Файл: Книга художественная эпитафия новому облику.pdf

сосредоточен в нескольких населённых пунктах юго-востока Турции, вероятный характер дальнейших действий – решение задач по ликвидации военных лидеров Рабочей Партии
Курдистана. На севере Ирака в настоящее время ротируется батальон 173-й воздушно-десантной бригады США, попутно прибывает рота «зелёных беретов» из состава 5-й «спешиал форсес гроуп».
Оценочно – для выполнения задач в отношении лидеров ИГИЛ. Подконтрольный нам объект особой важности, расположенный на аэродроме Инджирлик, за последнее время внимания к себе не привлекал.
- Что это за объект? – спросил Игорь.
Капитан неуловимо изменился в лице. В его глазах нарисовался ответ на вопрос, долго ли Котлов будет занимать свою должность. Не знать, что представляет собой турецкий аэродром
Инджирлик, мог только человек, фантастически далёкий от реалий военной разведки.
- Американская база хранения ядерных бомб Б-61, расположенная в Турции. База оборудована на
90 мест хранения, реально хранится 52 бомбы. Объект особого интереса всех видов разведки, товарищ майор, - в словах капитана мелькнула нотка демонстративного пренебрежения, которую
Котлов не распознал.
- А, понятно, - кивнул Игорь, словно речь шла об обычной базе боеприпасов. – Я понял, продолжайте.
- В основном ситуацию я довёл, - сказал Юра.
- Вы же сказали, что это надолго, - напомнил Игорь.
- Полагаю, что изложенный объём для вас будет достаточным. А детали вы сможете узнать уже в процессе службы, - ответил Чмырёв, решивший для себя, что дальнейший доклад не будет иметь для майора особого смысла.
***
Так как Исмаилов называл Гаврилова своим другом, Котлов полагал, что начальник в самом ближайшем будущем предложит ему какую-нибудь «тему», которая предоставит некие пути к обогащению, основанные на возможностях, предоставляемых занимаемым положением. Однако, время шло, а всё общение заместителя со своим начальником носило исключительно служебный характер, выраженное в постановке задач и контроле результатов их исполнения.
Шикарно организованная «простава» в честь вливания в коллектив, полковником Гавриловым фактически была проигнорирована: он заехал в ресторан, где сидели приглашённые Котловым офицеры, поздравил Игоря с назначением и тут же уехал, предупредив присутствующих, что не намерен краснеть за итоги пьянки перед начальником разведки округа.
В работе Котлов, к своему удивлению, стал сталкиваться с примерами настоящих агентурных операций, которые на территории Украины проводили его сотрудники. В основе их действий лежало то обстоятельство, что после крайне успешного присоединения Крыма к России, под российские знамёна встало очень много бывших украинских офицеров, которые, приняв присягу, влились в ряды ВС РФ. С этими офицерами едва ли не круглосуточно работали разведчики, вынуждая «украинцев» идти на контакт со своими бывшими сослуживцами, продолжающими нести службу в рядах ВСУ.
Суть была такова: «бывшие» рассказывали действующим о том, насколько велико различие в оплате «военного труда», о преимуществах, которые открывались перед офицерами в случае

перехода на нашу сторону, а зацепив, в качестве «оплаты» за такой переход, предлагали не только поделиться располагаемой информацией, но, и что более важно, оставить после себя агентурную сеть, которая и в будущем могла бы освещать те, или иные вопросы, интересующие разведку. Тем же, кто не собирался переходить на российскую сторону, за создание агентурных сетей предлагали деньги, обычно речь шла о Евро или долларах.
Успех подобной работы очень ярко проявился в ходе дебальцевских боёв, когда глубина разведки была такова, что руководящие директивы, направляемые украинским Генштабом в воюющие подразделения, быстрее доходили до российской разведки, чем до командиров украинских бригад.
В результате российское командование имело оперативное преимущество, которое выражалось в принятии контрмер ещё до того, как вражеские подразделения приступали к выполнению задач, спущенных сверху. Доходило до того, что наши танки и мотопехота начинали выдвижение для проведения контратаки противника ещё до того, как начинали движение украинские части. Всё это позволяло действовать на опережение, имея ошеломительный успех. Весь секрет столь грандиозных успехов летних боёв в районе Изварино и Иловайска, или зимнего сражения в
Дебальцево, целиком и полностью был обязан агентурной разведке, информацию которой сливали старшие офицеры Генштаба ВСУ.
Окрылённые успехом, рыцари плаща и кинжала, решили расширить глубину проникновения агентуры, осознавая, насколько тесно с ВСУ сотрудничают различные структуры НАТО. Робкие шаги разведки по данному направлению начали приносить кое-какой результат, и, оценив перспективы, высшее руководство дало указание сделать данное направление приоритетным.
Задачу такого рода Гаврилов поставил перед Котловым.
- Бери в войсках своего агента, званием повыше, ставь задачу: добиться направления на курсы повышения квалификации в одну из стран НАТО. Совершенно любые курсы. Установить дружеские отношения с максимальным числом офицеров НАТО. Представить предложения по перспективам вербовки. Остальное – позже. Уяснил?
- Так точно! – по-уставному ответил Котлов, осознав, что с Гавриловым нужно соблюдать служебный этикет.

