Файл: Инфляция как денежный феномен, ее виды и формы. Ее альтернативная концепция.pdf

Введена внутренняя обратимость рубля и либерализовано движение капиталов без необходимой подготовки. Но экономика (и бизнес, и домашнее хозяйство) в целом приспособилась к полной обратимости рубля, понеся при этом существенные издержки, но и получив определенные преимущества. Движение назад было бы ошибкой в квадрате.

Что касается инфляционного таргетирования, то, во-первых, в противодействии инфляции, как и во всем, нужна мера, реальная постановка задачи. Слишком амбициозные, недостижимые цели по снижению инсоляции, естественно, могут нанести ущерб экономике. Во-вторых, антиинфляционная
политика осуществляется в условиях, во многом создаваемых политикой Минфина.

Ситуация с бюджетом сверхсложная. Бюджетный кризис в регионах. Падение доходов федерального бюджета от снижения нефтяных цен, таможенных платежей по импорту и сокращения налоговой базы. Высокие социальные обязательства государства. Дополнительные расходы (Крым). Вероятность увеличения военных расходов. Уже в апреле 2016 г. SIPRI оценивает долю военных расходов России в 5,4% ВВП (в США - 3,3%, КНР - 1,9%).

Бюджетная политика во многом сформирует макроэкономическую ситуацию, в которой действует Банк России. Высока степень неопределенности в отношении размеров дефицита бюджета и способов его финансирования.

Расходуя Резервный фонд, Минфин стал фактически источником эмиссии в 2016 г. В условиях экономической стагнации и низкого спроса на кредиты для нефинансового сектора это ведет к профициту банковской ликвидности и возвращению «ненужных» денег в Банк России. То есть мы видим определенную аналогию с количественным смягчением в США, но, конечно, в гораздо меньших масштабах.

Политике инфляционного таргетирования больше соответствовало бы не обналичивание Резервного Фонда, а переход к неинфляционному заимствованию на внутреннем рынке с ориентацией на привлечение сбережений населения. Процент по таким облигациям государственных займов, естественно,
должен быть выгоден для населения, и его доступ к их покупке должен быть максимально обеспечен.

При сохранении умеренно жесткой денежно-кредитной политики можно было бы пойти на смягчение бюджетной политики и уменьшить налоговую нагрузку на бизнес. Сейчас с учетом «параллельной налоговой системы» (публичные фискальные сборы, формально не считающиеся налогами) фактическая нагрузка на бизнес выше, чем в ведущих странах мира. Этот показатель в России составляет 43%, в ведущих странах мира - 36%. С учетом разницы в эффективности налоговая нагрузка на российский бизнес должна быть ниже, чем в среднем по миру. Дополнительные источники доходов есть. Но их явно не хватит, для того чтобы дефицит бюджета был даже в пределах 3% ВВП. Хотя Минфин хочет довести его за три года до 1,5%^[54].

Возникает вопрос, а почему надо устанавливать предел дефицита бюджета. Трехпроцентный дефицит бюджета, принятый консенсусом в ЕС в Маастрихтских соглашениях, - это как бы компенсация за отсутствие единой бюджетной политики Евросоюза. Примеров дефицитности бюджетов немало. Так, у Саудовской Аравии после падения цен на нефть дефицит бюджета достиг 20% (100 млрд дол. США), увеличение бюджетного дефицита, конечно, создаст дополнительные инфляционные риски. Но снижение налоговой нагрузки для бизнеса: 1) повысит стимулы для инвестиций в основной капитал, то есть увеличит неинфляционный инвестиционный спрос на деньги; 2) уменьшит издержки бизнеса (дефляционный эффект); 3) повысит собираемость налогов. Естественно, такой нетрадиционный налоговый маневр надо просчитывать, но целесообразность, а главное реалистичность жесткой бюджетной политики в условиях сохранения внешних ограничений вызывает сомнения.

Минфин заинтересован в инфляции, чтобы сверстать бюджет даже с нулевым сальдо, не сокращая расходы. Вряд ли у нашего фискального ведомства хватит решимости пойти на радикальный налоговый маневр, предложить существенное сокращение налогов для бизнеса и временно пойти на увеличение дефицита бюджета.

