Файл: Книга художественная эпитафия новому облику.pdf

«Последний день в вашей жизни» - эхом отдалось в голове Котлова.
На отдых было выделено больше шести часов – неслыханное для последнего времени удовольствие. Игорь забрался на нары и закрыл глаза. Жутко ныли колени, а в голове роились мысли, которые он стал подавлять, не давать развиваться – чтобы можно было уснуть. Когда будет очередной отдых, он не знал. Зато хорошо знал, что такое война, которая простому солдату покоя не даёт никогда. Конечно, человеческая физиология не позволяет отдохнуть наперёд, а только лишь восстановить силы, но и восстанавливать уже было много чего – накопленный недосып становился рутиной, и при любой возможности Игорь старался прикрыть глаза и расслабиться – когда даже пятиминутный сон мог серьёзно восстановить истраченную энергию. А сейчас им предоставили – подумать только –аж шесть часов. Какая невиданная роскошь!
Снаружи раздавались звуки и прилётов и вылетов, которые Котлов распознавал хорошо, и практически на них не реагировал, а вот его боевые товарищи некоторое время ещё дёргались, опасаясь, что очередной прилёт придётся прямо в подвал.
- Да спите уже! – в какой-то момент Игорь не выдержал. – Если прилетит, то или не пробьёт перекрытие, и мы даже не заметим взрыв, или пробьёт, тогда сдохнем все и сразу. Чего вы переживаете?
***
Утром, когда ещё не рассвело, они погрузились на грузовой «Урал». Ехать пришлось не долго – вскоре они прибыли в расположение штурмового отряда, занимавшего оборону на данном участке линии фронта. Тыловые и отдыхающие подразделения располагались на окраине разрушенного войной посёлка. Расположение подразделения чем-то напомнило Игорю его батальон – война не изобиловала разнообразием.
Рязань привёл их к штабу, и, оставив снаружи, вошёл в домик.
- Смотрите, - Игорь указал на огромный плакат, висевший на стене домика. – Ни шагу назад!
Это был сталинский приказ № 227, со всеми его страницами, где подробно объяснялось всей стране, почему больше нельзя отступать. Восемьдесят прошедших лет не привели к утрате актуальности этого приказа, и востребованность в нём с новой силой взвилась над огромной страной, утопающей в беспечности и отказывающейся верить в реальность происходящей катастрофы.
Копчёный и Геныч стали читать текст приказа, мрачнея на глазах. В этот момент открылась дверь, и вслед за командиром взвода вышел командир отряда с позывным «Гром» – крепкий мужчина лет сорока пяти, имевший явно военную выправку.
- В нашем отряде действует приказ номер двести двадцать семь, - сказал он, увидев интерес прибывших к плакату. – Бойцы отряда не имеют права отступать, и мы никогда не даём заднюю.
Перед нами находится сильный и уверенный в себе противник, который не берёт в плен наших штурмовиков. Я вам это говорю на тот случай, если вы вдруг задумаете предать Родину, предать компанию, пойти на ту сторону и сдаться в плен. Знайте – пощады вам не будет, вас убьют сразу, как только поймут, кто вы такие. Если о стремлении к предательству узнаем мы – вас ждёт расстрел. Вы приняли самостоятельное решение искупить свою вину, мы вам обещаем помилование. Но искупить – это значит сражаться с врагом. Сражаться смело, бесстрашно и дерзко. Мои штурмы – это настоящие воины. Воины не умирают. Быть воином – значит жить вечно. Вопросы есть?

Вопросов не было.
- Получаем боеприпасы, средства защиты, и выходим на передок, - громко сказал Рязань.
Обе тройки двинулись за Рязанью, который привёл их к одному из сараев на другой стороне посёлка. Здесь всем выдали потрёпанные, а местами и со следами крови, бронежилеты, шлемы, по восемь магазинов к автоматам и два цинка автоматных патронов, по четыре ленты к пулемётам и тоже четыре цинка патронов, гранатомётчики получили по пять гранат к РПГ, плюс каждый получил по пять оборонительных ручных гранат, по две реактивные штурмовые гранаты.
Каждому дали по рюкзаку, разгрузке, сброснику, боевому поясу – вещи были не новые, но крепкие.
- Есть дымы? – спросил Игорь.
- Зачем тебе дымы? – спросил Рязань, удивленно посмотрев на своего командира тройки.
- Ну, мало ли, - ответил Котлов. – В наступлении может, пригодятся…
- Дай дымы, - попросил командир взвода.
Со всем грузом, сгибаясь в три погибели, две тройки и взводный прошли к замаскированной стоянке, где под навесом из маскировочной сетки стояла БМП. Вооружение погрузили вовнутрь, несколько человек залезли на броню, Игорь решил по-стариковски забраться в десантный отсек, вспомнив о существовании грязи. Механик-водитель злобно смотрел на грязную обувь командира тройки, но ничего не говорил.