- Занимался вербовками? Справишься?
- Справлюсь, - ответил Игорь, вспомнив китайца Рому.
- Действуй. Я в тебя верю.
***
В украинской армии подполковник Демидов проходил службу в должности начальника тылового обеспечения воздушного командования «Юг», и по долгу своей работы к началу крымских событий оказался на территории тылового учреждения ВСУ, снабжающего крымский гарнизон.
Предложение российской стороны о переходе под другие знамёна он воспринял как божественное избавление, так как на родине правоохранительные органы уже вышли на него, как на расхитителя военного имущества и готовы были арестовать при его возвращении в Одессу.
Воспылавший любовью к России, Демидов быстро принял присягу и был направлен на службу в одно из подразделений материально-технического обеспечения. Его семья тоже перебралась в
Ростов, для чего пришлось выезжать из Украины через Европу. По службе Демидов

характеризовался исполнительным и грамотным офицером, демонстрирующим нежелание вовлекаться в какие-либо махинации сослуживцев.
В кабинете начальника базы Котлов встретил полное взаимопонимание, так как сюда уже позвонили из вышестоящего штаба и предупредили о желании военной разведки переговорить с
Демидовым.
- Сейчас я его вызову, - засуетился начальник.
Он набрал подполковника по запрещённому всеми приказами смартфону и попросил незамедлительно явиться.
- Нарушаем? – Игорь выразительно посмотрел на сотовый телефон.
- Да ну что вы, - полковник махнул рукой. – Это так, для экстренных звонков, да для мессенджеров. А по приказу вот…
Он достал из кармана кнопочный телефон, который с высшего позволения, оформленного в приказ министра обороны, разрешалось иметь военнослужащим.
- Мы с этим боремся! У нас с этим строго!
Игорь усмехнулся – сразу после выхода в войсках драконовского приказа, запрещающего на территории воинских частей и военных объектов пользоваться смартфонами, в каждой части развернулась настоящая охота за нарушителями. Смартфоны, планшеты и дорогие айфоны изымались у их хозяев перед строем подразделения и в назидание остальным потенциальным нарушителям прибивались гвоздями к «доске позора». Суровость этого приказа в первые дни его действия поразила всех. Однако, вскоре было подмечено, что нарушителями в абсолютном большинстве случаев становились только низшие слои военной иерархии, и справедливый террор никоим образом не коснулся владельцев смартфонов и айфонов из числа командования.
Потерпевшие предъявили своим командирам вполне обоснованные претензии, угрожая прокурорской расправой, за что были уволены по дискредитирующим статьям, после чего в войсках все успокоились, и жизнь потекла как прежде. «Доски позора» продолжали висеть в воинских частях, радуя проверяющих, но, никак не мотивируя личный состав на неукоснительное исполнение запретительного распоряжения – смартфон мог быть найден в абсолютно любом кармане, будь то карман генерала военной контрразведки, или же самого неподготовленного рядового срочной службы. Строгость приказа, как обычно, смягчалась необязательностью его исполнения.
В кабинет вошёл высокий подполковник.
- Товарищ полковник, подполковник Демидов по вашему приказанию…
- Дима, вот товарищ из военной разведки, он хочет с тобой поговорить, - сказал начальник базы, прервав доклад вошедшего офицера.
- Нам бы с глазу на глаз… - сказал майор.
- Разговаривайте здесь, - решил начальник. – А я пока по базе пройду…
Накинув бушлат, он вышел из кабинета.
- Что вам от меня надо? – спросил Демидов.

- Товарищ подполковник, - Игорь решил сразу расставить точки на i. – Я пришёл не пытать вас, не подвергать глумлению за вашу прошлую службу в ВСУ, не напоминать вам об уголовном деле, которое возбудили в вашем отношении на Украине. У меня к вам деловое предложение, оно, скорее всего, устроит вас больше, чем вы можете себе представить.
- Интересно, - Демидов сказал это тоном, в котором явно читалось отсутствие интереса к тому, что сейчас мог предложить ему Котлов.

- У вас, конечно же, остались связи на территории Украины?
- Майор, я уже все свои связи передал таким разведчикам, как вы.
- Ничего страшного, - кивнул Игорь. – Возможно, мы с вами можем поговорить о людях, которые в настоящее время не связаны с армией.

