Файл: Понятие и виды государственных пенсий(Понятие и роль государственного суверенитета).pdf

Нельзя не отметить, что существует вполне обоснованное отрицание доктрины деления суверенитета на политический и юридический, поскольку, во-первых, суверенитет включает в себя как социально-политическое содержание, так и форму его осуществления, и, во-вторых, это попытка «завуалировать сущность государственной власти путем противопоставления ее социально-политического содержания юридической форме выражения, государственному суверенитету как свойству государственной власти». В любом случае носителем суверенитета выступает государство.

2.2. Народ как единственный носитель государственного суверенитета

Реанимация идеи государства, как суммы соединившихся лиц, и развитие доктрины естественного права повлекли за собой признание народа единственным носителем суверенитета. Если изначально вопрос о носителе решался, исходя из формы правления, то Ж.-Ж. Руссо стал рассматривать вне зависимости от формы правления носителем «всеобщей воли» народ. Однако вопрос, кто именно: народ в целом или его часть является носителем верховенства и независимости государства, до сих пор является дискуссионным в этом направлении. Следуя за законодателем, закрепившим в ч. 1 ст. 3 Конституции РФ, что «носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ», и продолжая традиции советской доктрины, большинство российских ученых признают носителем суверенитета весь российский народ. Эта позиция является спорной, поскольку, народ, образующий государство, неизбежно социально дифференцирован, разделен на классы и более мелкие социальные группы. И только доминирующие социальные группы оказывают решающее влияние на формирование и выражение воли общества и государства, от имени которых они выступают. Поэтому народ является лишь источником государственного суверенитета, а не его носителем, в силу чего «формула "народ — носитель суверенитета", имеет скорее характер политического лозунга».

Не менее распространенной в этом подходе является точка зрения, в соответствии с которой носителем суверенитета признается не народ в целом, а его часть: избиратели, депутаты, господствующие общественные классы и др. Так, в рамках марксистско-ленинского подхода носителями суверенитета назывались те, «кто владеет орудиями и средствами производства, господствует экономически». Ими могли быть как господствующий общественный класс, так и государство. В империалистических государствах носителем суверенитета объявлялась «монополистическая буржуазия», а в социалистических — «союз рабочего класса и трудящихся масс крестьянства». При этом подчеркивалось, что с исчезновением классов «исчезнет и государственная власть, а соответственно и государственный суверенитет». Близкой к этой является позиция Ф. Меффердома, признающего принадлежность суверенитета, только за тем, кто осуществляет компетенцию: «правомерным обладателем» суверенитета, который он отождествляет с компетенцией «может быть никто иной, кроме того, кто его осуществляет».

В современной российской науке нередко высказывается точка зрения, согласно которой носителем суверенитета выступает народ субъектов РФ, что обосновывается полиэтническим федеративным устройством российского государства.

Иногда носителями суверенитета называют одновременно государство и государственную власть, поскольку считается, что именно в функционировании государственной власти видна деятельность государства. Кроме того, если суверенитет будет принадлежать исключительно ей, то «в этом случае за пределами его действия остаются территория и население страны», поэтому суверенитет принадлежит и государству, как триединству территории, населения и государственной власти. Тем более, что международное право признает в качестве своего субъекта именно государство, а не его власть.

Не вдаваясь в подробности этой аргументации, хотелось бы отметить следующее, эта конструкция является вполне приемлемой, если рассматривать в качестве носителя государственного суверенитета государство в узком смысле этого слова, как особую политико-территориальную организацию властвования или определенным образом организованную власть, выраженную во вне в виде системы государственных органов. Если же рассматривать в качестве носителя государственного суверенитета государство в широком смысле этого слова, то такая конструкция представляется громоздкой.

Кроме того, иногда носителем суверенитета называют международное сообщество, что не является корректным, в силу того, что невозможно выявить признак независимости. Однако в этом случае речь будет идти уже не о государстве, а некой глобальной политии, о которой на настоящий момент говорить сложно. Поэтому можно утверждать, что современное нам международное право строится на принципе уважения суверенитета государств и признает международную правосубъектность именно за ними, а не за международным сообществом в целом.

Исходя из вышеизложенного, можно отметить, что в силу того, что, во-первых, изначально государство отождествлялось с совокупностью граждан (древнегреческая и естественно-правовая доктрина) или с определенным высшим органом государственной власти (монархическая доктрина), становится понятным, что в разные исторические периоды суверенитет признавался принадлежностью либо народа, либо монарха, либо парламента, либо другого высшего органа государственной власти. Так, В. В. Адоратский утверждал, что суверенитет не может принадлежать государству, поскольку оно представляет собой «учреждение», а в «государственной организации» не существует такого учреждения, которое соединяло бы «в себе всю полноту власти, являющуюся выразителем общей воли». Поэтому «действительной государственной властью очень часто обладает лицо, с точки зрения юриста совершенно "партикулярное"». Вся эта критика строится на изначально ложном посыле — неверном определении государства как учреждения, т. е. его фактического сведения к государственному органу. И, действительно, ни один государственный орган не обладает верховенством внутри страны и независимостью на международной арене, только все государственные органы, взятые в совокупности, могут обладать этим свойством.

