назревали грозные события, уже горел Парламент. Право­охранительные органы «зашивались», разыскивая банди­тов различных мастей, склады с оружием, наркотиков, вскрывая явки, тайники и перевалочные базы иностран­ных агентов, наводнивших нашу страну.

В итоге Колесников приказал отложить основную работу и все силы бросить на помощь сотрудникам госу­дарственной безопасности и милиции. Координация вза­имодействия была возложена на генерала Квашнина, за­нимавшего один из ведущих постов в Генеральном штабе.

Он отдавал дань способностям сотрудников моей части и высокой эффективности их работы. В итоге контрразведка и милиция по достоинству оценили по­мощь наших сотрудников и даже прислали Колесникову благодарственные отзывы. Чуть позже в очень удачной обработке эти документы попали на страницы газеты «Московский Комсомолец», где я неожиданно для себя

---

увидел «истинный масштаб» проделанной моим подраз­делением работы...

Глава 10 Закат

Последним начальником Генерального штаба, с которым мне удалось поработать, оказался Анатолий Квашнин, который одобрил мое предложение создать в его управлении интеллектуальный аналитический центр и первое время во многом опирался на его проработки.

Но потом по мере накопления опыта руководства Генштабом он всё реже пользовался нашими услугами тем более, что в качестве первого заместителя у него был генерал-полковник Валерий Леонидович Манилов, интел­лект которого затмевал работу некоторых научных инсти­тутов.

Его карьера в центральном аппарате Минобороны началась ещё в семидесятые годы, и он за короткое время стал незаменимым аналитиком и спичрайтером министра обороны.

В то же время я уже предчувствовал скорый закат деятельности нашей части. Дело в том, что в своей работе мы постоянно отслеживали уровень результатов наших постоянных оппонентов - американцев. И вот, постепен­но чаша весов начала медленно склоняться в нашу сторо­ну, а к концу 90-х годов мы увидели, что по самому уяз­вимому ранее для нас вопросу - подготовке и практиче­скому использованию людей с неординарными способно­стями - мы оторвались от США весьма основательно. А

---

наша школа подготовки таких людей оказалась на поряд­ки эффективнее всех остальных в мире.

Поняв это, я ждал ответной реакции со стороны США, так как понимал, что в этой сфере противоборства секретов почти не бывает. И реакция, разумеется, после­довала почти незамедлительно. Однако совсем не оттуда, откуда можно было бы предположить.

С 1999 года мы стали ощущать непонятный нега­тивный прессинг со стороны окружения Квашнина. В ка­кой-то степени я предполагал, что негатив, вызван появ­лением в нашем Управлении комплекса психотестирова­ния, позволяющего выявлять непорядочных, равнодуш­ных и некомпетентных руководителей и рядовых сотруд-

многим оказались не по вкусу, а кое-кому показались да­же вредными, так как подрывали устои десятилетиями сложившейся громоздкой бюрократической системы чи-новозвышения и властвования.

---

Завершило кампанию борьбы с нашими прорывами убийство одного из руководителей научной лаборатории, добившейся выдающихся результатов в разработке новых методов борьбы с вероятным противником.

Может быть, это и совпадение. Но уж слишком в «нужное» время произошла эта трагедия, которая могла бы сказаться на наших работах, если бы мы не преду­смотрели дублирующих вариантов.

В результате как-то вечером начальник Генштаба звонит мне и срывающимся от раздражения голосом спрашивает: «Что творится у тебя в управлении?! Чем вы занимаетесь?! Ты, почему мне ничего не докладыва­ешь?!». Признаюсь честно, что я был готов к таким во­просам, так как уже просчитал ситуацию заранее.

Поэтому жёсткий тон меня не только не смутил, но даже, в какой-то степени, обрадовал. Я спокойно ответил, что понимаю, почему мне задаются такие вопросы, но от­вет на них лучше искать не по телефону или на ковр в ка­бинете, а лучше придти самому в моё подразделение и увидеть всё своими глазами.

Квашнин с моим предложением согласился.

На следующее утро я зашёл за ним, и мы последо­вали в расположение моего управления.

Следы раздражения на лице начальника Генштаба оставались, но ярости в его глазах, мешающей адекватно оценивать обстановку, уже не было.

Войдя в коридор управления, вдоль которого рас­полагались кабинеты сотрудников, большие холлы и слу­жебные помещения, Квашнин опытным взглядом оценил идеальный порядок, ощутил флюиды творчества, инициа­

---

тивы и строгого военного уклада. Он увидел, что сегодня всё было, как и всегда.

Никакого «шоу» ему не готовили. Царила привыч­ная атмосфера: сотрудники были собранны, деловиты и спокойно, без смущения, выполняли свою работу, хоть многие из них так близко начальника Генерального штаба ещё не видели.

Он тоже почувствовал, что попал на «другую пла­нету». «Планету» высокоорганизованных, умных и про­светлённых людей. Более того, он вспомнил, что был причастен к этому сообществу не только как начальник, но и как единомышленник, соратник. Ведь многие начи­нания осуществлялись по его инициативе и при его благо­словении.

В душе Квашнина появилась та теплота, которая не передаётся словами, но хорошо ощущается людьми, в чей адрес она направлена. Эта теплота оставалась при посе­щении всех кабинетов, в которые он заходил и где уве­ренность в себе, спокойствие и дружелюбная атмосфера, царившие среди обитателей служебных комнат, открыва­ли сердце каждому, туда вошедшему.

Я старался во время визита воздерживаться от комментариев, давая возможность сотрудникам самим проявить ум, компетентность и эрудицию.

Начальник это заметил и старался не отклоняться от негласно предложенной мной манеры общения с людьми. Незаметно пролетело отведенное на посещение время. Однако, привычно отмечая его ход, начальнику Генштаба уходить, почему-то явно не хотелось.

---

Смотрите также файлы

• ФЕНОМЕН ЕВРОПЕИЗАЦИИ.pdf

• 6_7_ODKB.docx

• 11_2_Tematika_kontr_rabot_ODKB_chast2.doc

• 080105_org_banka1_UMP.pdf

• 080105_org_banka2_UMP.pdf