ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 16.10.2020
Просмотров: 3193
Скачиваний: 12
Вместе с тем в ГК (п. 1 ст. 1225) положение о предоставлении правовой охраны результатам интеллектуальной деятельности и средствам индивидуализации, будучи включенным в число общих положений раздела VII Кодекса, обрело не только более широкий смысл, но и по сути дела принципиальное значение.
При всем разнообразии формулировок прежнего законодательства, согласно которым правовая охрана "предоставляется патентом" (п. 4 ст. 3 Патентного закона, ст. 3 Закона о селекционных достижениях), "предоставляется на основании государственной регистрации" (п. 1 ст. 2 Закона о товарных знаках) и т.п., в действительности имелось в виду предоставление правовой охраны на основании закона. Гражданский кодекс не оставляет в этом отношении никаких сомнений. Установив в первой же норме раздела VII, что правовая охрана предоставляется результатам интеллектуальной деятельности и средствам индивидуализации, поименованным тут же в замкнутом перечне (состоящем из 16 пунктов), законодатель исключил предоставление такой охраны иным объектам, в этом списке, т.е. в законе, не названным. Более того, дальнейшее расширение этого перечня требует внесения изменений в сам ГК, и, таким образом, можно сказать, что правовая охрана результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации предоставляется в силу и на основании Гражданского кодекса.
Причина, по которой в ГК установлен исчерпывающий перечень результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, подлежащих правовой охране, вытекает из содержания признаваемых законом субъективных прав на эти объекты, прежде всего из сути исключительного права как "права-монополии" (подробнее об этом см. ниже). Вместе с тем круг таких охраняемых правом результатов и средств со временем в законе расширяется. Происходит это главным образом вследствие научного и технического прогресса, предоставления правовой охраны новым объектам такого рода в других странах и на основании международных договоров.
Можно обнаружить такое расширение круга охраняемых объектов по сравнению с прежним законодательством и в перечне п. 1 ст. 1225 ГК. В него вошли не охранявшиеся ранее в качестве объектов интеллектуальной собственности материалы, составившие содержимое баз данных (§ 5 гл. 71), секреты производства (гл. 75) и коммерческие обозначения (§ 4 гл. 76). В то же время получившие в ГК впервые правовую охрану права публикатора произведения науки, литературы или искусства (§ 6 гл. 71) не нашли специального отражения в этом перечне, поскольку в данном случае появился новый вид интеллектуальных прав на результаты интеллектуальной деятельности, которые в принципе уже охранялись в качестве объектов интеллектуальных прав другого рода - авторских прав. Напротив, включение в этот перечень как самостоятельного объекта правовой охраны программ для электронных вычислительных машин (подп. 2 п. 1 ст. 1225) не означает появление нового охраняемого результата интеллектуальной деятельности. Эти программы в полной мере подпадали под Закон об авторском праве, но тем не менее не были в нем прямо названы в перечне объектов авторских прав (п. 2 ст. 6). Прямое упоминание о них в ГК в общем перечне охраняемых результатов интеллектуальной деятельности вызвано тем, что правовой режим программ для ЭВМ определен в Кодексе весьма значительным числом специальных, только к программам относящихся норм (ст. 1261, 1262, 1280, 1296, 1297 и др.). Это по меньшей мере ставит под сомнение возможность молчаливо причислять программы для ЭВМ к произведениям "литературы, науки и искусства". Не делают этого и международные соглашения: Договор ВОИС по авторскому праву предусматривает лишь, что программы для ЭВМ охраняются "как литературные произведения" (ст. 4).
Определенно и ясно решен в ГК вопрос о том, чему предоставляется правовая охрана - самим результатам интеллектуальной деятельности и средствам индивидуализации или правам на эти результаты и средства. Текст пункта 1 статьи 1225 ГК не оставляет никаких сомнений относительно того, что именно первые - сами результаты и средства - являются объектами правовой охраны. В этом отношении в ГК просто сделан обобщающий вывод из большого числа норм прежних законов, устанавливающих условия "охраноспособности" изобретений и других результатов интеллектуальной деятельности, из норм, "распространяющих правовую охрану" на отдельные виды таких результатов, из норм о прекращении и признании недействительной правовой охраны именно подобных объектов, а не прав на них.
