Файл: Наталья Ивановна Степанова 9000 заговоров сибирской целительницы. Самое полное собрание.doc

Клад из гроба

Из письма:

«Пишу Вам, но не знаю, дождусь ли Вашего ответа, ведь с каждым днем мне становится все хуже и хуже. Заранее прошу Вас простить меня за возможные ошибки, потому что мысли у меня путаются и мне тяжело связно рассказать Вам свою горькую историю.

Началось все с того, что полгода назад мой муж нашел клад.

Мы купили дом на слом, намереваясь на его месте построить новый. Начались работы, снесли стены и в фундаменте нашли замурованный в стену глиняный кувшин, к горлышку которого был привязан медный крест. Мужу стало очень любопытно, что же лежит в этом кувшине, и он, недолго думая, сорвал крест и содрал восковую печать с горлышка. В кувшине оказалось множество старинных монет: серебряных и золотых. Кроме них там были потемневшие от времени серебряные броши, украшенные камнями, браслеты, подвески и еще много других украшений. Был даже золотой гребень, украшенный рубинами, очень красивый и тяжелый.

Муж велел мне никому не рассказывать о находке, и я, естественно, пообещала.

Той ночью я проснулась от жуткого крика. Вскочив с постели, я кинулась в комнату, откуда теперь раздавались протяжные стоны. Там я обнаружила мужа. Он лежал на полу и страшно хрипел, изо рта у него шла пена, глаза закатились, а лицо стало фиолетового цвета. Мой муж умирал. Возле него на полу лежали аккуратно разложенные сокровища. Видимо, он решил рассмотреть все получше, пока я спала.

Я кинулась вызывать “скорую”, и приехавший врач констатировал одновременно инсульт и обширный инфаркт. До приезда врачей я быстро собрала сокровища, запихнула их все в тот же глиняный кувшин и спрятала под кровать, так что никто ничего по‑прежнему не знал.

Со дня похорон мужа не прошло и семи дней, как я потеряла младшую дочь. Вслед за ней умерли моя мама и брат. За полгода я потеряла почти всех своих родственников, а теперь вот и мой черед пришел.

Кстати, чуть не забыла сказать, что клад исчез. Хватилась я его не сразу. Сами подумайте, до него ли мне было, если я еле успевала хоронить и поминать родных. Кто взял клад, я не знаю, ведь я его потом хорошо перепрятала и найти его никто не мог. Да и кто бы стал рыться в моем доме – на похороны приезжали только свои.

---

Недавно я узнала, что тот, кто нашел клад, не должен его брать в руки до тех пор, пока не скажет заветные слова. Одна старушка мне рассказала, что все клады прячут, читая над ними особые заговоры от воров, и если кто‑то возьмет себе такой заговоренный клад, то заплатит за богатство своей жизнью…»
Я никогда не забуду случай, о котором рассказала одна женщина, обратившаяся к моей бабушке за помощью. Было это уже глубокой осенью. К нам в дверь постучалась женщина с тремя малолетними детьми. Одеты они были очень плохо: в старую, во всех мыслимых и немыслимых местах штопанную одежду, больше похожую на лохмотья.

Сперва рассказ бабушкиной гостьи я слушала невнимательно, но постепенно он меня заинтересовал. Ее уставшие ребятишки тем временем дремали на лавке возле жарко натопленной печи.

– Живу я больно тяжело, – говорила женщина. – Было у меня девять детей, а теперь осталось трое. Муж мой два года уже как уехал на заработки. Добрым он был плотником. Вот только что с ним приключилось, я так и не знаю. Сгинул он. Последнего ребенка я уже без него родила, он так младшенького‑то и не увидел. Приехала я к тебе, Евдокиюшка, не за милостыней, а за милостью. Замучил меня один странный сон, который и подвел меня под монастырь.

Снился мне этот сон каждую неделю, аккурат на воскресенье. Был он такой ясный, словно наяву все происходит. Вижу, будто бы приходит ко мне старец, сам он весь в черном, а волосы белые как снег. И от волос старца идет такой яркий свет, что глазам больно. Зовет меня старец за собой, и будто бы я иду за ним без всякого страха. Доходим мы до нашего местного кладбища и останавливаемся у заброшенной могилы, которая и вправду есть на нашем погосте. Я, когда на родительский день иду на кладбище к своим родным, всякий раз мимо нее прохожу.

К этой‑то могиле старец каждый раз и подводил меня. Подойдем мы с ним к оградке, и он тут же исчезает. Я к могиле наклоняюсь и вижу, что в ней словно окно сделано. В окошке этом я вижу женщину необыкновенной красоты, в богатой одежде. Сидит она, оперевшись на ручку, и словно ждет, пока я ей окошко открою.

Таких снов у меня было много, и все похожи друг на друга как две капли воды. Этот сон у меня не выходил из головы. Прикидывала и так и этак, а разгадать не сумела. Решила я тогда сходить на ту могилу. Думала: дай‑ка я хоть посмотрю, кто там похоронен. Пришла, а на надгробном памятнике нет ни имени, ни даты. Может быть, когда‑то и было там что написано, да от времени, видно, стерлось. Помолилась бы я за упокой усопшего, да вот беда – имени не знаю.

---

Раза три потом я ходила к той могиле. Тянуло меня к ней, а почему – не пойму. А потом, помню, Пасха была, я случайно увидела икону. Меня будто кто‑то под дых ударил. Гляжу я на икону, а на ней точь‑в‑точь нарисована та женщина, которая в моем сне на меня из окошка глядела. Даже одежда такая же – голубая с позолотой.

После этого я уже ни о чем другом и думать не могла. Решила я, что это Богородица мне во сне знак подает. Взяла я кирку, лопату и двоих старших сыновей. Пришли мы на кладбище на вечерней заре, но солнце еще не село, и все было хорошо видно. Кладбище наше от поселка далеко, а сторожа там отродясь никогда не бывало. Бог знает, как мы боялись, но могилу раскопали. Дубовые доски гроба подопрели, и мы без труда открыли его. А сняв крышку, чуть разума не лишились от увиденного. В гробу был спрятан клад, а сверху лежала большая позолоченная икона. Принесенной свечкой я осветила икону и сразу же поняла, что на ней изображен так часто снившийся мне лик. Но только в тот момент мы об иконе и не думали, а как увидели кучу монет, так не знали, плакать нам или смеяться. Такая радость нас тут охватила – не передать словами. Руками деньги перебирали, а они звенят, и звон этот – слаще соловьиного пения. Тут только я опомнилась, ведь я не взяла с собой ни мешков, ни туесов, так что богатство не во что было складывать.

В конце концов мы распихали деньги по карманам и быстро засыпали могилу. Икону мы там так и оставили. По дороге домой я своим детям строго‑настрого наказала никому не рассказывать о найденном кладе. Шли мы и мечтали о том, как заживем богато: хату купим, коров, коней и всего, чего только ни пожелаем. Доплелись до дому да легли тут же спать. Не было у нас сил ни раздеться, ни умыться.

А ночью я увидела сон: будто все тот же старец грозит мне железной палкой. Лицо у него было строгое, даже злое.

– Ты, – говорил он, – Богородицу на деньги променяла. В гроб из гроба ее во второй раз положила. И теперь весь твой род ляжет в эту землю.

Потом он стал загибать пальцы и говорить мне, кто за кем на тот свет отправится. А потом спиной ко мне повернулся и исчез, будто бы его и не бывало.

На другой день я с сыновьями поехала на базар. Нам не терпелось купить еды и нарядов. До сих пор не пойму, как и кто вытащил у меня все деньги: вроде все время рукой за них держалась. Если бы не знала, что в могиле еще много осталось, то, наверное, лишилась бы рассудка.

