Файл: Отчет по научноисследовательской работе 2 Студент А. Р. Куренная (И. О. Фамилия).docx
Добавлен: 26.10.2023
Просмотров: 51
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего образования
«Тольяттинский государственный университет»
____________________________________________________________
(институт)
____________________________________________________________
(кафедра)
ОТЧЕТ ПО НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ РАБОТЕ 2
| Студент | А.Р. Куренная | |
| | (И.О. Фамилия) | |
| Группа | ЮРмдо-2009б | |
| | | |
| Преподаватель | Савельева Ольга Юрьевна | |
| | (И.О. Фамилия) | |
Тольятти 2022
Глава 1 Общая характеристика доказывания в уголовном процессе
1.1 Понятие доказательств, их классификация и свойства
Существует законодательное определение доказательств, которое дано в ст. 74 УПК РФ следующим образом: «любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном УПК РФ, устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела» [16].
Анализ предложенного законодателем определения, позволяет выделить следующие признаки доказательств: являются сведениями (информацией); такие сведения могут быть любыми (то есть отсутствуют критерии к непосредственному содержанию информации, кроме того, что такая информация должна быть полезна для достижения целей доказывания); цели доказывания состоят в установление наличия или отсутствия определённых обстоятельств; обстоятельства, которые подлежат установлению при помощи доказательств определены законом (речь идёт об обстоятельствах, подлежащих доказыванию по уголовному делу – ст. 73 УПК РФ). Также обращает на себя внимание такой критерий как необходимость соблюдения установленного порядка использования таких доказательств. Это требование связано с тем, что уголовно-процессуальная деятельность строго регламентирована положениями соответствующего законодательства и соблюдение такого порядка необходимо для достижения и реализации состояния законности при производстве по уголовному делу.
Обратим более детальное внимание относительно термина «любые сведения». Как указано, такие любые сведения должны соответствовать критерию относимости к обстоятельствам, подлежащим доказыванию по уголовному делу. Кроме того, в силу прямого указания закона, те или иные сведения не могут быть доказательствами. В частности, это те сведения, которые были получены с существенным нарушением закона, т.е. недопустимые доказательства. Такими же недопустимыми доказательствами являются:
-
показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым, обвиняемым в суде; -
показания потерпевшего, свидетеля, основанные на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности.
Таким образом, условно можно утверждать о том, что сведения, относительно преступления и других обстоятельств, которые подлежат установлению по уголовному делу, по своему объёму значительно шире тех сведений, которые в силу закона и других обстоятельств могут быть использованы в качестве доказательств. Кроме того, возможность использования тех или иных сведений в качестве доказательств по уголовному делу обуславливается их характером, и наличием объективной возможности фиксации с необходимым уровнем достоверности и в предусмотренной уголовно-процессуальным законодательством форме. Например, речь идёт о следах запаха, других биологических следах человека, животных и т.п. предел познания которых ограничены существующим уровнем достижений науки и техники человечества.
Также обратим внимание на вопрос о правильности применения законодателем формулировки «любые сведения». В частности, И.Г. Рогава и Д.А. Кругликова критикуют такой подход и предлагают исключить из нормы закона указание на то, что такие сведения могут быть «любыми», поскольку это не соответствует остальным положениям УПК РФ, которые определяют перечень источников [12, c. 171]. Приблизительно туже позицию высказывает и Р.Е. Костенко, указывая на установленный законодателем закрытый перечень форм доказательств в ч. 2 ст. 74 УПК РФ. В этой связи Р.Е. Костенко также делает вывод о том, что в ст. 74 УПК РФ доказательства раскрыты только по содержательному критерию [6, c. 9].
Возвращаясь к позиции И.Г. Рогава и Д.А. Кругликовой, отметим, что последние высказывают мнение о том, что подход использованный законодателем в ранее действующем УПК РФСФСР 1960 года, согласно которого доказательствами выступают фактические данные, является более правильным. По мнению учёных, это позволяет не относить к доказательствам догадки, предположения, мнения и прочие подобные сведения [12, с. 172].
Поскольку фактические данные по уголовному делу должны «добываться» путем производства четко предусмотренных УПК РФ процессуальных действий, то с отступлением от установленной законом процедуры, достоверность доказательственного материала оказывается под сомнением» [4, c. 171].
Анализируя данную позицию, отметим, что, возможно, вводя словосочетание «любые сведения» при принятии действующего УПК РФ, законодатель стремился «открыть дорогу» в уголовный процесс новым «прогрессивным» видам доказательств, основанным на научном прогрессе, придать тем самым «гибкости» и современности уголовно-процессуальному доказыванию. Более того, если рассматривать термины «любые сведения» и «фактические данные» в контексте сущности правовых систем, то первая категория больше подходит для французской правовой системы, перечень и виды доказательств в которой чётко и системно не регламентированы (для французского уголовного процесса важно чтобы при получении информации о совершённом преступлении соблюдался порядок её получения (процедура, процессуальная форма). Таким образом, доказательство признаётся допустимым.
В противовес такой концепции, в германском уголовном процессе чётко и предельно ясно определены виды и перечень доказательств, критерии их допустимости, исходя из их существа. Процессуальная форма получения таких доказательств менее «зарегламентирована». Фактически вопрос о допустимости собранных в процессе расследования дела доказательств решается уже судом.
В свою очередь, отечественная правовая система в период её активного формирования в середине 19 века большую часть принципов заимствовала от германской правовой системы, с небольшой «долей» французского права. В связи с этим в УПК РФ 2001 года полноценного перехода с условно «германской модели» понимания доказательств на «французскую» не случилось, поскольку смена «вывески» (с «фактических данных» перешли на «любые сведения») не повлекла за собой изменения содержания остального нормативного регулирования относительно конкретных видом доказательств и правил их получения [10, с. 24].