Такой подход к понятию правовой охраны, разумеется, вытекает не только и не столько из сопоставления словесных формулировок прежних законов, сколько из самой сути правового регулирования отношений, возникающих в связи с результатами интеллектуальной деятельности и средствами индивидуализации. Суть же эта заключается в том, что законодатель, по тем или иным причинам признавая определенные объекты такого рода охраноспособными, т.е. подлежащими правовой охране, устанавливает их правовую охрану в виде возможности обладать на эти объекты определенными правами (обязательно включая в их число исключительное право), которые, как и любые гражданские права, подлежат защите разными способами <1>.
--------------------------------
<1> Нечеткость законодательства, как прежнего, так и иногда некритически следующего за ним ГК, проявляется в том, что в ряде норм, имеющих в виду защиту интеллектуальных прав, используется как равноценный термин "охрана прав". Это дает повод для смешения двух правовых явлений - регулирования правом определенных отношений (что достигается "предоставлением правовой охраны") и защиты субъективных гражданских прав, входящих в содержание этих урегулированных правом отношений (в ряде случаев неточно называемой в законе тоже охраной).
В части четвертой ГК в российское законодательство впервые введено понятие "интеллектуальные права" (ст. 1226). Доктрине это понятие (возможно, точнее говорить о термине) известно давно. Теория "интеллектуальных прав" как прав на нематериальные объекты (произведения науки, литературы и искусства, изобретения, полезные модели, товарные знаки и др.), противопоставляемых в этом отношении вещным правам, была впервые предложена в самом начале XX в. бельгийцем Е. Пикаром (E. Picard) <1>. Использовать этот термин в отечественном праве предложил В.А. Дозорцев, приведя в обоснование своего предложения ряд доводов <2>.
--------------------------------
<1> См.: Липцик Д. Авторское право и смежные права: Пер. с фр. М., 2002. С. 26.
<2> См.: Дозорцев В.А. О мерах по развитию рынка интеллектуальных продуктов // Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации. М., 2003. С. 55 - 56. Впервые опубликовано в журнале "Законодательство и экономика". 1998. N 7. С. 4 - 17.
В Гражданском кодексе термин "интеллектуальные права" используется как обозначение обобщающей юридико-технической и классификационной категории. Назначение этого термина быть носителем именно обобщающего понятия хорошо видно при обращении к тем нормам и статьям ГК, в которых он употребляется.
Там, где на соответствующий результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации существует субъективное право лишь одного вида, нет необходимости в каком-либо обобщении, и поэтому понятие интеллектуальных прав вообще не используется. Так обстоит дело с сообщениями радио- и телепередач (§ 4 гл. 71 ГК) и базами данных (§ 5 гл. 71 ГК), с секретами производства (гл. 75 ГК) и со средствами индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий (гл. 76 ГК), на которые правообладателю принадлежит лишь одно субъективное право - исключительное право.
Равным образом нет необходимости называть в законе интеллектуальными правами те субъективные права на результаты интеллектуальной деятельности, за которыми достаточно определенно закрепились сложившиеся в доктрине и в праве иные обобщающие наименования. Речь идет об авторских, смежных и патентных правах. В отношении их закон лишь указывает на принадлежность каждой из этих групп субъективных прав к общей категории интеллектуальных прав (соответственно в п. 1 ст. 1255, п. 1 ст. 1303 и п. 1 ст. 1345 ГК).
Напротив, там, где закон имеет дело с двумя или несколькими разными субъективными правами на один и тот же результат интеллектуальной деятельности, для которых обобщающее понятие не выработано, в качестве общего наименования этих прав используется термин "интеллектуальные права". Этим объясняется употребление термина "интеллектуальные права" применительно к правам на селекционные достижения в п. 1 ст. 1408, п. 1 ст. 1412 и п. 2 ст. 1415 ГК и к правам на топологию интегральной микросхемы в п. 1 ст. 1449 ГК.
