ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 02.04.2021
Просмотров: 2679
Скачиваний: 9
30 апреля 1919 г. главный орган конференции - "Совет трех" (США, Франция и Великобритания) - принял
требования Токио. Япония стала одним из пяти постоянных членов Совета Лиги и получила мандат на
управление бывшими германскими тихоокеанскими владениями (островами, лежащими к северу от
экватора). Международное признание фактического закрепления Шаньдуна за Японией было обеспечено.
Отстраненная от участия в решении судьбы Шаньдуна китайская делегация распространила
предложенный ею для рассмотрения проект заявления конференции о признании недействительными
обязательств по договорам, заключенным между Китаем и Японией, и обменам нот, произведенным ими 25
мая 1915 г., на том основании, что эти обязательства возникли в условиях "войны и связанных с нею
обстоятельств". Кроме того, китайские делегаты представили меморандум "Вопросы для пересмотра", в
котором говорилось о незаконности соглашений, навязанных Китаю Японией, и выдвигались требования
ликвидировать неравноправное положение Китая в международных отношениях.
Известия о содержании Версальского договора породили внутри Китая антизападное "движение
четвертого мая", всколыхнувшее всю страну. Китайская делегация не подписала договор 28 июня 1919 г. и
не признала его условия. В заявлении для печати китайские представители выразили протест по поводу
соглашения великих держав за счет Китая, подчеркнув, что мирная конференция отказала Китаю в
справедливом решении вопроса о Шаньдуне и тем самым лишила его возможности подписать договор, "не
принося в жертву истину, справедливость и патриотический долг". Свою декларацию китайские делегаты
завершили патетическими словами о том, что выносят свою позицию "на беспристрастный суд мира".
Возвращение китайской делегации на родину было встречено массовыми патриотическими выступлениями.
Однако уже в сентябре 1919 г. пекинское правительство нашло способ присоединиться к Лиге наций,
подписав Сен-Жерменский договор с Австрией, в котором не упоминались унизительные для Китая статьи о
правах Японии в Шаньдуне. В сентябре 1920 г. был заключен и отдельный двусторонний мирный договор
Китая с Германией, в соответствии с которым германские экстерриториальные привилегии на китайской
территории и германские права на "боксерскую контрибуцию" были ликвидированы.
Решения Парижской конференции по Дальнему Востоку, узаконившие преобладание Японии в АТР,
вызвали сильное недовольство в США, политика которых в китайском вопросе потерпела поражение. Чтобы
ограничить японское влияние на Тихом океане, США приступили к осуществлению широкомасштабной
программы военно-морского строительства. В октябре 1918 г. основные силы ВМФ США были переведены
из Атлантического океана в Тихий. Укреплению американский стратегических позиций в АТР
способствовал и ввод в строй в июне 1920 г. Панамского канала, после чего американскому ВМФ уже не
требовалось огибать весь латиноамериканский континент с юга, чтобы при необходимости
передислоцироваться на тихоокеанский театр. Военно-морской вызов США был принят Японией, и она в
1920 г. тоже приступила к реализации феноменальной по тем временам программы строительства 8
линкоров, 8 крейсеров и большого количества вспомогательных кораблей.
Напряженность в АТР, вызванная Первой мировой войной и половинчатыми решениями Версальского
договора, стала возрастать. Способствовали этому также ослабление военно-морского могущества
Британской империи и эрозия японо-британского союза, связанная отчасти с тем, что доминионы
Великобритании - Канада, Австралия, Новая Зеландия и даже Южно-Африканский Союз - стали опасаться
Японии, оказавшейся их соседом после захвата германских владений в Океании. Не доверяя Японии,
доминионы стали рассматривать США в качестве своего естественного союзника против возможной
японской экспансии и подталкивать Лондон в соответствующем направлении. Эти события происходили на
фоне дальнейшей дезинтеграции Китая и распада Российской империи, на обломках которой вырастало
новое государство - Советская Россия, появление которого меняло конфигурацию всей мировой системы и
ее дальневосточной составляющей.
3. Советская Россия и Дальневосточная Республика (1918-1921 гг.)
Распад Российской империи после февральской и октябрьской революций 1917 г. разрушил позиции
России в отношениях с великими державами на Дальнем Востоке. Гражданская война и сосредоточенность
на внутренних вопросах привели к тому, что в бывшие российские сферы влияния в этом регионе стали
вторгаться другие государства, прежде всего - Япония, США, Великобритания и Франция.
