ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 01.12.2023
Просмотров: 34
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
28-й полк (после слияния с 1-м Верхне-Донским – 28-й Верхне-Донской) был одним из лучших полков белой Донской армии. Сформирован он был, в отличие от других частей, из казаков всех станиц Верхнедонского округа.
Разумеется, все проблемы и всё положительное и отрицательное с военной точки зрения черты, присущие формированием Донской армии, находили своё отражение и в этом полку. Как и все, он был заражён «пограничной болезнью» и 23 августа 1918 г. под хутором Шумилиным отказался переходить границу Донской области. 2-я сотня, подстрекаемая урядником Моноцковым, даже революционеры, среди которых были сподвижники печально известного Черницова, смогли принудить полк к повиновению. Десять казаков Казанской станицы расстреляли тогда в Вёшенской.
Удачные бои под Старой Меловой, под Павловском подняли пошатнувшийся боевой дух. После боя под Таловой генерал Гусельников, командир известного на всём фронте 23-го Гундаревского Георгиевского полка, «дал 28-му полку имя «Непобедимый», ибо первая сотня его (28-го) по печальной ошибке вступила в бой с георгиевцами и, после целого дня ожесточённого боя, принудила их отступить, взяв два пулемёта. Единственное поражение гундаревцев своими же» (Донская волна. 1919. 3(16) марта).
☼ 1919, 3 – 6 янв.*** Накануне (с 3-го по 6 января) Рождества свои позиции на Южном фронте бросили 28-й пехотный, Верхне-Донской, Мигулинский, Казанский казачьи полки. Оголилось 40 километров фронта.
После бурного митинга, сместив командира, стоявший на Калачевском фронте 28-й донской казачий полк в составе 500 штыков, 150 сабель, с полным вооружением под командованием урядника Якова Фомина (1885 – 16.03.1922) самовольно оставил позиции и отправился в Вёшенскую в штаб Северного фронта. Командующего фронтом генерала Иванова там не оказалось, на автомобиле он ездил по фронту в попытках приостановить развал. Под Новый год фоминский мятежный полк прибыл в Вёшенскую. Прибытие «новогодних гостей» окончательно разрушило управление войсками Северного фронта. Штаб спешно эвакуировался в станицу Каргинскую.
Несколько дней фоминцы митинговали на площади у старой церкви. Казаки толпами ходили по станице, некоторые навеселе. Население с тревогой из-за плетней выглядывало на «войско» и на улицах не появлялось. На заборах появились фоминские приказы. Первым был приказ о соблюдении порядка. Один из пунктов его гласил: «…Вёшенская не должна больше исполнять предательские распоряжения Краснова, а до создания окружной власти исполнять распоряжения командира полка. Всем гражданам станицы соблюдать тишину, порядок и спокойствие, дабы было разрешено мирно ликвидировать гнёзда предателей, грабителей, марадёров-красновцев. Впредь до сформирования власти трудового казачества и крестьянства все учреждения должны вести работу в обычном порядке» (ЦГАСА. Ф. 100, оп. 3, д. 334, л. 87).
Мятежный полк поддержал Вёшенский станичный атаман сотник Никита Варламов. Под его председательством состоялся станичный сбор, на котором было принято постановление направить делегацию на Северный фронт для переговоров по поводу перемирия с красными, немедленно упразднить полевой суд, карательные отряды, милицию, освободить из-под стражи казаков 1-го Донского пешего полка, осуждённых за оставление фронта (ЦГАСА. Ф. 100, оп. 3, д. 334, л. 100). (Сивоволов Г.Я. «Тихий Дон»: рассказы о прототипах: Заметки литературного краеведа. – Ростов н/Д: Кн. Изд-во, 1991. с. 245 – 246).
1919, 10 янв.**** Генерал Краснов П.Н. (29.02.1869 – 17.01.1947) в приказе по Всевеликому Войску Донскому от 10 января 1919 г. клеймил Мигулинский, Казанский и Вёшенский полки, самовольно покинувшие фронт и пошедшие на переговоры с большевиками («Донские ведомости», 1919 г., 15 (23) января, № 12, с. 2).
Из воспоминаний казака станицы Казанской – очевидца тех событий, Я. Назарова: «Каждую ночь отряд большевиков, расположенный в нашей станице, арестовывал многих лиц и сажал в комендантское управление. Никто оттуда не возвращался, всех расстреливали. Расстрелы производились в поле, за станицей, обыкновенно – ночью. Арестованные сами себе рыли ямы…» (Назаров Я. Восстание в Верхне-Донском округе Донской области (станицы Казанская, Вёшенская, Мигулинская). // Альманах «Белая гвардия» № 6. Антибольшевицкое повстанческое движение. М.: «Посев», 2002. С. 169).
