Файл: История русской литературы XX века_Советская классика_Егорова_Чекалов.doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 24.11.2021
Просмотров: 3545
Скачиваний: 34
В стихотворении "О том, как некоторые втирают очки товарищам, имеющим циковские значки" автор затрагивает и раскрывает проблему, ставшую характерной для всей советской системы.
Итак, два человека со значками в виде красных флажков, указывающих на их принадлежность к Центральному исполнительному комитету (ЦИК), направляются для проверки в учреждение. Дверь перед ними предупредительно распахивает швейцар; заведующий, не гордясь ни чином своим, ни окладом, сразу же принимает их без всякого доклада. Никакой очереди нет, услужливо подносятся все необходимые справки и резолюции... Словом, все как надо, как и следует при социализме - без волокиты, без бюрократизма. Члены ЦИКа не могут скрыть своей радости. Они уверились, что перед ними "рай земной, а не учрежденьице".
На следующий день они же, оставив дома свои значки, снова подходят к дверям того же учреждения. Швейцар, только вчера обдувавший с них пылинки, на этот раз почему-то "лается": "Ишь, шпана. А тоже шляется!" Попробовали зайти с черного хода, но и там кто-то потребовал с них пропуска. Вчерашний простак-секретарь уже сегодня выглядит "величественней Сухаревой башни", а девушка, услужливо подносившая справки, не отвечая на вопрос, сидит и пудрит веснушчатый нос. Оказалось, что к заведующему нельзя никак попасть без предварительного доклада, а очередь удавом шесть раз обвила здание... Члены ЦИКа удрученно размышляют о том, как всего лишь за день могло обюрократиться образцовое учреждение?! Им и в голову не приходит, что в первый раз им просто пустили пыль в глаза, по значкам угадав в них представителей власти, а во второй день они столкнулись с тем, с чем сталкивается простой народ ежедневно.
Со свойственной ему категоричностью и максимализмом в конце стихотворения автор ставит вопрос ребром: надо или бюрократам дать по шапке, или каждому гражданину дать по флажку, по которому всякого человека могли бы обслужить на уровне членов ЦИКа.
К сожалению, голос поэта не был услышан, и то, что обличалось им в середине 20-х годов, в последующие годы только разрасталось и принимало еще более уродливые формы.
В стихотворении "Товарищ Иванов" Маяковский выявляет в своем персонаже, занимающем высокий пост, черты, роднящие его с дореволюционными чиновниками. Этот человек - льстец и подлиза. Он не только всегда и во всем угождает начальству, но и перенимает "начальственную маску, начальственные привычки, начальственный вид". Для него это верный способ сохранить свое кресло в то время, как другие увольняются и сокращаются. По мнению поэта-сатирика, такие люди пролезут всюду, "подмыленные скользким подхалимским мыльцем". И он не в силах скрыть своего негодования против возрождаемых старых порядков. Автор возмущенно вопрошает:
- Где я?
в
лонах
красных наркоматов
или
в
дооктябрьской консистории?!
В стихотворении "Столп" поэт яростно выступает против тех, кто под различными предлогами зажимает критику и гласность. Таков именно товарищ Попов, считающий критику "подрывом, подкопом". Этот партиец перепуган тем, что в газете критикуют, "не щадя авторитета, ни чина, ни стажа, ни должности", и он страшно боится быть "осрамленным". Он не понимает, как это можно позволить "низам подряд, всем! - заниматься критиканством?!" Обычную критику он воспринимает как "критиканство" и с тревогой думает о том, что, если и дальше пойдет таким образом, могут добраться до Иванова, затем - до него, а после - и до Совнаркома! (Совет народных комиссаров). Именно поэтому он перепуганно кричит во весь голос: "Товарищи, ведь это же ж подорвет государственные устои!"
Совершенно с противоположной точки зрения смотрит на проблему автор:
Мы всех
зовем,
чтоб в лоб,
а не
пятясь,
критика
дрянь
косила.
И
это
лучшее из доказательств
нашей
чистоты
и силы.
