Файл: Адвокат навыки профессионального мастерства под редакцией Л. А. Воскобитовой, И. Н. Лукьяновой, Л. П. Михайловой.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 08.11.2023
Просмотров: 548
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Приступая к изучению и анализу отдельных доказательств, юрист, следуя ч. 1 ст. 88 УПК РФ, оценивает их с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности. Это позволяет выделить в общем списке доказательства, не пригодные к использованию с точки зрения требований УПК РФ: неотносимые и недопустимые доказательства. Как правило, неотносимые доказательства отсеиваются самим следователем в процессе расследования. Однако далеко не всегда.
По одному многотомному уголовному делу четыре тома составляли записи на бумажном носителе телефонных переговоров, контроль и запись которых велись при расследовании этого дела. Однако какой-либо информации, подтверждающей обвинение, при этом не было получено, тем не менее весь объем прослушивания был приобщен к материалам дела, что явно противоречило ч. 7 ст. 186 УПК РФ.
Анализ доказательств с точки зрения их допустимости значительно сложнее. Вопрос о недопустимости того или иного доказательства нередко вызывает споры, поэтому целью анализа в данном случае становится не только выявление недопустимых доказательств, но и определение последующих действий, позволяющих официально устранить из дела недопустимое доказательство.
Наиболее детально УПК РФ регулирует процедуру решения этого вопроса в стадии подготовки к судебному заседанию. Чтобы спор по этому вопросу был предметным и проходил в условиях состязательности, в ч. 2 ст. 235 УПК РФ установлены требования, предъявляемые к ходатайству о признании доказательства недопустимым, которые служат определенными ориентирами при анализе допустимости доказательства.
1. В ходатайстве должно быть четко названо то доказательство (с указанием тома, листов дела), допустимость которого ставится под сомнение.
Например: "Прошу признать недопустимым протокол допроса Е. в качестве подозреваемого (т. 1, л.д. 15)".
2. В нем должны быть указаны основания для признания доказательства недопустимым, т.е. названы те процессуальные нормы, которые были нарушены при получении данного доказательства.
Например: "На момент допроса процессуальный статус Е. не был определен, поскольку ни одно из оснований, предусмотренных ч. 1 ст. 46 УПК РФ, к нему не применялось и на момент допроса он не был подозреваемым".
3. В нем должны быть указаны обстоятельства, обосновывающие ходатайство.
Например: "Данное доказательство является одним из доказательств, на которое сторона обвинения ссылается в обоснование причастности Е. к совершению преступления. В последующем на предварительном следствии и в судебном заседании Е. вину свою не признал и причастность к краже отрицал. Признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения только при подтверждении его совокупностью доказательств, имеющихся в деле (ч. 2 ст. 77 УПК РФ). При этом в силу ч. 1 ст. 75 УПК РФ недопустимые доказательства не могут быть положены в основу обвинения и использоваться для установления виновности Е.".
Из этого следует, что анализ недопустимости доказательства предполагает умение не только выявить такое доказательство, но и подобрать необходимые аргументы для убеждения следователя, прокурора, суда, процессуального противника в правильности вывода о недопустимости.
Следует подчеркнуть, что требования, перечисленные выше, предъявляются к ходатайству, заявляемому при рассмотрении этого вопроса только в предварительном слушании, но их выполнение не повредит и в других стадиях процесса <*>. Ходатайство, составленное в соответствии с ч. 2 ст. 235 УПК РФ, становится убедительным и от него трудно отмахнуться или написать формальный отказ в его удовлетворении. Оно требует и от субъекта, принимающего решение по этому ходатайству, столь же мотивированного анализа.
--------------------------------
<*> См. об этом гл. 4.
Все это определяет направление рассуждений юриста при анализе аргументов, почему можно или нельзя ставить вопрос об исключении такого доказательства. Умение анализировать аргументы полезно и в ситуациях, когда процессуальная позиция требует возражать против ходатайства процессуального противника об исключении доказательства как недопустимого, в том числе и при применении правила об асимметрии доказательств <*>.
--------------------------------
<*> См. об этом подробнее гл. 12.