Установление советской власти повлекло за собой радикальный пересмотр всей внешней политики
России и ее политики на дальневосточном направлении, в частности. В Декрете о мире большевики
провозгласили курс на выход из войны и фактический демонтаж старых военно-политических блоков. Эта
радикальная программа была дополнена позже серией дипломатических актов, поставивших Советскую
Россию вне мировой системы международных отношений. Но, с точки зрения большевиков, такая
внешнеполитическая линия была логичной - они ожидали мировой революции и потому ориентировали
внешнюю политику на приближение мирового революционного взрыва.
Страны Антанты, не приемля идеологию и политику советского правительства, рассматривали его
просто как одну из сторон в гражданской войне в России и отказывались его признавать. Идя навстречу
ожиданиям антивоенно настроенных масс и стремясь удержаться у власти, большевистское правительство
вступило в сепаратные переговоры с германским блоком, завершившиеся подписанием Брест-Литовского
договора.
В контексте отстаиваемой большевиками теории мировой революции важное место отводилось подрыву
и разрушению "империалистической периферии" посредством национально-освободительных революций.
Революции в других странах рассматривались в качестве средства для выхода Советской России из
международной изоляции. Сначала большевики возлагали надежды на Европу, но после 1923 г., когда
последние иллюзии на этот счет исчезли, Коминтерн и советское руководство стали уделять много
внимания революционному движению в Китае, где изначально в качестве главного партнера была избрана
партия Гоминьдан (ГМД).
Общетеоретическая схема для развития национально-освободительных движений в колониальных и
полуколониальных странах была разработана на II конгрессе Коминтерна (19 июля - 7 августа 1920 г.).
Ввиду малых объемов доступной информации о событиях в странах Востока эта схема носила
умозрительный характер и отражала попытку применить российский опыт революции и гражданской войны
к национально-революционным движениям в совершенно других условиях. Причем, поскольку к этому
времени большевики разочаровались в немедленном пришествии мировой революции, они стали уделять
гораздо больше внимания безопасности собственного советского государства, полагая, что упрочение
позиций социализма хотя бы в одной стране является необходимой реальной базой для развертывания
мировой революции в будущем при наличии благоприятных обстоятельств.
Концепция мировой революции как результата прямого революционного свержения правящих режимов
силой единовременного антивоенного порыва народов в условиях мировой войны и при поддержке
Советской России была заменена долговременной программой "выращивания" революций на местах, то есть
в наиболее "перспективных" в революционном отношении зарубежных странах - при помощи оказания
содействия в организации антиправительственных движений революционной и даже общедемократической
ориентации. Характерно, что подогревание антиправительственных тенденций не рассматривалось
большевиками в качестве препятствия для установления и развития нормальных дипломатических
отношений с соответствующими государствами.
По мере того как надежды на революцию в странах Запада отодвигались, зрела и набирала силу идея о
перемещении революционной деятельности на мировую периферию. Китай стал рассматриваться как все
более важная цель коммунистической революционной стратегии. Расхождение между фактическими
революционно-идеологическими установками Коминтерна и большевиков (которые налагались на
государственные интересы России) и признанными нормами международного права и обусловили
противоречия внешней политики Советской России того периода.
После октябрьской революции одной из основных задач советской внешней политики стало
предотвращение японской интервенции. Дело в том, что с первыми известиями о событиях в Петрограде
правительство в Токио стало разрабатывать планы захвата части русского Дальнего Востока. Япония
добивалась от Антанты права проведение от ее имени интервенции на российской территории.
Сознавая масштабы японской угрозы и желая упредить претензии со стороны Токио в 1917 г. НКИД
сообщил третьему секретарю японской миссии в Петрограде С.Уэда о готовности Советской России
заключить с Японией экономическое соглашение, а также политическую конвенцию о положении на
Дальнем Востоке. Одновременно большевики постарались заинтересовать в экономическом сотрудничестве
с ними и Соединенные Штаты. Соображения советской стороны о возможностях привлечения американских
фирм к планам экономического освоения Восточной Сибири и Дальнего Востока были доведены до
сведения американской администрации. Председатель Совнаркома В.И.Ленин резонно полагал, что
соперничество между Японией и США может облегчить международное положение России.
Между тем, российские позиции в регионе быстро слабели. Россия стала терять влияние в Маньчжурии -
попытка установить советскую власть в полосе отчуждения принадлежавшей России Китайско-Восточной
железной дороги натолкнулась на резкое сопротивление, и в декабре Китай при согласии Антанты, которая
не желала советизации Северной Маньчжурии, установил над КВЖД и полосой отчуждения собственный
контроль, одновременно разогнав советы в Харбине, созданные там после февральской революции. Для
Китая вопрос о контроле над КВЖД был не столько актом противодействия коммунизму, сколько шагом к
ликвидации иностранных привилегий и экстерриториальности на своей территории.
