ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 30.11.2023
Просмотров: 653
Скачиваний: 3
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
21. В тот год видели знамения. Произошло и лунное затмение. Неподалеку от Тура, когда переламывали хлеб, струилась кровь. Стены города Суасона рухнули, в Анже случилось землетрясение. Волки сумели пробраться внутрь города Бордо и ели собак, совершенно не опасаясь людей. Видели, как по небу движется яркий свет. Город Базас был сожжен дотла большим пожаром, церкви и приходские дома были разрушены. Правда, как мне рассказали, все священные сосуды удалось спасти.
22. Король Хильперик назначил новых графов в те города, которые отвоевал у своего брата, и велел, чтобы все налоги из этих городов поступали к нему. Мне достоверно известно, что так и сделали. Примерно в то же время Ноннихий, граф Лиможа, арестовал двух человек: обнаружилось, что они доставляли письма, подписанные Хартерием, епископом Перигё, с оскорбительными выпадами в адрес короля. Епископ Перигё писал, что пал с небес в ад, когда его перевели из-под юрисдикции Гунтрамна в царство Хильперика.
Герцог отправил эти письма и людей к королю под особой охраной. Хильперик действовал достаточно осмотрительно: он отправил нескольких своих людей, велев им позвать к себе епископа, стремясь выяснить, верны ли выдвинутые против него обвинения. Когда Хартерий прибыл, король устроил очную ставку с арестованными мужчинами, а затем показал ему письма и спросил, действительно ли тот посылал их, но Хартерий отрицал это. Тогда допросили мужчин, стремясь узнать, кто дал им письма, они сказали, что это был дьякон Фронтин. Затем попросили епископа Хартерия сказать, что тот думает о дьяконе. Он ответил, что Фронтин являлся его непримиримым врагом и что, без всякого сомнения, именно он замыслил столь безнравственный поступок, поскольку часто совершал злонамеренные нападки на него.
После этого ввели Фронтина. Сам король допросил его, и он признал свои обвинения против епископа. «Именно я написал это письмо, – утверждал он. – Но я сделал это, потому что епископ велел мне это сделать».
Епископ возразил и заявил, что дьякон постоянно строит козни, чтобы сместить его с епископства. Движимый состраданием, Хильперик предоставил решить спор Господу. Он прекратил допрашивать их, попросил епископа простить Фронтина и умолял его помолиться за короля. Хартерий с честью вернулся в свою епархию. Спустя два месяца развязавший этот скандал граф Ноннихий умер от удара, не оставив детей, поэтому король раздал его собственность разным людям.
23. Спустя некоторое время у короля Хильперика, до этого похоронившего много сыновей, родился сын146. В честь этого события король велел открыть все тюрьмы, освободить всех заключенных и простить все недоимки казне. Позже этому ребенку было суждено стать причиной великого горя.
24. Новым нападкам подвергся епископ Теодор – из-за того, что Гундовальд, заявлявший, что он сын короля Хлотаря, прибыл из Константинополя и высадился в Марселе. Позвольте немного рассказать о нем.
Гундовальд родился в Галлии, где его последовательно обучали всем навыкам. Он носил длинные волосы, распущенные по плечам, как было принято у франкских королей. Его научили читать и писать. Его мать представила сына королю Хильдеберту следующим образом. «Вот твой племянник, – сказала она, – сын короля Хлотаря. Его ненавидит собственный отец, поэтому прими его, он одной с тобой крови».
У короля Хильдеберта не было собственных сыновей, поэтому он принял мальчика и оставил при себе. Когда король Хлотарь услышал об этом, то отправил представителей к своему брату, чтобы те заявили ему: «Отпустите моего мальчика и отправьте его ко мне». Хильдеберт немедленно отправил мальчика к Хлотарю, но, как только тот взглянул на него, так велел коротко остричь ему волосы. «Он не мой сын», – заявил он.
После смерти короля Хлотаря Гундовальда стал опекать король Хариберт. Позже его вытребовал Сигиберт и велел снова отрезать ему волосы, а затем отправил его в город Колония Агриппина, сегодня известный просто как Кельн. Гундовальд сбежал оттуда, отпустил волосы и ушел к Нарсесу, в то время управлявшему Италией.
Там он женился, стал отцом сыновей и затем перебрался в Константинополь. Спустя много лет его пригласил человек, чье имя не станем называть, вернуться в Галлию. Гундовальд пристал в Марселе, где его принял епископ Теодор. Он дал Гундовальду лошадей, и тот отправился, чтобы присоединиться к герцогу Муммолу, который, как я уже рассказывал вам, тогда находился в городе Авиньоне.