- Что вы имеете в виду?
- По итогу нашего разговора вы можете стать руководителем агентурной группы, за что будете получать не облагаемую налогами зарплату – соизмеримую с вашим военным жалованьем.
Игорь посмотрел на подполковника, но тот никаких протестов заявлять не стал, и выглядел человеком, желающим продолжения разговора.
- На самом деле ничего сложного… - поспешил сказал Котлов. – Всего лишь будет нужно, чтобы ваши люди сообщали кое-какую, чаще всего, даже незначительную, информацию о военно- политической и экономической жизни Украины. За это мы будем платить им неплохие по меркам
Украины деньги.

- Предложение в целом не плохое, - сказал подполковник. – Но пахнет дурно. В чём подвох?
- Подвоха нет, - ответил Игорь. – Вы или соглашаетесь получать вторую зарплату, и при этом не прилагать особых усилий, или я пойду искать себе другого… помощника.
- Я должен подумать, - сказал Демидов.
- Полагаю, что это будет правильным, - согласился Котлов. –Спешить с этим важным решением не будем. Я понимаю, что вам нужно всё очень хорошо обдумать и принять правильное решение.

Пять минут вам хватит?
- Возможно…
- Хорошо… думайте. Я подожду… - Игорь встал и принялся расхаживать по кабинету – эту привычку он когда-то позаимствовал у Исмаилова и теперь широко ей пользовался.
- Супруга и дети будут вовлечены в эту работу? – спросил Демидов.
- Формально – нет, потому что эта деятельность носит закрытый характер. А как уж вы это преподнесёте своим близким – это ваши дела.
- Хорошо, - кивнул подполковник. – Я согласен.
- Тогда, - Игорь протянул ему лист бумаги и ручку: - Пишите: я, подполковник Демидов, имя- отчество, даю своё согласие на негласное сотрудничество с органами военной разведки…

- Я такое уже писал раза три, - Демидов укоряюще посмотрел на собеседника.
- Не страшно, - усмехнулся Игорь. – Лишней не будет. Да и у нас же будут, кроме прочих, некоторые финансовые взаимоотношения. А для них такая бумага нужна обязательно.
Демидов аккуратно вывел необходимый текст и поставил свою подпись.
- В ближайшие три дня мы с вами встретимся во внеслужебной обстановке и обсудим некоторые подробности, - сообщил Котлов. – У вас не будет возражений, если мы с вами встретимся в каком- нибудь питейном заведении, совместим, скажем, так, приятное с полезным?
- Нет, не будет, - ответил завербованный офицер.
- Тогда предлагаю при встрече обсудить кандидатуры, которых вы могли бы привлечь на той стороне.
- Хорошо.
- Тогда, до свидания!
Игорь встал. Офицеры пожали друг другу руки, и Котлов вышел из кабинета.
***
На создание агентурной сети, в которую были вовлечены гражданские лица, не связанные с вооруженными силами, у Котлова ушло почти два года. Кандидатуры он в основном подыскивал среди беженцев, которых после донбасских событий в России появилось превеликое множество.
Обычно Игорь старался донести до сознания этих людей простую мысль, что раз целое государство сочло возможным помогать им, предоставило кров, социальные выплаты и быстрое оформление российского гражданства, то и бывшие беженцы должны отплатить новой родине той же монетой, в данном случае – своей помощью военной разведке.
Кто-то отказывался, ссылаясь на страх за судьбу близких и родственников, оставшихся на Украине, кто-то соглашался, но так, что потом уклонялся от выполнения даже не сложных поручений. Но были и такие, которые для новой родины были готовы делать всё, что им скажут.
На самой Украине люди по-разному относились к предложениям о предоставлении той, или иной информации. И если в Харькове, Одессе и Кривом Роге потенциальная агентура с энтузиазмом принималась за работу и буквально закидывала Игоря информацией, то добиться какого-то прогресса во Львове, Ужгороде и Луцке не было никаких шансов. «Западэнцы» твёрдо уверовали в свои бандеровские идеалы, прямиком шли в Европу и натурально обрывали все связи со своими восточными родственниками и друзьями, считая их проклятыми «москалями».
За это время Служба Безопасности Украины, набрав силу при помощи кураторов из ФБР, пачками выявляла российскую агентуру, находящуюся в рядах вооруженных сил и спецслужб. Со связи пропало множество ценных агентов, потеря которых приводила к серьёзному осложнению ситуации с освещением тех, или иных событий, пропала возможность действовать на опережение, как это было в 2014 и 2015 годах. Допросы пленных, которые время от времени попадали в руки частей первого и второго армейских корпусов, всё чаще показывали у украинских военных крепнущую убеждённость в правоте своего дела – расчеловечивание жителей Донбасса шло семимильными шагами, и стрельба артиллерией по мирным кварталам Донецка уже не вызывала у артиллеристов ВСУ никаких угрызений совести.