ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 05.09.2020
Просмотров: 5871
Скачиваний: 9
Геохимия ландшафтов и география почв (к 100-летию М.А. Глазовской)
160
периодически затопляемых участков поймы, и экосистемы кустарников и лугов, редко затопляемых
участков поймы и надпойменных террас. Вследствие этого наименьшая продуктивность сухой
фитомассы (240±11 г/м
2
) выявлена на пробной площади разнотравного луга второй надпойменной
террасы с проективным покрытием 60–65 % на аллювиальной луговой карбонатной почве. Максимальная
продуктивность фитомассы (924±43 г/м
2
) определена на пробной площади высокотравного лугово-
болотного разнотравно-хвощевого сообщества с проективным покрытием 95–100 % на аллювиальной
торфянисто-глеевой почве. Продуктивность большинства изученных пробных площадей (10 из 14 или
71 %) находится в пределах 250–550 г/м
2
.
Сравнение продуктивности надземной фитомассы луговых ландшафтов дельты р. Селенги с 10-ти
балльной шкалой [1] показало следующее: на двух пробных площадях фитоценозы очень малопродуктивные
(2 балла), на десяти – малопродуктивные (3, 4 балла), на двух – среднепродуктивные (5, 6 баллов). Таким
образом, большинство фитоценозов луговых ландшафтов дельты относятся к малопродуктивным.
Микроэлементы – один из важных факторов жизнедеятельности организмов. Нормальное
функционирование организмов осуществляется довольно в узком диапазоне их концентраций. В связи с
этим проявляется двойственный характер действия микроэлементов: при недостатке жизненно необходимых
элементов – микроэлементозы дефицита, при повышенных концентрациях – микроэлементозы токсичности.
Нами изучалось содержание и накопление 7 микроэлементов, относящихся к группе тяжелых металлов.
Содержание марганца в луговой растительности изменялось от 18.6 до 168 мг/кг сухой массы (при среднем
значении 55.4). Минимальное количество марганца выявлено в разнотравном фитоценозе на аллювиальной
луговой карбонатной почве, максимальное – в осоково-хвощево-разнотравном на аллювиальной луговой
болотной почве. Содержание цинка в растительности варьировало в пределах 9.6–45.5 (27.0), меди –
2.42–9.62 (4.83), кобальта – 0.01–0.25 мг/кг (0.11). Минимальное содержание этих элементов определено
в разнотравно-осоковой растительности на аллювиальной торфянисто-глеевой почве. Максимальная
концентрация цинка установлена в разнотравной растительности на аллювиальной луговой болотной почве,
меди – в разнотравной растительности на аллювиальной дерновой почве, кобальта – в хвощево-разнотравной
растительности на аллювиальной луговой карбонатной почве. Содержание хрома в растительности
составляло 0.83–1.91 мг/кг (1.21), минимальное – в разнотравном фитоценозе на аллювиальной слоистой
почве, а максимальное – в разнотравно-осоковом на аллювиальной торфянисто-глеевой почве. Никель в
растительности содержался в пределах 0.37–2.0 мг/кг (0,83), минимальное количество его определено в
разнотравном фитоценозе на аллювиальной дерновой почве, максимальное – в разнотравном сообществе
на аллювиальной луговой почве. Содержание свинца в растительности колебалось в диапазоне 0.35–1.06
мг/кг (0.64), минимальное значение отмечено в хвощевой растительности на аллювиальной торфянисто-
глеевой почве, максимальное – в разнотравном сообществе на аллювиальной луговой карбонатной почве.
Эти данные свидетельствуют о значительной неоднородности естественного геохимического фона в
содержании тяжелых металлов в одном из важнейших компонентов ландшафтов – растительности. Они
показывают, что такая неоднородность проявляется не только внутри ландшафтных зон, но и в пределах
местных геохимических ландшафтов [2].
По среднему содержанию в надземной фитомассе микроэлементы располагаются в следующий
убывающий ряд:
Mn
(55.4) >
Zn
(27.0) > Cu (4.83) > Cr (1.21) > Ni (0.84) > Pb (0.64) > Co (0.11 мг/кг). Содержание
Mn
,
Zn
, Cu, Ni, Pb в луговой растительности в большинстве случаев находится в пределах нормальной
обеспеченности для сельскохозяйственных животных. Недостаток в обеспеченности кобальтом выявлен на
всех пробных площадях, цинком – на трех, медью – на двух, марганцем – на одной пробной площади. На всех
участках содержание хрома в фитомассе луговых фитоценозов превышает максимально допустимый уровень
этого элемента в кормах (0.5 мг/кг). Наиболее оптимально обеспечена микроэлементами растительность 4-х
луговых сообществ, а самая неблагоприятная ситуация с обеспеченностью фитомассы микроэлементами
отмечена на двух пробных площадях.
