ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 02.11.2020
Просмотров: 1323
Скачиваний: 3
Важно также обращать особое внимание на индивидуализирующие обнаруженный объект признаки и тщательно фиксировать их в протоколе осмотра.
На берегу реки был обнаружен фрагмент расчлененного трупа женщины — тазовая часть с конечностями. В протоколе осмотра трупа следователь, перечисляя одежду, указал: «На части трупа надеты… трусы теплые, коричневого цвета, хлопчатобумажные; трусы целые» (выделено нами – авт.), в то время как на трусах с изнанки в области ластовицы имелась заплатка. В результате проведенных оперативно-розыскных мероприятий были получены сведения о том, что в одном из близлежащих сел пропала женщина со сходными антропометрическими данными. По подозрению в убийстве был задержан муж пропавшей — Попенков. Подозреваемый отрицал факт совершения им убийства и настаивал на том, что жена бросила его с малолетним сыном и уехала к своим родственникам. На квартире Попенкова был произведен обыск, в ходе которого обнаружена и изъята одежда пропавшей: женские рубашки, пара юбок и трико. На всех предметах обращало на себя внимание наличие заплаток. При повторном осмотре одежды трупа было выявлено явное совпадение неотмеченной при первоначальном осмотре заплатки по цвету, фактуре ткани, размеру, способу обработки края с заплатками на изъятых при обыске предметах женской одежды. Данный предварительный вывод следователя подтвердила проведенная комплексная швейно-товароведческая экспертиза1.
Весьма сложным для описания в протоколе следственного осмотра (в частности, осмотра места происшествия) является процесс обнаружения и изъятия таких объектов, как микрочастицы и следы запаха. Практика показывает, что связанные с ними части протоколов осмотров зачастую неудовлетворительны, что, в свою очередь, ставит под сомнение доказательственную значимость проведенных экспертных исследований этих объектов.
По мнению ряда криминалистов (А.С. Рубис, Д. В. Исютин — Федотков и др.), описание в протоколе осмотра процесса обнаружения и изъятия таких объектов должно быть примерно следующим:
Описание микрообъекта:
«...обнаружено волокно, напоминающее по виду текстильное, черного цвета, длиной 0,6 см. Волокно гладкое, не скрученное. С помощью пинцета волокно изъято и упаковано в стеклянную пробирку с притертой стеклянной крышкой. Пробирка помещена в почтовый конверт, который снабжен пояснительными надписями».
Описание следов запаха:
«...крышка стула слегка увлажняется из пульверизатора чистой водой, струей, направленной вверх. После этого на крышку стула накладывается чистый лоскут ткани, который прикрывается двумя слоями фольги и плотно прижимается книгой. Ткань и крышка стула контактируют 80 минут. Книга снимается, в фольгу плотно заворачивается лоскут ткани и помещается в чистую стеклянную литровую банку, горловина которой закрывается металлической крышкой. Все работы производятся в чистых резиновых перчатках с использованием длинного металлического пинцета…»
Во-вторых, никакие предположения, версии, оценочные выводы следователя о сущности происшедшего события, в связи с которым производится осмотр, механизме и обстоятельствах его совершения, в протоколе осмотра отражаться не должны. Протокол фиксирует действия следователя и выявленные факты и только (обнаруженные объекты и изменения, значимые для расследования).
Обнаружив, например, при осмотре места происшествия отсутствие металлических опилок на полу под висящим на запорной планке замком с перепиленной дужкой, следователь должен отразить это обстоятельство в протоколе осмотра в таком, скажем, виде: «На полу под описанным выше замком металлических опилок не обнаружено», но не делать в протоколе очевидный на первый взгляд вывод, что это свидетельствует об инсценировке взлома.
Обнаружив при осмотре документа изменение цвета бумаги в месте подписи должностного лица, надо отразить этот факт в протоколе, но не делать вывод, что в документе имеются следы подделки.
Как в первом так и во втором случае, такие выводы преждевременны и могут явиться ошибочными, а установленные факты могут получить совершенно иное объяснение (в первом случае, скажем, сокрытие опилок преступником для создания видимости вины другого лица, так сказать, инсценировка инсценировки; во втором — изменение цвета бумаги может найти свое объективное объяснение случайным повреждением документа при его хранении, и т.п.).
В-третьих, зачастую следователь вынужден производить следственный осмотр в «полевых» условиях, исключающих возможность применения для изготовления протокола осмотра средств оргтехники (пишущей машинки, компьютера). В таких случаях составленный им рукописный протокол осмотра должен быть разборчив, «читаем», ибо, как правило, он является источником важнейших и невосполнимых каким-либо иным способом доказательств (эта рекомендация относится, разумеется, к протоколам любых иных следственных действий).