Конечно, это повысит инфляционные риски, но сокращение налогов позволит повысить конкурентоспособный спрос на деньги, а в перспективе
расширить налоговую базу. Снижение налогов заведомо лучше, чем дотации бизнесу посредством льготного кредитования. Выгоду от снижения налогов получат только работающие предприятия, а при выборе объектов господдержки за счет бюджета высок риск дорогостоящих ошибок, лоббирования корпоративных интересов. Соответствующих специалистов в области проектного финансирования практически нет ни в Минфине, ни в Минэкономразвития.

Минфин идет, к сожалению, по традиционному пути фактического увеличения налогов для бизнеса и ограничения и даже снижения доходов населения.

Политика сдерживания доходов - это наиболее спорное направление сегодняшней антиинфляционной политики, катализатором которой выступает
Минфин. Сдерживание роста зарплат, отказ от индексации пенсий работающим пенсионерам дополнительно понижают платежеспособный спрос, который уже снизился за счет девальвации рубля.

По оценкам «ФинЭкспертизы», за год с начала введения санкций темпы инфляции в России в 4 раза превысили средний рост заработных плат. В Москве инсоляция опережала рост зарплат в 6,2 раза. В некоторых регионах разрыв был значительно больше. В Башкирии, например, рост зарплат составил 0,22%, а цен - 16,29% (опережение в 73 раза). В шести регионах России при инсоляции от 17 до 19% уровень зарплат снизился – Амурская обл., Краснодарский край, Дагестан, Тверская обл., Волгоградская обл., Курганская область. Единственный регион, где зарплата обогнала инфляцию, был Сахалин - за счет высокой активности в нефтегазовом секторе.

В результате потребительские расходы сокращаются. По данным ВЦИОМ, 62% населения экономят на продуктах питания. У фонда «Общественное мнение» (ФОМ) схожие данные - 46% россиян сокращают траты на еду (мясо, сыр, колбасу, рыбу). Согласно опросу Sberbank CIB, 36% населения сократили вообще все расходы.

Политика сдерживания доходов, широко применявшаяся в прошлом во многих развитых странах, не учитывает российские реалии. По оценке Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, модальный (наиболее типичный) уровень доходов и заработной платы в реальном выражении из-за высокой дифференциации доходов ниже, чем в 1991 г. Показатель МРОТ (в годовом исчислении) даже после его повышения в 2016 г. – один из самых низких в мире. В отличие от большинства других стран в России 30% работающих получают менее 2/3 средней зарплаты по стране. Среди домохозяйств с доходами ниже прожиточного минимума 59%-домохозяйства с двумя и более работающими, а среди крайне бедных семей (с доходами ниже половины прожиточного уровня) семьи с двумя и более работающими составляли более 50%^[55]. К этому нужно добавить низкий размер пособий
на детей из малообеспеченных семей (в среднем 150 руб.) и низкие стипендии в вузах и колледжах (техникумах). Увеличение доходов этой категории
населения, может быть, для страны более приоритетная задача, чем инфляционное таргетирование.

Широко распространенный тезис (лежащий в основе политики сдерживания доходов населения) об опережающем росте трудовых издержек по сравнению с ростом производительности труда, по мнению ряда заслуживающих доверия специалистов, по меньшей мере, спорен. Преобладающей в
последние 15-20 лет была тенденция к снижению удельных трудовых издержек^[56].

Снижается покупательная способность пенсий. В феврале 2016 г. пенсии неработающих пенсионеров индексировались на 4% при среднегодовой инсоляции 15,5% в 2015 г. Если рост пенсий отстает от инфляции на 10 п. п., то доходы примерно 1 млн пенсионеров опустятся ниже прожиточного минимума. Обсуждается снижение пенсий работающим пенсионерам. Меры такого рода тормозят выход из кризиса.

В идеале противоречий между антиинфляционной политикой и стимулированием экономического роста быть не должно. Такие противоречия возникают только тогда, когда политика инфляционного таргетирования ставит перед собой нереальные задачи. Или если пытаться искусственно форсировать рост неэффективной экономики, то есть впустую растрачивать ресурсы.

Инфляция и отсутствие качественного устойчивого роста, по сути, определяются одними и теми же фундаментальными причинами. Поэтому противопоставлять инфляционному таргетированию задачу повышения темпов роста некорректно.

Абсолютно необходимое условие для снижения инфляции - дисциплина и в государственных, и в частных финансах. Просто «накачка» экономики
деньгами, предоставление бизнесу дешевых кредитов (в конечном итоге за счет населения) неминуемо создаст противоречия между экономическим ростом и борьбой с инфляцией.

