ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 19.10.2020
Просмотров: 1810
Скачиваний: 4
CONTENTS
|
Preface ………………………………………….………………….. |
9 |
|
Chapter I. BRICS AS A NEW PLAYER IN THE WORLD AND AFRICA |
|
|
1. The new Africa’s role in the global economy of the XXIst century ……………………………………………. |
13 |
|
2. BRICS countries and the reform of the world financial architecture ……………………………………………………… |
29 |
|
3. BRICS and Africa: potential of partnership and interaction |
48 |
|
Chapter II. AFRICAN POLICY OF BRICS COUNTRIES-MEMBERS |
|
|
1. Contemporary Brazilian policy in Africa (2003–2012) ……… |
76 |
|
2. Russian interests in Africa …………………………………… |
94 |
|
3. Changing dynamics of India-Africa relations in the 21st century ………………………………………………………….. |
111 |
|
4. BRICS: dynamics, resilience and the role of China |
122 |
|
5. South Africa’s African policy within the context of BRICS interests ………………………………………………. |
135 |
|
Chapter III. BRICS “AFRICAN AGENDA” |
|
|
1. BRICS countries’ support to peace-building in Africa ………. |
|
|
2. Implementation of the Millenium Development Goals in Africa ………………………………………………………… |
|
|
3. BRICS and Africa as partners in the food security sector |
|
|
4. Infrastructure development in Africa as a priority for BRICS |
|
|
5. BRICS and the problem of African countries’ access to the IT sphere ………………………………………………….. |
|
|
Chapter IV. BRICS IMAGE: VIEWS FROM EUROPE AND FROM AFRICA |
|
|
1. BRICS in Africa within the context of the EU interests ……... |
|
|
2. The making of BRICS image in Sub-Saharan Africa (Tanzania case) ………………………………………………….. |
|
|
Conclusion …………………………………………………… |
|
Предисловие
Международные эксперты единодушно полагают, что БРИКС – международное объединение новой генерации в составе Бразилии, России, Индии, Китая и Южно-Африканской Республики (ЮАР) – по своим экономико-статистическим показателям во второй половине XXI века станет лидером мировой экономики. Однако вряд ли можно ограничиваться только этими соображениями для объяснения столь глобального феномена, каковым является БРИКС.
Становление БРИКС и превращение его в ключевого игрока на мировой арене явилось одним из наиболее наглядных и убедительных свидетельств глубоких и стремительных трансформаций всего мироустройства.
Динамичное развитие на рубеже XX–XXI веков восходящих экономик четко обозначило глобальную тенденцию к смещению мировой оси развития из зоны евроатлантической в зону азиатско-тихоокеанскую. Группа государств «успешного развития и процветания» с 12% мирового населения («золотой миллиард») уже не могла по-прежнему сохранять свою гегемонию по отношению к 88% жителей планеты, не желающих мириться со статусом мировой периферии, с ролью падчерицы мирового технологического и цивилизационного прогресса.
Мировой финансово-экономический кризис 2007–2008 гг. показал, что существующие финансовые и экономические правила и нормы, сложившаяся система глобального управления устарели и потеряли свою эффективность. Они неприемлемы для восходящих экономик, поскольку не учитывают новое соотношение сил, в частности, их возросшую роль и влияние в мировой политике и экономике, в обеспечении устойчивости мирового развития. Они в известной мере не устраивают и «золотой миллиард», порождая нестабильность и непредсказуемость мировых политико-экономических процессов.
В этом контексте большое значение приобретает «африканский разрез» БРИКС. Темпы экономического развития Африканского континента выше среднемировых – в последние два десятилетия они составили в среднем 5–%; в 2012 г. – 5%. Прогнозируется, что к 2020 г. суммарный объем ВВП Африки достигнет 2,6 трлн долл., т.е. увеличится на 38%1. Роль и влияние континента в мировых делах возрастают.
Африканские страны стали важными торгово-экономическими партнерами государств-участников БРИКС. Их накопленные прямые инвестиции на континенте превышают 80–90 млрд долл.2, товарооборот – 280 млрд долл. и, по оценкам банка ЮАР «Стандард Бэнк», к 2020 г. он вырастет до 500 млрд3. За счет африканских стран государства БРИКС удовлетворяют значительную часть своих потребностей в энергетических и минеральных ресурсах.
