внешние коммуникационные потоки – это любые сообщения, связанные с пересечением условной границы организации (реклама и корпоративная реклама, статьи, интервью, выставки, презентации, пресс-конференции, пресс-релизы, кризисная коммуникация).

Есть охранные механизмы для предотвращения деструктивной коммуникации (гриф ‘для внутреннего пользования’, ‘для служебного пользования’, ‘совершенно секретно’). Охранные механизмы ограничивают число коммуникантов определенным кругом лиц. В посткоммунистической России многочисленные запреты прежней эпохи сохраняются и в виде коммуникативной фобии (боязнь вступать в контакт с иностранцами, шпиономания, корпоративная закрытость и т.п. явления).

Специалисту по коммуникации в сфере бизнеса полезно представлять коммуникационные потоки наглядно, в виде диаграммы: иерархической, концентрической (паутина), фокусированной (на отдельном коммуниканте или группе). Это иногда полезно и при межкультурной коммуникации (перевод), поскольку дословный перевод терминов типа ‘менеджер’, ‘директор’ с исходного языка не всегда соответствует рангу сотрудника в переводящей культуре.

Помимо этих основных коммуникационных потоков, в организации могут наблюдаться и дополнительные (между руководителями и работниками разных подразделений, то есть, ‘по диагонали’, между работниками и руководителями различных организаций, ‘в сторону’). Большую роль играет также неформальная коммуникация на всех уровнях (компания Sony поддерживает неформальные группы вне работы; президент страны играет в теннис/футбол с кем-либо; ‘чаепития’, ‘утренники’, ‘вечера’ и т.п.). В англоязычной терминологии, grapevine (система слухов или ОБС, дословный перевод ‘виноградная лоза’) поставляет 66% информации работникам предприятия, 80% которой – информация ‘по делу’, то есть, производственная. Внутренняя форма слова grapevine предлагает возможное графическое изображение коммуникационных потоков в виде ползущей и разветвляющейся сети, по-русски мы также говорим: поползли слухи.

Неформальные, дружеские или сопернические отношения могут как тормозить выполнение задач организации, так и способствовать их выполнению. Русская бизнес-коммуникация отличается от западной именно значительным превосходством неформальной стороны. Иногда дело не идет из-за неприятельских отношений коммуникантов. Неформальная коммуникация играет важнейшую роль в кризисных и конфликтных ситуациях. Специалисту-коммуникатору важно уметь пользоваться этим чрезвычайно эффективным оружием: неформальные каналы часто действуют быстрее формальных, и почти всегда доверие коммуникантов к неформальной информации выше, чем к формальному источнику (например, обычно правительству не доверяют)

К оммуникационные потоки также могут быть однонаправленными (‘приказы не обсуждаются’) двунаправленными (‘давайте обменяемся’) и многонаправленными (‘всенародное обсуждение’).

---

Коммуникационные потоки также связаны с различными срезами среды, в которой действует организация: сфера прямого взаимодействия или микросреда (поставщики и потребители, конкуренты, налоговые и разрешительные органы), и сфера косвенного взаимодействия или макросреда (адресант – политические и научно-технические круги; адресат, контактные аудитории, target groups – финансовые круги, СМИ, госучреждения, гражданские группы, местные жители, широкая публика, собственные сотрудники ).

Коммуникативные процессы в группе могут наблюдаться исследователями с двух сторон: участие членов и взаимодействие членов группы. Первый аспект в большей мере количественный (например, кто сколько раз ‘берет слово’ и т.п.), второй – скорее ‘векторный’ (на кого направлено слово, каковы направления микродиалогов в группе), в данном случае вычерчивается социограмма.

Качественный анализ внутригрупповой коммуникации анализирует задачи, взаимоотношения, индивидуальные потребности членов группы, их коммуникативный опыт и т.п. Качественный анализ делит коммуникативные события и шаги на те, что способствуют выполнению групповых задач, способствуют сохранению группы и ее работоспособности, и те, в которых коммуниканты преследуют частные цели. Присутствующий на собрании специалист по ПР может провести анализ высказываний, распределив их по строкам и ячейкам таблицы групповой коммуникации (например, заседание совета вуза; производственное совещание, предвыборное собрание и т.п.). В этом случае производится запись и последующий анализ фонограммы, видеозаписи или транскрипта. Исследователь должен установить мотивацию для объединения в группу или присоединения к ней, ожидаемые роли, отношения между членами, коммуникативные навыки членов, объединительные и нормативные процессы в группе, лицо группы и отдельных членов (их identity).