- Что, ручку клинит?
- Да, - кивнул механик-водитель. – А ты откуда узнал?
Котлов указал пальцем на небольшую кувалду, лежащую возле люка на полу десантного отсека.
Мехвод понимающе улыбнулся.
Забравшись в «десант», Игорь подвинул к себе один из цинков, и пока машина стояла на месте, вскрыл штык-ножом укупорку. Вскоре машина дёрнулась и, взревев дизелем, начала движение.
Пока они ехали, Игорь потрошил бумажные пачки и наполнял патронами свои магазины. Во время движения он старался гнать от себя мысли, что БМП может быть заптурена и он здесь сгорит, вот в этом десантном отсеке. Сейчас гнать подобные мысли было проще, чем в первый раз – наверное, уже сказывался опыт.
Вскоре БМП остановилась в глубине лесопосадки, под кронами начинающих опадать деревьев.
Все, кто сидел на броне, были в сантиметровом слое грязи и отчаянно ругались.
- Ты знал, - Поц пытался строить из себя чистюлю и, подобрав какую-то палку, начал счищать с себя грязь.
- Выгружаем вооружение, - приказал Рязань – такой же грязный, как и все.
Всё полученное вооружение стали вытаскивать из десантного отсека и складывать на землю, найдя для этого участок, чуть менее грязный, чем всё остальное в этом небольшом лесу. Откуда-то со стороны подошли два бойца, обнялись с Рязанью.

- Новенькие? – спросил один.
- Как видишь, - ответил Рязань.
- Вы откуда, мужики? – спросил другой.

- Оттуда, - многозначительно ответил за всех командир взвода, прекращая другие вопросы. – Есть что пожрать?
- Найдём, - ответил один из подошедших.
Вдоль лесопосадки были вырыты окопы, которые образовывали передний край линии обороны.
Часть окопов была подготовлена для ведения боя, другая часть была отдана под бытовые и хозяйственные нужды. В каких-то окопах угадывались места для отдыха, где под навесом из тента лежали карематы и спальные мешки, в других размещался боезапас, в третьих были складированы сухие пайки. Часть окопов была перекрыта накатами из брёвен, и, по всей видимости, служила подобием защитных убежищ на случай миномётного или артиллерийского обстрела. В одном из окопов, накрытом навесом, тарахтел бензогенератор, и тут же стояли канистра с бензином, бутыль с водой от кулера, электрический чайник и банка растворимого кофе.
Пока принимали пищу, пришли пять бойцов, грязных с головы до ног, и мокрых.
- Командир, - сказал один. – Походу то, что мы задумали, сейчас получится.

- С коптера смотрели?
- Да, смотрели с «птички», потом сами ходили, думали справимся, но рассудили, что впятером это делать – силы слишком не равны, если будут двухсотые и трёхсотые, мы оттуда не выйдем.
- Ну, правильно подумали, - кивнул Рязань.
- Надо прямо сейчас, - поторопил боец. – Принимай решение!
- Доедаем, - приказал Рязань. – Заряжаемся, и идём…
Спустя полчаса четыре тройки с командиром взвода во главе, двинулись по лесопосадке в сторону противника. Прошли небольшую ложбинку, где пришлось мочить ноги в стоячей воде, затем нырнули в поле с почерневшим неубранным подсолнечником.
- Покер, что видно? – спросил Рязань по рации.
- Спят, - коротко ответил далёкий собеседник.
- Отлично, - глаза командира взвода штрафников радостно горели.
Пройдя примерно километр, Рязань развёл людей по сторонам, приказав затаиться, а командиров троек собрал возле себя. Больше обращаясь к Котлову и Копчёному, он быстро поставил задачу:
- Далее метров через триста будет грунтовка с отворотом. За ним – опорный пункт «Ангола». Мы уже неделю кошмарим их по ночам из миномётов, выматывая и истощая. Вчера нам даже повезло – мина влетела в блиндаж, сразу четверо двухсотых. Они их выложили у дороги, но