1919, 17 фев. СВ**** Штаб Инзенсколй дивизии выехал из станицы Вёшенской вслед за наступающими частями.
Фронт прошёл. В станице с 17 февраля 1919 г. остались «гражданские власти», да трибунал, который должен был выловить и наказать активных контрреволюционеров. Станица перестала быть единой за всю её пройденную историю. Кого-то должны были привлечь к ответу за прошлое, другие должны были в них стрелять. Меж тем надо было строить новую власть, наводить порядок. Проходящие части оставляли на своём пути и ревкомы, и комбеды, и выборные Советы. Всё это теперь надо было привести к общему знаменателю.
За дело взялись рьяно. В окружном исполкоме и на местах организовали отделы управления, культпросвета, продовольственные, жилищно-хозяйственные. Появилась временная ЧК. Открылись клубы-читальни. При помощи политотдела Инзенской дивизии начали издавать окружную газету, и некто под псевдонимом «Песчаник» уже тиснул там «Марсельезу красных казаков».
Начали брать на учёт хлеб и другие продукты. Были открыты советские лавки в Мигулинской, Казанской и Мешковской, намечали открыть в Вёшенской. С торговлей дело, однако, не ладилось. Донские и иные деньги были запрещены. На станицы проходящие части налагали контрибуции. С одной Мигулинской потребовали 3 миллиона рублей. Советских же денег, за исключением тех, которыми проходящие красноармейцы расплачивались за пищу, ночлег, и фураж, не было. Политотдел 8-й армии доносил: «В донской области в районе станиц Вёшенская, Казанская… благодаря объявлению красновских денег недействительными и отсутствию советских, на рынке громадный наплыв продовольственных продуктов, хлеба, скота. За отсутствием средств у местных ревкомов и отсутствием закупочных комиссий из центра, население сбывает продукты кулакам».
Окружной ревком «постановил конфисковать землю и земледельческие орудия у богатых слоёв населения. Обработку земли передать земельным отделам». Жилищно-хозяйственный отдел стал брать на учёт жилища бежавших. «Буржуям» оставляли одну комнату на семью, а кое-кому и одну смену белья на человека. Наложили на них трудовую повинность. «Буржуйки» мыли полы в тифозном лазарете и в общественной бане, а «буржуи» кололи дрова для лазаретов, бани и электростанции, чистили лазаретные дворы и клозеты. (Венков А. В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 77 – 78).
1919, 20 фев (5 мар.).**** Начало Вёшенского восстания (предыстория и само восстание). Казак одного из хуторов Казанской станицы К.Е. Чайкин 20 февраля 1919 г. получил известие «от верного человека», что назначен ряд расстрелов, что в списке он, Чайкин, и 15 его хуторян, и жить им осталось до 27 – 28 февраля (12 – 13 марта). Чайкин объехал ближайшие хутора и узнал, что всюду идёт волнение и ожидается восстание. 15 хуторян, попавших в списки, были им предупреждены и решили или убить коммунистов, или разбегаться. У них были винтовки и 9 ящиков патронов. Чайкин «сговорился» с заговорщиками в самой Казанской и «ждал дня, когда позовут». (Венков А.В. Печать сурового исхода: К истории событий 1919 г. на Верхнем Дону. – Ростов н./Д: Кн. Изд-во, 1988, с. 91).
1919, 26 фев.**** Начала Вёшенского восстания. В ночь с (с 25 на 26 февр., а, по с. ст. с 10 марта на 11 марта) казаки х. Шумилина зорко наблюдали за передвижением частей красного ополчения. И в эту же ночь напали на спящей карательный отряд, расположившийся на ночлег в их хуторе.
Комиссары были уничтожены. Истребив отряд грабителей в хуторе Шумилине, хуторяне с присоединившимися казаками ближайших хуторов в конном строю помчались на Казанскую. На своём пути вступали в бои с красными и уничтожали их. Около 5 часов ночи 11 марта конные под командованием подхорунжих и урядников окружили станицу Казанскую. Бесшумно двинулись в центр, ликвидируя на месте патрули и часовых. Солдаты карательного отряда, которых было 300 человек при 20 пулемётах и эшелон около 1 000 штыков, бросились к оружию, но вскоре обратились в бегство, укрываясь по дворам, в левадах и тесных углах станичных построек.
«Командующий армией восставших казаков» докладывал «господину Председателю Всевеликого Войска Донского» (таким образом, именовался тогда атаман. – авт.) о начале восстания и обращался с просьбой «доложить Войсковому кругу о том гнёте, которому подвергали наш округ эти изверги рода человеческого, именующие себя защитниками трудового казачества и крестьянства… Они с первого же дня стали изнурять народ поставкою обывательских подвод и реквизицией продукта и фуража. Требование их на обывательские подводы доходило до 4-х тысяч подвод в один день по одной Вёшенской станице…
Казаки всё это терпели и ждали прихода Донской армии, которая освободит от этих насильников. Наконец пришла армия жида Троцкого, а на её место ворвались коммунисты со своими заградительными отрядами. Эти выходцы из ада в первую очередь занялись разоружать население…
Обезоружив население, эти милые люди потомки самого сатаны (приспешники Иуды. – авт.) принялись за грабёж, насилие и расстрелы мирных жителей.