При подготовке дела к назначению судебного заседания судья пришел к выводу о невозможности проверки материалов дела в судебном заседании с точки зрения достаточности доказательств, поскольку протоколы основных следственных действий следователь написал таким почерком, который фактически невозможно прочесть ввиду его своеобразия и значительного отступления от правил каллиграфии, что является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, препятствующим проведению судебного заседания и не позволяющим принять решение согласно статье 227 УПК РСФСР.
Доводы протеста о том, что данное обстоятельство не свидетельствует о существенном нарушении уголовно-процессуального закона, так как участники процесса не заявляли о несоблюдении их прав, признаны кассационной инстанцией необоснованными1.
5. ОБЫСК И
ВЫЕМКА
(ст. 182—184 УПК РФ)
Обыск — следственное действие, производимое путем принудительного обследования помещения или иного места, либо лица с целью отыскания и изъятия орудий преступления, предметов и ценностей, добытых преступным путем, а также других предметов и документов, могущих иметь значение для дела. В ряде случаев обыск производится для обнаружения разыскиваемых лиц и трупов.
Именно своим принудительным характером, необходимостью при обыске в определенных законом пределах ограничивать права граждан на личную свободу, свободу личной жизни и неприкосновенность жилища обыск отличается от осмотра и других следственных действий. И поэтому основания для производства обыска (фактические и правовые) и процессуальный режим его проведения обеспечены дополнительными гарантиями прав и законных интересов личности. По этой же причине большая часть тактических приемов обыска, связанных с допустимым принуждением, опосредована уголовно-процессуальным законом (а потому и является предметом нашего анализа).
Образно говоря, если для производства осмотра (в частности осмотра места происшествия — следственного действия, наиболее близкого по своим целям к обыску в помещении) следователя «приглашают» лица, которые выявили событие, имеющее, возможно, криминальный характер, то на обыск следователя не только не «приглашают», но и не ожидают его производства. и более того, как минимум, не желают этого обяска. Он производится по инициативе самого следователя, как правило, внезапно для обыскиваемых лиц, и неизбежно связан с реальным или потенциальным принуждением в отношении не только непосредственно обыскиваемых, но и ряда других лиц (в частности, оказавшихся случайно или по делам службы в месте проведения обыска).
Приведем условный пример. Если следователь получил данные, что в определенном месте в лесу сокрыт какой-либо предмет, имеющий значение для дела (скажем, топор, явившийся орудием преступления), то для его обнаружения следует произвести осмотр, так как действия по розыску и изъятию искомого объекта ничьи права не ущемляют в принципе.
Если же есть основания полагать что тот же топор сокрыт на садовом участке какого-либо конкретного лица (подозреваемого, его родственника, совершенно постороннего для преступника человека), то для его обнаружения и изъятия необходимо уже проведение не осмотра, а обыска. Дело в том, что в этом случае следователь вынужден вторгаться на участок находящийся во владении или в оперативном управлении определенного лица, производить раскопки и другие инициативные действия для обнаружения искомого предмета, ограничивая тем самым право гражданина на неприкосновенность личной собственности и личной жизни.
К целям обыска следует отнести обнаружение:
— и изъятие предметов или документов, могущих иметь значение непосредственно по расследуемому преступлению (в том числе орудий и следов преступления, предметов и ценностей, добытых в результате его совершения);
— ценностей, других предметов или документов, наличие которых позволяет выдвинуть версию о совершении других преступлений помимо расследуемого, обусловившего проведение обыска;
— предметов, хранение или ношение которых само по себе является преступлением (например, огнестрельного оружия, наркотиков без соответствующих разрешений);
— предметов и документов, запрещенных к свободному обращению (ядов, радиоактивных или отравляющих веществ и т.д.);
— разыскиваемых лиц;
— трупов.
Выемка гносеологически и во многом процессуально представляет собой лишь разновидность обыска. Во-первых, она производится для изъятия, в сущности, тех же объектов, на обнаружение которых направлен и обыск, но с одной оговоркой. В этом случае следователь знает, какие именно предметы и документы должны быть обнаружены при выемке, и ему точно известно, где и у кого они находятся (обыск же в этом отношении носит во многом прогностический характер, о чем более подробно скажем ниже). Во-вторых, закон прямо указывает, что выемка производится в процессуальном режиме обыска (ч. 2 ст. 183 УПК РФ; следовательно, на нее распространяются все процессуально-тактические приемы и рекомендации, сформулированные законом для обыска). В-третьих, предусмотренная частью 5 этой же статьи УПК РФ возможность принудительного производства выемки во многом практически нивелирует тактические различия выемки и обыска.
По объекту можно выделить такие виды обыска:
— обыск в помещении (на даче, в доме, квартире, служебном кабинете, в подсобных и других служебных помещениях магазина);
— обыск в ином месте; в эту классификационную группу следует отнести обыск на садовых и приусадебных участках, в автомашине, подвалах, погребах и иных местах, помещениями в прямом смысле этого слова не являющимися;
— личный обыск (обыск лица).
По последовательности различают обыск первоначальный (первичный) и повторный. Последний производится, как правило, либо при возникновении сомнений в полноте и тщательности ранее проведенного обыска, либо при получении данных о месте нахождения искомых предметов, не обнаруженных при первичном обыске, или об относимости к делу того или иного предмета, обнаруженного, но не изъятого при первоначальном обыске. Наконец, повторный обыск целесообразно производить при расследовании определенных видов преступлений, а также с учетом психологических особенностей лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении конкретного преступления, и характера искомых предметов.
Как показывает следственная практика, при расследовании «должностных» хищений и других экономических преступлений, дела о которых возбуждены по так называемым официальным данным (акту документальной ревизии, аудита, статье в газете и т.п.), для лица, совершившего хищение, возможность производства у него обыска чаще всего очевидна. Он к нему готовится, в частности, обычно скрывает похищенное имущество либо (и) ценности, нажитые преступным путем, у родственников, знакомых, неустановленных соучастников преступления, в иных местах. Затем, когда у него будет произведен в достаточно короткое время после возбуждения уголовного дела обыск, расхититель стремится возвратить свои ценности для предотвращения их присвоения лицами, которым он передал их на хранение, либо обнаружения этих ценностей при возможных обысках в квартирах этих лиц. Именно поэтому повторно произведенный обыск у расхитителя во многих случаях позволяет обнаружить и изъять искомые предметы.
По форме организации обыск подразделяют на единичный (обыск у одного лица, в одном помещении или одном ином месте) и групповой. Под последним понимается одновременное производство обыска у всех или нескольких лиц, причастных к совершению преступления, одновременно в нескольких помещениях или иных местах (естественно, при наличии фактических и процессуальных оснований для каждого обыска).
В последние годы реалии криминогенной действительности обусловили возникновения еще одной организационной формы обыска – обыска как специальной операции (С. Б.. Россинский). В этих случаях к его производству привлекаются сотрудники силовых структур (ОМОН, спецназ, и т. п.).
Производство обыска и выемки регламентируется статьями 182—184 УПК РФ. Их анализ позволяет сформулировать первый вопрос, который нуждается в криминалистическом исследовании: что понимать под основaниями для производства обыска? (Мы имеем в виду не процессуальные основания (наличие постановления, а в случае обыска и выемки в жилище — санкции суда), а фактические, так сказать, материальные, основания).
Суть проблемы заключается в том, что обыск — действие в высшей степени прогностическое. Планируя его, следователь, зачастую, не только не убежден в наличии в месте производства обыска искомых им объектов, но не всегда уверен в том, они в принципе там могут находиться (этим-то обыск и отличается от выемки). А обыск всегда связан с определенным ограничением прав личности, с принуждением, с очевидным стрессом для лиц, у которых он производится, в том числе, возможно и не причастных к расследуемому преступлению.
В связи с этим под основаниями для производства обыска следует понимать лишь фактические данные, полученные как из процессуальных источников (доказательства), так из источников непроцессуальных (в результате оперативной и розыскной деятельности). Именно они, содержащиеся в материалах уголовного или оперативно-розыскного дела, должны быть представлены суду для решения им вопроса о санкционировании обыска или обоснованности его проведения без санкции в порядке, предусмотренном частью 5 ст. 165 УПК РФ (в соответствии с этой же статьей если судья признает произведенный обыск незаконным, все доказательства, полученные в ходе его, признаются недопустимыми).
Из представленных суду материалов должна четко усматриваться связь между адресом, по которому планируется произвести обыск, и расследуемым событием. Недопустимо проведение обыска по основаниям, прямо не относящимся к лицам, проживающим в обыскиваемом помещении, в частности, производство группового обыска в жилищах нескольких лиц по основаниям, касающимся только одного из них.
Решением Европейского Суда по правам человека от 18 июля 2006 г. по делу Киган против Соединенного Королевства было установлено нарушение требований статьи 8 Конвенции о защите прав и свобод человека, произошедшее при следующих обстоятельствах.