Файл: Наталья Ивановна Степанова 9000 заговоров сибирской целительницы. Самое полное собрание.doc

Вообще, существует много способов, помогающих человеку избавиться от мести мертвого духа, но действуют они только тогда, когда человек осознал свои ошибки, искренне раскаялся и пытается исправить содеянное. Наличие подобных отчиток вовсе не означает, что можно прочитать заговор, а потом оставить украденную вещь себе. Если же подобное произошло, то таких грешников уже вряд ли удастся отмолить.

Но перейдем к делу. Вот еще один способ, помогающий отвязаться от мертвого духа. Для этого сгоните с гнезда курицу и заберите кладку яиц. Эти яйца отнесите на кладбище, на могилу того человека, который после своей смерти не дает вам покоя. Яйца положите в ногах могилы и прочитайте такой заговор:
Как из этих яиц ни курица, не петух не родится,

Так чтоб и тебе, раб Божий (имя),

К нам, живым, ни разу не явиться.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно во веки веков. Аминь.

Помяни, Господи, за упокой раба Своего (имя).

Ему бы к нам не ходить, не пугать,

А век по веку в своем гробу,

В своей могиле лежать.

Светло место – Царство Небесное.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь.

Аминь.

---

Если украли смертное

Помню, как‑то ко мне привезли больную, которая совершенно не могла передвигаться: руки и ноги у нее были расслаблены и мелко тряслись. Еле выговаривая слова, она рассказала мне такую историю:

«Я знаю, отчего я больна, ведь я совершила тяжкий грех – украла одежду, которую приготовили для покойницы, чтобы ее достойно похоронить. Случилось это так. Я ездила на юг и там снимала комнату у одной женщины.

Квартировала я у нее каждое лето, и она всегда принимала меня как родную. Мы с ней были ровесницами, и это тоже способствовало нашему сближению. Когда я уезжала домой, то мы писали друг другу письма и обязательно поздравляли с каждым праздником, высылая небольшие гостинцы. Последние годы эта женщина даже не брала с меня деньги за постой, говорила, что копить ей их все равно не для кого, а так хоть с приятным человеком в одном доме поживет. Действительно, она была одинока: ее единственный сын уехал на заработки, но за двенадцать лет, что его не было дома, он ни написал ей ни одного письма и ни разу не позвонил.

Но не буду утомлять Вас долгим рассказом, а перейду сразу к сути.

За день до того, как случилось несчастье, мы сидели с этой женщиной на кухне и пили чай с пирожками, которые у нее получались всегда очень вкусными. Я спросила свою подругу, почему она такая грустная, на это она мне ответила:

– Ты будешь смеяться, если я расскажу, или сочтешь меня ненормальной.

Я уговорила ее все‑таки сказать в чем дело. Оказалось, что она почти каждый день на протяжении месяца видела во сне свои похороны. Обычно ей являлся простой деревянный крест, на котором была выбита дата смерти. Видела моя подруга и себя в гробу, одетую в ветхое, уже давно вышедшее из моды платье.

– Из‑за этого сна, – сказала она, – я пошла и купила себе красивый наряд и хочу теперь, чтобы меня в нем похоронили. Конечно, я понимаю, может быть, мой сон пустой, но я не хочу лежать в гробу как нищенка. Всю жизнь пахала как лошадь, света белого не видела, на себя у меня никогда времени не оставалось, так пусть я хоть после смерти красивые вещи поношу.

Моя подруга пыталась улыбаться, стараясь перевести разговор в шутку, но я видела, что в ее глазах стоят слезы. Я принялась утешать ее:

– Купила и купила, шут с ним, с этим платьем, пусть оно подольше лежит в шкафу! Живи, а то я к кому буду приезжать?

---

На это она мне ответила:

– Понимаешь, подруга, дело в том, что во сне я видела дату смерти: сегодняшнее число и год. Я вроде здорова и чувствую себя прекрасно, но мне все равно как‑то тревожно. Скорей бы уже наступило завтра!

Тогда обо всем можно забыть. И вот еще что я видела: будто сынок мой прислал мне телеграмму, в которой сообщил о своем скором приезде. Это‑то меня и утешает, телеграммы‑то я ведь никакой не получала, значит, сон мой – вздор от начала и до конца!

Чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, я стала говорить о посторонних вещах. Мы выпили еще по одной чашке чая, и она предложила мне посмотреть ее “смертное платье”. Тогда мне стало понятно, что все мои старания пропали даром: отвлечь ее мне так и не удалось.

Когда подруга достала из шкафа то, что она приготовила себе на смерть, у меня перехватило дыхание. Много лет я проработала в московской комиссионке и видела всякие наряды. Иногда нам приносили такие вещи, что и английской королеве не стыдно было бы надеть, их мы обычно оставляли на складе, а потом продавали особым клиентам. Так что я видела много красивых платьев и научилась относиться к этому спокойно, но к тому платью, что показала мне подруга, я просто не могла остаться равнодушной. Ткань была такой нежной, что хотелось гладить ее вечно, и таинственно мерцала в свете электрической лампы. “Наверное, из такой ткани шили себе наряды царицы”, – полушутя‑полусерьезно подумала я. Не будет преувеличением сказать, что ничего подобного я раньше не видела.

Как и всякая женщина, я мысленно примерила этот наряд на себя и подумала: вот бы мне это платье! Фигура у меня была хорошая, несмотря на возраст, и платье должно было бы сидеть на мне идеально.

В тон этому платью были и туфли, кстати, тоже моего размера.

Не удержавшись, я спросила ее:

– А если не умрешь, продашь мне это платье, я тебе хорошо заплачу?

В ответ она покачала головой:

– Нет, подружка, ты разве не знаешь, что есть примета: смертное не надевают, иначе сами рано отправятся на тот свет.