Но главное назначение термина "интеллектуальные права" состоит в том, чтобы служить обобщающим обозначением всей совокупности различных субъективных прав на все охраняемые законом результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Такое назначение этого понятия ясно установлено в ст. 1226 ГК, и с этой целью оно используется в ряде других норм гл. 69 ГК (в п. 1 и 2 ст. 1227, п. 1 и 2 ст. 1231, п. 1 и 2 ст. 1248, п. 1 - 3 ст. 1250). Это значение интеллектуальных прав закреплено теперь (что немаловажно) в одной из принципиальных норм ГК - в п. 1 ст. 2 этого Кодекса, где при определении содержания гражданского законодательства сказано, что оно "определяет... основания возникновения и порядок осуществления... прав на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальных прав)..." (п. 1 ст. 17 Вводного закона).
Термин "интеллектуальные права" призван по возможности заменить в российском праве термин "интеллектуальная собственность" там и тогда, где и когда этот последний употребляется в значении, предусмотренном в п. viii ст. 2 Конвенции ВОИС. Преимущества первого термина перед вторым достаточно очевидны. Определение "интеллектуальный" ни в том, ни в другом случае не характеризует существительное, к которому оно относится: оно относится не к "собственности" и не к "правам", а к тому интеллектуальному продукту, который охраняется путем признания на него субъективных прав. И "интеллектуальные права" в ГК, и "интеллектуальная собственность" в Конвенции ВОИС - это субъективные права на интеллектуальный продукт. Но если в первом случае юридическое значение термина очевидно, то во втором, напротив, оно скрывается за используемым понятием собственности, во-первых, экономическим и, во-вторых, относящимся к качественно иным нематериальным объектам, и для его демаскировки требуются специальные правила, подобные тому, которое установлено в ст. 2 Конвенции ВОИС.
Не определяя содержание понятия интеллектуальных прав, ГК в то же время в ст. 1226 очерчивает круг субъективных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации, обнимаемых этим понятием. Однако до выяснения вопроса о том, какие именно права причисляются законом к правам интеллектуальным, и в связи с этим вопросом необходимо обратить внимание на связанную с частью четвертой ГК новеллу в российском гражданском законодательстве, принципиально более важную, чем введение в него категории интеллектуальных прав.
С декабря 1961 г., определяя вслед за цивилистической доктриной предмет своего регулирования, отечественное гражданское законодательство неизменно устанавливало, что оно регулирует "имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения", а "в случаях, предусмотренных законом... также и иные личные неимущественные отношения" <1>. Но за прошедшие почти полвека ни закон, ни практика его применения, ни наука гражданского права не смогли достаточно ясно и определенно сказать, в чем именно должна состоять и выражаться "связь" личных неимущественных отношений с имущественными для того, чтобы первые могли признаваться полноправным предметом регулирования со стороны гражданского законодательства <2>. Поэтому из соответствующей нормы ГК (абз. 1 п. 1 ст. 2) в редакции, действующей с 1 января 2008 г., указание на то, что по общему правилу гражданское законодательство регулирует лишь личные неимущественные отношения, "связанные с имущественными", исключено.
--------------------------------
<1> Статья 1 Основ гражданского законодательства 1961 г., ст. 1 ГК РСФСР 1964 г.; см. также: п. 1 и 2 ст. 1 Основ гражданского законодательства 1991 г., абз. 1 п. 1 и п. 2 ст. 2 ГК.
<2> Это обстоятельство отчасти было учтено еще в 1994 г. путем включения в часть первую ГК норм о защите гражданским законодательством неотчуждаемых прав и свобод человека и других нематериальных благ вне зависимости от какой-либо их связи с имущественными отношениями (п. 2 ст. 2 и п. 2 ст. 150 ГК).