Но беды мои только начинались. Шли мы домой с базара пешком. На пути у нас было большое поле, в котором паслось стадо коров. Там‑то я и потеряла двоих своих детей – бык ни с того ни с сего напал на моего сына, поднял его на рога и пропорол ему живот. Я страшно закричала, и второй сынок бросился брату на подмогу – бык затоптал и его.

---

Помню только, что после этого я с криком упала на землю. Очнулась я уже дома и целый месяц лежала в горячке. Выхаживали меня соседи всем миром. Спасибо им, добрым людям, помогли.

Но только я встала на ноги, как утонула моя дочь. А потом словно сама смерть пришла ко мне на порог и стала косой махать – с такой скоростью гибли мои детки. Я уже все слезы выплакала, так что даже оплакать не могла моих кровиночек.

Несколько раз я ходила к той проклятой могиле. Хотела разрыть ее, да как будто кто‑то меня за руки держал. Такой на меня страх накатывал, что волосы дыбом становились.

А ведь умирали мои детки именно в том порядке, в каком их назвал старец из моего сна. Видишь, Евдокия, трое их у меня осталось. С голоду умираем, а клад взять не могу. Тебе первой о нем рассказала.

Выслушав гостью, бабушка заговорила не сразу. Я, зная ее привычки, затаилась и молчала. Мне было жалко несчастных, голодных ребятишек и их бледную, измученную горем мать. Наконец бабушка заговорила:

– Я знаю много молитв, которые люди читают, зарывая клад. Молитвы эти называются зароком или же завещанным словом. Взять клад может лишь тот, кому он завещан. В том же заговоре всегда есть указание на то, сколько человек может пользоваться кладом. К примеру, умрет тот, кому этот клад предназначался, и если после его смерти кто‑то и найдет этот клад, то воспользоваться им без специального заговора‑ключа все равно не сможет. Ни один клад без прочтения особого заговора не берут. Иные безбожники кладут вместе с кладом крест или икону. И в этом богомерзком поступке есть особая хитрость. Зная человеческую жадность, нетрудно предугадать действия того, кто найдет сокровища. Перво‑наперво человек схватит золото, а нужно не его брать, а крест или икону. Не взяв ни копейки, нужно вначале умыть икону, воздать ей хвалу и поставить в красный угол в доме. Только после этого можно вынимать из земли богатство. Нельзя злато‑серебро ставить превыше святыни. Бог дал – Бог взял. Так поблагодари Бога за дар, чтобы Он не лишил тебя Своей милости.

Тебе же я скажу так: вина твоя огромна. Нельзя было лик Богородицы класть обратно в гроб. За это ты уже с лихвой поплатилась. А еще тебя изводит и изведет сохранный заговор, прочитанный над этим кладом. Взяла ты чей‑то клад, а слов заветных не сказала. Если тебе дороги твои дети, сходи к батюшке и расскажи об иконе. Бог не отринет мольбы несчастного и раскаявшегося человека, ведь Он – не только всесильный Судья, но и Отец всем нам.

---

Утром наши гости уехали, бабушка дала несчастной женщине нужные молитвы. Я думаю, что икона возвращена храму, а дети той женщины до сих пор живы.

Я же хочу научить вас, мои дорогие читатели и ученики, оберегу, который нужно прочитать перед тем, как доставать клад. Слова оберега следующие:
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

На море‑на океане, на острове Буяне,

Лежит сундук деревянный,

В сундуке лежит ключ оловянный.

Клад лежит, рогатый черт сторожит.

Встану я, помолясь,

Выйду, перекрестясь.

Бог в уме, крест на мне.

Иду, спешу, глаз не поднимаю,

Господа не забываю.

Господи, одолей рогатого,

Одолей черта богатого.

Рогатого побивай, богатство его забирай,

Дай этот клад мне, моей грешной душе.

Пусть заклятье любое разобьется,

К душе моей грешной не подберется.

Бог в уме, крест на мне, Божьей рабе (имя).

Кто девять раз заговор этот прочтет,

Того ни одно заклинанье не возьмет.

Дело мое крепко, слово мое цепко.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь.

Аминь.

---