветственно обречены на провал и попытки выявить характеризующие эту так называемую группу субъек­тивных гражданских прав признак и т.д.

Все сказанное, в частности, позволяет сделать об­щий вывод о существующей сегодня необходимости широкого понимания термина «преимущественное право» Во-первых, как уже отмечалось выше, в этом качестве правильно признавать не только те права, которые прямо обозначены законодателем как пре­имущественные, но и те, которым свойственны пере­численные особенности осуществления и которые яв­ляются преимущественными по сути. Во-вторых, гово­ря о преимущественных правах, мы должны придавать самому понятию «право» наиболее широкое его зна­чение, понимая под ним в зависимости от случая применения либо субъективное гражданское право, либо отдельное правомочие, либо одно из проявлений со­держания динамически понимаемой правоспособно­сти, либо «право, существующее под условием».

Не ограничиваясь только отмеченным, необходимо пойти дальше и сделать более существенный в дан­ном случае вывод о том, что преимущественное право в отечественном законодательстве, является ли оно субъективным гражданским правом или выступает только как проявление правоспособности, не обладает с точки зрения его содержания какими-либо особыми, отличительными чертами или свойствами. По содер­жанию это всегда в зависимости от конкретной ситуа­ции либо право на заключение договора как элемент содержания правоспособности, либо возможность принудительного осуществления своего права требо­вания посредством обращения взыскания на имуще­ство должника, либо иное право...

Именно поэтому, отвечая на вопрос о природе и месте преимущественных прав, необходимо учиты­вать, что в каждом конкретном случае такие права мо­гут быть абсолютными или относительными, вещными, обязательственными или корпоративными и т.д. Действующее российское законодательство преду­сматривает целый ряд случаев наделения субъектов гражданского права различными преференциями и преимуществами в осуществлении принадлежащих им правовых возможностей. Среди них ведущее место занимает правовой феномен, так называемых преимущественных прав [15, с. 487].

2.2 Соотношение гражданских правоотношений – корпоративных и преимущественных правоотношений

Важной гарантией прав и законных интересов участ­ников гражданского оборота является преимущест­венное право покупки, существующее в корпоративных правоотношениях. Так, И.А. Зенин применительно к преимущественным правам, действующим в рамках корпорации, справедливо отмечает, что посредством рассматриваемого института в корпоративных отно­шениях субъекты как участники «уравниваются» через перераспределение экономических возможностей в целях наиболее рационального сочетания их интере­сов. Некоторая специфика осуществления преимущест­венного права покупки в корпоративных правоотноше­ниях, а также большая практическая значимость по­следнего требуют его отдельного рассмотрения.

Преимущественное право покупки в корпоративных правоотношениях, в отличие от аналогичной правовой возможности в отношениях общей собственности, имеет ряд специфических черт, заключающих в себе довольно существенные его особенности. Обусловле­но это, на наш взгляд, теми целями, которые в дейст­вительности стоят перед рассматриваемым институ­том в корпоративных отношениях. Так, если при осу­ществлении преимущественного права покупки доли в праве общей собственности приобретающий сособственник реализует свой законный интерес, состоящий, прежде всего в сохранении прежнего субъектного со­става общей собственности, то говорить о том, что в корпоративных правоотношениях привилегия на по­купку обеспечивает только интерес в ограничении со­става учредителей и сохранении удельного веса их участия в уставном капитале юридического лица, не­верно. Цель осуществления преимущественного права покупки любого субъекта корпоративных отношений состоит, прежде всего, в увеличении доли участия та­кого лица в корпорации, что, в свою очередь, опреде­ляющим образом повлияет на степень его управляю­щего влияния. Если для отношений общей собствен­ности в первую очередь важно сохранение состава сособственников, так как это обеспечит стабильность однажды определенного порядка использования об­щего имущества, то для участника корпорации прин­ципиальным является достижение его долей участия максимально возможного уровня, дающего ему пол­номочия решающим образом влиять на формирование воли юридического лица (в этом случае персональный состав прочих членов корпорации (акционеров, учре­дителей) не будет иметь уже никакого значения). Ис­ключением будут разве что те случаи, при которых ми­норитарные участники злоупотребляют принадлежа­щими им правами (так называемый гринмейл) [8, с. 367].

Отмеченные различия обусловлены характерной особенностью корпоративных правоотношений, со­стоящей в прямой зависимости между объемом прав субъектов таких отношений и степенью (мерой) их участия в корпорации. Так, если в результате прове­денной акционерным обществом дополнительной эмиссии акций пакет акций, принадлежащий акционе­ру, не воспользовавшемуся преимущественным пра­вом покупки, стал менее 1о процентов голосующих ак­ций общества, такой акционер лишается, например, права на созыв внеочередного общего собрания ак­ционеров (ст. 55 Федерального закона «Об акционер­ных обществах», права требовать проведения в об­ществе аудиторской проверки (ст. 103 ГК РФ). Таким образом, изменяются его положение и роль в общест­ве, а, кроме того, снижается и стоимость его пакета акций на рынке ценных бумаг. С другой стороны, ак­ционер закрытого акционерного общества, владеющий в совокупности более чем половиной голосующих ак­ций такого общества (50 процентов плюс одна акция), может определяющим образом влиять практически на любые решения, отнесенные к компетенции общего собрания акционеров, за исключением крайне ограни­ченного числа вопросов, связанных, например, с лик­видацией или реорганизацией общества, внесением изменений в его учредительные документы.