Из числа интеллектуальных прав в ст. 1226 ГК особо выделено исключительное право: оно названо первым из этих прав и при этом совершенно определенно названо правом имущественным, в то время как ни одно другое интеллектуальное право подобной характеристикой в ГК не снабжено. Особое выделение исключительного права из круга интеллектуальных прав не означает, что оно является необходимым компонентом комплекса интеллектуальных прав, принадлежащих всякому конкретному автору или иному правообладателю, - исключительное право может быть в полном объеме отчуждено автором другому лицу, может прекратиться за истечением срока его действия, а другие интеллектуальные права тем не менее будут продолжать существовать. Причина и смысл особого внимания в законе к исключительному праву при описании в ст. 1226 ГК состава интеллектуальных прав в другом: из всей совокупности этих прав именно исключительное право является главным предметом гражданского оборота, именно в нем получает выражение имущественная ценность охраноспособного результата интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации. Имущественная ценность и оборотоспособность этого права делают необходимой регламентацию признания государством исключительных прав, их осуществления, обращения и прекращения, т.е. по сути дела вызывают необходимость в создании и существовании особой подотрасли гражданского права - права интеллектуальной собственности.
Новая для отечественного гражданского законодательства формулировка в ст. 1226 ГК, согласно которой на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации признаются помимо исключительного права (которое названо имущественным) "личные неимущественные и иные права (право следования, право доступа и другие)", не означает появление на свет субъективных гражданских прав, не являющихся ни имущественными, ни личными неимущественными. Самое простое объяснение этой формулировки состоит в том, что в ст. 1226 ГК прямо упомянуто лишь одно имущественное интеллектуальное право, в то время как имущественное содержание ряда "иных" названных в Кодексе интеллектуальных прав (например, права следования) не вызывает сомнений.
Вместе с тем за приведенным текстом ст. 1226 ГК стоит более серьезная причина, и заключается она в отсутствии достаточно для закона определенного критерия деления субъективных гражданских прав на имущественные и личные неимущественные. Это, казалось бы, устоявшееся и всем понятное их деление становится в условиях коммерциализации гражданского права все менее определенным, что нашло отражение и в части четвертой ГК. Достаточно сослаться на нормы о неотчуждаемости права следования (п. 3 ст. 1293), о квазиправе на авторское имя юридических лиц, предусмотренном для создателей сложных объектов (п. 4 ст. 1240), издателей энциклопедий и повременных изданий (п. 7 ст. 1260), изготовителей аудиовизуальных произведений (п. 4 ст. 1263), работодателей (п. 3 ст. 1295), изготовителей баз данных (п. 2 ст. 1333) и защищаемом теми же способами, что и право гражданина на авторское имя (п. 2 ст. 1251). Наиболее интересными в этом отношении являются нормы ст. 1323 ГК, по сути дела уравнивающие изготовителей фонограмм, независимо от того, является таким изготовителем гражданин или организация, во всех их интеллектуальных правах, включая права на имя (наименование), на защиту фонограммы от искажения и на ее обнародование.
В этих условиях в части четвертой ГК разумно нигде прямо не проводится деление конкретных интеллектуальных прав на имущественные и на личные неимущественные права, даже несмотря на то, что практическое значение такого деления в нормах Кодекса сохраняется (см., например, ст. 1251).
Выражение "интеллектуальные права" употребляется в ГК только во множественном числе. Характеристика любого единичного субъективного права - авторского, смежного, патентного и т.д. как интеллектуального не представляет практического интереса. Понятие "интеллектуальные права", как уже сказано, используется в ГК прежде всего для классификационных целей как средство отнесения субъективных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации к определенной категории, к определенному типу гражданских прав и разграничения таким образом с гражданскими правами других типов - вещными, обязательственными, корпоративными. Это разграничение и различение, влекущее совершенно конкретные практические последствия, отчетливо видны в новом тексте абз. 1 п. 1 ст. 2 ГК и, разумеется, в самой структуре Кодекса.