Во-вторых, суверенитет, являясь исключительно юридическим термином, исторически больше носил политический характер. При этом, если изначально неправильное его понимание было связано с размытой формулировкой понятия государства, то позже его использовали для доказательства абсолютной власти монарха, как единственного органа, чья власть безгранична и носит учредительный, непроизводный характер, даже в конституционных монархиях, где его власть ограничена народным представительством. Объявив монарха главой государства и сувереном, т. е. единственным носителем государственной власти во всей ее полноте, за ним закрепили «презумпцию управомочия», т. е. предположения, что ему принадлежат по собственному праву все полномочия, за исключением тех, которые у него изъяты специально. Это отличает его от других органов власти, которым принадлежат только те права, которые за ними прямо закреплены. И только с появлением теории о единой личности государства носителем суверенитета стало признаваться только оно, как идеальное триединство государственной власти, народа и территории. Такое определение носителя государственного суверенитета используется в международном праве, поскольку государство там рассматривается как особая форма организации общества, политико-территориальный союз людей, управляемых государственной властью и находящийся под ее защитой. Носителем суверенитета в этом смысле является нация, или народ, образовавшие государство, но не по частям, а их совокупному единству, обществу, территориально организованному и управляемому особой публичной властью.

Несколько иная трактовка носителя государственного суверенитета используется во внутригосударственном праве. Носитель здесь — государство в узком смысле этого слова, как особая политико-территориальная организация властвования, определенным образом организованная власть, выраженная во вне как система государственных органов. Но это не означает того, что каждый из органов государственной власти является носителем суверенитета. Только все органы государства, взятые в совокупности, могут выступать носителем суверенитета.

Таким образом, с точки зрения современной юриспруденции, суверенитет характеризует свойство государства в целом, а не отдельных его органов, поскольку «ни одно из звеньев государственного механизма не обладает само по себе полновластием, которое можно было бы сравнить с полновластием государства, любой диктатор, обладающий самыми широкими полномочиями, не имеет власти без опоры на государственный механизм».

Заключение

Проведя исследование суверенитета государства в современных условиях можно сделать ряд нижеследующих выводов.

Обладателем юридического суверенитета необходимо признать всю структуру органов государственной власти страны, между которыми делегирована компетенция. Именно такие органы реализуют власть, точнее выпускают властные распоряжения в форме нормативных актов, и в том числе представляют страну во внешних отношениях. Взятая в собственном единстве система институтов власти обладает нелимитированной компетенцией. Любой институт государственной власти способен принять каждое решение в пределах предоставленных ему законом прав.

Если изучать юридический суверенитет, тогда, с одной точки зрения, он предстает как окружающее оформление власти конкретной социальной группы, демонстрация внутригосударственных взаимоотношений, а с иной точки зрения – это конкретная юридическая конструкция, которая создана на базе конкретных политико-правовых концепций. Суверенитет тут представляется в существенной степени как список правомочий, практически суммирующихся с предназначением юрисдикции.

Конституция РФ не разрешает какого-нибудь другого обладателя суверенитета и источника власти, кроме многонационального народа РФ, и, соответственно, не предполагает какого-нибудь другого государственного суверенитета, кроме суверенитета РФ. Суверенитет РФ, из-за Конституции РФ, исключает наличие двух ступеней суверенных властей, существующих в единой структуре государственной власти, которые имели бы верховенство и независимость, точнее не разрешает суверенитета ни республик, ни других субъектов РФ. Точнее, на вопрос о независимости субъектов РФ получен конкретный отрицательный ответ.

Юрисдикция считается проявлением суверенитета, она характеризуется им, происходит от него и определяет область действия суверенитета. Из-за этого, логично было бы представить, что юрисдикция возымеет действие в таких же рамках, как и суверенитет, но исследование функционирующих норм не дает возможность однозначно сделать этот вывод.

Глобализация в внешне-правовых отношениях демонстрируется в том, что сформированные международные институты для собственных участников создают единые стандарты в разнообразных сферах политики, права и экономики, воздействующие на внутреннее законодательство сотрудничающих стран. Тем самым осуществляется унификация законодательства стан.

Немаловажным считается вопрос о моменте появления юридического суверенитета. Во-первых, юридический суверенитет обязан появляться в один и тот же момент со становлением политического господства конкретной социальной власти на этой территории. Большая часть властных решений облачается в правовой вид и каждое решение, если оно нацелено на установление конкретного строя и порядка в стране, обязано оформляться внешне и доступно для изучения. Но суверенитет обладает как внутренние, так же и внешние параметры. Верховенству внутри государства обязана соответствовать окружающая независимость, что и является предпосылкой появления мировой правосубъектности.

