Файл: Становление регионального парламентаризма в Тверской области взгляд через призму избирательной кампании.doc

ВУЗ: Не указан

Категория: Не указан

Дисциплина: Не указана

Добавлен: 30.11.2023

Просмотров: 40

Скачиваний: 2

ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.


Избирательная кампания наглядно продемонстрировала отсутствие серьёзной базы в регионе у российских политических партий. Исключение составили Коммунистическая партия, сохранившая свою региональную структуру, Аграрная партия, Партия крестьянского возрождения. Из общего числа зарегистрированных в Тверской парламент кандидатов (141 кандидат) только 23 кандидата были выдвинуты избирательными объединениями. Вышеупомянутыми партиями в общей сложности было выдвинуто 14 кандидатов в депутаты. Остальные избирательные объединения, участвовавшие в выборах, были местными, а не общероссийскими, да к тому же не партийными, а скорее корпоративными, отраслевыми: Тверской областной союз по спасению Волги, Тверское общество потребителей, Бежецкое земское демократическое движение, Женская организация «Подруга» и другие16. В то же время, несмотря на многочисленность избирательных объединений, большинство кандидатов предпочитало не афишировать свою партийную принадлежность17.

На уровень активности политических партий и общественно-политических организаций в избирательном процессе оказал влияние целый ряд причин. Во-первых, это неуклонное падение в глазах избирателей авторитета всех политических партий. Особенно это касалось партий и движений «демократического» спектра, скомпрометированных неудачным осуществлением постперестроечных реформ. Во-вторых, - неразвитость партийного законодательства, фрагментарность российского политического пространства. В-третьих, активность избирательных объединений в значительной степени сдерживала сама избирательная система, устроенная по мажоритарному принципу. В-четвёртых, ряду организаций помешала выдвинуть собственных кандидатов слабая финансовая база. Наконец, среди претендентов на депутатский мандат было значительное количество кандидатов, действительно не входивших ни в какие политические организации.

Участие населения в выборах в Тверской области 20 марта 1994 составило 41,3 %, что несколько выше, чем средняя явка населения на региональных выборах по стране в декабре 1993 – мае 1994 года (33-37 %)18. Вместе с тем, выборы показали резкое снижение электоральной активности населения Тверской области в сравнении с показателями выборов депутатов Государственной Думы 12 декабря 1993 года. Тогда на избирательные участки пришло на 271 тысячу избирателей больше (773399 избирателей или 63,6 %)
19.

Электоральная активность считается одним из главных показателей любой избирательной кампании. Степень участия населения в выборах, с одной стороны, отражает уровень гражданской ответственности и правовой культуры избирателей. С другой стороны, – является индикатором легитимности власти, формируемой посредством выборов, а значит и политической стабильности в обществе. Приведённые показатели электоральной активности отражают представления в сознании избирателей о региональных выборах как о второстепенных в сравнении с выборами общероссийскими. Снижение явки населения на избирательные участки также было обусловлено экономической усталостью и разочарованием населения в проводимой политике, да и в самих политиках, претендовавших на власть20.

Отличительной особенностью первых региональных выборов, в том числе и выборов в Тверской области, является дифференциация электорального поведения по линии город-село. Уровень политической активности тверского населения (41,3 %) был достигнут исключительно за счёт сельских избирателей, которые продемонстрировали большую активность в голосовании, чем жители городов. Так наибольшее участие населения в выборах показал Ржевский районный округ – 76,5 % избирателей, в Ржевском городском округе в выборах участвовало всего 33,6 % избирателей. Подобное соотношение уровня электоральной активности наблюдалось практически во всех городских и районных центрах. В Кимрском сельском округе участвовало в выборах 52,6 % избирателей, в Кимрах – 28,9 %; в Торжокском сельском округе 66,9 %, в Торжке – 52,6 %21 и т. д. Уровень участия в выборах население областного центра только дополняет общую картину пассивности избирателей в городах: в Твери в выборах участвовало в среднем 27,19 % избирателей, в двух городских округах выборы не состоялись22.