Эффективная антиинфляционная политика не может не учитывать общехозяйственную ситуацию в стране. Одновременно нельзя абсолютизировать темпы экономического роста. Форсированный рост, погоня за высокими темпами без решения базисных проблем могут иметь негативные последствия, особенно если риски за инвестиции берет на себя не бизнес, а государство. Некачественный экономический рост, низкая эффективность капвложений только усугубят трудности, не повысят жизненный уровень. Возрастут и инфляционные риски.

Общий подход и Банка России, и экономического блока Правительства сводится к следующему: снизим инфляцию, тогда понизится стоимость кредита для бизнеса, появятся «длинные» деньги для инвестиций, начнется устойчивый экономический рост. То есть инфляционное таргетирование проводится в целях роста.

В реальности взаимосвязи между инфляцией и ростом гораздо сложнее. Во-первых, понизится только номинальный процент по кредитам. Банк России будет сохранять реальную процентную ставку (разница между номинальной ставкой и инфляцией) выше равновесного уровня (2,5-3%). Поэтому реальный процент понизится только тогда, когда сузится маржа между процентами по привлекаемым банками ресурсам и по банковским кредитам. Во-вторых, «длинные» деньги не появятся без развитого финансового рынка. А это не быстрая история. В-третьих, снижение инфляции автоматически не приведет к увеличению инвестиций. Здесь действует много факторов.

В 2000-е гг. прямая связь между инфляцией и темпами экономического роста не прослеживается. Относительно высокие темпы роста экономики
в 2003 г. и 2004 г. (соответственно 7,3 и 7,2% - выше мировых показателей) были при двузначной инфляции. Более отчетливо видна связь между экономическим ростом и динамикой цены на нефть. Рост экономики был только при растущей цене на нефть. При высокой, но стабильной цене рост прекратился.

Но если инфляционное таргетирование - вполне рациональный элемент экономической политики (естественно, если при таргетировании инфляции
ставятся реалистичные цели), то таргетирование экономического роста, в отличие от его прогнозирования, - нонсенс.

Считать темпы экономического роста само собой разумеющимся приоритетом - заблуждение, идущее от советских времен, когда для руководства страны низкие темпы роста были политически неприемлемы.

Экономический рост, безусловно, необходим. Но для этого надо создавать условия. И коммерческие риски этого роста должен нести бизнес, а не государство и население.

Выводы. Финансовым регуляторам (Банку России и Минфину) следует учитывать хозяйственную ситуацию. Центральному банку при продолжении умеренно жесткой денежно-кредитной политики стоит продумать региональный механизм рефинансирования, стимулировать развитие системы небольших местных банков, работающих в муниципалитетах и ориентированных на работу не на финансовых рынках, а с местным малым бизнесом (фермерами, предприятиями по переработке сельскохозяйственного сырья, местными промыслами), на участие в сбытовой и снабженческой кооперации. Возможно содействие таким банкам со стороны отделений Почтового банка и Россельхозбанка Но помощь бизнесу Банку России, действительно, на себя брать нельзя: поддержка бизнеса, прежде всего в плане сокращения налоговой нагрузки, - прерогатива Минфина России.

Чтобы сдержать инфляцию издержек, нужны совместные действия всех экономических регуляторов, включая антимонопольную службу, Минэнерго, Минсельхоз, Минтранс, Минстрой. Только в этом случае возможно проведение системной государственной антиинфляционной политики, составной части общеэкономической стратегии, ориентированной на повышение качества жизни и конкурентоспособности экономики.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Инфляции – это устойчивое продолжительное снижение покупательной способности денег. Сущность инфляции следует рассматривать как устойчивое снижение социальной ценности денег. А природа инфляции заложена в дисфункции денег. Особенностью инфляции является то, что она негативно влияет и на другие важные показатели. С увеличением темпов инфляции неизбежно снижаются объемы производства и предложения. При значительных отрицательных величинах наблюдается стагнация, начинается депрессия, — то есть наступает застой в производстве, торговле и других сферах общественной жизни. Если все эти процессы усугубляются инфляцией, подобную «гремучую экономическую смесь» называют стагфляцией. Такое положение дел связано с длительным застоем или значительным падением объемов производства, высоким уровнем безработицы и другими крайне нежелательными последствиями, снижающими уровень жизни большей части населения страны.