Файл: Книга художественная эпитафия новому облику.pdf

неоднократно порывался оборвать связь с преподавательницей. Однако та, уловив это стремление, аккуратно дала понять, что в случае подобного развития событий с превеликим удовольствием посетит отдел военной контрразведки и поведает им историю о стремительном росте финансового благополучия борзого капитанишки, явно использующего для этого своё служебное положение. После этого эмоционального демарша Котлов слегка поумерил стремление к прекращению отношений, и теперь ждал момента, чтобы уличить подругу в какой- нибудь неверности, чтобы вина за развод целиком и полностью осталась на ней, что, по его мнению, должно было создать у Ксюши чувство вины, которое психологически препятствовало бы походу в контрразведку.
Практически со всем коллективом отдела Игорь нашел общий язык, кроме двух капитанов, которых начальник разведки старался не вовлекать во внеслужебную деятельность, мотивируя это тем, что данные офицеры, оба прошедшие Чечню, скорее были не согласны с тем положением дел, которое царило в подразделении.
Один из капитанов, Женя Никитин, был выпускником Новосибирского училища, в совершенстве владел китайским и английским языком, обладал навыками как вербовочной, так и аналитической работы и откровенно говоря, только благодаря его усилиям, отдел время от времени получал настоящие агентурные сообщения, а также выдавал точные прогнозы действий противника на ближайшую перспективу.
Другой капитан, Андрей Волков, выпускник Благовещенского ДВОКУ, дружил с Никитиным и показательно демонстрировал своё презрение всем тем своим соратникам, которые лишь имитировали разведывательную деятельность. Он отвечал за войсковую разведку и подолгу пропадал в разведывательных подразделениях армии, где его ценили за высокий профессионализм и стремление давать разведчикам те знания, которые были необходимы на войне. Волков уже четыре года как должен был получить майора, но постоянно налагаемые на него взыскания каждый раз отодвигали представление на неопределенный срок. Его это, конечно, бесило, но против сложившейся системы сделать он ничего не мог. Когда разведывательный отдел в парадной форме должен был участвовать в каком-нибудь торжественном мероприятии,
Исмаилов старался запихать Волкова в наряд, так как на фоне его двух орденов Мужества, медали
«За отвагу» и медали Суворова, заслуги руководителя отдела и других офицеров, выраженные в наградах, просто меркли.
Впрочем, Котлов в глубине души понимал, что если бы не эти двое, то разведывательный отдел превратился бы в полностью сфальсифицированную структуру, существующую исключительно для извлечения прибыли из предоставленных подразделению полномочий, прикрываясь откровенным очковтирательством своему командованию.
Переход на одногодичный срок срочной службы и ужесточение контроля в отношении неуставных казарменных взаимоотношений, грянувшие в ходе проводимой военной реформы, отразились на разведке в том, что в самые короткие сроки военные следователи возбудили массу уголовных дел в отношении бойцов и командиров армейских разведывательных подразделений. Полетели головы тех командиров, которые допускали рукоприкладство, словесные оскорбления или привлечение солдат срочной службы к выполнению различных внеслужебных задач.
Исмаилов был чернее тучи. Котлов, вызванный к нему в кабинет, даже слегка испугался – он никогда не видел своего начальника в таком виде.
- Игорь, у меня к тебе будет просьба… - полковник впервые за долгое время назвал Котлова по имени, давая понять, что дальнейшая беседа будет носить внеслужебный характер.
- Слушаю, Рафик Магомедович, - Котлов слегка вытянул голову в сторону начальника.