Различия в электоральном поведении были вызваны, с одной стороны, дисциплиной и консерватизмом сельских избирателей, с другой стороны, – радикализмом, протестными настроениями городского населения. В отличие от города специфика голосования в сельской местности определялась тесными и непосредственными отношениями между управляющими и управляемыми, избирателями и кандидатами. Для сельского избирателя было очевидно за кого нужно голосовать. Он активно поддерживал кандидатов, способных напрямую выразить его экономические интересы – руководителей сельхозпредприятий, глав районов. Все другие кандидаты для него были чужими, а значит неприемлемыми.



О существовавших масштабных протестных настроениях в обществе свидетельствует такой показатель электоральной статистики, как голосование «против всех». В рассматриваемую избирательную кампанию средняя доля проголосовавших «против всех» составила 8,9 % избирателей23. В городе Торжке таких бюллетеней было 20,6 %, в 4-м Московском округе Твери – 15,3 %, а всего в двенадцати округах Тверской области этот показатель превышал 10 %24.

Если неучастие населения в выборах, особенно в городах, можно расценивать как пассивную форму социального протеста, то голосование «против всех» - это следующий шаг, более активная форма протеста, после которой уже следует поставить митинги и забастовки. Высокая доля протестного голосования отражает существовавшее недовольство населения социально-экономическим курсом, который проводился в регионе и в стране в целом. Избиратели использовали выборы как возможность донести до властных структур свою негативную позицию по отношению к проводимой политике. В то же время особенностью рассматриваемой избирательной кампании можно назвать персонифицированный характер протестного голосования. В силу слабого участия политических партий в выборах, а значит отсутствия идеологической борьбы, регионального уровня самих выборов - это было голосование не против политической системы, а против участвовавших в выборах кандидатов, претендовавших на обладание властью.

Конечным показателем эффективности и совершенства избирательной системы, её применимости к данному обществу являются как сами результаты выборов, так и персональный состав избранников. Из всего избранного депутатского корпуса (31 депутат) 21 депутат - руководители первого звена, т.е. директора коммерческих структур, государственных предприятий, банков, колхозов, совхозов, учебных заведений, больниц. К этому числу следует добавить шесть работников исполнительных структур – глав административно-территориальных образований25. Не вошли в ЗСТО работники науки, культуры, профсоюзные деятели. Спектр политических взглядов избранных депутатов ограничивался неформальным блоком КПРФ, Аграрной партии и Аграрного союза, которым были выдвинуты или поддержаны треть избранных депутатов
26.

По возрастным параметрам самая большая группа депутатов входила в диапазон от тридцати до пятидесяти лет (наиболее распространённый возраст руководителя). Необходимо отметить низкое представительство женщин - всего 3 человека27. С одной стороны, это является прямым следствием низкого участия женщин в региональной политической жизни. С другой стороны, низкую долю женщин можно расценивать как отсутствие манипулирования сверху при формировании региональных парламентов по половому признаку, как это было, к примеру, при формировании Советов28.

Указанные особенности, характеризующие социальный состав ЗСТО, объясняются рядом причин. Во-первых, по сравнению с Советами, новый представительный орган изначально предполагалось создавать как структуру близкую к профессиональным парламентам29. В этой связи представляется естественным, что в нём количественно доминировали профессиональные управленцы. Во-вторых, в связи с массовым разочарованием в результатах демократических реформ у рядовых граждан резко снизилась мотивация участия в политике. Если в 1989-1990 гг. масса преподавателей, инженеров, научных сотрудников рвалась в депутаты, рассчитывая, победив номенклатуру, добиться быстрых позитивных сдвигов, то к 1994 году эти иллюзии у большинства уже рассеялись. Для руководящих работников, напротив, имелась сильная прагматическая мотивация получения депутатских мандатов: возможность лоббирования своих интересов, депутатская неприкосновенность, и т.д. В-третьих, существенное значение имело материальное обеспечение предвыборной борьбы. В условиях резкого падения жизненного уровня большинства населения материально-финансовые возможности руководящих работников были на порядок выше. В-четвёртых, повлияло использование властных возможностей («административного ресурса») для оказания давления на избирателя, в том числе через средства массовой информации.

