Файл: Наталья Ивановна Степанова 9000 заговоров сибирской целительницы. Самое полное собрание.doc

Порча невестке в отместку

Из письма:

«Наталья Ивановна, миленькая, сгубила меня моя свекровь. Подскажите, как быть, прошу не ради себя, а ради своих деток. Может быть, я и виновата, но дети‑то мои невинны, за что же им‑то страдать?! Напишу Вам все как на духу, а Вы уж сами решайте, достойна я Вашего внимания или нет.

Первый мой брак оказался неудачным. Трезвый мой муж был нормальным человеком, но стоило ему выпить – превращался в зверя. Тогда я просто не знала, куда бежать, где от него спрятаться. Терпела сколько могла, ради ребенка страдала, ведь его нужно было на ноги поставить, а на это деньги нужны. Но потом мой сынишка стал заикаться от страха, и тут я поняла, что деньги деньгами, но дети рядом с таким отцом страдать не должны.

Однажды, когда он снова заявился домой пьяным и, поизгалявшись вволю, заснул, я взяла документы, быстро собрала детей и кинулась на вокзал. Там я села на поезд и отправилась к своим родственникам.

Решила: поживу с месяц, авось не выгонят, а там и работу найду. Работы я не боюсь.

Тетка, хотя какая она мне тетка – седьмая вода на киселе, увидев меня, от удивления потеряла дар речи. Я все понимала: незваный гость хуже татарина, но другого выхода у меня не было. Об этой родственнице муж не знал, и вздумай он меня искать – точно не нашел бы. Хотя вряд ли бы ему это в голову пришло, он лучше водки купит, чем на билет деньги потратит. Но мне все равно было страшно.

Устроилась я на новом месте удачно. Быстро нашла работу, жилье, детей пристроила в детский сад. Потом я подыскала и подработку, постепенно оделась и обулась, детей стала баловать, а то они у меня, бедные, подарков уже давно не видели – все папочка родной пропивал. Теперь же они у меня ходили чистые, аккуратные, хорошо одетые, словно куколки.

О новом замужестве я и не думала. Ну какой мужчина позарится на женщину с детьми, кто захочет о чужих малышах заботиться? Да и страшно мне было после всего, что я испытала в первом браке, снова замуж идти. Но судьба рассудила по‑другому. Я познакомилась с парнем, который был моложе меня на семь лет, хотя выглядели мы ровесниками. Возможно, я и не права была, что связалась с мужчиной, который был намного младше меня, но мне тогда так захотелось любви и внимания. К тому же у меня и в мыслях не было выходить за него замуж.

---

Мы стали встречаться и очень скоро привязались друг к другу так сильно, что не могли уже жить врозь. Дети тоже привыкли к нему, ждали каждого его прихода, как праздника. Да и он их, видно, полюбил: возился с ними, играл, подарки дарил, гулять водил…

Он стал уговаривать меня выйти за него замуж: я ему твержу о возрасте и детях, а он мне о любви. Стала я его убеждать, что его мать будет против невестки с двумя детьми. Он мне на это возражал: мол, у него отличная мама, она все поймет и будет только счастлива, что сын встретил свою настоящую любовь. Он поклялся, что немедленно сообщит ей о своем решении, и уверял, что она против не будет, он, мол, за нее ручается.

Уходил он веселый, счастливый, а вернулся сам не свой. Сказал, что будет жить со мной, а со временем все обязательно уладится. Так он и перебрался ко мне.

Однажды на улице, когда я возвращалась с работы, ко мне подошла его мать. Я хоть ее ни разу не видела, но сразу поняла, что это она – уж больно они с моим любимым похожи.

Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять – будет скандал. В ее глазах я увидела столько ненависти и презрения, что мне невольно стало страшно. Говорила она негромко, но каждое ее слово было для меня словно удар хлыста. Я молчала, не смея возразить, – мать все‑таки.