Таким образом, как верно отмечается в литературе, увеличение или уменьшение пакета акций (долей), принадлежащих конкретному участнику корпорации, качественно меняет его положение, в одних случаях наделяя его дополнительными правами, в других - су­щественно их ограничивая.

Все сказанное позволяет нам еще раз подчеркнуть, что основной целью существования преимуществен­ного права покупки в корпоративных правоотношени­ях, в отличие от отношений общей собственности, яв­ляется не гарантия стабильности персонального со­става участников, а обеспечение законного интереса субъекта анализируемой привилегии (участника кор­поративных отношений) в сохранении и увеличении доли своего участия в корпорации, что, в свою оче­редь, непосредственно связано со степенью влияния управомоченного лица на сферу управления корпора­цией. Отмеченное, кстати, находит подтверждение и в судебной практике. Так, по одному из дел арбитраж­ный суд прямо указал, что нарушение преимущест­ венного права покупки акций негативно отражается, прежде всего, на праве акционера участвовать в управлении обществом.

В юридической литературе выделяют две группы преимущественных прав на приобретение права (до­ли) участия в корпоративных правоотношениях: в пер­вую входят права на приобретение прав участия за счет других участников (сюда включают, например, преимущественное право участника общества с огра­ниченной ответственностью на покупку отчуждаемой другим участником третьему лицу доли в уставном ка­питале общества, преимущественное право акционера на приобретение акций закрытого акционерного обще­ства, отчуждаемых одним из акционеров третьему ли­цу); во вторую - права на приобретение прав участия за счет внесения дополнительных вкладов в уставный капитал корпорации (в названную группу включают право участника общества с ограниченной ответствен­ностью на внесение дополнительного вклада и пре­имущественное право акционера на приобретение ак­ций дополнительного выпуска). В целях обоснования того тезиса, что все преимущественные права покупки в корпоративных правоотношениях подчиняются об­щим принципам осуществления, мы не будем в даль­нейшем придерживаться указанного разделения, ана­лизируя все то общее, что заключают в себе оцени­ваемые правовые привилегии, и при необходимости особо подчеркивая существующие между ними разли­чия.

Субъектами преимущественного права покупки в корпоративных правоотношениях являются, прежде всего, участники юридического лица, а в отдельных случаях и сама корпорация. Так, например, п. 3 ст. 7 Федерального закона «Об акционерных обществах» устанавливает, что уставом закрытого акционерного общества может быть предусмотрено преимуществен­ное право приобретения обществом акций, продавае­мых его акционерами. Указанным правом общество может воспользоваться лишь при условии, если ак­ционеры данного общества не используют принадле­жащее им преимущественное право на приобретение акций [12, с. 182].

Необходимо специально оговорить, что преимуще­ственное право покупки признается за самой корпора­цией только в тех случаях, когда закон прямо допуска­ет такую возможность. Непонимание этого аспекта рассматриваемой тематики провоцирует отдельных исследователей к поиску проблем, не имеющих под собой никакого реального основания.

Можно обозначить и ряд специфических требований к субъектам некоторых преимущественных прав в кор­поративных правоотношениях, наличие которых явля­ется необходимым условием возникновения соответ­ствующей привилегии на покупку. Так, например, если речь идет о закрепленном в абз. 2 п. 1 ст. 40 Федерального закона «Об акционерных обществах» пре­имущественном праве покупки акций и эмиссионных ценных бумаг, конвертируемых в акции, размещаемых посредством закрытой подписки, субъектом соответ­ствующего права может признаваться только лицо, го­лосовавшее против или не принимавшее участия в го­лосовании по вопросу о размещении дополнительного выпуска.

Преимущественное право покупки акций (долей, па­ев) принадлежит любому участнику корпорации только при отчуждении соответствующего имущества посторонним (третьим) лицам. При продаже акций (долей, паев) другим участникам организации преимущест­венное право не действует.

В рамках анализа случаев ограничения дей­ствия преимущественного права покупки в корпора­тивных правоотношениях интерес для нас представ­ляет в первую очередь ситуация обращения взыска­ния на акции (доли, паи) по обязательствам участника корпорации и их принудительной продажи путем про­ведения публичных торгов. Как и в случае с преиму­щественным правом покупки доли в праве общей соб­ственности, указанная привилегия, существующая в корпоративных правоотношениях, неприменима к про­даже акций (долей в уставном капитале, паев) с пуб­личных торгов, сама юридическая природа которых предполагает абсолютное равенство участников. Кро­ме того, как верно отмечает Д. В. Ломакин, объясняет­ся рассматриваемое ограничение еще и тем, что нор­мы права, регламентирующие порядок подготовки и проведения публичных торгов, в своем большинстве относятся к сфере публичного, а не частного права, к которому принадлежит подавляющая часть норм кор­поративного законодательства.