Присоединение в 2011 г. ЮАР к «большой четверке» восходящих экономик существенно расширило потенциал партнерства между Африкой и группой БРИКС. 90% всех портфельных инвестиций в Африку проходит через Йоханнесбургскую фондовую биржу, являющуюся, таким образом, главной платформой торговли ценными бумагами на континенте4. Финансовый сектор ЮАР – один из самых развитых в мире. ЮАР – единственная африканская страна, частный капитал которой уже занимает достаточно заметные позиции на рынках стран-участниц БРИКС. Объем накопленных прямых иностранных инвестиций ЮАР в Китае превышает 1 млрд долл.5, России – более 500 млн долл.
Торгово-экономические отношения между Африкой и странами БРИКС оказывают возрастающее влияние на формирование благоприятных стимулов внутреннего развития африканских стран, расширение материальных и финансовых ресурсов для преодоления отсталости, ускорения модернизационных социально-экономических процессов.
Африканцы широко использовали факт проведения пятого саммита БРИКС на земле континента, чтобы изложить свое видение перспектив, направления и темпов развития африкано-брикского партнерства. Многие из представленных ими предложений нашли отражение в Этеквинской декларации, принятой по итогам саммита, в частности, намерение БРИКС и впредь отстаивать права и интересы Африки, ее требования по вопросам повышения роли и влияния стран континента в международных финансово-экономических организациях. Страны БРИКС обязуются существенно увеличить свой вклад в создание современной инфраструктуры в африканских странах.
Однако реализация предложений, направленных на создание совместных структур, механизмов и программ партнерского взаимодействия и координации, была отложена. Сказываются сохраняющиеся трудности достижения сплоченности внутри самого БРИКС, которые осложняются в связи с замедлением темпов роста восходящих экономик. Негативную роль играет и нежелание африканцев и участников БРИКСа осложнить отношения с традиционными западными партнерами, которые сохраняют в целом доминирующие позиции на глобальных рынках. И в рамках «Группы 20-ти», и на других международных площадках БРИКС и Африка стараются избегать конфронтации.
Что касается России, то ее активная позиция в рамках БРИКС укрепляет многовекторный характер ее внешней политики, что способствует укреплению стабильности ее положения на международной арене. Российские государственные институты и бизнес – структуры демонстрируют в последние годы возрастающее стремление расширить свои политические и экономические позиции в Африке. При этом они сообразуют масштабы своих инициатив на данном направлении с интересами социально-экономической модернизации страны.
БРИКС – организация молодая. Далеко не все отлажено в ее деятельности, и возможны варианты эволюции этого международного формата.
Но, как известно, дорогу осилит идущий. Имеются достаточно устойчивые и долговременные факторы, предопределяющие возможность и целесообразность для БРИКС и Африки идти путем консолидации партнерских отношений и координации усилий на международной арене. Опыт свидетельствует, что у участников БРИКСа и стран Африки крепнет политическая воля, и реальная заинтересованность следовать совместным курсом.
А.М. Васильев,
академик РАН,
директор Института Африки РАН
Глава I. БРИКС КАК НОВЫЙ ИГРОК
В МИРЕ И АФРИКЕ
1. Новая роль Африки в мировой экономике XXI века
К концу первого десятилетия XXI века произошли кардинальные изменения в модели экономического мироустройства, проявившиеся в относительном ослаблении в мировом хозяйстве позиций традиционных экономических центров силы и в появлении и постепенном возвышении новых «игроков-тяжеловесов». Меняются и характеристики традиционных взаимоотношений в рамках мирохозяйственной системы «Центр – Периферия». Прежде ее сугубо подчиненные звенья перестают быть «бессловесными» объектами внешних воздействий и, благодаря новым реалиям мировой экономики, обретают возможность активно влиять на экономические судьбы мира.
Создание неформального объединения БРИКС, включившего наиболее динамично развивающиеся Китай, Индию, Бразилию и Россию, а с 2011 г. и ЮАР, – наглядное подтверждение тектонических подвижек в соотношении сил ведущих экономических центров мира. Страны БРИКС, ранее относимые к Мировой периферии (Россия и ЮАР также оказались в этом списке в 1990-е гг.), стали обретать не характерную для них прежде экономическую мощь и геополитическое значение, в то время как традиционный Центр глобализированной экономики начал медленно утрачивать, по крайней мере, некоторые из рычагов управления мировым хозяйством, до сих пор безоговорочно находившихся в его распоряжении.
Многочисленные исследователи глобальных процессов, принадлежащие к разным научным школам и исповедующие различные методологические подходы, почти безоговорочно согласны в том, что происходящие процессы означают смену эпох. Хотя в работах экономистов дается различная интерпретация причин и последствий происходящих перемен, абсолютное большинство склонно видеть в происходящем назревающую смену модели мирового экономического развития.
Как показывает опыт, диалектикой развития мировой экономики предопределена регулярность смены моделей глобального экономического развития. Под глобальными моделями мы понимаем устойчивые и повторяющиеся парадигмы построения международных общественных отношений, связанные с производством, обменом, распределением и потреблением в мировом хозяйстве, сложившиеся на определенном историческом этапе развития человечества и в целом отражающие установившееся в мировой экономике соотношение сил при данном уровне и характере технологического и хозяйственного развития.
Важно подчеркнуть, что смену моделей развития мировой экономики не следует отождествлять с марксистским положением о смене общественных формаций. При смене моделей экономического развития не происходит принципиального изменения сущности отношений собственности и характера присвоения вновь создаваемой стоимости. Речь идет лишь о преодолении накопившихся, хотя и, бесспорно, весьма глубоких проблем, дисбалансов и несоответствий в мировой экономике, а также об изменении баланса сил уже действующих игроков. В ходе этого процесса происходят перемены институционального характера, однако «правила игры» кардинально не перекраиваются, а лишь корректируются.
Общая экономическая модель мира (глобальная экономическая модель) в каждый конкретный период времени состоит из ряда относительно самостоятельных, но взаимосвязанных и взаимозависимых отраслевых, секторальных и региональных субмоделей-подсистем. Важнейшими из них являются: глобальная финансовая субмодель (чаще именуемая мировой финансовой системой), глобальная субмодель торговых и обменных взаимоотношений, субмодель глобального производства, глобальная субмодель воспроизводства народонаселения (трудовых ресурсов), субмодель институционального регулирования международных экономических отношений и проч. Указанные подсистемы не изолированы друг от друга. Более того, они не просто взаимосвязаны, а частично «накладываются» друг на друга, создавая своеобразные «зоны взаимного соприкосновения и совместного перекрытия».
Говоря о внутренней динамике общих моделей развития мировой экономики, следует отметить, что смена глобальной модели экономического развития не предполагает синхронной и одномоментной замены всех входящих в нее субмоделей-подсистем. Более того, некоторые из них продолжают сохраняться в старом виде в течение длительного времени, не только после полного вызревания остальных элементов новой модели, но даже после того, как последняя уже обрела доминирующие позиции в мировом масштабе. Наиболее подвижными и даже волатильными являются глобальные финансовая и торговая подсистемы, в то время как субмодель глобального воспроизводства и мобильности народонаселения (трудовых ресурсов) – одна из самых консервативных. Это объясняется тем, что составляющие элементы данной системы сильно зависят от «поколенческих» стереотипов поведения, а сама ее смена – прямая функция от смены поколений. На протяжении ХХ века они менялись довольно медленно, редко, а при смене сохраняли большую часть ключевых черт предыдущей модели. Для чистоты описания поведения указанных моделей необходимо, правда, констатировать, что к концу ХХ – началу ХХI века наметилась отчетливая тенденция к ускорению их трансформации. Это, по-видимому, объясняется развертывающимися и углубляющимися процессами глобализации, интеграции и интернационализации, ликвидацией или снижением барьеров для трансграничного движения людских ресурсов.
Смена экономических моделей – процесс более глубокий и менее подвижный, чем простая конъюнктурная перемена состояния рынка даже происходящая на длительных временных промежутках. Она знаменует некие необратимые изменения, новые мирохозяйственные реалии, фиксируемые в новом контексте отношений между участниками международного разделения труда.
Современный этап развития мировой экономики и международных отношений характеризуется завершением перехода от моноцентричной к полицентричной модели мира. Последовательный распад на протяжении второй половины ХХ века устоявшихся экономических систем (колониальная система, мировая система социализма, однополярная неоконсервативная модель Вашингтонского консенсуса, воцарившаяся после распада СССР) сопровождались чередой локальных и крупных региональных войн, вооруженных конфликтов и экономических потрясений. Апогееем последних стал глобальный финансово-экономический кризис 2008-2012 гг. и затянувшийся период экономической и политической нестабильности в мире.