К августу 1918 г. за Уралом на российской территории возникло девятнадцать антибольшевистских
правительств. К осени 1918 г. наиболее влиятельные из них создали коллегиальную власть в лице
Директории с центром в Омске (это правительство было в дальнейшем низложено адмиралом Колчаком).
Возникшие было после февраля 1917 г. советы были повсеместно ликвидированы, и к востоку от Байкала во
всех крупных городах - Владивостоке, Хабаровске, Благовещенске, Верхнеудинске и Чите - и на смену им
пришли земские правительства, состоящие главным образом из эсеров и меньшевиков.
18 февраля 1918 г. Верховный военный совет Антанты принял решение об оккупации японскими
войсками Владивостока (и Харбина, а также Китайско-Восточной железной дороги). Япония, действовавшая
формально под эгидой Антанты, ввела свои войска в Северную Маньчжурию.
Чуть позже на Дальнем Востоке высадились контингенты США, Великобритании и Франции. Помимо
стремления предотвратить монополизацию Японией контроля над дальневосточными делами, интервенция
европейских держав и США была мотивирована слухами о "германском влиянии" в Сибири и намерении
большевиков вооружить немецких военнопленных в России. Эти сведения распространялись
командованием следовавшего во Владивосток по Транссибу чехословацкого корпуса. Президент Вильсон
свое решение об отправке американских войск в Россию обосновал необходимостью обеспечить безопасную
эвакуацию чехов и словаков из России и охрану Транссибирской магистрали от "австро-германской угрозы".
Однако американский, британский и французский корпусы насчитывали по 7 тыс. человек, в то время как
численность японских войск на Дальнем Востоке в 1918-1922 гг. колебалась от 55 до 120 тыс.
Вводя войска на территорию России, Япония предполагала создать на Дальнем Востоке зависимую от
нее местную администрацию под протекторатом Токио, буферное государство, отделенное от остальной
России. В подобное новообразование предполагалось включить наряду с Дальним Востоком и Восточную
Сибирь вплоть до Байкала. Эту идею в 1919 г. японские представители обсуждали с одним из руководителей
"белого" сопротивления на русском Дальнем Востоке и в Монголии генерал-лейтенантом императорской
русской армии, атаманом Забайкальского казачьего войска Г.М.Семеновым. Японская позиция
категорически не совпадала с точкой зрения "Верховного Правителя России" адмирала А.В.Колчака -
признанного руководителями "белого" движения и дипломатическими представителями прежних
российских правительств за границей главой Омского правительства как единственной законной власти в
России - относительно единства и неделимости России. США поддерживали Колчака, считая, что сильная
Россия должна быть сохранена как противовес Японии на Дальнем Востоке. Политика Лондона и Парижа на
фоне этих противоречий была выжидательной.
Весной 1919 г. страны Антанты стали склоняться к официальному признанию правительства Колчака,
однако его армию преследовали неудачи, и в 1919 г. "Сибирское правительство" пало, колчаковские войска
были разбиты Красной армией, а сам адмирал - арестован и расстрелян. В марте 1920 г. США вывели
экспедиционный корпус из Забайкалья, поскольку не видели альтернативной большевикам силы, которую
можно было бы поддерживать. В сентябре 1920 г. закончилась эвакуация чехословацких войск.
Япония, напротив, воспользовавшись так называемым "николаевским инцидентом", когда одно из
"красных" сибирских партизанских формирований разгромило японское консульство и казармы в
Николаевске-на-Амуре и расстреляло японских пленных (впоследствии за эти действия командир этого
формирования сам был расстрелян Красной армией), увеличила свою военную группировку в Приморье и
ввела войска на территорию Северного Сахалина. В Токио заявили, что японские войска останутся на
российской территории вплоть до образования "общепризнанного правительства в России", а также
"благоприятного" разрешения "николаевского инцидента".
Весной 1920 г. Пятая Красная армия, разгромившая Колчака, вступила в непосредственное
соприкосновение с японскими войсками. Поскольку на западе назревали военные действия с Польшей,
Москва опасалась военного конфликта еще и с Японией, тем более что память о проигранной Россией
русско-японской войне 1904-1905 гг. была свежей. Ленин в этой связи писал: "Вести войну с Японией мы не
можем и должны все сделать для того, чтобы попытаться не только отдалить войну с Японией, но, если
можно, обойтись без нее, потому что нам она по понятным условиям сейчас непосильна". В этих условиях и
возник проект создания буферного государства между Советской Россией и Японией как "противоядие"
против зависимых от Японии местных правительств, подобных тем, что Токио создавал на территории
Северо-Восточного Китая. Большевики также не без оснований считали, что буферное государство позволит
им найти легальный канал для сотрудничества с Вашингтоном против Японии: американская
администрация отказывались иметь дело с правительством большевиков, но нуждались в российском
партнере для оказания согласованного давления на Токио. В ноте правительства США от мая 1921 г.