- Ситуация такая, - Исмаилов не выдержал, и встав со стула, начал расхаживать по своему кабинету. – Для строительства своего дома я просил командира разведывательного батальона ежедневно предоставлять десять солдат. Бойцы исправно выполняли свою работу, и я даже иногда подкидывал им немного деньжат. Все были довольны, и всё было хорошо. Однако, вчера один из этих бойцов, рядовой Чешков, убыв из части по демобилизации, поехал не домой, а в военную прокуратуру, где он написал заявление на командира батальона, якобы тот использовал солдат как бесплатную рабочую силу, и упомянул про меня. Следователи возбудили уголовное дело. Сегодня меня вызывают в прокуратуру для дачи показаний. Знаешь, чем это пахнет?
Котлов буквально почувствовал весь тот страх, который сейчас владел сознанием полковника, для которого привычное положение вещей, вдруг превратилось в уголовно-наказуемое. Эти перемены своей внезапностью буквально выбили Исмаилова из привычной колеи, и он, как понял капитан, решительно не понимал, что ему нужно сейчас делать.
- Уголовкой, - кивнул Игорь.
- Надеюсь, мне не нужно напоминать тебе, что всем тем благополучием, которое сейчас есть у тебя, шикарным джипом, большими деньгами, ты обязан лично мне?
- У меня никогда не возникало сомнений на этот счёт, - ответил Котлов, понимая, что сейчас с него будут брать долги – за эту красивую жизнь, которую он прожигал в дорогих кабаках, катаясь на машине, стоимость которой равнялась зарплате капитана за пять лет службы.
- Это хорошо, что не возникало, - Исмаилов остановился прямо за его спиной и положил свою руку на плечо. – Ты же понимаешь, что если не будет меня, то не будет и тебя?
- Понимаю, - ответил Котлов, не поворачивая головы.
- Это хорошо… - полковник словно раздумывал, договаривать капитану то, что он задумал, или нет.

- Что я должен сделать, Рафик Магомедович?
- Знаешь, как этим пользоваться?
Исмаилов убрал руку с плеча Котлова, вернулся на своё место и из ящика стола перед капитаном выложил пистолет с зеленой рукояткой и двумя стволами.
- Я такой пистолет только на картинках видел, - признался Котлов, осознавая весь ужас ещё не озвученного предложения.
- Это бесшумный пистолет МСП. Ничего сложного… - с этими словами полковник снова взял пистолет в руки и несколькими движениями открыл его, достал обойму с двумя патронами, показал, как оружие взводится в боевое положение, щелкнул предохранителем. – По учётам проходит, как оставленный в Закавказском военном округе в конце восьмидесятых, так что, даже если пуля останется в теле… ничего страшного с нами не произойдёт.
Котлов чувствовал, как кровь мощными ударами бьёт по вискам. Происходящее казалось ему нереальным, он не мог просто поверить в то, что сейчас говорил ему его непосредственный руководитель.
- Рафик Магомедович… вы уверены, что тяжесть статьи, которую они вам вменяют, соразмерна убийству? – медленно, по складам, спросил Игорь.

- Если этого не сделать, тогда всё, конец… всему конец, - ответил Исмаилов. – Для меня это будет как убийство…
- Товарищ полковник, - Игорь пытался найти слова, которые сейчас мог бы услышать возбуждённый и импульсивный носитель кавказских кровей. – Зачем его убивать? Там же всего лишь рядовой, у которого уязвлено самолюбие… ровно настолько, сколько стоит та работа, которую он успел сделать на вашем доме. Он же мстит вам только за бесплатный труд…
Глаза начальника разведки горели жарким пожаром, потушить который, казалось, нет никаких сил.

- Может, - продолжил Котлов, глядя на пистолет, - достаточно будет всего лишь дать ему денег?
Столько, сколько стоит подобный труд? Чтобы он забыл про вас, чтобы сказал, что случайно ошибся, опорочив честь честного офицера…
Игорь замолчал. Всё, что нужно было сказать в этой ситуации, он сказал.
Полковник снова подскочил со своего места и принялся ходить по кабинету.
- Денег, говоришь, дать…
- Да.

- Ты уверен, что он пойдёт на это?
- Ради денег – пойдёт. Куда ему деваться? Он только что демобилизовался, возвращается на гражданку, деньги ему сейчас очень нужны. Я бы даже сказал, что крайне необходимы.

