ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 25.10.2023
Просмотров: 101
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
, которая потом превратилась в военно-административную систему. Ресурсы для своего существования местные органы управления получали через систему кормлений.
Управление на местах осуществляли его наместники и волостели.Воен. система (десятичная) переходит в администр.(дворцово-вотчинную). Древнейшая форма сбора дани – полюдье. После Ольги уст погосты, «уроки» – места и нормы дани.
Органом местного крестьянского самоуправления оставалась территориальная община (вервь).
4. Становление древнерусского права. Характеристика основных
источников. Древнейший источник права — обычай. Когда обычай санкционируется государственной властью (а не просто мнением, традицией), он становится нормой обычного права. Эти нормы могут существовать как в устной, так и в письменной форме.
В Древней Руси основным источником права был обычай, закон еще не получил сколько-нибудь достаточного развития, а в качестве переходной формы от обычая к закону имело место право договоров, которым регламентировались отношения, не охваченные обычным правом.
В IX—X вв. на Руси отсутствовали письменные сборники обычного права. Его нормы использовались в устной форме при заключении сделок и осуществлении судебных действий, широко применялись символика и священные формулы.
„ В Древней Руси обычай как источник права имел определяющее значение, о коллективном сознании той эпохи закрепилось убеждение; «все то, что было, имеет тем самым право на существование». Это суть правовой традиции.
Однако это вовсе не означает, что правовой обычай и традиция делают право неизменным и неподвижным. Напротив, устная форма обычного права не давала возможность точно закрепить то или иное положение. Память недолговечна, устные свидетельства, как и устные приговоры и решения судов, не фиксировались, в процессе допускалась вполне свободная интерпретация фактов.
Заключение договоров, контрактов, получение согласия сторон в споре часто выражались посредством жестов, ритуальных действий или произнесения священных слов (такие слова произносили «послухи»). Носителями памяти о конкретном решении дела были живые люди, подчас для того чтобы память о судебном решении жила как можно дольше, в судебный процесс приводили детей.
Приговоры и судебные решения принимались от случая к случаю, в соответствии с конкретными обстоятельствами дела. Для лиц, разбиравших тяжбы и проступки (князь, боярин, представитель общины и т.п.) это занятие не было основным, они не были профессиональными судьями.
Вместе с тем практика судебных разбирательств на основе обычая, вырабатывала прецеденты, закрепленные повторением способы разрешения дел.
Обычное право оказывало сильное влияние и на формирование системы вещных прав. Обращение обычая к прошлому, к длящемуся факту или ситуации обусловило важное значение фактического владения, отдавая ему явное преимущество перед формальным правом собственности.
Такое предпочтение объяснялось еще и тем фактом, что установление формального права собственности в феодальной системе отношений было весьма затруднительным, если не новее невозможным.
Земля принадлежала держателю, который ее обрабатывал и его сеньору, которому держатель платил ренту, и сеньору сеньора и так далее. Свои права на эту землю предъявляла и сельская община (которая могла в определенных случаях ограничивать землепользование держателя), и семья держателя, чье согласие требовалось для отчуждения участка, и т.д. Подобная «юридическая причастность» множества лиц. к одному объекту делала невозможной формализацию права собственности. Легче было установить факт реального обладания, поэтому такие способы приобретения вещей, как захват и давность владения, были более доступны пониманию судей и общества, для которых они еще и освящались обычаем, традицией, временем.
Наиболее ранние письменные памятники русского права — это тексты договоров Руси с Византией (911, 944 и 971). Тексты содержат нормы византийского и русского права, относящиеся к международному, торговому, процессуальному и уголовному праву. В них имеются ссылки на «закон русский», являвшийся, по-видимому, сводом устных норм обычного права.
В договорах упоминалась смертная казнь (о чем не говорится в Русской Правде), штрафные санкции, регламентировались право найма на службу, меры по поимке беглых рабов, регистрации отдельных товаров («наволок»). При этом в договорах предусматривалась реализация права кровной мести и других норм обычного права.
«Право договоров» значительно раньше обычного начинает фиксироваться в письменном виде. Его нормы содержались в договорах Руси с Византией (X в.), междукняжеских договорах, договорах с вольным Новгородом (XIII в.).
Первые договоры Руси с Византией некоторые исследователи (М. Владимирский-Буданов) оценивают как опыт заимствования (рецепции) иноземного права и форму перехода от обычного права к законодательству.
