ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.11.2023
Просмотров: 30
Скачиваний: 2
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
7 неделя, 3 день
Домовенок Кузька «Гости» и «Бездомный домовой»
Гости
Маленький домовенок простудился и заболел. Пристали к нему лихорадка с лихоманкой, трясовица с огневицей. Дрожит Кузька от холода, а сам горячий, как горшок в печи. Говорит, будто комар пищит. Кашляет, будто медведь рыкает.
— Знаю на такую болезнь управу, — сказал дед Диадох. — Да пойдет ли домовым на пользу? — и принес из дальнего угла пещеры (лешие называли ее берлогой) горькую кору, сухие корешки, кислую травку. Кузька в рот бы их не взял, но с медом и не такое съешь.
Из лесу прибегал Лешик, мокренький, как банный веник:
— Ну и дождь! Ну и буря! Ну, как ты тут? Ну, я пошел!
Дед Диадох приходил задумчивый, суровый. Рассказывал, как семь ветров дерутся, реки в берега бьются, гром гремит, лес гудит. Клал Кузьке на лоб лапу-деревяшку, совал ему в рот кусок коры:
— Вспомни, внучек, как домовые от таких напастей лечатся?
— Домой хочу! — пищал Кузька.
— Поправься сначала, — говорил старый леший. — И куда спешить? Может, сгорел твой дом? Каково тяжело на пепелище, сам знаю.
Во сне Кузька увидел Вуколочку: грустный и молчит. А вдруг и вправду все сгорело? Или по Кузьке скучает? «Завтра приду», — утешил его Кузька, проснулся и вспомнил, как домовые управляются с болезнями:
— Ой вы, лихорадушка с лихоманушкой, трясовичка с огневичкой! Приходите ко мне в гости. — Домовенок помолчал и добавил: — Вчера! Да не забудьте! Вчера приходите, пожалуйста!
Кузьке сразу стало легче. Лежит себе в коробе, поправляется. Пусть болезни гадают, как это им прийти не завтра, не сегодня, а вчера. Уснет домовенок, а какая-нибудь смелая козявка сядет ему на нос или на брови, навестит больного. И, проснувшись, Кузька встретит се пристальный взгляд.
Но вот проснулся, а вместо козявки на него глядит Медведь. Кузька забился под сухие листья, на самое дно короба. Медведь листья раскопал, Кузьку вынул и вручил ему гостинцы: калину да рябину. Съели ягоды с медом, и домовенок спросил, не покажет ли ему Медведь дорогу домой.
— А это чем не дом? — оглядел Медведь лешачью берлогу.
— Дом — это когда есть печка! — объяснил Кузька.
Уточнив, что такое печка, Медведь сказал, что от нее дому только вред и опасность. Кому холодно, пусть обрастает шерстью. Кузька вспомнил про. пожар, помрачнел. Но тут вошла Лиса:
— Что значит, когда медведь через пень скачет? — дразнила она. — Значит, либо пенек невысок, либо медведь сердит.
Кузька засмеялся, спросил Лису про свой дом. Лиса вместо ответа стала выпытывать: живут ли куры в избе вместе с людьми или где-нибудь отдельно? На Кузькины слова, что в избе хорошо, там горячая каша, пареная репа, топленое молоко, Лиса усмехнулась:
— А у нас, что ли, все холодное? Не вся еда растет, некоторая бегает! Неправ медведь, что корову задрал. Неправа и корова, что в лес зашла. Хи-хи-хи!
Медведь так и покатился по полу со смеху. А Кузька решил больше не говорить им про свою деревеньку: жалко кур и скотину.
— Говоришь, дома тебя ждут, — обрадовался дед Диадох, влезая в берлогу. — А теперь и в лесу друзья завелись.
Когда все ушли, Кузька улегся поудобнее. Разговаривает сам с собой то голосом Афоньки или Адоньки, то басом, как Сюр, то пищит, как Вуколочка, Сам не заметил, как пошел в пляс с друзьями-домовятами. В середину хоровода опустился горшок с горячей кашей. И Кузька проснулся. «Кыш отсюда!» — сказал он нахальным козявкам, они лезли ему прямо в глаза. Но это был солнечный луч. И в нем лихо отплясывала лесная мелюзга, у которой оказались не только лапки и усики, но и крылья.
Кузька весело вылез наружу и чуть было снова не заболел — от страха. Дед Диадох с Лешиком волокли к берлоге корзину, а в ней копошились ящерицы с оторванными хвостами, больные жуки, еще кто-то…
— Кузя поправился! — обрадовался Лешик. — Теперь помогай других лечить!