Подводя промежуточный итог, отметим, что используемая в ст. 74 УПК РФ формулировка «любые сведения» вызывает сомнение, особенно в контексте того, что в этой же норме, допустимые процессуальные формы существования таких сведений приводятся в «закрытом» перечне.
Далее отметим, что учёными выделяются и другие, не поименованные в УПК РФ признаки доказательств. Например, И.И.А. Пелих полагает, что «доказательства в уголовном процессе должно обладать признаком достоверности, которые нигде не раскрывается» [9, c. 77]. Также указывается, что «достоверность – это не признак понятия доказательства, а результат его, доказательства, оценки» [9, c. 78]. Если рассмотреть этимологическое значение термина «достоверность», то в словаре С.И. Ожегова указывается, что достоверный – это «верный, не вызывающий сомнение» [8, c. 189]. В философском энциклопедическом словаре достоверность определена как «обоснованность, доказательность, бесспорность знания. Достоверное суждение – такое суждение, в котором выражается прочно обоснованное знание» [19, с. 478].
Исходя из такого понимания достоверности доказательства, О.Я. Баев пришел к выводу о том, что «доказательством по уголовному делу являются лишь сведения и факты, которые удостоверены вступившим в законную силу приговором суда. А, следовательно, все, что на законном основании было представлено следователем и дознавателем, то, на чем основывали версии и свои решения, каждый день исследовали, оценивали и анализировали, не являются доказательствами» [1, c. 171].
С данным мнением не следует соглашаться, поскольку в решении суда в силу предписаний действующего законодательства указывается результат оценки доказательств, из чего следует, что оценивается вся совокупность сведений, являющихся доказательством по конкретному делу, то есть уже рассматриваемых в качестве таковых. Более того, подобная логика свидетельствует о том, что в качестве доказательств рассматриваются и те сведения, которые не соответствуют критериям допустимости, достаточности, достоверности и относимости (последние оцениваются как доказательства недопустимые, недостоверные и т.п.).
Уголовный процесс изначально предполагает возможность существования доказательств, которые в последующем могут быть оценены в качестве достоверных и недостоверных. Это связано с тем, что право предоставлять доказательства по делу принадлежит обвиняемым, потерпевшим, а для стороны обвинения является обязанностью.
В условиях состязания стороны обвинения и защиты часто возникает ситуация существования в уголовном деле доказательств, которые противоречат друг другу. В свою очередь, в итоговом решении суда, последний оценивает доказательства, но не лишает часть их них статуса доказательства по причине оценки их как недостоверных. Иными словами, «достоверность» и «недостоверность» может быть интерпретировано как свойство доказательств, результат их оценки.
Анализ доктринальных воззрений на понимание существа доказательства, показывает, что большинство учёных неотъемлемо ассоциирует его с внешним выражением, с его формой.
Например, М.В. Беляев приходит к выводу, что доказательство «существует и выражается в форме и неотделимо от неё. Можно сказать, что в доказательствах в полной мере находит свою реализацию философский закон единства формы и содержания. Поэтому доказательства в уголовном процессе не могут существовать исключительно в виде своего содержания или в виде формы. Для полноценной структуры доказательства должны одновременно состоять из содержания и формы» [3, c. 88]. К данному пониманию учёный приходит исходя из того, что «доказательство представляет собой определённые сведения, которые отображают определённый образ и, вместе с тем, для их восприятия также должны иметь определённую форму» [3, c. 89].
В свою очередь, форма доказательства определяется Р.Е. Костенко как «способ существования содержания, неотделимый от него и служащий его выражением, представляет собой источник сведений об обстоятельствах и фактах, имеющих значение для правильного разрешения дела» [6, c. 110]. При этом автор указывает на недопустимость ассоциации таких терминов как «форма доказательства» и «источник доказательства» [6, c. 111].
Напротив, Тхи Нгок Иен Нгуен предлагает закрепить в УПК РФ законодательное определение термина «источник доказательств», определив его как «процессуальную форму, посредством которой сведения, признаваемые доказательствами, вовлекаются в сферу процессуального доказывания» [7, c. 12].
Представляется, что закрепление соответствия формы и источника доказательств будет неверным, поскольку, например, протокол следственного действия представляет собой процессуальную форму существования доказательств, но доказательства (сведения) исходят не от следственного протокола, а от человека (свидетеля, потерпевшего, обвиняемого и т.п., от предметов и обстановки на месте происшествия и т.п.).
Отметим, что понимание доказательства как определённый «синтез» его содержания и формы, является превалирующим среди отечественных процессуалистов. Ю.В. Щелегов определяет уголовно-процессуальное доказательство следующим образом: «любая информация, прямо или опосредованно, через промежуточные факты, устанавливающая обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному делу, и иные обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, полученная от подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, эксперта, специалиста, гражданского истца и гражданского ответчика, любых материальных объектов и информационных носителей и зафиксированная в установленном законом порядке в форме соответствующих протоколов и заключений, отвечающая требованиям относимости, допустимости и достоверности» [22, c. 10].
Анализируя данный подход, отметим, что различие между терминами «сведения» и термином «информация» выглядит несущественными. Особенностью данного подхода является то, что учёный включает в определение «как источники доказательств (т.е. субъекты и объекты материального мира от которых соответствующая информация «исходит»), так и их форму, указывая на необходимость фиксации такой информации в установленном формате, а также на соответствие такой информации требованиям, предъявляемым к доказательствам (относимость, допустимость и достоверность)» [22, c. 12].