В книге Р.Димблби и Г.Бертона приведен пример аналитической таблицы для исследования коммуникации в производственной группе. В таблице учитывается индивидуальный вклад сотрудников в решение общих групповых задач:

типы групповой коммуникации		члены группы
		1	2	3	4	5
задачи
1	информирование других
2	вопрос/поиск информации
3	организация идей
4	прояснение идей
5	обобщение
6	оценка
7	принятие решений
отношения
8	воодушевление
9	гармонизация
10	распределение/‘сторож’
11	слушание
12	снятие напряжения/компромисс
индивидуальные потребности
13	блокирование
14	поиск внимания
15	доминирование
16	невовлеченность

---

2. Специфика массовой коммуникации и ее функции.

Основные параметры, отличающие массовую коммуникацию от групповой – количественные. В то же время, вследствие значительного количественного превосходства (увеличение отдельных коммуникативных актов, каналов, участников и т.п.) создается новая качественная сущность, у коммуникации появляются новые возможности, создается потребность в особых средствах (передача информации на расстояние, скорость, тиражирование и т.п.).

Выделим следующие общие условия функционирования массовой коммуникации (по В.П.Конецкой, с изменениями):

 массовая аудитория (она анонимна, пространственно рассредоточена, но делится на группы по интересам и т.п.);

 социальная значимость информации;

 наличие технических средств, обеспечивающих регулярность, скорость, тиражированность информации, передачу ее на расстояние, хранение и многоканальность (в современную эпоху всеми отмечается преобладание визуального канала).

Массовость как определяющая характеристика массовой коммуникации создает, фактически, новые сущности в коммуникационном процессе. Участниками процесса общения считаются не отдельные индивиды, а мифологизированные собирательные субъекты: народ, партия, правительство, армия, олигархи. Даже отдельные личности предстают как имиджевые мифологемы: президент, лидер партии, медиа-магнат и т.п. Современные исследователи приходят к выводу о том, что функция информирования в массовой коммуникации уступает место функции объединения, а вслед за ней – управления, поддержания социального статуса, подчинения и власти.

Проблема коммуникации и власти, взаимной ответственности за сообщения и их последствия становится определяющей проблемой современного гражданского общества.

Использование деятельностных моделей коммуникации и дискурса (экономика лингвистических обменов П.Бурдье, критический дискурсный анализ Н.Ферклафа и т.п.), диалогического подхода позволяет в бульшей степени учесть разнообразные факторы, определяющие речедействие в политическом, рекламном и другом массовом дискурсе, ‘трение слова о внесловесную среду’ (М.М.Бахтин). При любой степени ‘массовости’ как со стороны источника сообщения, так и со стороны получателя, выясняется, что ответственным как за создание текста, так и за конечную его интерпретацию всегда является конкретный пользователь языка, индивид со всей его включенностью в языковую и социальную среду. Вопрос ‘кто виноват’, ‘кого класть на рельсы’ и т.п. может, таким образом, получить и юридическое решение.

Основные аспекты концепции языка и власти французского социолога П.Бурдье (Pierre Bourdieu), автора теории праксиса, связаны с признанием существования

• разных языков и разного права на речь – отсюда возможность цензуры и квази-цензуры, т.е. узурпации преимущественного права говорить в той или иной среде и ситуации (Я, как президент, со всей ответственностью заявляю), сообщать новости (ведь в газете же написано!), выносить суждения (Кто я такой, чтобы судить, а они там вверху лучше нас знают);

• трех видов капитала: экономического, культурного и символического, и – что самое главное и иногда опасное – возможности их взаимной конвертации; политический лидер или продвигающая продукт на рынок фирма стараются приобрести максимальный символический капитал не ради искусства: корпоративный имидж фирмы или государственный пост позволяют легче пополнять капитал первого типа;

• лингвистического рынка, где символический товар позволяет получить прибыль, отсюда – различные стратегии поведения на этом рынке, связанные с различным статусом в разделении символической власти, различным правом на речь (агрессия; снисхождение; пока редко наблюдаемое взаимопонимание и взаимодействие; и совсем уж фантастическое – возвышение адресата отправителем сообщения).

---

Приемы осуществления целей разноообразны:

 коммуникативная агрессия: прямая (инвективы, обвинения, хамство, символика партии вместо национальной или государственной и т.п.) и косвенная (кодовая): агрессивное навязывание лексики, фразеологии, символики, а вместе с этим – мировоззренческого блока (развитой социализм, антитеррористическая операция и др. эвфемизмы на службе власти, воспроизводящиеся интертекстуальным механизмом);

 регулировка права на сообщение: лишение слова как агрессия (право принадлежит ведущему собрание или лидеру) вплоть до прямой или косвенной цензуры (запрет определенных средств массовой информации или создание фильтров); ‘внутренняя цензура’, воспитывающаяся годами прямых запретов, также воспроизводящаяся интертекстуальным механизмом;

 постоянное воспроизводство отношений властной иерархии, поддерживающее эти отношения: снисходительный дискурс ‘начальника’ по отношению к подчиненным (родненькие вы мои – в устах генерала по отношению к раненым солдатам), или пример П.Бурдье: мэр французского города По, обращавшийся к избирателям на местном, обычно считающемся ‘непрестижным’, диалекте и т.п.;

 мимикрия функций и участников коммуникации: часто использование средств коммуникации по прямому назначению, с явными намерениями может навредить результату, в этом случае коммуникант ‘притворяется’.

