Файл: Наталья Ивановна Степанова 9000 заговоров сибирской целительницы. Самое полное собрание.doc

Венчание на смерть

Из письма:

«Я похоронил шесть жен. Одна умерла во время родов, вторая мыла окно на лоджии, поскользнулась, упала и разбилась насмерть. Третью жену сбил автобус, четвертая поехала навестить мать в деревню, ночью в деревянном доме начался пожар, и она потом умерла в больнице от отравления угарным газом. Пятая жена работала в прачечной, и с ней случился несчастный случай – ее ударило током, – и она умерла на месте. Когда я женился в шестой раз, то старательно гнал от себя печальные мысли, а кто‑то словно шептал мне на ухо, что и эта жена тоже скоро умрет. И действительно… Случилось, казалось бы, невероятное. Жена как‑то позвонила мне и сказала, что задержится на работе, так как одна из ее коллег справляла день рождения. На столе, как мне потом рассказали, были торт и две бутылки шампанского. Пока я ждал жену, видит Бог, на душе было нехорошо, предчувствие беды не давало покоя. Около семи позвонили с работы и сказали, что жена умерла от удушья, подавившись вишневой косточкой. Она скончалась еще до приезда “скорой”. Я не мог поверить в такую нелепую смерть, но врачи мне сказали, что подобные случаи не так уж и редки. Подруги тогда пытались ей помочь: и трясли ее, и стучали по спине, и пытались вызвать рвоту… Но ведь они были не обучены приемам первой медицинской помощи и делали все неправильно. Моя жена скончалась за какие‑то считаные минуты. Вы бы знали, что со мной было. Такой истерики даже у женщин не бывает. Меня увезли на „скорой”. Только выписавшись из больницы, я вспомнил, что после звонка с работы я словно с ума сошел и все переколотил в доме. Так как я лежал в больнице, жену похоронили без меня. Да ее мать и не хотела, чтобы я присутствовал на похоронах. Она считала, что это я навлек на ее дочь смерть. Дело в том, что жена не хотела выходить за меня замуж, говорила мне: “Тебя, милый, все зовут Герцог Синяя Борода. У тебя ведь все жены умирали. И хоть ты мне нравишься, я не выйду за тебя, потому что не хочу рано умирать”. Я ее уговаривал, уговаривал и уговорил. Не зря говорят, что за все придется рано или поздно платить. Видно, так оно и есть. Когда я был совсем молодым парнем, от меня забеременела шестнадцатилетняя девушка. Женитьбы я тогда испугался. Она плакала, на коленях стояла, а я уперся и ни в какую. Пришла ко мне ее мать. Стала уговаривать, чтобы я одумался и не ломал ее дочери жизнь. А потом стала угрожать, что посадит меня за совращение несовершеннолетней. Дело тогда закончилось тем, что я сказал: “Черт с вами, женюсь, но в день ее совершеннолетия я все равно уйду”. Мать ее, видимо, думала, что мы будем жить, привыкнем как‑нибудь друг к другу… В общем, сошлись мы, она родила сына, а когда ей исполнилось восемнадцать лет, я ушел. Эта дуреха полезла в петлю, хотя не такая у нас с ней и любовь‑то была, чтобы жизнь самоубийством кончать. Ругались мы с ней без конца. Ее отходили, но мать ее сказала: “Ты меня, зятек, всю жизнь помнить будешь. Если не с ней, так ни с одной жить не будешь. Я тебя со смертью повенчаю”. Говорят, она мою фотографию носила в церковь, а потом на кладбище. Что случилось потом, Вы уже знаете. Моя первая жена уже давно замужем за другим, а я хороню женщин, которых по‑настоящему люблю. Как можно снять это заклятие? Очень прошу, научите!»

---

Действительно, можно наложить на человека порчу на вечное вдовство. Отчитывают эту порчу следующим образом. Находят на кладбище деревянный некрашеный крест. Безымянным пальцем дотрагиваются до сучка, при этом читая хорошо поставленным голосом такой заговор:
Как на этом кресте сук не растет,

Зеленым листом не цветет,

Так бы и у раба Божьего (имя) не было гробов

Отныне и навсегда.

Снимаю я с раба Божьего (имя) всякое заклятье,

Всякое людское проклятье.

Век ему жить, женатым ему быть,

Гробов ему на погост не носить.