— Ой, напасти незнакомые, звериные и насекомые! — дрожащим голосом позвал домовенок. — Приходите вчера!
— Вчера они и пришли, — сказал дед Диадох. — Буря напоследок совсем разгулялась! Что ж, полечим по-своему, по-лесному. А семь ветров помирились, улетели каждый в свою сторону. Просил их узнать про твою деревеньку. Какой-нибудь из них принесет весточку с твоей родимой стороны. Будем ждать.
Бездомный домовой
Маленький домовенок ждать не умел. Сундучок в руки — и к Могучему дубу. Если уж ноги сами принесли его в лес, то пусть сами и уносят отсюда. Долго ли бежал, коротко ли, вдруг слышит: собаки лают. Значит, деревня рядом. Кузька, откуда силы взялись, продирается сквозь кусты. Выскочил на поляну, а там дед Диадох с Лешиком деревца пересаживают и поют. Песни у леших без слов, похожи на собачий лай с подвыванием.
— Молодо-зелено! — показал дед Кузьке на тонкие рябинки. — Теснятся, глупые, подрастут — и ветку вытянуть некуда.
Утром Кузька с сундучком — опять из лесу. Но уже не туда, куда ноги несут, а куда глаза глядят. Бежал, бежал, слышит стук топора. «Ну, — думает, — пристроюсь под телегой, люди и не заметят, кого с дровами везут».
А это не топор стучит. Дед с Лешиком сухостой валят.
— Сами не свалим, — объяснил Лешик, — от ветра упадет на кого и придавит.
— Дело не медведь, само в берлогу не уляжется. — Старый леший тюкал ладонью, как топором, по чахлым деревцам. — Вот мы и управляемся, старый да малый. И не в лад, да ладно. И не хитро, да кстати.
На другой день подул ветер, верхушки деревьев кланялись ему вдогонку. «С родной стороны!» — обрадовался Кузька, побежал против ветра. Бежит, бежит, слышит щелканье кнута. Скорей к пастуху со стадом! А это дед Диадох стучит в ладоши. А над ним по веткам мчится стадо, да только беличье, перегоняют его лесовики из ельника в орешник.
— Кузя! — кричит Лешик. — Ветер прилетал, весточки не принес. Нету вон в той стороне твоей деревеньки!
Несколько дней собирал Кузька с белками орехи, лучшие клал в кузовок — гостинец из леса для друзей-домовят. А потом с сундуком да с гостинцем бежал, бежал, а кругом один лес — тоска зеленая. Со злости начал грибы сшибать лаптями. Вдруг слышит:
— Пошел, нашел, потерял! Потерял, нашел, пошел!
Люди ходят, грибы ищут! Надо пойти за ними потихоньку, да еще в корзины грибов подложить незаметно. Глядь, а это и не люди вовсе. Дед Диадох и Лешик собирают под елками какие-то красные ягоды. Съел одну — невкусно.
— Семена ландышей, — сказал старый леший. — Птицы отнесут их в Обгорелый лес. Печален лес без ландышей… Пошел, нашел, потерял!
— Потерял, пошел, нашел! — отозвался Лешик. — Поговорка у нас такая. Повторяй за мной, Кузя!
— Пошел, нашел, потерял! — нехотя подтянул Кузька.
— Потерял, пошел, нашел! — И дед Диадох вручил домовенку сверкающий сундучок — сокровище домовых.
Как это Кузька потерял его в лесу? Лучше самому пропасть, чем вернуться домой без сундучка! Никуда он больше не бегал. Сидит на пне, ждет, не побегут ли от ветра верхи деревьев. Пять ветров прилетали, никаких вестей с родной сторонки, все стороны чужие. И все кругом домовенка — чужое. Цветы не те: горошек мышиный, лен кукушкин, капуста заячья, все не на грядке, а в беспорядке. Сколько ни дергай, ни
тебе красной морковки, ни желтой репки. Даже лопухов нет. И птицы не те: никто не кукарекнет, не закудахчет. Гуси и утки только в небе гогочут, пролетая стаями. Чего они в небе не видали? Чириканья много, а воробья ни одного. Мыши и те другие: про кошек слыхом не слыхали, домовых не дразнят Лиса с медведем куда-то пропали, поговорить не с кем.
— Дед, а дед, — говорил Лешик, — этак Кузя у нас зачахнет, на корню высохнет. Давай сведем его домой!
— Беда! — тихо, как сухие листья шуршат, отвечал дед. — Всяк кулик на своем болоте велик. Давно б вывели его из леса, да ведь не знаем, цела его деревенька или нет. Каково ему будет одному на пепелище в чистом поле, да еще зимой? Будем ждать, не тот ветер, так другой принесет весточку.