Оставшиеся в списке пригодные доказательства также подлежат анализу, поскольку доказательственная сила каждого из них различна и зависит от целого ряда обстоятельств. Общеизвестным способом анализа доказательств является их классификация по отношению к обвинению - на обвинительные и оправдательные; по отношению к предмету доказывания - на прямые и косвенные; по источнику - на первоначальные и производные; личные и вещественные. Такой анализ позволяет более глубоко оценить имеющуюся совокупность доказательств, использовать результаты анализа при выработке позиции по делу и ее реализации.
Наряду с таким анализом может производиться анализ и по другим основаниям, выбор которых в известной мере зависит от конкретной ситуации и обстоятельств дела. Известно, что обвинительные и оправдательные доказательства неоднородны по своему содержанию. В практике участились случаи, когда сторона обвинения направляет все усилия на собирание обвинительных доказательств, устанавливающих сам факт преступного деяния и его последствий, и значительно меньше внимания уделяет доказыванию собственно преступных действий обвиняемого <*>.
--------------------------------
<*> В теории уголовного права это называется объективным вменением. Подобная ситуация проанализирована: Профессиональные навыки юриста. С. 200 - 202.
Например, в деле Е. было собрано значительное количество доказательств, содержащих информацию о том, как происходила выдача денег инкассаторам, когда и при каких обстоятельствах была обнаружена пропажа одной из сумок, что в этой сумке по банковским документам должна была находиться сумма в 450000 руб., какие действия предпринимала служба собственной безопасности по поиску пропавшей сумки и т.п. Однако ни одно из собранных доказательств, кроме признательных показаний самого Е. во время его незаконного допроса в качестве подозреваемого, не давало информации о том, каким образом Е. похитил сумку, какие действия он совершал далее, как и куда скрыл похищенные деньги. Из имеющихся в деле доказательств между тем усматривалось, что работники службы безопасности досматривали не только территорию банка, но и провели личный досмотр всех лиц, причастных к выдаче и получению сумок с деньгами. Был досмотрен служебный и личный транспорт инкассаторов, но никаких следов денег не было обнаружено ни у кого из них. Эта совокупность доказательств явно противоречила "признательным" показаниям Е., данным при его незаконном допросе в качестве подозреваемого.
Анализируя доказательства, подтверждающие обвинение, целесообразно четко разграничить, какие из них содержат информацию о самом деянии, его признаках, последствиях и т.п., а какие раскрывают содержание, последовательность, преступный характер конкретных действий, совершенных в данной ситуации обвиняемым.
Другой аспект анализа обвинительных и оправдательных доказательств связан с "надежностью" содержащейся в них информации. Здесь можно было бы выделить доказательства с бесспорной информацией, содержание которой не вызывает сомнения независимо от того, с какой позиции она оценивается. О таких доказательствах иногда говорят: "Вне разумного сомнения". Информация, полученная из доказательства "вне разумного сомнения", позволяет сделать вывод о существовании какого-то факта, который становится очевиден всем и не может быть разумно поставлен под сомнение.
Наряду с этими в деле могут быть и сомнительные по своему содержанию доказательства, например, когда информация из одного доказательства может быть опровергнута информацией из другого.
В приводимом здесь деле Е. на одном допросе, проведенном с нарушением закона, дал признательные обвинительные показания, а на другом, проведенном уже без нарушения УПК РФ, отказался от них и дал оправдательные показания.
Известно, что ни одно из доказательств не имеет заранее установленной силы. Оба доказательства равнозначны до тех пор, пока одно из них не будет признано недопустимым или не будет опровергнуто. Уже поэтому наличие в деле двух противоположных показаний не может служить бесспорным и неопровержимым доказательством по делу. Фактически одно доказательство опровергает другое. Очевидно, законодатель неслучайно подчеркнул в ч. 2 ст. 77 УПК РФ, что признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств.
Другая разновидность сомнительных доказательств появляется тогда, когда опровергнуть доказательство не представляется возможным, но его достоверность и полнота содержащейся в нем информации вызывают сомнения.