определенно говорилось: "Соединенные Штаты не могут согласиться с нарушением Японией суверенитета и
территориальной целостности России. США надеются, что Япония найдет возможность в ближайшем
будущем положить конец Сибирской экспедиции и вернуть Сахалин русскому народу". В этих условиях в
марте 1920 г. была провозглашена Дальневосточная Республика, включающая в себя Забайкалье, Приамурье
и Приморье. Хотя в руководстве нового государства большевики играли очень большую роль,
правительство ДВР не было коммунистическим, в нем были широко представлены эсеры, меньшевики и
умеренно-буржуазные элементы местного общества. США и Япония - по разным причинам - отнеслись к
созданию ДВР с пониманием.
4. Отношения РСФСР и ДВР с Китаем
После образования ДВР 6 апреля 1920 г. советское правительство пыталось наладить отношения с
Китаем, используя ДВР как буфер. Для этого по согласованию с НКИД РСФСР в июне 1920 г. в Китай была
послана из столицы ДВР Верхнеудинска (Улан-Удэ) дипломатическая миссия во главе с И.Л.Юриным.
Юрин предложил установить консульские отношения между Китаем и ДВР, заключить торговый договор и
решить проблему КВЖД. Однако миссия Юрина в Пекине была принята только в качестве торговой
делегации. При этом де-факто прямые трансграничные отношения РСФСР и ДВР с Китаем развивались
достаточно успешно. 27 мая 1920 г. было подписано соглашение о пограничной торговле между советскими
властями Туркестана и местным правительством китайской провинции Синьцзян, которое, в частности,
позволяло частям Красной армии преследовать отряды "белых" на территории Синьцзяна при содействии
местных властей. В марте 1921 г. аналогичное соглашение было подписано между властями ДВР и
китайской приграничной провинции Цицикар.
Параллельно Китай явочным порядком ликвидировал права и привилегии России на китайской
территории. Права экстерриториальности и консульской юрисдикции российских граждан были отменены, а
российские концессии в Тяньцзине и Ханькоу перешли под китайское управление "до установления
законной власти в России". В 1920 г. Китай также ужесточил свои позиции по отношению к КВЖД - состав
правления дороги был изменен таким образом, что китайские представители впервые получили в нем
большинство. Опираясь на него, китайская сторона стала преобразовывать КВЖД в чисто коммерческое
предприятие, согласно букве контракта 1896 г., и приступило к ликвидации имевшихся ранее политических
полномочий администрации дороги.
Единственной причиной, которая удерживала пекинское правительство от национализации КВЖД, была
недвусмысленная позиция западных держав, которые заранее предупредили Пекин о непризнании такого
решения, поскольку оно создало бы прецедент в отношении всей иностранной собственности в Китае. К
концу 1920 г. Китай освоил весь объем возможностей, возникших в связи с ликвидацией привилегий
царской России, от которых отказалось советское правительство. Тем не менее, Пекин продолжал
игнорировать усилия Москвы установить с Китаем дипломатические отношения.
5. Проблема Монголии
Остро стояла в отношениях России и ДВР с Китаем проблема Монголии. Российские интересы в
Монголии традиционно были значительными. Международный статус Монголии определялся Кяхтинским
соглашением между Россией и Китаем от 7 июня 1915 г., которое обеспечивало Внешней Монголии в
составе Китая широкую автономию. Россия признавала сюзеренитет Китая в отношении Монголии, но
любые затрагивающие Россию вопросы политического и территориального характера предпочитала решать
на трехсторонней основе при участии монгольской стороны. После крушения Российской империи
соотношение сил в Монголии нарушилось. Номинально верховным владыкой Монголии считался глава ее
ламаистской церкви богдо-гогэн.
Резкое ослабление влияния России после октябрьского переворота 1917 г. в Петрограде создало в
Монголии некоторый политический вакуум, который попытался восполнить при поддержке Японии атаман
Семенов. После гибели адмирала Колчака он объявил себя его преемником на восточных окраинах России
и, перейдя в монгольские пределы с российской территории, создал там свою базу с претензией на
формирование собственного "правительства".
Осенью 1919 г., когда Красная армия приблизилась к границам Монголии, Пекин попытался укрепить
свои позиции и ликвидировал монгольскую автономию, лишив власти богдо-гогэна. В ответ на это в 1920 г.