– Дрянь ты, подлая змея, – сказала она мне. – Как у тебя совести хватило затащить мальчишку глупого в постель? Ты же, мерзавка, ему жизнь ломаешь. Он институт забросил, чтобы твоих щенят кормить. Но ты, поганка, не думай, что я не стану бороться за своего ребенка. Я тебя за него со свету сживу. Если ты от моего сына сегодня же не отстанешь, я ни тебя, ни твоих детей жалеть не буду. Ты же меня и моего сына не пожалела, когда на шею посадила нахлебников. Можешь подумать над моими словами три дня, а не послушаешь меня – берегись!

Я рассказала своему любимому о встрече с его матерью, но он отмахнулся и сказал, что все перемелется – мука будет, и не ушел от меня. И еще добавил, что переведется на заочный и это, мол, всех устроит. А мы с его мамой еще помиримся и подругами станем.

Ровно через три дня у своего порога я нашла узелок: черный траурный платок, а в нем было что‑то завернуто; развязывать его я побоялась. Потом обнаружила мелочь, целую пригоршню, и горку соли. У двери я начала находить кучки земли, со стен оттирала нарисованные углем кресты… Самочувствие мое с каждым днем ухудшалось. Потом заболели мои дети: у них поднялась высокая температура, но никаких признаков простуды не было. Врачи только руками разводили. Раньше они были очень подвижными, веселыми, а теперь целыми днями лежали на диване и только смотрели в потолок.

---

Я же стала слабеть и стареть не по дням, а по часам. Казалось, что кто‑то просто взял и стер все краски с моего лица. Оно теперь было серого цвета, губы посинели, а под глазами залегли черные круги. У меня начали трястись руки, и стоило мне встать со стула, как тут же подгибались ноги. Я без конца сидела на больничном: то из‑за своих болезней, то из‑за болезней детей. В результате я потеряла работу.

С моим любимым мы стали ссориться по любому поводу и в конце концов расстались.

Как‑то раз по пути в больницу я встретила его мать. Заговорила с ней, стала просить, чтобы та подсказала мне, как избавиться от напастей. И в ответ услышала:

– Поздно. Я ведь тебя предупреждала. Меня научили, как мстить, а вот как отделать, не учили. Ты сама виновата, нечего с детьми спать!

Я не стала слушать, что она еще скажет, и пошла восвояси, уверенная в том, что погибель наша не за горами».
Действительно, отомстить – дело нехитрое. А вот исправить однажды совершенное зло намного сложнее. Подумаешь, скажут некоторые, ведь мстим‑то мы за дело, мы же, мол, предупреждали, а нас не послушали. Но никто не вправе решать, жить человеку или умереть, и уж точно никто не вправе распоряжаться судьбой невинных детей. Помните, смертельные порчи сильны и действуют быстро, так что в первое время вы получите удовлетворение от проведенной работы. Но это зло подобно бумерангу, и рано или поздно оно обязательно вернется к сотворившему его. И тот, кто мстил, начнет сам болеть и плакать над детьми, но будет уже поздно. Да и винить в несчастьях будет некого, кроме себя. Поэтому, дорогие мои читатели и ученики, никогда не принимайте решений сгоряча, помните, что один Господь имеет право распоряжаться жизнью человека. Убийство – это один из смертных грехов, и наказание за подобный грех неотвратимо.

Теперь я хочу вам рассказать, как отчитать такую порчу. Соберите березовые и осиновые ветки и разожгите из них костер. Затем подкладывайте в костер ветки тополя. Когда пойдет дым, вытяните над костром руки ладонями вниз и читайте такой заговор:
Дым, ты мой дым, дым бравый, дым кудрявый.

Поди ты, дым, по полю, по лугам,

По оврагам и лесам, по болотным кочкам,

К дьявольским дочкам.

Их всех двенадцать:

---

Первая – сухота, вторая – маета,

Третья – трясица, четвертая – бесятица,

Пятая – хвороба, шестая – плакальщица,

Седьмая – все, что ноет, восьмая – что хоронит,

Девятая – что проклятая, десятая – корчь,

Одиннадцатая – порчь,

Двенадцатая – сила, которая погубила.