В то время, когда подавлялась всякая инициатива снизу и требовалось лишь беспрекословное выполнение указаний вышестоящих инстанций, Маяковский не уставал напоминать:
Революция
требует,
чтобы имелась
смелость,
смелость
и
еще раз -
с - м - е - л - о - с - т - ь.
Придерживаясь такой гражданской позиции, поэт принародно бичевал все то, что порочило и дискредитировало завоевания революции и идеи социализма. Он верил в них и служил им своим творчеством, и не вина поэта, что новая власть и новый строй не оправдали его надежд. Он предупреждал о появлении советского бюрократа, порожденного новой системой, ожидающего лишь команды и указания сверху:
Что
заглядывать далече?
Циркуляр сиди и
жди.
- Нам, мол, с вами думать неча,
если
думают вожди.
Критика всегда отмечала заострение и сатирическую гиперболизацию образов и то, что гротеск и фантастика вырастала из конкретных жизненных реалий. Однако только в наши дни раскрывается истинный смысл художественной реальности Маяковского.
Есть основания предполагать, что надежд на истинную победу социализма у Маяковского к концу жизни оставалось не так много. Свидетельством тому - последняя его пьеса "Баня" (1929-1930), в которой выразилась едкая сатира и злая ирония поэта по отношению к новой государственной системе. Вот, к примеру, режиссер (персонаж пьесы) по указанию Победоносикова перестраивает спектакль по ходу действия. Вдохновенно подаваемые труппе его команды и реплики есть не что иное, как потерявшие свое содержание штампы, показывающие, что реальных завоеваний у социализма нет - одна видимость:
" - Выше вздымайте ногу, симулируя воображаемый подъем... Воображаемые рабочие массы, восстаньте символически! Капитал, красиво падайте! Капитал, издыхайте эффектно! Дайте красочные судороги!.. Ставьте якобы рабочие ноги на якобы свергнутый якобы капитал. Свобода, равенство и братство, делайте улыбку, как будто радуетесь. Свободный мужской состав, притворитесь, что вы "кто был ничем", вообразите, что вы - "тот станет всем". Взбирайтесь на плечи друг друга, отображая рост социалистического соревнования...."
Вряд ли еще у кого-нибудь из советских сатириков можно обнаружить столь убийственную характеристику социалистическим завоеваниям. Нереализованные задачи, не достигнутые цели, всуе поминаемые идеалы, видимость и показуха - вот основные черты того социализма, которому служат Оптимистенко и Победоносиков. И этот негатив не перекрывается даже словами Фосфорической женщины, посланницы коммунистического общества из 2030 года: "Вы сами не видите всей грандиозности ваших дел... Я оглядела и поняла мощь вашей воли и грохот вашей бури, выросшей так быстро в счастье наше и в радость всей планеты..." Видимо, потому и обречен был на провал спектакль, что негативный материал в нем перевешивал позитивный.
Так, в 1930 г. Маяковский гениально уловил то вырождение культуры, которое со всей очевидностью проявилось в годы укрепления тоталитарного режима. Не только лучшая и пронзительная часть лирики, но и сатира делает Маяковского нашим современником.
Итак, с самого начала творческого пути Маяковский зарекомендовал себя оригинальным художником. Но он привнес в поэзию нечто более значительное, чем просто оригинальность. Он ввел в русскую поэзию новую систему стихосложения, что случается не так часто: раз в сто, а, может, и в двести лет. Заслуга непомерная! Маяковский раскрепостил русскую рифму, провел оригинальнейшие эксперименты в области рифмовки. Его новшества явили собой революцию в поэзии и дали ей сильнейший импульс для дальнейшего развития. Не потеряла своей актуальности и проблематика произведений Маяковского. Неоднозначно и рождает глубокие раздумья его художественное решение темы революции. Тезис советского литературоведения: ни один поэт не оказал такого решающего и непосредственного влияния на русскую и мировую поэзию, как Маяковский, - можно считать верным. Уже при жизни поэта "молодое поколение увидело в Маяковском своего трубача и запевалу, а затем в 30-е и 40-е годы в Европе, Латинской Америке, на Востоке появились поэты, которые подхватили его революционный порыв и сами заняли авангардные позиции в искусстве: Арагон, Хикмет, Неруда, Незвал, Тувим, Броневский, Брехт, Чаренц... Имена всемирного значения. Каждый оставил признания, кем был для него Маяковский" (32; 460).