За содействие Гундовальду герцог Гунтрамн Бозон арестовал епископа Теодора и бросил в темницу, обвиняя его в том, что он способствовал приходу иностранца в Галлию, намереваясь подчинить Франкское государство правлению императора. Рассказывают, что Теодор смог представить письмо, подписанное вельможами Хильдеберта.147
«Я действовал против собственной воли, – утверждал он, – я только подчинялся распоряжению моих господ». Тем не менее его заперли в келье и не разрешали подойти близко к его собственному собору. Однажды ночью, когда он молился нашему Господу, в келье вспыхнул яркий свет, перепугав охранявшего его графа.
И в течение двух часов над его головой сиял огромный сверкающий шар. Когда наступило утро, граф рассказал тем, кто находился вместе с ним, о том, что произошло. Теодора привели к королю Гунтрамну вместе с епископом Епифанием148, бежавшим от лонгобардов и проживавшим в Марселе, тоже якобы замешанным в том же самом деле. Их допросили перед королем и нашли невиновными.
Тем не менее Гунтрамн велел продолжать содержать их под стражей, где после долгих мучений епископ Епифаний умер. Гундовальд же отправился на остров в Средиземном море, там он и должен был ожидать исхода дела. Герцог Гунтрамн Бозон разделил собственность Гундовальда с одним из герцогов короля Гунтрамна (Муммолом) и затем, как рассказывают, возвратился в Клермон вместе с сокровищами в виде большого количества золотых, серебряных предметов и иных драгоценностей.
25. Все дальнейшее случилось в городе Туре, 31 января на восьмой год правления короля Хильдеберта149, и этот день оказался воскресеньем. Только начали звонить к заутрене колокола, население поднялось, намереваясь отправиться в церковь. Небо покрылось облаками, собирался дождь. Неожиданно в небе показался огромный огненный шар и пролетел на значительное расстояние в воздухе, освещая все вокруг так ярко, как будто стояла полная луна.
Затем он снова исчез за облаком, и опять наступила темнота. Реки поднялись выше, чем обычно. В районе Парижа реки Сена и Марна так разлились, что между городом и церковью Святого Лаврентия разбивались речные суда.150
26. Граф Гунтрамн Бозон отправился в Клермон вместе с сокровищами, о которых я вам рассказывал, и затем нанес визит королю Хильдеберту. Когда же он снова вернулся вместе с женой и дочерьми, король Гунтрамн схватил его и заточил в тюрьму.
«Именно ты пригласил Гундовальда в Галлию, – сказал король, – и именно ты устроил это, когда отправлялся в Константинополь несколько лет тому назад». – «Это ваш военачальник Муммол, – отвечал Гунтрамн Бозон, – принял Гундовальда и оказал ему гостеприимство в Авиньоне. Позвольте мне уйти и поймать Муммола, а затем привезти его к вашему двору. Это очистит меня от обвинений, выдвинутых против меня». – «Ты никуда не отправишься, – ответил король, – пока сначала не выплатишь штраф за то зло, которое ты причинил».
Тут Гунтрамн Бозон понял, что его жизнь находится в опасности. «Вот мой сын, – заявил он. – Возьмите его, и пусть он станет гарантией обещания, что я даю вам, мой король и господин. Если я не приведу к вам Муммола, я потеряю своего младшего сына». Тогда король разрешил ему уйти и оставил у себя мальчика в качестве заложника.
Гунтрамн Бозон собрал людей из Клермона и Веле и направился с ними в Авиньон. На берегу Роны Гунтрамн Бозон и его люди из-за хитрости Муммола загрузились в непригодные для плавания речные суда, не зная об этом. Едва они вышли на середину реки, суда наполнились водой и затонули. Находившиеся на борту оказались в огромной опасности: некоторым удалось спастись вплавь, другие достигли берега, ухватившись за оторванные доски. Третьи, не отличавшиеся твердостью духа, утонули в реке.
Сам же Гунтрамн Бозон благополучно добрался до Авиньона. Когда Муммол вошел в город, он понял, что часть городской черты в стороне от реки Роны защищена плохо, и велел вырыть канал, шедший от основного потока, так чтобы вся окружность города оказалась защищенной руслом реки. Муммол также велел вырыть в этом месте огромные углубления, когда же туда хлынула вода, она закрыла его ловушки.