Средние значения запаса микроэлементов в биомассе луговых фитоценозов на единицу площади и
вовлечения их в биогенную миграцию убывают в следующем ряду:
Mn
(219) >
Zn
(114) > Cu (19.4) > Cr (5.44) >
Ni (3.44) > Pb (2.76) > Co (0.40 г/га). Самым низким запасом всех микроэлементов в фитомассе характеризуются
сообщества трех пробных площадей, а наиболее высоким запасом – сообщества двух пробных площадей.
Между запасом микроэлементов в растительности и продуктивностью луговых фитоценозов дельты реки
Селенги выявлены значимые коэффициенты корреляции, а взаимосвязь между содержанием микроэлементов
и продуктивностью фитомассы отсутствует. Для повышения биологической продуктивности почв луговых
ландшафтов дельты и эффективного выполнения ими функции «биологического фильтра» необходимо
снижение на них нагрузки сельскохозяйственной деятельности (особенно выпаса скота) и оптимизация
биологического круговорота кобальта (повышение) и хрома (снижение).
Литература
1. Базилевич Н.И. Биологическая продуктивность экосистем Северной Евразии. М.: Наука, 1993. 293 с.
2. Геохимия тяжелых металлов в природных и техногенных ландшафтах. Под ред. М.А. Глазовской.
Изд-во МГУ, 1983. 196 с.
Доклады Всероссийской научной конференции
161
УДК 631.47
ГОМЕОСТАЗ – УСТОЙЧИВОЕ СОСТОЯНИЕ ПОЧВ И ЭКОСИСТЕМ
А.С. Керженцев
Институт фундаментальных проблем биологии РАН, Пущино, e-mail: Kerzhent@rambler.ru
На рубеже архея и протерозоя произошло резкое понижение температуры атмосферы и океанских
вод от 50-60 до 8-10
0
С. Если считать, что на каждые 10
0
С понижения температуры скорость химических и
биохимических реакций снижается в 3-4 раза, в данном случае она снизилась в 20 раз. Это резко уменьшило
доступность химических элементов до уровня микроэлементов. Главным резервуаром их стала сама биота,
сохранившая в биохимии клетки реликты геохимии первичной биосферы [1]. Геохимическое истощение
биосферы в результате понижения температуры в архее и раннем протерозое, особенно металлами,
вовлеченными в биокатализ, вынудило биоту решать проблему тремя путями: 1) образование факультативных
и облигатных симбиозов на основе обмена отходами жизнедеятельности; 2) гетеротрофии – поглощения
живых организмов с их геохимически богатым содержимым; 3) сапротрофии – деструкции отмершей
биомассы с высвобождением минеральных элементов. В результате симбиоза автотрофной, гетеротрофной
и сапротрофной биоты образовалась экосистема – автономное природное образование, функционирующее за
счет обмена симбионтов отходами жизнедеятельности.
В.А.Ковда [2] в 1968 г. впервые назвал почву незаменимым компонентом биосферы и этим открыл новую
третью по счету парадигму науки о почвах. Современная почва имеет три определения, которыми пользуются
разные специалисты по своему усмотрению. Для аграриев и экономистов почва – средство производства,
для профессиональных почвоведов – биокосное тело природы, продукт переработки геологической породы
факторами почвообразования, для экологов – незаменимый компонент экосистемы, биологический реактор,
выполняющий важную функцию в ее метаболизме. С позиций функциональной экологии [3] экосистема
– симбиотическое сообщество фитоценоза и педоценоза, функционирующее автономно за счет обмена
симбионтов отходами жизнедеятельности. В метаболизме экосистемы фитоценоз выполняет функцию
анаболизма – ассимиляции минеральных веществ в живую биомассу, а педоценоз выполняет функцию
катаболизма – диссимиляции отмершей биомассы в минеральные вещества, необходимые фитоценозу.
Устойчивость экосистемы обеспечивается цикличностью метаболизма, замкнутость которого достигает 95-
99% экомассы – общей массы экосистемы, включающей биомассу, некромассу и минеральную массу.