С позиции нынешней юриспруденции, суверенитет определяет качество страны в общем, а не конкретных его органов, так как «ни одно из элементов государственного механизма не имеет самостоятельно полновластие, которое возможно было бы соотнести с полновластием страны, каждый диктатор, обладающий самыми разветвленными полномочиями, не обладает властью без опоры на правительственный механизм».

Под мировым правовым признанием подразумевают признание согласно с мировым правом действующими государствами новых стран либо правительств или же иных органов, дающее возможность сформировать с ними официальные либо неофициальные, полные либо неполные, постоянные либо временные взаимоотношения.

Список использованных источников

1. Абдулаев, М.И. Теория государства и права: Учебник для высших учебных заведений / М.И. Абдулаев. - 3-е изд., доп. и перераб. - М.: Экономика, 2015. – 623 с. - ISBN 5-282-02636-8.
2. Аврутин, Ю.Е. Государство и право. Теория и практика: Учебное пособие. 2-е изд. перераб. и доп. / Ю. Е. Аврутин. - М.: Юнити-Дана, 2016. - 504 c. – ISBN 978-5-238-01669-6.
3. Антонова, Н.А. Правотворчество органов местного самоуправления: Учебник. / Н. А. Антонова. - М.: Юнити-Дана, 2008. – 168 с. - ISBN 978-5-238-01413-5.
4. Беляева, О.М. Теория государства и права в схемах: Учебное пособие. / О. М. Беляева. - М.: Эксмо, 2016. – 96 с. - ISBN 978-5-699-34087-3.
5. Венгеров А.Б. Теория государства и права: Учебник. 8-е изд. стереотипное. / А. Б. Венгеров. - М.: Юрайт, 2017. - 608 c. – ISBN 978-5-370-02129-9.
6. Винниченко, О.Ю. Теория государства и права: Учебное пособие. / О. Ю. Винниченко, В. И. Попов. - М.: Проспект, 2015. – 504 с. - ISBN 978-5-392-01766-9.
7. Власов, В.И. Теория государства и права: Учебное пособие. / В. И. Власов, Г. Б. Власова. - М.: Феникс, 2017. – 336 с. - ISBN 978-5-222-17651-1.
8. Гриценко, М.В. Теория государства и права: Учебник. 6-е изд. испр. и доп. / М. В. Гриценко, Н. И. Летушева. - М.: Академия, 2015. – 224 с. - ISBN 978-5-7695-7332-3.
9. Давыдов, Я.В. Теория государства и права: Учебное пособие. / Я. В. Давыдов. - М.: А-Приор, 2017. – 144 с. - ISBN 978-5-384-00455-4.
10. Летушева, Н.И. Теория государства и права.: Учебник. 4-е изд. испр. и доп. / Н. И. Летушева, М. В. Летушева. - М.: Академия, 2008. – 208 с. - ISBN 978-5-7695-4794-2.
11. Любимов, Н.А. Правотворчество в Российской Федерации. Проблемы теории и практики: Учебное пособие 2-е изд. перераб. и доп. / Н. А. Любимов. - М.: Издательство МГУ, 2016. – 160 с. - ISBN 978-5-211-05611-4.
12. Малахов, В.П. Теория государства и права.: Учебное пособие. / В. П. Малахов, И. А. Горшенева, А. А. Иванов. - М.: Юнити-Дана, 2016. – 160 с. - ISBN 978-5-238-01517-0.
13. Марченко, М.Н. Судебное правотворчество и судейское право: Учебник. / М. Н. Марченко. - М.: Проспект, 2017. – 510 с. - ISBN 978-5-392-02332-5.
14. Матузов Н.И. Теория государства и права: Учебник. 4-е изд. перераб. и доп. / Н. И. Матузов, А. В. Малько. - М.: Издательский дом "Дело" РАНХиГС, 2017. - 528 c. – ISBN 978-5-7749-0543-0.
15. Нестеренко, И.А. Правотворчество в Российской Федерации: Учебное пособие./ И. А. Нестеренко. - М.: Юнити-Дана, 2017. – 272 с. ISБN 978-5-238-02133-1.
16. Оксамытный В.В. Общая теория государства и права: Учебник./ В. В. Оксамытный. - М.: Юнити-Дана, 2017. - 512 c. – ISBN 978-5-238-02188-1.
17. Перевалов В.Д. Теория государства и права: Учебник. 2-е изд. перераб. и доп. / В. Д. Перевалов. - М.: Юрайт, 2017. - 416 c. – ISBN 978-5-9916-1475-7.
18. Хропанюк, В.Н. Теория государства и права: Учебник. 2-е изд. стереотипное. / В. Н. Хропанюк. - М.: Омега-Л, 2012. – 336 с. - ISBN 978-5-370-02577-8.