Когда прибыл Гунтрамн Бозон, Муммол вышел на городские стены и прокричал: «Если он пришел с добрыми намерениями, позвольте ему перейти с одного берега на другой, и сам я двинусь навстречу ему, тогда он и скажет, что у него на уме». Как только они оба заняли позиции и между ними протянулся новый рукав реки, Гунтрамн Бозон ответил ему: «Я приду, если ты не возражаешь, потому что между нами возникли серьезные разногласия, и мы должны их обсудить». – «Хорошо, приходи, – ответил Муммол. – Тебе нечего бояться». В тот момент, когда Гунтрамн Бозон достиг первой ямы, находившейся на дне реки, его товарищ исчез под водой, и больше его никто не видел. Самого Гунтрамна Бозона чуть было не поглотил быстрый поток, но тут один из его людей, находившийся на берегу, протянул свое копье и вытащил его обратно на берег.
После этого Муммол и Гунтрамн Бозон обменялись оскорблениями и отступили. Гунтрамн Бозон осадил Авиньон с помощью войск, присланных королем Гунтрамном, но в этот момент происходившее начало сильно беспокоить короля Хильдеберта. Он впал в ярость, потому что Гунтрамн Бозон осадил город без его разрешения, и он отправил в это место Гундульфа, о котором я вам уже рассказывал151. Осаду сняли, и Гундульф забрал Муммола в Клермон. Спустя несколько дней Муммол вернулся в Авиньон.
27. В канун праздника Пасхи король Хильперик отправился в Париж. Чтобы избежать проклятия, грозившего ему по договору, заключенному между ним и его братьями, где сказано, что никто из них не имеет право войти в Париж без согласия на то остальных братьев, он вошел в город с мощами многих святых. Радостно и счастливо он провел пасхальные дни и окрестил своего сына, восприемником которого стал епископ Парижа Рагнемод. С согласия Хальперика он нарек мальчика Теодорихом.
28. Марк-рефендарий (хранитель печати и др.), о котором я уже рассказывал, удерживал в свою пользу собираемые налоги и накопил огромное состояние. Неожиданно он почувствовал боль в одном боку. Он тотчас побрил свою голову, признался в грехах и затем отдал богу душу. Его собственность передали в общественную казну. Тогда и обнаружили огромную кучу золота и серебра, а также множество других драгоценных предметов. Когда же он умер, то не забрал с собой в свое путешествие ничего, кроме вечного проклятия своей души.
29. Послы, посланные в Испанию, вернулись ни с чем152, поскольку Леовигильд все еще находился в походе, продолжая кампанию против собственного сына.153
В обители, управлявшейся святой Радегундой154, умерла девушка по имени Дисциола, племянница святого Сальвия, епископа Альби. С ней случилось следующее. Когда она заболела, за ней тщательно ухаживали монахини. Наступил день, когда она находилась на пороге смерти. Примерно в десять часов она сказала монахиням: «Мне кажется, что мое тело стало легче, а боль исчезла. Пожалуйста, больше не опекайте меня и не проявляйте такую заботу. Возможно, если вы сейчас оставите меня, я смогу немного поспать».
Услышав ее просьбу, монахини оставили ее келью. Позже они вернулись и встали у ее кровати, в слабой надежде, что она сможет найти силы побеседовать с ними. Она же широко раскинула руки, как будто просила у кого-то благоволения. «Дай мне твое благословение, святой посланник Господа с небес, – прошептала она. – Сегодня ты уже в третий раз беспокоишь меня. Почему, столь благочестивый, ты испытываешь такие огорчения ради бедной, слабой женщины?»
Монахини стали расспрашивать ее, с кем она говорит, но Дисциола не отвечала. Спустя некоторое время она громко рассмеялась и тотчас умерла. Проходивший мимо мужчина, одержимый бесом, пришедший сюда ради чудес Святого Креста155, схватился за волосы и забился на земле.
«Какую ужасную потерю мы понесли! – кричал бесноватый. – Только подумайте, что эту душу забрали у нас. Те же, кто находился рядом с ней, даже не подумали об этом. Архангел Михаил только что получил душу этой сестры, – добавил бесноватый. – И теперь переносит ее на небеса. Мой собственный господин, тот, кого вы называете дьяволом, даже не получил к ней доступа!»
Те же, кто омывал тело Дисциолы, рассказывали, что оно сияло как снег особой чистотой и что сама аббатиса не смогла сыскать в своем шкафу савана, чтобы он был белее ее кожи. Они одели ее в чистую ткань и сопроводили до могилы.