Так, воронежские цыганки уже не спрашивают: Маладой, спрасить можна? (чистая фатика, испрашивание разрешения на начало общения), вводный вопрос теперь звучит так: Как проехать на автовокзал? – это особенно умиляет в устах цыганок, промышляющих в этом городе всю свою жизнь. Агрессивное начало коммуникации уже не предполагает испрашивания разрешения, агрессивная фатика здесь притворяется жалобным вопросом или просьбой.

В предвыборном политическом дискурсе директив Отдай мне власть, фактически, притворяется ассертивом (описание всем известного положения дел в негативном плане) или комиссивом (предвыборные обещания в виде программы, которую почти никогда нельзя выполнить). Информативная функция в данном случае также, в реальности, минимальна. Предвыборная коммуникация фактически преследует цели объединения социальных групп, признающих тот или иной авторитет у власти. Единственной целью политического дискурса, таким образом, является достижение власти (символический капитал), а основной целью рекламного дискурса – получение прибыли (экономический капитал).

В современной России наблюдается и печальная тенденция получения культурного капитала путем конвертации капитала денежного или властного. Система платного образования порой является примеры извращенной коммуникации: Я вам заплатил, давайте диплом. Основная функция педагогического дискурса отходит на второй план, когда деньги или авторитет власти напрямую обмениваются на дипломы и ученые степени. Концепция Бурдье, таким образом, косвенно объясняет фрейдовскую связку стремления к знаниям и стремления к власти.

---

Кроме того, важнейшей проблемой в исследовании массовой коммуникации является проблема соотношения реальности и сообщения. Во многом эта проблема напоминает споры о природном или социальном происхождении коммуникации, природной или социальной природе знака. Как и в случае народной этимологии, наивное сознание участников массового коммуникативного процесса воспринимает сообщение как прямое отражение реальности. Интерпретационный компонент сообщения воспринимается только в бинарных понятиях ‘правды’ или ‘лжи’.

Масла в огонь подливает современный визуальный этап в развитии массовой коммуникации. Раньше (в период ‘галактики Гутенберга’ – выражение М.Мак-Люэна) на наивное сознание действовала, в основном, магия печатного слова. Ведь в газете же написано! Зря не будут писать! – так интерпретирует большинство адресатов массовой коммуникации газетные сообщения, в особенности, в эпоху тоталитарного дискурса. Теперь наивное сознание приводит следующие соображение для доказательства авторитетности источника и достоверности сообщения: Я сам(а) по телевизору видела! Наивный адресант не задумывается о многоступенчатости создания сообщения в массовой коммуникации, о многоярусности фильтров, которое оно проходит (от самоцензуры, через агентства и редакторов, до собственно цензуры). В связи с этим, сейчас следует скорее говорить о создании вторичной реальности в нарративе массовой коммуникации, нежели о каком-либо отражении реальности первичной.

Нарратив (от лат. narro ‘рассказывать, сообщать’) – понятие, заимствованное из литературоведения, оно обозначает последовательность изложения и структуру сообщения (сюжет, завязка, развитие конфликта, развязка, герои). Исследования нарратива современных новостей во многом опираются на работы нашего соотечественника В.Я.Проппа о структуре волшебной сказки. Как и в сказке, в новостях (многосерийная сказка) существуют волшебники и злодеи, герои и дурачки. Исходные прототипы (реальные политические субъекты) называются ньюсмейкерами, то есть, создателями новостных ситуаций. Если в тот или иной день не происходит ничего из ряда вон выходящего, нет новостных ситуаций, работники газет, радио и телевидения их придумывают.

Субъективная составляющая нарратива, то есть, интерпретация событий газетчиками или телевизионщиками, знаковые средства выражения отношения к сообщению составляют стратегию манипулирования сознанием получателя сообщения, называемую нарративным позиционированием. Позиция в системе ценностей получателя, которую получает товар или политик, зависит от того, как ему их преподносят. Так, в теленовостях можно показать, как споткнулся президент страны, а можно и не показывать этой детали, можно показать трясущиеся руки членов ГКЧП, а можно и вставить какой-нибудь символ единства СССР и т.п. Средства воздействия, даже при сохранении фонограммы без вырезок, находятся в полном распоряжении оператора и редактора.

---

Смотрите также файлы

• Бергельсон.doc

• истор экономики.docx

• МП тест ФЭПО 2010 испр.doc

• Семинар 6.doc

• Педагогика (часть 1).doc (для 1 курса).doc