эвакуации пока не было. Сейчас на опорнике двенадцать человек. И нас – двенадцать. Но они все спят. Если мы сблизимся с ними…
- Предлагаю разбиться на две группы… - начал говорить Котлов.
- Здесь предлагаю только я, - оборвал его Рязань, и, выждав паузу, продолжил: - Я иду первый, работаю по-тихому. Вы, Полкан и Копчёный, закрепляя успех, тройками идёте по окопам вправо и влево, валите всех, кого увидите. Остальные зачищают центральный блиндаж и принимают пленных. Как всё закончим, собираемся на отвороте дороги, потом уходим. Вопросы?
- Что, вот прямо уже можно стрелять там всех? – спросил Копчёный.
Котлов, Рязань и командир третьей тройки с позывным «Синяк» невольно улыбнулись.
- Не можно, - настоятельно сказал Рязань, подавив в себе смех. – А нужно.
- Отлично, - сказал Копчёный. – Я долго ждал того момента, когда страна разрешит мне убивать!
- Лишь бы стране на пользу, - усмехнулся Синяк, который тоже было добровольцем из мест лишения свободы. – И нам тоже.
- Ещё раз, - Рязань посмотрел на Копчёного: - Ты идёшь вдоль окопов вправо. А ты, Полкан – влево. Начинаем по моей команде «работаем»! Все понятно?
- Понятно, - кивнул Котлов.
- Ну, тогда с Богом, - Рязань набожно перекрестился.
Дальше шли пригнувшись. Метров за сто до опорника Рязань достал из-под разгрузки бесшумный пистолет ПБ, зарядил его. Метров за пятьдесят он подал сигнал, чтобы все остановились, а сам крадучись, стал приближаться к окопу, где должен был находиться дозор.
Игорь чувствовал, как застучало его сердце, отдаваясь глухими ударами в висках. Пропала боль в коленях, пропало ощущение тяжести от того груза, который сейчас висел на нём.

Игорь, недолго думая, изловчившись, одиночным выстрелом разнёс врагу голову. Рязань мгновенно поднялся и заорал:
- Вперёд! Работаем!
Подхватив свой обронённый автомат, он метнулся вперёд, где виднелись точно такие же окопы, какие находились с другой стороны линии фронта.
Подбежали остальные тройки. Копчёный замешкался, но Игорь рукой указал, куда ему двигаться.
- Фрол, Геныч, за мной, - со своими бойцами он рванул влево.
Двигаясь вдоль опорника, Игорь буквально решетил из автомата всё, что казалось ему подозрительным. Идущий за ним Геныч не мог стрелять из своего пулемёта, так как ещё во время обучения хорошо усвоил правила безопасности, и только когда в самом конце позиции показался бегущий в тыл человек, Котлов дал громкую команду:
- Геныч, целься в пояс, короткими – огонь!
Геныч упал на землю, поставил пулемёт на сошку и несколькими очередями свалил свою цель.
Зачистив фланг опорного пункта, и убедившись, что все встреченные им три человека признаков жизни не подают, Котлов со своей тройкой вернулся к центральной позиции.
Здесь на коленях стояли четыре человека, руки у которых уже были связаны строительными стяжками.

- Смотри, что есть, - Рязань подмигнул: - Видал такое?
Он потащил Котлова за рукав в сторону - в одном из окопов стоял пулемёт Максим.
- Ничего себе! – удивился Игорь.
- Мы когда опорник «Алжир» брали, там немецкий пулемёт МГ был, - сказал Рязань.
- Не от хорошей жизни… - сказал Игорь.
- Так, - заорал Рязань. – Встали, бегом марш!
Пленные подскочили и побежали в сторону позиций «оркестра». Боевые тройки, нагруженные неистраченным боезапасом, тяжело дыша, бежали следом. Через триста-четыреста метров уже стала сказываться лагерная физическая форма – бывшие заключённые едва ли не выплёвывали свои лёгкие, надрывно дыша.
- Полкан, обожди, - Фрол остановился. – Больше не могу.
Тут же рядом оказался Рязань:
- Надо бежать, - сказал он. – Сейчас они миномётами начнут крыть.
- Уж лучше миномётами, - проговорил Фрол, задыхающийся от перегрузки и уже не соображающий, что происходит.
Рязань достал ПБ: