ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 25.07.2020
Просмотров: 4008
Скачиваний: 5
Осторожнее. Хуже будет, если сын перестанет на что-нибудь надеяться.
Способность надеяться взращивается в детстве и становится душевной силой человека. Надежда живет в глубине души, она часто бывает тайной ("тайные надежды", "втайне надеялся"). Надежды хранят, надежды лелеют, надежды тешат, надежды даже ласкают. Надежда - последнее, что есть у человека. "Оставь надежду всяк сюда входящий" - надпись над входом в дантовский ад. Жизнь без надежды - ад.
Маленький, грудной еще ребенок кричит в своей кроватке, зовет маму, она на кухне, она слышит, она по голосу чувствует, что ничего страшного не случилось, и она... не торопится. Она заканчивает свои дела, потом идет к сыну, но без упреков - чего, мол, кричишь, слышу! - нет, она идет с повинной:
- Ты меня зовешь, а я не иду? Мама плохая, не сразу пришла!
Но и другой раз мама не торопится. Так она обучает Матвея первой детской добродетели - терпению и надежде. Надо обождать, перетерпеть, помощь придет, обязательно придет.
Этот эффект "отсроченного эха" довольно важен в воспитании.
Мама троих сыновей, двух больших и одного малыша, удивляется, отчего маленький, в отличие от старших, растет себялюбивым и капризным человеком. Рассказываю ей об эхо-эффекте, и она, подумав, говорит:
- А ведь правда... Те двое как росли? Все кругом были заняты. А маленький? Чуть заплачет - сейчас же семь человек бегут, и я впереди всех.
А надо дать ребенку возможность потрудиться душой - потерпеть.
Во всех приключениях - упал, ошибся, порезался, обжегся - мы говорим: "Ничего, до свадьбы заживет". Вот это "ничего", "все будет хорошо", "вот увидишь, все обойдется", "не горюй", эта сердечная бодрость и рождает тягу к лучшему, уверенность, но не самоуверенность.
31
Две противоположные задачи перед нами: научить ребенка надеяться на жизнь и научить его надеяться на себя самого. Это не должно быть открытием разочаровавшегося в людях взрослого человека: "Я понял - надеяться можно только на себя". Ребенок должен в детстве привыкнуть к мысли, что ни от кого не надо ждать помощи.
Общий фон надежды создается в семье, когда хоть кто-нибудь, хоть один человек вносит в семейную атмосферу бодрость, не дает унывать, поднимает настроение:
- Не горюй! Не вешай нос! Не унывай! Не бойся! Не пищи! Все перемелется! До свадьбы заживет! Будет и на нашей улице праздник!
В языке великое множество таких оборотов и поговорок, надежда - необходимейшее средство существования.
Конечно же, надежда укрепляется, когда ребенок растет в окружении надежных людей: сказал - сделал, обещал - выполнил, а если отчего-то не выполнил обещанного, то человек чувствует себя виноватым, огорчается не меньше обманувшегося в своих надеждах.
Дети сами-то существа ненадежные. Они обещают от всей души, а там глядишь - заигрался, замечтался, завозился, не хватило терпения. Как и в других подобных случаях, получается лучше, если мы и не надеемся на них, объясняя свое отношение тем, что от маленьких нечего ждать, что надежность - дело взрослых. В ту пору, когда дети еще хотят быть похожими на взрослых, мы все добродетели преподносим детям как особое, почетное свойство взрослости:
- Давай поторопимся, нас Анна Григорьевна ждет у метро. Тебе можно опаздывать, ты маленький, а я - взрослый, мне нельзя, взрослым нельзя опаздывать.
Но ребенок растет, у него трудные дела в школе, и взрослые, увы, ведут себя совсем не так, как должно вести себя взрослым. Придется время от времени вести такие беседы:
- А на что ты надеялся? А почему ты сам не сделал? А почему ты думаешь, что Елена Васильевна непременно должна быть доброй и справедливой? Разве мы заключили договор, что в нашей школе все будут справедливы к тебе? В следующий раз будь расторопнее!