- Наверное, ты прав… - Исмаилов вернулся на своё место. – Твои предложения?
- Я встречусь с ним, предложу деньги…
- Если откажется, - начальник выразительно посмотрел на МСП: - Его нужно будет убить.
С таким раскладом Котлов с готовностью согласился, так как плохо представлял себе ситуацию, при которой человек, ради удовлетворения своих амбиций, ещё слабо сформировавшихся в силу возраста, добровольно откажется от годового заработка.
- Тогда да, завалю, как собаку, - кивнул Игорь.
Чтобы опознать рядового Чешкова, из разведывательного батальона Игорь забрал командира роты, с которым они проехали к гостинице железнодорожников, где военные следователи прятали терпилу. Несколько ранее разведчики уже установили, в каком номере проживал боец, и за три дня наблюдений выявили закономерность – в три часа дня Чешков выходил из гостиницы и шёл к ближайшему киоску, в котором покупал сигареты и пиво. Выставившись неподалёку, в назначенное время наблюдатели увидели вышедшего из гостиницы парня.
- Это он, - сказал ротный. – Тот ещё гадёныш, как оказалось.
- Оставайтесь здесь, - сказал Игорь и вышел из машины.
Он зашёл в гостиницу, и убедившись, что не представляет никакого интереса для барышни, сидящей под вывеской «дежурный», поднялся на второй этаж. В небольшом закутке стоял старый диван, на котором Котлов и расположился в ожидании бойца.

Бегущий по стене жирный таракан живо разъяснил Игорю причину, по которой следователи выбрали именно эту гостиницу – цена номера стремилась к самой нижней планке. Впрочем, туда же стремился и уровень предлагаемого комфорта.
Ждать долго не пришлось. Когда Чешков, с гремящими бутылками в цветастом пакете прошёл мимо, Игорь поднялся и последовал за ним. Возле двери бывший боец поставил пакет на пол, и быстро открыл дверь. В какой-то момент Игорю показалось, что разведчик почуял что-то, и ускорившись, он едва успел переступить порог прежде, чем закрылась бы дверь. В последний момент он натянул на лицо маску с вырезами для глаз.
- Один твой крик, и ты ляжешь с дыркой в голове. Знаешь, что это? - Котлов направил оружие в лицо рядового, точно зная, что за время службы тот изучал МСП – полчаса назад об этом Игорю сообщил его командир роты.
- Да… - обречённо ответил боец. – Знаю.
- Садись, - капитан указал на стул, стоящий возле столика.
Когда Чешков сел, Игорь расположился напротив.
- Смотри, вот тысяча долларов, - Котлов бросил на стол десять купюр. – Это за ту работу, которую ты выполнял на строительстве дома. Это справедливая цена, и даже больше. Согласен?
Боец сдержанно кивнул.
- А вот пистолет, выстрел из которого никто не услышит, - Игорь на мгновение перевёл свой взгляд на оружие, направленное в голову собеседника. – Выбирай, что для тебя важнее.
Краем глаза Котлов увидел, как у бойца затряслись руки. Он был в шоке от такого развития событий и конечно, хватался за любую возможность избежать вполне вероятной гибели – он как никто другой знал возможности военной разведки. И наклонности некоторых её представителей.
- Чтобы ты быстрее думал, я буду уменьшать сумму, - свободной рукой Игорь подхватил одну купюру. – Как только деньги закончатся, я стреляю тебе в лоб.
Чешков бледнел на глазах, но решения пока принять не мог. Игорь забрал со стола вторую купюру.
- Думай быстрее.
Боец словно ожил, глаза его забегали. Когда Игорь забрал третью купюру, Чешков накрыл своей ладонью остальные.
- Ну, вот и хорошо, - облегченно выдохнул Котлов. – А теперь напиши расписку.
- Ка… какую ра… расписку? – спросил Чешков.
Игорь положил перед ним слегка скомканный лист бумаги и ручку.
- Я, рядовой Чешков, от гражданина Исмаилова Рафика Магомедовича получил вознаграждение в размере семисот долларов за помощь на строительстве дома. Работу выполнял в период с… по… затем поставь роспись и дату. Дату давай поставим… месяц назад. Нормально же будет? – Игорь улыбнулся.

Когда Чешков закончил писать, Игорь аккуратно сложил лист бумаги вчетверо и убрал в карман.
- Теперь смотри:Исмаилов тебе ничего не должен. Твоя работа на его доме полностью оплачена.