Чего-чего, а ждать лешие умеют. Дождись-ка, пока из желудя еще один Могучий дуб вырастет. А лешим хоть бы что, ждут себе, поджидают.
— Не умею я ждать, — горевал Кузька. — Мы, домовые, только праздники умеем ждать, тут уж ничего не поделаешь.
— Вот и хорошо, — сказал дед Диадох. — У нас в лесу скоро праздник. Гостем будешь. А зимой такие гости придут, что и хозяевам воли не дадут: мороз-трескун да вьюга-метелица. Ну да темна ночь не навек…
Наталья Абрамцева — Очень простая сказка
Жили-были сова и солнечный луч. Они жили в одном лесу. Вернее, в лесу жила только сова, а солнечный луч просто пробегал по лесу, когда солнце вместе со всеми своими лучами катилось по небу. Сова и солнечный луч дружили. Никто во всем лесу не мог понять, почему они дружат.
— Странно,— говорили остальные совы,— что хорошего нашла наша сова в этом солнечном луче? Он такой яркий, зажмуриться хочется.
Совы жмурились и засыпали. Ведь совы спят днем.
— Странно,— говорили остальные солнечные лучи,— что хорошего нашел наш солнечный луч в этой сове? С ней поговорить-то можно всего два раза в день: утром, когда мы, лучи, уже проснулись, а совы еще не уснули. И наоборот, вечером, когда мы, лучи, еще не уснули, а совы уже проснулись,— так говорили солнечные лучи и весело бегали по лесу.
Не понимал никто, почему дружат сова и солнечный луч. Ведь такие разные они, не похожие. Это так. Но сова и солнечный луч дружили, и все тут. На рассвете солнечный луч появлялся в лесу. Скользил по стволам сосен, и они становились золотыми. Стряхивал ночную росу с еловых иголок. Потом солнечный луч разыскивал сову, золотил ее перышки и говорил:
— Привет, сова!
— Доброе утро, солнечный луч!— отвечала сова.
— Как прошла ночь в лесу?— спрашивал солнечный луч.— Все было спокойно? — Ах, нет, нет,— хлопала глазами сова.— Было очень неспокойно. Потерялся маленький лисенок.
— Ой-ой-ой!— замигал солнечный луч.
— Все очень волновались,— сказала сова. — Куда же он мог деться?— не понимал солнечный луч.
— Он нашелся. Вернее, я его нашла,— гордо отвечала сова.
— Так где же он был? — Оказывается -заблудился и попал в берлогу дедушки медведя.
— Ой-ой-ой!— опять замигал солнечный луч.
— Ничего страшного, все обошлось,— рассказывала сова.— Дедушка медведь очень гостеприимный. Он даже хотел угостить лисенка медом, но лисенок, оказывается, не ест меда.
— Скажите, пожалуйста! Какая неприятность! Не люблю я неприятностей…— вздохнул солнечный луч.
— Кто же их любит,— хлопнула желтыми глазищами сова.— Хорошо, что все хорошо закончилось.
— Это точно,— согласился солнечный луч и добавил:— Ну ладно, сова, пора мне бежать. Дел сегодня много. Нужно все лесные кувшинки позолотить и у маленькой березы сломанную ветку прогреть, чтобы зажила быстрее.
— Беги, солнечный луч,— кивнула сова,— счастливого дня! До вечера!
— До вечера, сова!— мигнул солнечный луч.— Счастливого сна.
Сова уснула на весь день, как и полагается совам. А солнечный луч занялся делами. Вечером они снова встретились.
— Добрый вечер, сова.
— Добрый вечер, солнечный луч! Как прошел день? Все ли дела успел ты сделать?
— Да, сова,— как-то грустно ответил солнечный луч,— я все успел. Позолотил и разгладил лепестки кувшинок, полечил березкину веточку. Все успел.
— Так почему же ты грустишь?
— У меня были неприятности, — печально мигнул солнечный луч, — а это так неприятно и грустно…
— Ах, ах!— встревоженно захлопала огромными глазами сова.— Ах! Какие же у тебя неприятности?
— Понимаешь, сова,— стал объяснять солнечный луч,— это не совсем мои неприятности. Дело в том, что поссорились две пчелы. Одна считает, что самый лучший мед — цветочный, а другая утверждает, что липовый мед — лучше. А я в этом ничего не понимаю.
— Пчелам виднее,— совершенно справедливо решила сова,— они сами разберутся.
— Разберутся-то разберутся, но я очень не люблю, когда ссорятся,— сказал солнечный луч.