Грабили хлеб и скот, срывали ризы с икон, забирались сундуки и выбирались из них ценности и носильное бельё и платье, забирали чайную, столовую и кухонную посуду.
Насиловали женщин, девушек и детей, налаживали контрибуцию, которую вынимали силой штыков… Расстреливали за один раз десятками мирных жителей, а казнили такими способами, что взглянуть на их жертву кровь стынет в жилах человека. Душа казака не вынесла такого испытания. С голыми руками первыми восстали Казанцы 26 февраля 1919 г. (по старому стилю 11 марта. – авт.)» (ЦДНИРО. Ф.910, оп 3, д 670, л. 5).
☼ 1919, 27 февр. – 23 июня.**** «Верхнедонские восстание» (доп. см. 1891, 7 фев.****). Казаков рубили шашками и кололи штыками, экономя патроны, но исполняя при этом приказы Южного фронта. Расстреливали и топили в прорубях казаков, убивали за ношение орденов, полученных в боях за Отечество, или «за косой взгляд» и т.п. В станицах Казанской и Шумилинской за 6 дней расстреляли 400 человек. В станице Вёшенской расстреляли 600 человек. В станице Мигулинской расстреляли 62 старика. За каждого убитого красноармейца расстреливали до 100 человек заложников. Казаков отправляли на принудительные работы в Воронежскую губернию, расстреливая по 5 казаков за одного сбежавшего. Ревтрибуналы расстреливали в среднем по 80 человек в день. На Дону основную ответственность за проведение террора по отношению к казакам нёс председатель Дон бюро и председатель Отдела гражданского управления при РВС С.И. Сырцов. Именно он руководил и направлял деятельность ревтрибуналов. Ответом на антиказачую политику стало
Вёшенское восстание.
Приказом № 333 от 6 марта 1919 г. РВС Южного фронта упразднялась «казачье-полицейское» деление области. Отныне она делилась на районы. Верхне-Донской округ после значительной урезки был переименован в Вёшенский район в составе Казанской, Мигулинской, Вёшенской, Еланской, Усть-Хопёрской и Краснокутской станиц.
П. Григорьев, белогвардеец из Мигулинской станицы, привёл в белоэигранской печати такие данные: в Казанской – 87 человек, Мигулинской – 64, Вёшенской – 46, Еланской – 12. Бывший окружной атаман З.А. Алфёров подтвердил, что в Вёшенской, «конечно, не обошлось и тогда без расстрелов, но расстреляны были на этот раз только единицы». Генерал считал, что из жителей самой станицы расстреляно всего 10 человек. Посылая белогвардейцам списки расстрелянных, мятежники вывели под графой «Вёшенская» 12 фамилий. Среди них был полковник Дунаев, сын прежнего каргинского атамана гимназист Каргин, отличившийся во время расстрела подтёлковской экспедиции. Остальными, видимо, были участники заговора, выданного И. Г. Мельниковым. Тринадцатым пострадавшим в список попал святой отец Фёдор Протопопов, которого по «наложению конституции» (как писали повстанцы слово «контрибуция») выслали в Тамбовскую губернию на принудительные работы.
Данные, приводимые М.А. Шолоховым, о расстреле в станице Мигулинской 62- казаков-стариков совпадают с данными П. Григорьева. Но сведения о расстрелах в станицах Казанской и Шумилинской, «где количество расстрелянных казаков (б. выборные хуторские атаманы, георгиевские кавалеры, вахмистры, почётные станичные судьи, попечители школ и прочая буржуазия, и контрреволюция хуторского масштаба) в течение 6 дней достигла солидной цифры – 400 с лишнем человек», взяты из более поздних явно завышенных белогвардейских источников.
В своих воззваниях повстанцы писали, что в казанской было расстреляно 260 человек, в Слащёвской арестовано – 400, в Вёшенской предполагалось арестовать 800 человек, и тов. Решетков затребовал у председателя Казанского ревкома Костенко 35 человек с пулемётом для этой цели. Как видим, количество расстрелянных опять-таки не превышает 300. В станице Слащёвской на самом деле было арестовано около 100 человек (ЦГАСА, ф. 192, оп. 1, д.24, л. 394), а сидевший в Слащёвской «тигулёвке» член Войскового круга Топольсков вообще говорил о 30 арестантах. Что касается станицы Вёшенской, то заявление мятежников о предполагаемом аресте 800 казаков похоже на правду.