Природные экосистемы функционируют в режиме перманентной адаптации к условиям среды,
которые изменяются в суточном, годовом и многолетнем циклах, т.е. в динамическом равновесии с локальным
сочетанием факторов среды. Такое состояние принято называть гомеостазом.
В цикле метаболизма экосистемы минеральная масса превращается в живую биомассу (функция
анаболизма), затем отработавшая ресурс и отмершая биомасса превращается в мертвую некромассу (функция
некроболизма), и наконец, отмершая биомасса (некромасса) превращается в минеральную массу (функция
катаболизма). Динамическое равновесие обеспечивает стабильность экомассы и ее компонентов. Каждая
функция метаболизма состоит из двух противоположных процессов: анаболизм из биосинтеза и экскреций
(прижизненных выделений биоты); некроболизм из некроза и возрождения (производство семян, спор,
зародышей); катаболизм из минерализации и гумификации (создание стратегического запаса биофильных
элементов). Емкость и скорость метаболизма экосистемы контролируется соотношением и динамикой факторов
среды. Естественные факторы (свет, тепло и влага) оказывают прямое воздействие на скорость метаболизма и
составляющих его функций (анаболизма, некроболизма и катаболизма). Антропогенные факторы оказывают
прямое воздействие на структуру экосистемы путем увеличения, уменьшения и трансформация экомассы и ее
компонентов (биомассы, некромассы и минермассы).
Стабильные условия среды обеспечивают функционирование экосистемы в оптимальном режиме,
когда все биогеохимические реакции и физиологические процессы совершаются соответствии с генетической
программой видов, составляющих биоту экосистемы. Это обеспечивает устойчивость экосистемы к стихийным
и антропогенным стрессам. При отклонении условий среды от нормы в худшую сторону экосистема
функционирует в режиме пессимума, когда биохимические процессы замедляются. При отклонении условий
в сторону улучшения, процессы ускоряются и экосистема переходит в режим экстремума. Кратковременные
отклонения условий среды сопровождаются флуктуациями параметров экосистемы – количественными
изменениями в пределах диагностики данного таксона. Долговременные отклонения сопровождаются
метаморфозами – качественными изменениями параметров экосистем, переводящими ее в другой таксон
классификации. Эволюционные изменения наступают в результате постепенного накопления новых
диагностических признаков, образующих новый таксон классификации.
Стихийные (лесные и степные пожары, обвалы, землетрясения) и антропогенные стрессы (рубка лесов,
сенокошение, пастьба скота, распашка) изменяют структуру экосистемы. Но после снятия стресса начинается
многоступенчатая сукцессия, которая через определенное время возвращает нарушенную структуру на
прежний уровень гомеостаза.
Гомеостаз мог бы стать базовым показателем устойчивости экосистем, но для этого он должен измеряться
и оцениваться количественно. Экосистема функционирует в динамическом равновесии с конкретным
диапазоном факторов среды, поэтому состояние гомеостаза можно измерять и оценивать стабильной
величиной общей массы экосистемы – экомассы (ЭМ), которая состоит из биомассы (БМ), некромассы (НМ)
и минермассы (ММ). Определить величину экомассы можно на основе традиционных методов измерения
параметров экосистемы. Биомасса включает живую массу автотрофной, гетеротрофной и сапротрофной биоты
Геохимия ландшафтов и география почв (к 100-летию М.А. Глазовской)
162
экосистемы. Некромасса включает массу опада (растительного, животного и микробного), лесной подстилки
или степного войлока, и массу гумуса в почвенном профиле. Сложнее измерить минеральную массу (ММ),
которая не имеет физического носителя. Она высвобождается почвенной биотой из некромассы и сразу
потребляется растительностью. Довольно значительная часть ММ, поглощенной фитоценозом, возвращается
обратно в форме прижизненных выделений биоты (газообразных, жидких и твердых). Другая часть элементов,
выделенных педоценозом, но не востребованных фитоценозом, подвергается гумификации и хранится в
запасном фонде экосистемы. Третья часть ММ, не подверженная гумификации, мигрирует с внутрипочвенным
стоком и выбывает из биологического круговорота в геологический. Однако основная часть ММ, выделенной
в процессе катаболизма, усваивается фитоценозом и реализуется в приросте фитомассы. Поэтому массу
годового прироста с добавлением потерь в атмосферу, гидросферу и литосферу можно принять в качестве
величины ММ. Потери вещества в геологический круговорот определяются с помощью балансовых расчетов.
В результате несложных операций можно получить надежный показатель для объективной количественной
оценки устойчивости экосистемы – уровень гомеостаза. С его помощью можно контролировать отклонения
экосистемы от нормального состояния под влиянием естественных и антропогенных факторов.
Экомасса ельников на подзолах -400 т/га, дубрав на серых лесных почвах - 500, луговых степей на
типичных черноземах – 700 т/га. Амплитуда колебаний в пределах 10%.
Литература
1. Федонкин М.А. Роль водорода и металлов в становлении и эволюции метаболических систем. В кн.:
Проблемы зарождения и эволюции биосферы. М.: Книжный дом «ЛИБРИКОМ», 2008. 552 с.
3. Ковда В.А. Биосфера и человечество. В кн.: Биосфера и ее ресурсы. М.:Наука,1971.312с.
4. Керженцев А.С. Функциональная экология. М.: 2006. 259 с.
УДК 502.654:665.6
ВЛИЯНИЕ ЗАГРЯЗНЕНИЯ НЕФТЯНЫМИ УГЛЕВОДОРОДАМИ НА МИКРООРГАНИЗМЫ,
УЧАСТВУЮЩИЕ В ПОДДЕРЖАНИИ ПЛОДОРОДИЯ ПОЧВЫ
Н.А. Киреева, А.С. Григориади
Башкирский государственный университет, Уфа, e-mail: vodop@yandex.ru
Глобальное загрязнение окружающей среды нефтяными углеводородами – результат геохимической
деятельности человека. Одним из аспектов техногенеза является изъятие и перераспределение химических
соединений в экосистемах. Внесение в экологическую систему несвойственных ей соединений даже
природного происхождения, к которым относятся нефть, приводит к функциональным нарушениям и
снижению продуктивности или даже разрушению экосистемы. Для оценки степени нарушения природной
среды используют различные показатели в зависимости от целей мониторинга.
Целью данной работы была оценка биологической активности нефтезагрязненной почвы по
микробиологическим параметрам. В качестве индикационных групп микроорганизмов были выбраны
целлюлозоразрушающие, азотфиксирующие и олигонитрофильные микроорганизмы, высокая численность
которых являются показателями плодородия почвы. Объектами исследования явились серая лесная и торфяно-
глеевая почва. Образцы почвы отбирались после загрязнения, а затем через 30 и 90 сут. Содержание нефтяных
углеводородов составляло 4-8% масс.
Целлюлозоразрушающие микроорганизмы играют важную роль в разложении растительных остатков в
почве, поэтому изменения их численности может прямо отразится на состоянии почвы. Также целлюлозолитики,
являются чувствительной группой микроорганизмов к воздействию нефтяных углеводородов [1]. В
образцах серой лесной почвы загрязнение оказало сильное ингибирующее влияние на целлюлозолитики,
их численность снизилась на порядок через 30 суток инкубации. Причинами такого снижения могут быть
как прямое токсическое действие углеводородов, так и низкое содержание подвижных соединений азота,
неблагоприятный водно-воздушный режим [2].
Изменение численность целлюлозолитических микроорганизмов торфяно-глеевой почвы при
загрязнении нефтяными углеводородами происходило аналогично серой лесной почве.
Результаты согласуются с данными С.М. Самосовой с соавт. [3] о том, что развитие целлюлозолитических
микроорганизмов подавляется при дозах нефти выше 1% от веса почвы. Однако в данном случае численность
данной группы организмов подавлялась и 1% нефти в почве (рис.).
Важным показателем плодородия почв является численность азотфиксирующих и олигонитрофильных
микроорганизмов, которые превращают азотсодержащие соединения в доступные для растений формы.
Изучение динамики развития данной группы микроорганизмов важно при оценке степени влияния нефти и
биопрепаратов, т.к. конечной целью рекультивации является возврат загрязненных почв к полноценному их
использованию.
Свежее загрязнение создало экстремальные условия (резкое увеличение концентрации углеводородов)
для почвенной микробиоты. В результате было отмечено снижение численности азотфиксирующих бактерий в
образцах серой лесной почвы, связанное, вероятно, со стрессовыми условиями. Очевидна прямая зависимость
выживаемости азотобактера от концентрации загрязнителя (табл.). Спустя 90 суток с начала эксперимента
прослеживалась положительная динамика в отношении численности азотфиксаторов и олигонитрофилов. По
данным Н.Н. Терещенко и др. [4] увеличение численности микроорганизмов, фиксирующих азот, оказывает
влияние на скорость течения микробной деструкции нефтепродуктов в почве.
Доклады Всероссийской научной конференции
163
0
0,5
1
1,5
2
2,5
3
3,5
4
4,5
контроль
нефть 1%
нефть 4%
нефть 8%
n*
104
КО
Е
/г
п
оч
вы
3 сут 30 сут 90 сут
Рис. 1. Изменение численности целлюлозолитиков в серой лесной почве при нефтяном загрязнении
Нефтяное загрязнение торфяно-глеевой почвы лишь при достаточно высокой концентрации загрязнителя
(8%) приводило к кратковременному (30 суток) подавлению развития олигонитрофилов и азотфиксаторов.
В дальнейшем эта группа бактерий восстанавливала свою представленность в нефтезагрязненной почве,
сопоставимую по значениям с показателями, выявленными в фоновой почве.
Таблица 1
Изменение численности азотфиксаторов и олигонитрофилов в серой лесной и торфяно-глеевой почве
при нефтяном загрязнении, % обрастания
Варианты опытов,
% нефти
Время отбора, сут.
3
30
90
Торфяно-глеевая почва
контроль
70,2±4,35 45,1±3,54 30,2±1,61
1%
68,1±2,11 38,3±1,34 29,6±0,86
4%
59,0±2,16 26,2±1,02 25,1±1,10
8%
55,1±2,33
9,4±0,31
72,1±3,33
Серая лесная почва
контроль
93±0,4
95,6±0,5
89,1±0,5
1%
53,3±0,65
66,7±0,2
88,7±0,6
4%
46,7±1,2
53,3±0,5
62,2±0,7
8%
33, 3±0,5
44,5±0,2
51,1±0,5
Таким образом, целлюлозолитические микроорганизмы оказались наиболее уязвимой группой
микроорганизмов к действию нефтяных углеводородов, участвующих в формировании плодородия
почвы. Азотфиксаторы и олигонитрофилы оказались более устойчивыми к действию небольших
концентраций. Почвенная экосистема, безусловно, подвергается изменению, однако адаптивная
и деградационная способность микроорганизмов позволяет сохранять плодородие почвы при
умеренном уровне загрязнения, которое может наблюдаться на территориях, близлежащих к месту
добычи нефти.
Литература
1. Киреева Н.А., Водопьянов В.В., Мифтахова А.М. Биологическая активность нефтезагрязненных
почв. Уфа: Гилем. 2001. 376 с.
2. Хазиев Ф.Х., Фатхиев Ф.Ф. Изменение биохимических процессов в почвах при нефтяном
загрязнении и активизация разложения нефти // Агрохимия. 1981. №10. С. 102-111.
3. Самосова С.М., Фильченкова В.И., Усачева Г.М., Петрова Л.М., Губайдуллина Т.С.К вопросу о роли
микроорганизмов в разложении нефтяного загрязнения почвы // Тез. докл. Всесоюзного симпозиума
«Микроорганизмы как компонент биогеоценоза». Алма-Ата. 1982. С. 183-185.
4. Терещенко Н.Н., Лушников С.В., Пышьева Е.В. Биологическая азотфиксация как фактор ускорения
микробной деструкции нефтяных углеводородов в почве и способы ее стимулирования //
Биотехнология. 2004. № 5. С. 69-79.
Геохимия ландшафтов и география почв (к 100-летию М.А. Глазовской)
164
УДК 631.5.
ПОЧВЕННО-ЛАНДШАФТНОЕ КАРТОГРАФИРОВАНИЕ И ПРОЕКТИРОВАНИЕ
АГРОЛАНДШАФТОВ
В.И. Кирюшин
РГАУ-МСХА им. К.А. Тимирязева, Москва. e-mail: mshapochv@mail.ru
До недавнего времени основой для проектирования систем земледелия, землеустройства,
лесохозяйственных, мелиоративных и других мероприятий служили крупномасштабные почвенные
карты и составлявшихся на их основе агропроизводственные группировки почв. К почве относились как
к категории, интегрирующей все другие агроэкологические условия («зеркало ландшафта»), которые
рассматривались как факторы почвообразования и недооценивались как самостоятельные критерии оценки
агроэкологических условий. Нередко почвой подменялась более емкая категория – ландшафт, именуемая
на практике «земля». Упомянутые карты и группировки недостаточно отражали структуру почвенного
покрова, рельеф, литогенные и гидрологические условия. Практически не учитывались почвенно-
ландшафтные связи.
