Файл: Лабораторная работа 1. по учебному курсу Международное право (наименование учебного курса) Студент.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 08.11.2023
Просмотров: 29
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего образования
«Тольяттинский государственный университет»
Институт права
(наименование института полностью)
«Уголовного права и процесса»
(кафедра)
ЛАБОРАТОРНАЯ РАБОТА №1.
по учебному курсу Международное право»
(наименование учебного курса)
| Студент | Зотова К.А. (И.О. Фамилия) | |
| Группа | ОНБсп-1901ас (И.О. Фамилия) | |
| Преподаватель | Попрядухина И.В. (И.О. Фамилия) | |
Тольятти 2023
Лабораторная работа 1
Тема «Взаимодействие международного и внутригосударственного права»
Задание
Провести исследование взаимодействия правовых систем, отраслей права, нормативных правовых актов, норм права.
Решение:
Международная правовая система, как и национально-правовые системы, имеют «человеческое» наполнение и функционируют благодаря деятельности людей. Как подчеркивает Л. Н. Исаева, «право не только переживается в сознании индивида, но и непрерывно реализуется в социальной сфере, т. е. индивид (как существо психологическое) все время задействуется в совокупных психологических обменах, и это взаимодействие воспринимается как реализация правопонимания. Хотя правопонимание индивидуально, схожее представление о праве могут иметь группы лиц, сообщества, социальный срез, ранее определяемый как класс. Объектом правопонимания выступает само право, которое отражается во всех сферах человеческой жизни от частно-личной до межгосударственной, в зависимости от того, какой масштаб рассмотрения мы выберем в том или ином социальном направлении как правовом явлении»[1].
Данный тезис справедлив применительно как к национальному, так и к международному праву, эффективность реализации норм которых в конкретном государстве или в межгосударственных отношениях, помимо прочего, во многом зависит от существующего в том или ином обществе уровня индивидуального и коллективного правосознания и правовой культуры, а также от того, насколько интенсивно и в каком направлении общество подвергается внешнему культурологическому или иному ценностно-ориентационному воздействию.
Уже с древнейших времен взаимопроникновение культур было одним из немаловажных средств развития государственных и правовых институтов. И сегодня вряд ли можно найти классически чистую национальную правовую культуру или «не замутненный» посторонним влиянием национальный архетип восприятия права. «Все они представляют симбиоз местного, почвенного, и внешнего, инонационального или получившего международное признание»2. В последнем случае особенно значима роль международного права, воздействие которого на индивидуальное и коллективное правосознание неуклонно усиливается. Как справедливо указывает И. И. Лукашук, «между- ; народное право постепенно выходит за пределы дипломатии, начинает оказывать влияние на массовое сознание, на формирование общественного мнения, от поддержки которого в немалой мере зависит эффективность международного права, а следовательно, и успех в решении мировых проблем»[3].
Таким образом, взаимодействие международной и национальных правовых систем охватывает нетолько право в его нормативном закреплении, правотворческую и правореализационную деятельность международных и внутригосударственных институционных структур, но и такой важный компонент этих системных конструкций, как правосознание[4]. «Импульс к такому взаимному влиянию правовых систем дают события и внешнеполитической, и внутригосударственной правовой реальности. Оказываемое ими воздействие на правосознание людей может быть в зависимости от обстоятельств положительным или отрицательным. Оно может быть обусловлено действиями либо воздержанием от действий конкретных государств или их компетентных органов, которые затрагивают правосознание народов отдельных стран»[5].
Позитивное влияние, оказываемое современным международным правом на коллективное и индивидуальное правосознание
, определяется, прежде всего, тем обстоятельством, что оно является по своей сути демократической нормативной правовой системой. В его основополагающих источниках закреплены такие понятные большинству людей ценности, как суверенное равенство государств, недопустимость применения силы или угрозы силой, невмешательство во внутренние дела, уважение прав человека, разоружение, международное сотрудничество и др. Важно и то, что при помощи международных правовых норм «независимые, действительно равноправные государства образуют устойчивую международную систему, становятся зависимыми не от усмотрения сильного, а от общесогласованных норм международного об-щения»[6]. В этом основа международного правопорядка и стабильности.
Ничто так не способствует осознанию каждым индивидом, нацией, народом своей принадлежности к единой человеческой расе, как оказание им международным сообществом адресной технической, финансовой, военной или материальной помощи во время экономических кризисов, вооруженных конфликтов, стихийных бедствий или техногенных катастроф. Чем стремительнее развиваются глобализа-ционные процессы в мире, чем совершеннее становятся средства обмена информацией и способы перемещения по планете физических лиц и капиталов, тем глубже взаимопроникновение культур и неизбежнее выработка единых стандартов поведения людей в их отношении друг к другу, к окружающей действительности, в том числе и к праву. Этот процесс значительно ускоряют глобальные проблемы — сохранение окружающей среды; недопущение изменения климата планеты; поиск альтернативных источников энергии; освоение Мирового океана и космического пространства; борьба с новыми болезнями, демографическими и социальными аномалиями, экстремизмом и терроризмом, — проблемы, необходимость скорейшего решения которых с каждым годом становится все более очевидной и может быть достигнута только совместными усилиями всего человечества на основе общих для всех правил поведения.