Да, приходится и так: "Ни на кого не надейся" - иначе придется всю жизнь играть в нудную игру под названием "Кто виноват?". И тут же говорим:
- Не унывай, не бойся, не обманут! Все будет хорошо.
Можно лишь повторить: потому и труд, что приходится преодолевать очевидное, потому и труд души, что умом с такими задачками не справиться. Ум не терпит противоречий, а душа только противоречиями и живет.
Негладкая дорога человеческая жизнь - то падаем, то побьют нас, то отнимут дорогое, то расшибемся, то унываем, то теряем веру или цель, а то покинет нас и надежда. Чем сложнее духовная жизнь человека, тем глубже его сомнения, страшнее отчаяние. Самые великие люди знали такие минуты:
Дар напрасный, дар случайный,
Жизнь, зачем ты мне дана?
Иль зачем судьбою тайной
Ты на казнь осуждена?..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Цели нет передо мною:
Сердце пусто, празден ум,
И томит меня тоскою
Однозвучный жизни шум.
Как всегда, у Пушкина совершенно точный психологический анализ. Отчаявшийся человек... Обратим внимание, с чего поэт начинает перечень: с цели. "Цели нет передо мною". Нет цели - пуста душа - пусто сердце, и нет работы уму.
И совершенно точное, современное описание: однозвучный шум (и термин-то кибернетический: "шум"!) - отсутствие значащей информации. Все серое, все тоска.
Над этими строчками стоит дата: "26 мая 1828". Посмею предположить, что позже, когда родились дети, Пушкин не мог бы написать о жизни "дар напрасный, дар случайный", "цели нет передо мною", хотя ему приходилось очень плохо.
Трудно, баюкая младенца, провидеть его жизнь; трудно, гуляя с неповоротливым малышом в валенках и шубе, думать о том, какие мы ему даем силы, - кажется, что дети отнимают все силы у нас. Но ведь наша надежда на лучшее идет от детей, и мы должны вернуть ее детям.
32
Когда старший брат уходил на занятия, Матвей попросил его:
- Купи мне шоколадку, а?
Старший обещал, и вечером, когда он вернулся, маленький бросился к дверям:
- Принес шоколадку?
Старший огорчился:
- Забыл! Я плохой, я очень плохой, я забыл, не принес!
Я многих спрашивал, рассказывая это "чудо о шоколадке": что будет дальше? Никто не угадал.
- Да нет же, не купил, забыл, я плохой, - повторял старший.
А Матвей пошарил в сумке с книгами и протянул пустую ладошку:
- Видишь? Ты принес, ты хороший! - И побежал к своим игрушкам.
Позже старший сказал: "Я впервые понял, что такое любовь".
33
Что ж, и нам предстоит понять, что такое любовь.
Любовь и совесть правят миром... Откуда берется любовь? И почему ее так не хватает?
Вслушаемся: для обозначения таких разных явлений, как вкус, слух, осязание, зрение, обоняние - с одной стороны, и радость, гнев, презрение, счастье - с другой, мы пользуемся одним и тем же словом "чувство". "Органы чувств" и, скажем, "чувство негодования".
Отчего так? Отчего одно слово, а не два? Наверно, оттого, что за ним скрыто одно действие. Чувствовать - значит воспринимать, слышать, чуять, замечать, обнаруживать, выделять из других явлений, не вызывающих чувства. Чувствую жару, холод, прикосновение. Но чувствую и гнев, радость, чувствую желание...
Вот и ответ на вопрос о том, что такое внутреннее чувство, переживание, волнение. Я чувствую явления внешнего мира - для этого органы чувств. И точно так же я чувствую явления внутреннего мира, то есть желания. Чувствую желания.
Всякое явление, всякий факт, всякая вещь, всякий человек - решительно все вызывает одно из двух желаний:
желание-да - приблизить, приблизиться, сохранить, продолжить, увеличить, объединить, объединиться, сделать, создать;
или желание-нет - отдалиться, отдалить, прекратить, ослабить, разрушить, уничтожить.