С развитием работ по адаптивно-ландшафтному земледелию значительно возросли требования к
землеоценочной основе. Были востребованы достижения ландшафтоведения и, в первую очередь, классификации
геохимических ландшафтов и геохимических барьеров, разработанные М.А. Глазовской. Они вошли в систему
агроэкологической оценки земель для проектирования адаптивно-ландшафтных систем земледелия.
Рассматривая географический ландшафт через призму требований сельскохозяйственных культур
к условиям их возделывания, мы определили понятие агроландшафта как геосистемы, выделяемой по
совокупности ведущих агроэкологических фактров (определяющих применение тех или иных систем
земледелия), функционирование которой происходит в пределах единой цепи миграции вещества и энергии.
Таким образом, в пределах сельскохозяйственного ландшафта наряду с урбанизированными, техногенными
и другими ландшафтами выделяются агроландшафты, в пределах которых формируется растениеводческая
инфраструктура (полевая, пастбищная, садовая и др.). С позиций генетико-морфологической структуры
агроландшафт может соответствовать природному ландшафту, местности, урочищу.
Первичная структурная единица агроландшафта включает в себя одну или несколько фаций,
составляющих единое целое с точки зрения земледельческого использования. В качестве таковой предложен
элементарный ареал агроландшафта, который представляет собой участок на элементе мезорельефа,
ограниченный элементарной почвенной структурой (элементарным почвенным ареалом) при одинаковых
геологических и микроклиматических условиях.
На этих понятиях основана агроландшафтно-экологическая типология земель для проектирования
адаптивно-ландшафтных систем земледелия. Верхний уровень ее иерархии представлен агроэкологической
группой земель, выделяемой по определяющему агроэкологическому фактору (плакорные, эрозионные,
переувлажненные, засоленные, солонцовые, литогенные и др.). Применительно к агроэкологическим
группам земель (синоним агроландшафты) разрабатываются адаптивно-ландшафтные системы земледелия.
Группы включают агроэкологические типы земель (экологически однородные территории для культуры или
группы культур). В пределах групп земель формируются севообороты, сенокосообороты, пастбищеобороты.
Агроэкологические группы земель составляют из элементарных ареалов агроландшафта (синоним виды
земель), применительно к которым дифференцируют элементы агротехнологий.
Идентификация видов и групп земель осуществляется на основе ГИС агроэкологической оценки
земель путем интеграции электронных карт-слоев, отражающих формы и элементы мезорельефа,
почвообразующие породы, микроклимат, гидрогеологические условия, микроструктуру почвенного покрова,
свойства почв и т.д. ГИС разрабатывается по материалам почвенно-ландшафтного картографирования в
масштабе 1:10000 на основе ландшафтно-экологической классификации земель.
Проектирование агроландшафтов начинают с размещения сельскохозяйственных культур.
Для этого составляют электронные карты пригодности видов земель для возделывания каждой
представляющей рыночной интерес культуры. Процедуру выполняют путем сопоставления банка данных
агроэкологических параметров земель (по каждому контуру) с агроэкологическими требованиями
культур и сортов. В результате взаимного наложения карт-слоев выявляют агроэкологические типы земель
и формируют полевую инфраструктуру, выделяют поля севооборотов и производственные участки.
С учетом почвенно-ландшафтных связей и энергомассопереноса формируют противоэрозионную
организацию территории, разрабатывают меры по устранению и предотвращению экологических
конфликтов и очагов деградации. Проектируют элементы экологического каркаса по экотонам.
Дифференцируют размещение культур с учетом мест обитания птиц и полезных насекомых для борьбы с
вредителями, для опыления растений. Проектируют микрозаказники. Разрабатывают систему защитного
лесоразведения, обосновывают целесообразность или необходимость различных мелиораций. Таким
образом проектируются адаптивно-ландшафтные системы земледелия, включающие системы обработки
почвы, удобрения и защиты растений. Имеется опыт такого проектирования в различных природно-
сельскохозяйственных условиях.