Москва ужесточила свою политику в монгольском вопросе и стала выступать за полную независимость
Монголии от Китая. Хотя такая политика наносила ущерб российско-китайским отношениям, Москва
считала, что ликвидация влияния Семенова и стоящей за ним Японии в Монголии компенсирует эту
напряженность.
Тем временем внутри Монголии происходили перемены. Отколовшийся от атамана Семенова бывший
командующий конно-азиатской дивизией его формирований генерал-лейтенант барон Р.Ф.Унгерн фон
Штенберг осенью 1920 г. занял Ургу (Улан-Батор) и убедил богдо-гогэна повторно провозгласить себя
правителем Монголии. Успешно решив эту задачу, Унгерн фактически возглавил в 1921 г. монгольскую
исполнительную власть в качестве военного диктатора. По его настоянию Монголия провозгласила свою
полную независимость. Не удовлетворяясь достигнутым, в том же году барон Унгерн предпринял попытку
военной экспедиции на территорию ДВР в Забайкалье, но были разбит Красной армией. После гибели
Унгерна сложились благоприятные условия для похода советских формирований на Ургу. Вместе с частями
Красной армии в походе участвовали немногочисленные местные монгольские революционеры из
Монгольской народно-революционной партии, которые фактически и захватили власть в стране после
взятия ее столицы и создали в июле 1921 г. так называемое народное правительство. Новый режим
формально не упразднял прерогатив богдо-гогэна, хотя последний по-прежнему фактически не имел
никакой власти.
Дружественное отношение нового руководства и монгольского населения к Красной армии, а также
пассивность китайского правительства в монгольском вопросе позволили советским вооруженным силам
беспрепятственно оставаться в Монголии неопределенно долго. Монголия фактически превратилась в сферу
влияния Советской России. Такое положение дел было закреплено в июле 1921 г. официальной просьбой
монгольского правительства не выводить части Красной армии из Монголии. Таким образом, в Монголии
большевики смогли полностью реализовать установку Коминтерна на оказание поддержки национально-
революционному движению на Востоке. Тем не менее, юридически Советская Россия продолжала
признавать Монголию частью Китая и не устанавливала дипломатических отношений с МНР.
6. Провозглашение независимости Тувы (Урянхайского края)
В августе 1921 г. на фоне военных успехов большевиков в Урге произошло установление
революционного режима в населенном тувинцами Урянхайском крае, расположенном "клином" между
Монголией и Россией и считавшемся правительством Китая китайской вассальной территорией. Горстка
местных революционеров, объединившихся при содействии Москвы в Тувинскую народно-революционную
партию, захватила власть и провозгласила создание независимого государства Танну-Тувинской Народной
Республики. В 1926 г. она была переименована в Тувинскую Народную Республику и оставалась формально
независимой до 1944 г., когда она "добровольно" присоединилась к Советскому Союзу. С момента создания
это государство, как было записано в его конституции, находилось "под покровительством" Советской
России. Москва не пыталась менять статус Тувы так же, как и Монголии, опасаясь, что это помешает
нормализации ее отношений с Китаем и спровоцирует возражения Японии.
7. Вашингтонская конференция и ее решения
Считая своим главным противником на Дальнем Востоке Японию, Советская Россия и ДВР начали
концессионные переговоры с США, смыслом которых было повлиять на американскую администрацию в
пользу официального признания ДВР и оказать давление на Японию с целью заставить ее вывести войска с
Северного Сахалина. Однако из этого плана ничего не вышло. В мае 1921 г. Япония ликвидировала власть
правительства ДВР в Приморье (с 1920 г. столица ДВР была перенесена в Читу), сочтя его политику
слишком просоветской. В противовес читинскому правительству японские военные власти стали
поддерживать во Владивостоке областное правительство во главе с предпринимателем С.Д.Меркуловым.
Холодно к идее сотрудничества с большевиками против Японии отнесся и ставший в 1921 г. новым
президентом США республиканец Уоррен Хардинг (Гардинг). Хотя, будучи сенатором, Хардинг зондировал
почву относительно перспектив сотрудничества с большевиками, после избрания он не захотел
взаимодействовать с РСФСР и ДВР на антияпонской основе. У него возник план урегулирования
противоречий в АТР без участия Советской России.
За время Первой мировой войны США превратились в могущественную державу. Из страны-должника
они превратились в мирового кредитора, которому задолжали и Великобритания, и Франция, и Италия. В
отличие от Вильсона администрация Хардинга полагала, что жизненные интересы США сосредоточены не в