Например, в приговоре по делу Е. имеется ссылка суда на показания свидетеля О. о том, что "он является начальником ОУР К-го отдела милиции и по поручению следователя осуществлял оперативно-розыскные мероприятия по установлению лица, совершившего хищение инкассаторской сумки из ОСБ... При проведении оперативно-розыскных мероприятий совместно с отделом безопасности банка было установлено, что указанное преступление совершил водитель-инкассатор Е. Последний сознался в совершении кражи сумки с деньгами, собственноручно написал чистосердечное признание в совершенном и изъявил желание выдать часть похищенных денег. 30 октября 2003 г. Е., О., замначальника Кост-го ОВД Б., начальник Кост-го ОВД С. вместе с Е. на автомашине последнего поехали в П-й район, где в одном из поселков, в частном доме, на чердаке Е. извлек стеклянную банку объемом 700 - 800 г, в которой находились деньги. Примерно в 21 час указанного дня они вернулись в Кост-й ОВД, к тому времени у них было постановление следователя П. о производстве выемки, с этой целью они пригласили двух понятых, в присутствии которых Е. добровольно выдал деньги в сумме 171200 руб. Никакого давления на него не оказывалось" (конец цитаты).
Приведенные показания вызывают множество сомнений. Голословная ссылка "свидетеля" на результаты ОРД не несет в себе никакой фактической информации, из которой можно было бы сделать вывод о действиях, совершенных Е., поэтому такого рода "показания" в принципе не отвечают требованиям ч. 1 ст. 74 УПК РФ.
Возникают и вопросы, связанные и с выдачей или выемкой денег:
1. Почему выемку денег у лица, признавшегося в краже и согласившегося выдать похищенное, производит не следователь, а руководители двух ОВД: О. - из К-го ОВД, а Б. и С. - из Кост-го ОВД? При этом сама выемка производится на территории П-го района.
2. Почему постановление о выемке появляется только тогда, когда деньги уже изъяты с чердака и привезены в ОВД?
3. Почему не был соблюден процессуальный порядок выемки денег в присутствии понятых, хозяина дома, с ведением протокола следственного действия, использованием технических средств фиксации хода и результатов выемки и т.п.?
4. Почему "свидетель" не указывает точного адреса данного действия, ограничиваясь неопределенными фразами: "в одном из поселков, в частном доме"?
Все перечисленное делает данное доказательство крайне сомнительным. Очевидно, адвокату нелегко опровергать подобные показания, доказывая их ложность, но здесь есть много возможностей для того, чтобы усомниться в достоверности этой информации.
При выработке позиции по делу выявление и детальный анализ содержания подобных сомнительных доказательств влияют не только на саму позицию, но и на тактику реализации выработанной позиции. Защитник должен будет взвесить все процессуальные способы, которыми можно поставить данное доказательство под сомнение и определить, в какой момент и какой из них он использует для выявления сомнительности данного доказательства.
Анализируя содержание доказательств, использованных в деле, можно выделить и такие, которые позволяют по-разному интерпретировать имеющуюся в них информацию.
В деле Е. из показаний ряда свидетелей, протоколов выемки было установлено, что 30 октября 2003 г. (через 27 дней после кражи) был произведен досмотр служебного автомобиля Е. и было обнаружено, что "между обшивкой кузова автомашины и листами брони имеется пространство, в которое можно просунуть руку. Инкассатор Г. запустил руку под броню, и из-под нее посыпались 100-рублевые купюры. Последний смог вытащить одну банковскую упаковку 100-рублевых купюр... Оказалось, что в бронеавтомобилях бронь крепится на шурупах и между кузовом и броней имеется пространство шириной 10 см. От автомобиля открутили бронь и за ней внутри, с левой стороны, обнаружили еще 2 банковские упаковки денег достоинством 100 руб., а в одной из ниш автомобиля лежала опись денег из украденной сумки".
На первый взгляд доказательство может показаться убедительным. Но при сравнении со всей совокупностью доказательств возникает ряд вопросов, ответы на которые могут быть даны только путем интерпретации полученной информации.
Так, из показаний руководителя службы безопасности банка, сотрудников, участвовавших в поиске денег, а также инкассаторов, которые 3 октября получали сумки с деньгами, было установлено, что "с целью