Но было бы наивно полагать, что современное поколение читателей будет воспринимать Маяковского точно также, как воспринимали его в начале века. Рядовому читателю зачастую нет дела до поэтических авторитетов, у него один критерий: нравится или не нравится. Одна из причин современного негативного отношения к поэту нередко кроется в том, что Маяковского просто-напросто не знают или знают мало и однобоко. Свою отрицательную роль сыграл в этом и "хрестоматийный глянец", которые навели на поэта литературоведческие работы последних десятилетий. И мы вместе с другими почитателями таланта поэта надеемся, что еще появятся книги, со страниц которых во весь рост встанет раздираемая противоречиями гигантская поэтическая фигура Маяковского.
1. Какими причинами можно объяснить обилие резко негативных отзывов о поэзии Маяковского при жизни поэта?
2. Что послужило поводом для канонизации наследия поэта в 30-е г.г.? В чем она выражалась?
3. Раскройте на конкретных примерах новаторство Маяковского в области стихосложения.
4. Дайте интерпретацию ранних стихотворений "А вы могли бы?", "Ничего не понимают", "Послушайте!" и др. Отметьте необычность и неожиданность тропов.
5. Раскройте своеобразие любовной лирики Маяковского.
6. Отметьте жанровые особенности ранней лирики. Выделите социальные мотивы.
7. Раскройте единство формы и содержания программного произведения Маяковского "Облако в штанах".
8. Октябрь в поэзии Маяковского: утверждение Революции и отступления от ортодоксального его толкования.
9. Сатира Маяковского: проблематика, жанры, поэтика.
10. В чем суть дискуссии о Маяковском конца 80-х-90-х г.г.? Какую позицию в них занимаете вы?
(1895-1925)
Проникновенный, тонкий лирик, певец русской природы - таким предстает Есенин в сознании нескольких поколений читателей. Но вот Ю.Прокушев, приведя строки Есенина из пьесы "Страна негодяев"
Еще закон
не отвердел,
Страна шумит, как
непогода,
Хлестнула дерзко за
предел
Нас отравившая свобода...,
прокомментировал их актуальность таким образом: "Более шести десятилетий тому назад родились в душе поэта эти кровоточащие строки, а кажется - все это о нас, о трагических днях, переживаемых нашей родиной сегодня! И кто знает, когда наконец "отвердеет" закон и мы окажемся в "правовом" государстве? И окажемся ли?"
Так высветилась новая грань наследия Есенина по истине неисчерпаемого, как вся подлинная классика.
Семейная жизнь родителей Есенина не сложилась. В автобиографии поэта читаем: "Двух лет был отдан на воспитание довольно зажиточному деду по матери, у которого было трое взрослых неженатых сыновей... Дядья мои были ребята озорные и отчаянные. Трех с половиной лет они посадили меня на лошадь без седла и сразу пустили в галоп. Я помню, что очумел, и очень крепко держался за холку. Потом меня учили плавать. Один дядя брал меня в лодку, отъезжал от берега, снимал с меня белье и, как щенка, бросал в воду. Я неумело и испуганно плескал руками, и, пока не захлебывался, он все кричал: "Эх! Стерва! Ну куда ты годишься?.." "Стерва" у него было слово ласкательное. После, лет восьми, другому дяде я часто заменял охотничью собаку, плавал по озерам за подстреленными утками. Очень хорошо лазил по деревьям. Среди мальчишек всегда был коноводом и большим драчуном". Позднее под впечатлением детства Есенин напишет:
Худощавый
и низкорослый,
Средь мальчишек всегда
герой,
Часто, часто с разбитым
носом
Приходил я к себе домой.