Ветры, вы ветры, двенадцать ветров,

Гоните рабу Божью (имя) от всех гробов,

Рабу болящую, ночами не спящую,

Денно и нощно и по всем зорям,

Чтобы порча истлела, чтобы она сгорела.

Будьте, мои слова, лепки,

До рабы Божьей (имя) цепки.

Пойдите, мои слова, выше лесу стоячего,

Ниже облака ходячего,

С огня на дым, с дыма на небо,

А там Господь всем правит,

Он и порчу исправит.

Ключ в море, замок во рту. Аминь.

---

Круг несчастья

Из письма:

«Из‑за нехватки денег я сдавала комнату квартирантам. Вначале все было хорошо: они вели себя вежливо и спокойно. Но время шло – и начались неприятности. Например, я варила суп, а они втихаря вынимали из кастрюли все мясо и съедали. Я промолчала один раз, второй, а потом мое терпение лопнуло. Когда я им высказала все, что думаю об их поведении, они стали отпираться и заявили, что ничего не делали.

Потом стало только хуже. В то время, когда я уходила из дому, они копались в моих шкафах. У меня стали пропадать вещи. Квартиранты начали устраивать застолья, во время которых напивались и орали до утра, не давая мне покоя. Когда же подходил день оплаты за комнату, они заявляли мне, что отдадут деньги в следующем месяце.

В конце концов я сказала им, чтобы уходили, но они лишь посмеялись надо мной, так как поняли, что заступиться за меня некому. Мне стало ясно, что я ничего не могу с ними поделать.

Потом стало еще хуже: они не открывали мне дверь, когда я приходила домой, унижали меня, обзывая последними словами.

Как‑то я шла по улице и меня окликнул какой‑то парень, который оказался сослуживцем и другом моего покойного сына. Парень рассказал, что они с моим сыном вместе воевали и мой мальчик даже спас ему жизнь, правда, вот свою так сохранить и не смог. Мы с ним поговорили какое‑то время, а потом я не выдержала, расплакалась и рассказала ему обо всех своих несчастьях. Он обещал мне помочь и действительно пришел вечером со своими друзьями. Вначале мои наглые квартиранты пытались спорить, заявляли, что они мне заплатили за год вперед, а я хочу их обмануть и выгнать из дому. Тогда парень достал деньги и, пригрозив, отдал их нахалам. Друг моего сына сказал, что деньги они могут забирать, но если не съедут на следующий день, то у них будут серьезные проблемы. Квартиранты, испугавшись, быстро собрали свои вещи и уехали.

Все было бы хорошо, но после их ухода я обнаружила в шифоньере круг из земли, который был прикрыт куском ткани. На ткани был нарисован квадрат, а в нем три круга, один меньше другого. В этих кругах были написаны какие‑то непонятные слова. Прочитать я смогла только одно – “смерть”. Мне стало как‑то не по себе, но пришлось взять себя в руки и убрать землю, ведь больше сделать это было некому. Убрав все, я упала как подкошенная – у меня отнялись ноги. Пролежала я так три дня, вначале пыталась кричать, но дом у нас старый, стены толстые, и меня никто не слышал. Не знаю, что бы со мной было, если бы соседка не заметила моего исчезновения. Вначале она постучала в дверь, потом позвала своего мужа, который и услышал мой хрип (кричать к тому моменту я уже не могла – сорвала голос). Они вызвали участкового и „скорую”, те сломали дверь и отвезли меня в больницу. Сейчас я нахожусь на лечении, но мне становится только хуже. Совсем отчаявшись, я решилась написать Вам, но так как не могу уже и рукой пошевелить, письмо пишет под диктовку моя соседка по палате. Наталья Ивановна, на Вас моя последняя надежда, умоляю, не откажите мне в помощи.

---