Желание-нет рождается безопасностью-Я, необходимостью отстоять ценности, взятые под охрану.
Желание-да рождается из безопасности-Мы, из необходимости сблизиться, объединиться, сделать, дать.
Душа - это желание. Система желаний, или, можно сказать (и говорится в психологии), система отношений. А чувство - это не что-то "рядом", не что-то сопровождающее желание, нет, чувство - это сила желания. Подобно тому как рука ощущает теплое, горячее, обжигающее, так и внутренним чувством я ощущаю лишь то, что касается меня, вызывает желание-да или желание-нет той или иной силы.
В этом и заключается таинственная цельность души: вера и надежда порождают желание, а чувство - ощущение его силы. Нет отдельно желания, отдельно чувства. Чувство - характеристика желания. Воспитывать чувства - значит воспитывать желания, и наоборот. Культура чувств и культура желаний - одно и то же.
Прислушаемся: от слова "ум" - "умный", от слова "сила - "сильный", от слова "красота" - "красивый". А от "чувства" - "чувствительный"? "чувственный"? Нет, не то. От слова "чувство" два прилагательных. От "ума" - умный, от "силы" - сильный, а от "чувства" - добрый или злой, потому что совершенно не все равно, какие чувства преобладают в душе человека.
Но тогда уж заодно и заметим, что словом "чувство" в русском языке называется любовь. Говорят: "я к нему питаю чувства", "он у меня не вызывает никаких чувств", "ответное чувство", "огромное чувство" - и можно не добавлять, какое именно.
Все чувства - любовь или нелюбовь, но именно прекраснейшее из них называется чувством. У любви свои ступени: интерес, увлечение, любовь, страсть. А у нелюбви - раздражение, отвращение, ненависть, страх. Можно выстроить такие цепочки:
ИНТЕРЕС - УВЛЕЧЕНИЕ - ЛЮБОВЬ - СТРАСТЬ
ВНИМАНИЕ
РАЗДРАЖЕНИЕ - ОТВРАЩЕНИЕ - НЕНАВИСТЬ - СТРАХ
Все начинается с внимания; затем возникает интерес или раздражение, то есть желание избавиться от предмета, от занятия, от человека. Интерес может перейти в увлечение, в любовь, в страсть или пристрастие, а раздражающее нас начинает вызывать отвращение, ненависть и даже страх, если от него не избавиться.
Внимание растет, вызывает желание, становится чувством, пока не завладеет всей душой и не выйдет из-под контроля разума: "безумная страсть", "безумный страх". Страсть и страх сливаются: "страсти-то какие", "страсти-ужасы", "умер от любви", "умер от страха". Страх и любовь - антиподы, но они могут соединяться. Онегин для Татьяны "мил и страшен", а в сцене у фонтана в "Борисе Годунове" Пушкин дает клиническое описание человека в страхе - и это же описание влюбленного, у которого стесненное дыхание, непреодолимый трепет, потеря дара речи, замутненное сознание. Сильное чувство берет верх над волей человека и потому вызывает страх, такой же притягательный для людей (а для детей особенно), как всякая опасность.
От любви все добро в мире. Это сила жизнеутверждения.
От страха все зло в мире. Это сила жизнеотрицания.
Говорят: лень - мать всех пороков. А кто отец их? Страх. Где страх, там самые дурные чувства и свойства, там излишняя осторожность, неприятие нового, чужого, там скрытность, лживость, трусость, подлость, подозрительность, зависть, жадность, коварство, предательство, наглость. Чуть поскребите любое дурное чувство, любое дурное свойство человека, и выглянет его основа - страх.
Но именно потому, что любовь и страх антиподы, только любовью можно победить страх - эта мысль была известна очень давно. Любовь - единственное педагогическое средство против невольного детского страха перед жизнью и, следовательно, против возможных пороков.
34
В первой главе мы установили, что счастье - награда природы за то, что мы стремимся к чему-то, действуем, используем каждый шанс, предоставленный нам судьбой: счастье - на перекрестке стремлений и судьбы.