Приняв за основу идею о единой человеческой цивилизации, можно смело утверждать, что международное право является одним из важнейших факторов, обеспечивающих ее существование. Характерная особенность нашего времени —беспрецедентная взаимосвязь государств и народов, которую все чаще следует рассматривать как взаимозависимость. На фоне обостряющихся локальных конфликтов и общих проблем происходит повсеместное осознание необходимости развития конструктивного диалога и совместного поиска путей преодоления накопившихся противоречий. Наиболее предпочтительными в данной ситуации оказываются именно международно-правовые механизмы, предполагающие согласованность действий субъектов и поиск компромисса при принятии решений. Кроме того, принимаемые совместными усилиями декларации, конвенции, пакты и резолюции фактически содержат готовую систему прогрессивных идей и ценностей, принятых многими государствами и признаваемых ими в силу своей прогрессивности и распространенности универсальными и общечеловеческими.
Но есть и другая сторона этой проблемы. Сегодня мировое сообщество во многих отношениях все еще продолжает оставаться разобщенным, и не все его субъекты поддерживают происходящие в мире перемены. Не стоит, например, сбрасывать со счетов движение антиглобалистов, достаточно резко выступающих против интеграционных процессов в ряде областей. Значительное распространение в последнее время получили процессы «обратной» глобализации, проявляющиеся в форме перемещения значительных масс населения из привычной географической, климатической, экономической, социальной и культурной среды в совершенно новые для них условия, что ставит серьезную проблему адаптации мигрантов и исповедуемой ими системы социальных ценностей к новой жизни[7]. Как указывает С. В. Поленина, «присущие современномуэтапу развития мира «прямая» и «обратная» глобализация, хотя и имеющие разную направленность, создают в совокупности новую базу для социальных конфликтов, в ходе которых расовые, этнические, классовые, религиозные и тому подобные противоречия и конфликты приобретают во многом мульти-культурный характер»[8].
Однако наиболее заметны в этом плане сохраняющиеся «различия между западным и восточным мышлением, образом жизни и национальными правовыми системами соответствующих государств. В то время как на Западе происходит добровольное ограничение прав, присущих суверенитету, на Востоке идет борьба за размежевание с Западом. Восток не приемлет западного образа жизни, потрясающего его собственные устои, и решений этой проблемы еще не найдено»[9].
Несмотря на некоторую категоричность последнего тезиса, затронутые в нем вопросы действительно актуальны[10], и при оценке возможностей участия азиатских, африканских или ближневосточных государств в тех или иных универсальных проектах или эффективности выполнения ими своих международных обязательств нельзя не принимать во внимание культурную, этническую, религиозную и историческую специфику данных стран. [10]
Вот как, например, оценивается компаративистами отношение к праву в Японии: «Применение современного права наталкивается в Японии на мистический сентиментализм японцев, больше любящих поэзию, чем логику, и довольно равнодушных в силусамой их истории к идеям свободы и человеческого достоинства» (Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности / Пер. с фр. В. А. Туманова. М., 1999. С. 373).
Международное право, подчеркивает С. Л. Рогожин, «продукт сознания, явление одновременно психическое и рациональное. Его
содержание зависит от правосознания народов, а правоприменительная практика — от этнических стереотипов поведения, психологических особенностей того или иного этноса. Приходится признать, что в настоящее время достижения юридической антропологии и сравнительного правоведения активно не используются в международном нор-мотворческом процессе, что, как представляется, влияет на эффективность осуществления ряда многосторонних договоров государствами и народами, представляющими незападные правовые традиции»[11].
Для подтверждения справедливости этого тезиса обратимся к мнению профессора Национального университета Сингапура М. Сор-нарайяха, который, признавая большое значение международного права для будущего развития азиатского региона, тем не менее считает, что государства Азии «должны иметь достаточно сильную верховную власть для того, чтобы способствовать защите своих интересов, а не следовать предписаниям организаций, управляемых господствующими странами. Один из основных постулатов западных представлений о демократическом устройстве общества, провозглашающий приоритет индивидуальных прав человека, не разделяется многими азиатскими государствами... Азиатские проблемы, касающиеся развития и этнических вопросов, отличаются от тех, которые стояли перед Европой. Поэтому их решение должно быть найдено самими жителями Азии»[12].
Вице-президент Китайского общества международного права Ли Цхаоджи также отмечает, что «современное международное право... оказало скорее деструктивное, чем конструктивное воздействие на отношения между Китаем и Западом. Это был вызов национального покорения и исчезновения под давлением западного империализма, который вынудил китайцев принять такие понятия международного права, как суверенитет, нация, государство, независимость и равенство. Внешняя агрессия побудила китайцев приложить серьезные усилия в рамках международного права для того, чтобы избавиться от ярма неравного договорного режима и создать сильный объединенный Китай, представляющий собой не «серединную империю», основанную на конфуцианстве, а национальное государство со своим законным местом в семье наций»13. Мнения о необходимости учета национальных особенностей при создании и осуществлении международных правовых норм можно встретить и у представителей юридических школ других частей света[14].
Российская Федерация в этом отношении не является исключением. Как отмечают отечественные исследователи, «традиционно высокая роль государства в экономике, характерная практически на всем протяжении существования российской государственности, в правовой психологии большей части населения находила отражение в невосприятии институтов частной собственности в традиционных для западноевропейской культуры формах, правовом нигилизме, выражающемся в безразличном, недоверчивом или пренебрежительном отношении к праву и государству»[15]. Все это нельзя не учитывать при реализации в России международных правовых норм.