Ты с этим согласен?
- Да, - судорожно кивнул боец.

- Это значит, что теперь у тебя нет к нему никаких претензий. Правильно?
- Да.

- То есть, чисто по-человечески, ты теперь не можешь требовать в отношении Исмаилова какого- то наказания. Правильно?
- Так…
- Ты теперь дембель с деньгами, с большими деньгами. Вернёшься домой, и все бабы твои.

Хорошо же, правильно?
- Да, хорошо, - согласился Чешков.
- А чтобы всем было хорошо, на следствии ты скажешь, что перепутал начальника разведки
Исмаилова с неизвестным тебе мужчиной.
Чешков неуверенно кивнул.
- Если ты так не скажешь, и следователи придут к Исмаилову, он покажет эту расписку… да, возможно он и пострадает немного, но его точно не посадят – нет в его действиях никакого преступления. Но тебя за ложный донос посадят – это точно. Мы для этого приложим все усилия.
Знаешь, следователи деньги тоже любят. Но даже если вдруг тебя не посадят, тогда мы тебя просто убьём – в качестве наказания за неисполнение тобой взятых на себя обязательств. Всё понял?
- Понял, - отрешенно кивнул боец.
- Ну, тогда я пошёл, - Игорь встал. – А ты оставайся, пей своё пиво, и думай, как теперь ты хорошо будешь жить с баксами на кармане.
- А комбат? – вдруг спросил Чешков.
- А что комбат? – спросил Котлов.

- Ну, про него, что я должен говорить?
- А что ты уже сказал?
- Ну, что он бил меня, оскорблял…

- А он бил тебя, оскорблял?
- Ну… да.

- Ну, раз он тебя бил и оскорблял, то пусть отвечает по всей строгости закона. Это же справедливо будет, как считаешь?
- Да… - Чешков отвечал так, словно боялся за свои ответы, будто за них можно получить какое-то наказание – здесь и сейчас.
- Ну, вот видишь.
- Я понял.
- Тогда бывай… и это… в течение часа никуда не выходить, никому не звонить.
Игорь вышел из номера, снимая маску. В разведывательном батальоне Игорь встретился с комбатом.
- Надеюсь, для вас, товарищ майор, нет необходимости напоминать, что своих старших начальников вы не должны сдавать ни при каких обстоятельствах, хотя бы для того, чтобы не пойти в составе группы, за что срок для всех увеличивается в два раза?
- Капитан, я всё понимаю, - комбат подарил своему собеседнику презрительный взгляд.
Он сейчас был для Котлова как человеком из другого мира, или как прокажённый, касание к которому влекло только боль и беду. Интуитивно хотелось сторониться этого майора, чтобы не подхватить от него заразу предстоящего наказания.
Вернувшись в штаб армии, Игорь передал Исмаилову расписку Чешкова.

- Товарищ полковник, у меня вопрос, разрешите?
- Давай, - прочитав расписку начальник заметно повеселел.

- А тот дом, из-за которого это всё закрутилось, оформлен на вас?
- Нет, конечно, - усмехнулся полковник. – На моего двоюродного брата, который живёт за девять тысяч километров отсюда и который носит другую фамилию.
- Тогда ваш вопрос решён полностью, - улыбнулся Игорь.
- Гарантируешь? – рассмеялся Исмаилов.
- Ага, - Игорь позволил себе рассмеяться в ответ.
Исмаилов достал из шкафа бутылку коньяка.
- Отметим, капитан…
Чешков на следствии заявил о своей ошибке, которую пришлось внести в материалы дела.
Проверка документов на строящийся дом показала отсутствие связи с полковником Исмаиловым.
Командир батальона, а также ещё два офицера разведывательного батальона, за «истязания и оскорбления подчинённых», уехали на четыре года на общий режим. Следом за ними уехало много других боевых офицеров, в том числе ротный из спецназа, который на занятиях по рукопашному бою случайно сломал руку своему подчинённому – «не обеспечив безопасность выполнения учебных приёмов». Следователи, получившие карт-бланш на наведение порядка в вооруженных силах, старались, как могли: абсурдных дел, лишённых даже логики, было не счесть.