Договоры содержали нормы международного частного, торгового, уголовного и гражданского права. В них определялось юридическое положение русских купцов и воинов в Византии, торговые льготы и пошлины, положения о взаимном выкупе рабов и пленников (ст. 9, 11 договора
911 г.), о выдаче преступников (ст. 14 договора 911 г.), о праве русов поступать на службу к византийскому императору (ст. 10 договора 911г.).
Нормы уголовного права (о смертной казни по греческому праву, о кровной мести по закону русов) содержатся в договорах 911 и 945 г, О наказаниях за причинение телесных повреждений говорят ст. 5 договора 911 г. и ст. 14 договора 945 г., об имущественных преступлениях (краже, грабеже и разбое) — ст. 6, 7 договора 911 г. и 5, 6 договора 945 г.
К области гражданского права относились нормы о наследовании по завещанию, по закону (для нисходящих и боковых родственников) (ст. 13 договора 911 г.), о рабовладении и взаимном обязательстве возвращать беглых рабов (ст. 12 договора 911 г., ст. 3, 4 договора 945 г.).
К XII в. относится ряд договоров, заключенных западно-русскими княжествами (Новгородом, Псковом, Смоленском, Полоцком и Витебском) с Данией, Швецией и германскими городами, членами Ганзейского союза. В этих договорах русское право представляется уже значительно более развитым, чем в древнейших греко-русских договорах X в.
Так, в договоре Новгорода с немцами (1195) содержатся нормы, регламентирующие наказания за арест (посла, купца) «без вины», за оскорбление и незаконное задержание, за насилие над рабой (в Русской Правде раб не признавался «объектом преступления») и т.п.
В договоре Новгорода с немецкими городами (1270) устанавливался порядок разрешения споров между новгородцами и немцами в сфере как гражданско-, так и уголовно-правовой.
В договоре Смоленска с Ригой, Готландом и немецкими городами (1220) содержатся нормы о судебном поединке («поле»), о правилах перевозки товаров, множество уголовно-правовых норм (об убийстве, увечьях, изнасиловании, прелюбодеянии и проч.) и гражданско-правовых положений (о займах, о порядке взыскания долгов, о норме судебных решений и проч.).
5. Русская Правда как памятник права.
До наших дней Дошло более ста списков Русской Правды, которые можно представить в трех основных редакциях: Краткая, Пространная и Сокращенная (обозначаемые в литературе как КП, ПП и СП). Древнейшей редакцией (подготовлена не позднее 1054 г.) является Краткая Правда, состоящая из Правды Ярослава (ст, 1—18), Правды Ярослааичей (ст. 19—41), Покона вирного (ст. 42), Урока мостников (ст. 43).
Пространная редакция, возникшая не ранее 1113 г. и связанная с именем Владимира Мономаха, разделялась на Суд Ярослава (ст. 1—52) и Устав Владимира Мономаха (ст. 53—121).
Сокращенная редакция появилась в середине XV в. из переработанной Пространной редакции.
Существующие в литературе две противоположных оценки признают Русскую Правду либо официальным сводом княжеского права действующего на Руси (Погодин, Беляев, Ланге и др.), либо частным сборником юридических обычаев и судебной практики (Сергеевич, Владимирский-Буданов и др.).
По мнению В.О. Ключевского, Русская Правда представляла собой дополнение к Кормчей книге, а ее текст сформировался в сфере не княжеского, а церковного судопроизводства.
В ее основу положен целый ряд церковно-правовых источников византийского происхождения — Номоканон (превращенный в русских условиях в Кормчую книгу), Эклога, Закон судный людем, Прохирон, Закон градский (IX в.).
В круг ее источников попали оба церковных устава (Владимира и Ярослава). В.О. Ключевский считал, что Русская Правда использовалась в качестве кодекса церковными судами для разбирательства нецерковных гражданских и уголовных дел.
Во многих случаях текст Правды является переложением, пересказом княжеских законов. При этом пересказ отражал идеологическую позицию кодификатора: в тексте опускаются составы преступлений, санкции и процессуальные действия, имевшие место в действительном судопроизводстве; нет раздела о государственных преступлениях, отсутствуют смертная казнь и судебный поединок («поле»), против которых всегда активно выступала Церковь.
Со временем действие Русской Правды выходит за пределы церковной юрисдикции и судопроизводства (по нецерковным делам) и распространяется на княжеское судопроизводство. Однако не будучи непосредственным сводом княжеских законов (а сборником обычаев и церковного законодательства), Правда остается
руководством, пособием для княжеских судей. (Схожая ситуация складывалась и в Западной Европе, где реципируемое римское право вовсе не воспринималось как свод обязательных норм и законоустановлений, но как пособие для деятельности местных судей.)
Русская Правда применяет казуальный или формальный способ обработки материала: из реальной жизни или правового источника (обычая, византийского права, судебной практики) брался конкретный казус, решение которого Русская Правда определяла сама. При этом имел место двойной мотив решения: сугубо формальный, догматический (как гласит закон) и религиозно-нравственный (по справедливости).
Очевидно, что как свод законов Русская Правда формировалась постепенно: вначале выкристаллизовывались отдельные ее нормы (путем «притирки» заимствованных из византийского права положений к реальной судебной практике), которые затем путем отбора были кодифицированы.
Краткая редакция Русской Правды состоит из двух частей: первая, включающая 17 статей, содержит нормы об убийстве, побоях, о нарушении права собственности и способах его восстановления, о вознаграждении за порчу чужих вещей.
Во второй части содержатся решения, принятые на княжеском съезде потомков Ярослава, дополняющие уже имеющиеся статьи нормами судебных пошлин и расходов.
Пространная редакция развивает положения Краткой, выстраивая их в более стройную систему, и добавляет к ним нормы, установленные законодательством Владимира Мономаха.
Разделение Правды на «Суд Ярослава» и «Устав Владимира» довольно условное: с именами этих князей связаны только первые статьи разделов, остальные статьи кодекса заимствованы из разных эпох и источников, ведь в задачу Правды входило собрать и включить в свой состав разные нормы, которые кодификатор считал необходимым закрепить.
Источниками кодификации были нормы
Источники обычного права и княжеская судебная практика. К числу норм обычного права относятся прежде всего положения о кровной мести (ст. 1) и круговой поруке (ст. 19 КП). Законодатель по-разному оценивает эти обычаи: кровную месть он стремится ограничить (сужая круг мстителей) или вовсе отменить, заменив денежным штрафом (вирой). Круговая порука, напротив, сохраняется как политическая мера, связывающая всех членов общины ответственностью за своего члена, совершившего преступление («дикая вира» налагалась на всю общину).
Управление на местах осуществляли его наместники и волостели.Воен. система (десятичная) переходит в администр.(дворцово-вотчинную). Древнейшая форма сбора дани – полюдье. После Ольги уст погосты, «уроки» – места и нормы дани.
Органом местного крестьянского самоуправления оставалась территориальная община (вервь).
4. Становление древнерусского права. Характеристика основных
источников. Древнейший источник права — обычай. Когда обычай санкционируется государственной властью (а не просто мнением, традицией), он становится нормой обычного права. Эти нормы могут существовать как в устной, так и в письменной форме.
В Древней Руси основным источником права был обычай, закон еще не получил сколько-нибудь достаточного развития, а в качестве переходной формы от обычая к закону имело место право договоров, которым регламентировались отношения, не охваченные обычным правом.
В IX—X вв. на Руси отсутствовали письменные сборники обычного права. Его нормы использовались в устной форме при заключении сделок и осуществлении судебных действий, широко применялись символика и священные формулы.
„ В Древней Руси обычай как источник права имел определяющее значение, о коллективном сознании той эпохи закрепилось убеждение; «все то, что было, имеет тем самым право на существование». Это суть правовой традиции.
Однако это вовсе не означает, что правовой обычай и традиция делают право неизменным и неподвижным. Напротив, устная форма обычного права не давала возможность точно закрепить то или иное положение. Память недолговечна, устные свидетельства, как и устные приговоры и решения судов, не фиксировались, в процессе допускалась вполне свободная интерпретация фактов.
Заключение договоров, контрактов, получение согласия сторон в споре часто выражались посредством жестов, ритуальных действий или произнесения священных слов (такие слова произносили «послухи»). Носителями памяти о конкретном решении дела были живые люди, подчас для того чтобы память о судебном решении жила как можно дольше, в судебный процесс приводили детей.
Приговоры и судебные решения принимались от случая к случаю, в соответствии с конкретными обстоятельствами дела. Для лиц, разбиравших тяжбы и проступки (князь, боярин, представитель общины и т.п.) это занятие не было основным, они не были профессиональными судьями.
Вместе с тем практика судебных разбирательств на основе обычая, вырабатывала прецеденты, закрепленные повторением способы разрешения дел.
Обычное право оказывало сильное влияние и на формирование системы вещных прав. Обращение обычая к прошлому, к длящемуся факту или ситуации обусловило важное значение фактического владения, отдавая ему явное преимущество перед формальным правом собственности.
Такое предпочтение объяснялось еще и тем фактом, что установление формального права собственности в феодальной системе отношений было весьма затруднительным, если не новее невозможным.
Земля принадлежала держателю, который ее обрабатывал и его сеньору, которому держатель платил ренту, и сеньору сеньора и так далее. Свои права на эту землю предъявляла и сельская община (которая могла в определенных случаях ограничивать землепользование держателя), и семья держателя, чье согласие требовалось для отчуждения участка, и т.д. Подобная «юридическая причастность» множества лиц. к одному объекту делала невозможной формализацию права собственности. Легче было установить факт реального обладания, поэтому такие способы приобретения вещей, как захват и давность владения, были более доступны пониманию судей и общества, для которых они еще и освящались обычаем, традицией, временем.
Наиболее ранние письменные памятники русского права — это тексты договоров Руси с Византией (911, 944 и 971). Тексты содержат нормы византийского и русского права, относящиеся к международному, торговому, процессуальному и уголовному праву. В них имеются ссылки на «закон русский», являвшийся, по-видимому, сводом устных норм обычного права.
В договорах упоминалась смертная казнь (о чем не говорится в Русской Правде), штрафные санкции, регламентировались право найма на службу, меры по поимке беглых рабов, регистрации отдельных товаров («наволок»). При этом в договорах предусматривалась реализация права кровной мести и других норм обычного права.
«Право договоров» значительно раньше обычного начинает фиксироваться в письменном виде. Его нормы содержались в договорах Руси с Византией (X в.), междукняжеских договорах, договорах с вольным Новгородом (XIII в.).
Первые договоры Руси с Византией некоторые исследователи (М. Владимирский-Буданов) оценивают как опыт заимствования (рецепции) иноземного права и форму перехода от обычного права к законодательству.
Договоры содержали нормы международного частного, торгового, уголовного и гражданского права. В них определялось юридическое положение русских купцов и воинов в Византии, торговые льготы и пошлины, положения о взаимном выкупе рабов и пленников (ст. 9, 11 договора
911 г.), о выдаче преступников (ст. 14 договора 911 г.), о праве русов поступать на службу к византийскому императору (ст. 10 договора 911г.).
Нормы уголовного права (о смертной казни по греческому праву, о кровной мести по закону русов) содержатся в договорах 911 и 945 г, О наказаниях за причинение телесных повреждений говорят ст. 5 договора 911 г. и ст. 14 договора 945 г., об имущественных преступлениях (краже, грабеже и разбое) — ст. 6, 7 договора 911 г. и 5, 6 договора 945 г.
К области гражданского права относились нормы о наследовании по завещанию, по закону (для нисходящих и боковых родственников) (ст. 13 договора 911 г.), о рабовладении и взаимном обязательстве возвращать беглых рабов (ст. 12 договора 911 г., ст. 3, 4 договора 945 г.).
К XII в. относится ряд договоров, заключенных западно-русскими княжествами (Новгородом, Псковом, Смоленском, Полоцком и Витебском) с Данией, Швецией и германскими городами, членами Ганзейского союза. В этих договорах русское право представляется уже значительно более развитым, чем в древнейших греко-русских договорах X в.
Так, в договоре Новгорода с немцами (1195) содержатся нормы, регламентирующие наказания за арест (посла, купца) «без вины», за оскорбление и незаконное задержание, за насилие над рабой (в Русской Правде раб не признавался «объектом преступления») и т.п.
В договоре Новгорода с немецкими городами (1270) устанавливался порядок разрешения споров между новгородцами и немцами в сфере как гражданско-, так и уголовно-правовой.
В договоре Смоленска с Ригой, Готландом и немецкими городами (1220) содержатся нормы о судебном поединке («поле»), о правилах перевозки товаров, множество уголовно-правовых норм (об убийстве, увечьях, изнасиловании, прелюбодеянии и проч.) и гражданско-правовых положений (о займах, о порядке взыскания долгов, о норме судебных решений и проч.).
5. Русская Правда как памятник права.
До наших дней Дошло более ста списков Русской Правды, которые можно представить в трех основных редакциях: Краткая, Пространная и Сокращенная (обозначаемые в литературе как КП, ПП и СП). Древнейшей редакцией (подготовлена не позднее 1054 г.) является Краткая Правда, состоящая из Правды Ярослава (ст, 1—18), Правды Ярослааичей (ст. 19—41), Покона вирного (ст. 42), Урока мостников (ст. 43).
Пространная редакция, возникшая не ранее 1113 г. и связанная с именем Владимира Мономаха, разделялась на Суд Ярослава (ст. 1—52) и Устав Владимира Мономаха (ст. 53—121).
Сокращенная редакция появилась в середине XV в. из переработанной Пространной редакции.
Существующие в литературе две противоположных оценки признают Русскую Правду либо официальным сводом княжеского права действующего на Руси (Погодин, Беляев, Ланге и др.), либо частным сборником юридических обычаев и судебной практики (Сергеевич, Владимирский-Буданов и др.).
По мнению В.О. Ключевского, Русская Правда представляла собой дополнение к Кормчей книге, а ее текст сформировался в сфере не княжеского, а церковного судопроизводства.
В ее основу положен целый ряд церковно-правовых источников византийского происхождения — Номоканон (превращенный в русских условиях в Кормчую книгу), Эклога, Закон судный людем, Прохирон, Закон градский (IX в.).
В круг ее источников попали оба церковных устава (Владимира и Ярослава). В.О. Ключевский считал, что Русская Правда использовалась в качестве кодекса церковными судами для разбирательства нецерковных гражданских и уголовных дел.
Во многих случаях текст Правды является переложением, пересказом княжеских законов. При этом пересказ отражал идеологическую позицию кодификатора: в тексте опускаются составы преступлений, санкции и процессуальные действия, имевшие место в действительном судопроизводстве; нет раздела о государственных преступлениях, отсутствуют смертная казнь и судебный поединок («поле»), против которых всегда активно выступала Церковь.
Со временем действие Русской Правды выходит за пределы церковной юрисдикции и судопроизводства (по нецерковным делам) и распространяется на княжеское судопроизводство. Однако не будучи непосредственным сводом княжеских законов (а сборником обычаев и церковного законодательства), Правда остается
руководством, пособием для княжеских судей. (Схожая ситуация складывалась и в Западной Европе, где реципируемое римское право вовсе не воспринималось как свод обязательных норм и законоустановлений, но как пособие для деятельности местных судей.)
Русская Правда применяет казуальный или формальный способ обработки материала: из реальной жизни или правового источника (обычая, византийского права, судебной практики) брался конкретный казус, решение которого Русская Правда определяла сама. При этом имел место двойной мотив решения: сугубо формальный, догматический (как гласит закон) и религиозно-нравственный (по справедливости).
Очевидно, что как свод законов Русская Правда формировалась постепенно: вначале выкристаллизовывались отдельные ее нормы (путем «притирки» заимствованных из византийского права положений к реальной судебной практике), которые затем путем отбора были кодифицированы.
Краткая редакция Русской Правды состоит из двух частей: первая, включающая 17 статей, содержит нормы об убийстве, побоях, о нарушении права собственности и способах его восстановления, о вознаграждении за порчу чужих вещей.
Во второй части содержатся решения, принятые на княжеском съезде потомков Ярослава, дополняющие уже имеющиеся статьи нормами судебных пошлин и расходов.
Пространная редакция развивает положения Краткой, выстраивая их в более стройную систему, и добавляет к ним нормы, установленные законодательством Владимира Мономаха.
Разделение Правды на «Суд Ярослава» и «Устав Владимира» довольно условное: с именами этих князей связаны только первые статьи разделов, остальные статьи кодекса заимствованы из разных эпох и источников, ведь в задачу Правды входило собрать и включить в свой состав разные нормы, которые кодификатор считал необходимым закрепить.
Источниками кодификации были нормы
Источники обычного права и княжеская судебная практика. К числу норм обычного права относятся прежде всего положения о кровной мести (ст. 1) и круговой поруке (ст. 19 КП). Законодатель по-разному оценивает эти обычаи: кровную месть он стремится ограничить (сужая круг мстителей) или вовсе отменить, заменив денежным штрафом (вирой). Круговая порука, напротив, сохраняется как политическая мера, связывающая всех членов общины ответственностью за своего члена, совершившего преступление («дикая вира» налагалась на всю общину).