И
навстречу испуганной маме
Я цедил
сквозь кровавый рот:
"Ничего! Я
споткнулся о камень,
Это к завтраму
все заживет..."
Другая сторона детства в признании поэта И.Розанову: "Я рос, дыша атмосферой народной поэзии. Бабка, которая меня очень баловала, была очень набожна, собирала нищих и калек, которые распевали духовные стихи... Еще больше значения имел дед, который сам знал множество духовных стихов наизусть и хорошо разбирался в них".
Годы учебы в Спас-Клепиковской церковно-приходской школе, которую Есенин окончил в 1912 г., приобщили его к классической поэзии (читал наизусть "Мцыри", большие отрывки из "Евгения Онегина" и др.). Тогда же он начал писать сам. Позднее, переехав в Москву, Есенин еще какое-то время (года полтора) учился в народном университете Шанявского, так что, вопреки легендам, он был достаточно образованным человеком. Воронский впоследствии об этой стороне личности поэта писал: "Есенин был дальновиден и умен. Он никогда не был таким наивным ни в вопросах политической борьбы, ни в вопросах художественной жизни, каким он представляется иным простакам. Он умел ориентироваться, схватывать нужное, он умел обобщать. И он был сметлив и смотрел гораздо дальше других своих поэтических сверстников. Он взвешивал и рассчитывал. Он легко добился успеха и признания не только благодаря своему мощному таланту, но и благодаря своему природному уму".
Спас-Клепиковский - самый первый период творчества Есенина - был достаточно плодотворен. Не считая не сохранившихся или уничтоженных самим автором стихотворений, известны автографы 45 произведений, относящихся к 1910-1912г.г. Нередко они были подражательны, наивны, но среди малозначительной поэтической шелухи, обычной для пишущих в этом возрасте, встречаются такие значительные стихотворения, как "Ты поила коня из горстей в поводу", "Выткался на озере алый свет зари", "Хороша была Танюша"...
Уже первая строчка стихотворения "Ты поила коня из горстей в поводу" (1910) представляет законченную поэтическую картину, а в последующих раскрывается образ своенравной девушки, напоминающая мифических амазонок ("Но с лукавой улыбкой, брызнув на меня, Унеслася ты вскачь, удилами звеня"). Метафорична строка "в пряже солнечных дней время выткало нить", где из солнечных лучей время плетет человеческую судьбу. Но, очевидно, "нить" обрывается, ибо по-земному драматичен неожиданный финал:
... Мимо окон тебя понесли хоронить.
Надо сказать, что в ранних стихах Есенина - не только спас-клепиковского периода, но и начала московского - "За окном у ворот...", "Капли", "О красном вечере задумалась дорога" - прослеживается оппозиция жизнь/смерть; ряд текстов напрямую соотносится с похоронным обрядом ("К покойнику", "У могилы", "Поминки"). В них звучат мотивы воскрешения для другой жизни, как индивида ("Русалка под Новый год..."), так и самой Руси ("Занеслися заветной пташкой"). Рассмотрев эту проблему, современный литературовед пишет: "Особенности авторского видения мира наиболее ярко проявились в стихотворении "Не напрасно дули ветры...", в котором дано самоопределение лирического героя: "Полюбил я мир и вечность, Как родительский очаг". Родительский очаг, как единство восприятия почитаемых умерших предков и ныне живущих, объемлет собой земной и небесный, "нездешний", миры. Именно единство, целостность, взаимодействие и взаимопроницаемость этих миров и приводит к пониманию вечности. Видение "мира и вечности" у Есенина глубоко оптимистично: "Все в них благостно и свято, Все тревожное светло" (32; 109). В дальнейшем связь есенинского творчества с обрядом, с фольклором укреплялась. В образной системе многих его стихотворений, в трактате "Ключи Марии" (1920) справедливо видят влияние и живого бытования фольклора, и труда А.Афанасьева "Поэтические воззрения славян на природу".