Преобладание руководителей первого звена в составе ЗСТО отражало и определённые элементы психологии электората, которому была свойственна патерналистская модель голосования. Неразвитость институтов гражданского общества заставляла избирателей искать покровительства у руководителей, так как возможностей решить насущные проблемы в округе больше у депутата-начальника, чем у учителя или у работника культуры. Такая логика характерна именно для выборов регионального уровня, тогда как в ходе федеральных избирательных кампаний на первый план выходит идейно-политический фактор.


Инициированные исключительно федеральной исполнительной властью выборы в новые региональные законодательные (представительные) органы власти проходили в условиях недостаточно сформировавшегося электорального законодательства и вызвали немало нареканий30. Однако позитивное значение избрания новых властных структур в регионах не подлежит сомнению. Являясь избранными всеобщим голосованием на основе новой Конституции России, они стали в тот период наиболее легитимными институтами власти в субъектах федерации. Кроме того, с избранием представительных органов де-юре было завершено разделение законодательной и исполнительной власти на региональном уровне.

В Тверской области переход к представительным органам нового типа сопровождался устойчивым балансом политических сил. Это позволило не только осуществить нормотворческий процесс на демократической основе, но и, основываясь на принципе разделения властных полномочий, определить функции будущего законодательного органа власти.

Таким образом, помимо предпочтений избирателей со свойственным им протестным голосованием, электоральной пассивностью в городах огромное влияние на избирательный процесс, на результаты выборов оказали институциональные факторы: нормы и правила организации функционирования избирательного процесса, а также органов власти, находившихся у его истоков и результатов. Наличие определённых институциональных параметров в Тверской области (сохранение функций Областного Совета народных депутатов, независимость областной избирательной комиссии, мажоритарная избирательная система, фрагментарность политического пространства и др.) напрямую повлияло на характер электоральной конкуренции, на результаты выборов, на состав и деятельность сформированного по итогам выборов законодательного (представительного) органа власти, а значит и на дальнейшее развитие Тверского региона в целом.


1 См. например, Веденеев Ю.А. Избирательная власть: Исторический контекст, политико-правовая сущность и механизм осуществления // Бюллетень Центр. избират. комис. Российской Федерации. - 1995. – N 2. - С. 39-48; Гельман В.Я. Институциональный дизайн: «создавая правила игры» // Первый электоральный цикл в России. 1993-1996 гг. / Общ. ред. В.Я. Гельман, Г.В. Голосов, Е.Ю. Мелешкина. - М.: Изд-во «Весь Мир», 2000. - С. 44-76; Комаровский В.С. Демократия и выборы в России: Теория и история вопр. // СОЦИС. - 1996. – N 6. - С. 18-31; Ковлер А.И. Избирательные технологии: российский и зарубежный опыт / РАН, Ин-т государства и права. - М. 1995. - 116 с.; Лысенко В.И. Правовое регулирование выборов в представительные (законодательные) органы государственной власти субъектов Российской Федерации // Вест. Центр. избират. комис. Российской Федерации. - 1997. – N 2. - С. 89-102; Петров Н.В. Выборы органов представительной власти // Мировая экономика и междун. отношения. - 1995. – N 3. - С. 25-34; N 4. - С. 33-46; Постников А.Е. Законодательство и практика проведения выборов в субъектах Российской Федерации в 1993 - 1995 годах: основные тенденции и поиск оптимальной модели // Конституц. право: восточноевропейское обозрение. - 1995. – N 3. - С. 14-20; Салмин А.М. Выборы 1995-1996 гг. и трансформация политического режима в Российской Федерации // ПОЛИС. - 1997. – N 1. - С. 119-122 и др.