Теперь можно уточнить это соображение. Ведь если бы мы получали награду лишь за достижение, то природа походила бы на главк, который платит премии лишь за план, за вал, учитывает одно: выполнил - не выполнил, добился - не добился. Но природа мудрее, она награждает нас и за стремлений.
С точки зрения биологической безопасность-Мы важнее безопасности-Я, вид дороже индивидуума. Поэтому желание, родившееся из безопасности-Мы, из стремления к развитию награждается само по себе, безотносительно к тому, исполнено оно или нет. "Стремись к доброму!" - уговаривает нас природа. Отсюда - решающий для воспитания психологический факт: всякое конструктивное желание-да (интерес, увлечение, любовь) само по себе радостно, приносит удовольствие, наслаждение, счастье, блаженство, а разрушительное желание сопровождается тягостным чувством недовольства, неудовлетворения, оно разрушает и собственную душу, хотя избавление от врага приносит радость, как и соединение с любимым. Это чувство неудовлетворения вызывается тем, что в основе всякого желания-нет лежит страх, пусть даже и преодоленный, как бывает, когда мы испытываем ненависть или презрение.
Природа награждает за "качество" и за "план". За то, что стремились к лучшему, - одна премия, за то, что добились своего (какой бы цель ни была), - вторая премия. Эти премии - радость, удовольствие, наслаждение, счастье, блаженство - сами становятся целью человека, однажды испытавшего радостные чувства. На место чувства желания приходит желание чувства. А мы, воспитатели, получаем возможность влиять на желания ребенка - стараясь вызвать его радость всякий раз, когда он делает что-то доброе и настойчив в усилиях.
Воспитывать сердце - значит управлять радостью ребенка. Радость управляет желаниями, желания составляют внутренний мир - личность. Воспитание сводится, во-первых, к тому, чтобы ребенок испытывал радость от встречи с добрым, тогда он сам будет искать его, доброе, отдавать именно ему свой единственный процент внимания. И во-вторых, чтобы ребенок испытывал радость от достижения цели.
Тайна воспитания сердца - в управлении детской радостью.
35
Но есть дети, есть люди, которых обстоятельства жизни заставляют постоянно отстаивать себя. Они привыкают разрушать, добиваться своих целей за чужой счет: темная душа, живущая в смятении, в скрытом или открытом страхе, лишь изредка освещаемая короткой радостью победы. Чувство радости от положительной цели длительно: человека захватывает, радует процесс достижения цели - такое теплое чувство может быть постоянным спутником человека (потому, кстати, и возможна счастливая жизнь). А радость, доставляемая отрицательной целью, длительной быть не может: она приходит лишь в момент достижения или предвкушения цели. На общую беду человеческую, радость этого рода бывает более острой, чем радость добрых людей, потому что она вспыхивает на темном, тягостном, безрадостном фоне: молния в ночи. Этим объясняется, отчего некоторые люди так привержены злу. Они совершают все новые и новые разрушительные поступки, чтобы испытать хоть мгновение острой радости. Поэтому злая воля бывает такой страшной. Иногда даже кажется, будто она сильнее доброй воли, будто она притягательна, будто зло больше нравится людям, чем добро, - мне приходилось встречаться с таким мнением. В самом деле, чтобы злой победил доброго, ему достаточно остаться самим собой. А чтобы добрый победил зло, у него должно появиться желание разрушить, то есть зло. Добро со злом вообще не может сражаться, ибо всякое сражение есть проявление злых чувств, желания уничтожить, желания-нет. Добру, быть может, и надо быть с кулаками, это было бы неплохо, но так не бывает, потому что добро должно стать злом, чтобы кулаки сжались.
Так добрые мальчики не могут драться, пока их не ударят, не разозлят. Так в начале Отечественной войны весь наш народ проходил "науку ненависти" - учился ненавидеть. Добру, чтобы сражаться, надо учиться ненавидеть, становиться злом. Не надо бояться этого слова, зло - не значит дурное, желание уничтожить бывает даже и благородным: "Пусть ярость благородная вскипает как волна..."