На этом наш разговор закончился. Где‑то через час раздался звонок в дверь – принесли телеграмму. В ней говорилось, что на следующий день, в два часа дня, приезжает сын моей подруги. Тот самый сын, который не подавал о себе весточки целых двенадцать лет. Стоя с телеграммой, моя подруга растерянно повторяла, что ее сон начинает сбываться. Я постаралась ее успокоить, но она словно не слышала меня.

---

Кое‑как мне удалось уговорить ее пойти к себе и немного поспать.

Она пожелала мне спокойной ночи, и это были ее последние слова.

Утром я обнаружила подругу лежавшей в своей постели с широко открытым ртом. Глаза ее смотрели прямо на меня. От страха мне стало нехорошо, и я кинулась в ванную. Там я задумалась: а от чего, интересно, умерла моя подруга? И решила, что лучше тихо уехать, не привлекая к себе излишнего внимания. А то мало ли что, оправдывайся потом перед милицией. До этого трагического случая я гостила у нее всего пару дней, а так как ее домик стоял на отшибе, соседи еще не знали, что я снова приехала в гости.

Но прежде чем уйти, я забрала ее “наряд” вместе с туфля

ми и заранее приготовленным украшением. В том же шкафу, из которого я доставала платье, я обнаружила и деньги, их я тоже забрала с собой. Видите, Наталья Ивановна, я все честно рассказываю и очень надеюсь, что тем самым не настрою Вас против себя. Но врать Вам я не смею.

Не успела я доехать до дому, как во сне ко мне начала являться моя покойная подруга. Она ходила вокруг меня голая и тихим голосом укоряла за то, что я совершила.

Мне бы тут образумиться и вспомнить, что ее‑то сон был вещим, после чего сразу же отправить украденное назад бандеролью. Поступи я так, может быть, и не заболела бы я той ужасной болезнью, последствия которой вы видите. Еще не прошло и полгода, как я украла одежду у покойницы, а я уже собираюсь вслед за ней.

Я так изменилась, что меня уже не узнают родственники и друзья. Врачи ничего не находят и отказываются лечить, я поэтому даже инвалидность себе оформить не могу, хотя уже еле дышу.

Если бы Вы только знали, как я раскаиваюсь, как сожалею о содеянном! Поверьте, если я поправлюсь, то всю свою жизнь посвящу служению людям.

Помогите мне остаться в живых, чтобы у меня были возможность и время искупить свой грех».
А вот еще две истории:

«Попутал меня бес, украла я у своей кумы платок синий в красных розах. Вытащила из ее узелка, который она приготовила себе на смерть. Не знаю, зачем я это сделала. Кума пошла баню топить, я открыла шкаф, развязала узел, и мне приглянулся этот платок, будь он неладен. Сунула я его себе под кофту, а потом в посылке отправила своей дочери. Я ведь не могла его в деревне носить, кума бы платок признала, а так, думала, дочери пригодится. Года не прошло, как у дочери с головой стало плохо, говорят, обнаружили шизофрению, а ведь в нашем роду никто такими заболеваниями не страдал. Я знаю, это она за мой грех расплачивается».

---

«Это был обычный день. Мы с моим младшим братом без всякой цели бродили по городу, немного посидели в летнем кафе, где выпили пива. Потом нам захотелось в туалет, и мы свернули в какой‑то двор.

Во дворе мы сразу же обратили внимание на толпу людей. Было ясно, что в доме кого‑то хоронят. Помню, я сказал тогда брату:

– Как все удачно получилось, ведь на похоронах, как и на свадьбах, гости, как правило, не знают друг друга. Ну мало ли кто мог прийти. Может, кто из сослуживцев или же просто какие‑то знакомые, с которыми покойный уже сто лет не виделся при жизни, пришли проститься.

В общем, долго уговаривать его не пришлось, и мы поднялись в квартиру, дверь которой была приоткрыта: люди непрерывно входили и уходили. Мы с братом тоже зашли, состроив при этом скорбные гримасы. Постояв немного у гроба, мы отправились в туалет. Справив нужду, мы с братом вышли на улицу. Вдруг нам стало очень весело от нашей смелости и находчивости.

На улице стояли автобусы, которые, видимо, предназначались для провожавших. Посовещавшись, мы решили поехать вместе со всеми на кладбище. Брат радовался, что удастся поесть и выпить на халяву, и, судя по квартире, угощение должно быть приличным.

Мы подходили то к одним, то к другим людям и словно невзначай слушали их разговоры. Из разговоров мы с братом поняли, что покойник был человеком не бедным, а умер потому, что покончил жизнь самоубийством. Правда, некоторые сомневались, добровольно ли он ушел из жизни, но нам‑то с братом было все равно. Для нас же главным было узнать имя умершего на тот случай, если кто‑то нас о чем‑нибудь все‑таки спросит.

Наконец подъехала ритуальная машина. Вынесли покойника и поставили гроб с его телом у подъезда. Распорядитель объявил, что все, кто желает проводить покойного в последний путь, могут рассаживаться в автобусы, которые после погребения доставят всех в ресторан, где будут проходить поминки.

Мы с братом сели в автобус, и нас повезли на кладбище. На кладбище было очень много людей, и все они по очереди подходили к гробу и прощались с усопшим. Кто‑то целовал умершего в лоб, кто‑то касался его руки, кто‑то, просто посмотрев, отходил в сторону.

Нам ничего не оставалось, как пристроиться в конце очереди, иначе наше поведение выглядело бы странным. Когда я склонился над покойником, то увидел, что на пальце умершего было надето массивное кольцо с бриллиантами. Заметил я и солидную золотую цепочку, видневшуюся за воротом.

---