Век по веку, отныне и до веку.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Читают этот заговор, не запинаясь и не прерываясь. С кладбища уходят не оглядываясь и никому не рассказывают о проведенном обряде. Дома читают молитву священномученику Киприану и мученице Иустине:
О святии священномучениче Киприане мученице Иустино! Внемлите смиренному молению нашему. Аще бо временное житие ваше мученически за Христа скончали есте, но духом от нас не отступаете есте, присно по заповедем Господним шествовати нас научающе и крест свой терпеливо нести нам пособствующе. Се, дерзновение ко Христу Богу и Пречистей Его Матери стяжали есте Тем же и ныне будете молитвенницы и ходатаи о нас, недостойнех (имена). Будете нам заступницы крепции, да заступлением вашим сохраняеми, невредимы от бесов, волхвов и от человек злых пребудем, славяще Святую Троицу, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

---

Снять материнский поддел

Из письма:

«Я не стала бы без нужды беспокоить но я очень хочу сохранить свою семью. Замужем я уже девятнадцать лет, и все эти годы муж бегал к маме по поводу из без повода, во всем с ней советовался, на все просил разрешения, даже на то, чтобы родить ребенка. Что нам сажать в огороде, когда делать ремонт и делать ли его вообще, можно ли ехать отдыхать – все решала его мама. Возможно, Вы скажете, что сын должен уважать мать, но всему же есть предел. А тот, кто захочет мне возразить, пусть попробует пожить моей жизнью. Только представьте себе, что кто‑то за вас решает, делать вам аборт или рожать, покупать себе новое белье или старое еще не износилось! От такой жизни я невыносимо устала. Как‑то я не выдержала и отправилась к свекрови, решив поговорить с ней по‑хорошему и все выяснить. Ругаться мне не хотелось, не люблю я скандалить и выяснять отношения, поэтому полагала, что со свекровью мне удастся договориться, ведь раньше у нас проблем не было. Пришла я к ней и говорю: “Мама, пожалуйста, дайте нам пожить самостоятельно, ведь мы уже не дети”. В ответ свекровь сказала: “Пока я жива, все будет только по‑моему и так, как я решу. Если я захочу, так сегодня тебя муж ремнем отходит, уму‑разуму поучит”. А я ей в ответ: “Этого‑то уж не будет никогда. Муж меня любит и пальцем никогда не тронет. Я ему всегда верной женой была, троих детей ему родила и почти двадцать лет безропотно терплю все ваши причуды”. “А вот поглядим, – ответила мне свекровь. – Сегодня же он побьет тебя!” И действительно, как сказала свекровь – так случилось. В тот же день муж избил меня до синяков. Отошла я от побоев и кинулась к свекрови: “Или вы перестанете над нами издеваться, или я брошу мужа”. И что я услышала в ответ? “Да куда ты от него денешься? Как все было по‑моему, так все и будет, я на него подделала, когда он был еще ребенком, и теперь он не тебе, а мне душой и телом предан!” Дорогая Наталья Ивановна. Напишите, пожалуйста, в своей книге, как можно снять с мужа материнский поддел».
Действительно, существуют способы, благодаря которым можно полностью подчинить себе человека. Один из таких способов – это материнский поддел на сына. Снимают его следующим образом. Прочитайте над водой заговорные слова и постирайте в ней потную рубашку мужа.

---

В Иерусалиме святом,

В храме золотом, на золотом столбе

Золотая икона висит,

Эта икона глазами на людей зрит,

Губами с людьми говорит.

Ой ты, икона, на меня глядящая,

Со мной материным голосом говорящая,

Молю тебя, на раба Божьего (имя) зри,

Рабу Божьему (имя) говори.

Пусть он встряхнется, встрепенется,

На Тебя, Матерь Божья, обернется.

Сними с него всякую подделанную напасть,

Сними с него всю материнскую власть.

Господь путь укажет, икона говорящая прикажет.

Век по веку, отныне и до веку.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь. Аминь.
Оставшуюся после стирки воду вылейте на дорогу.

Колдуньины смотрины

Из письма:

«Я влюбилась в одного парня, с которым мы вместе учились в институте. Летом мы поехали к его родителям: он сказал, что познакомит меня с ними и назначит день свадьбы. Встретили нас нормально. Как говорится, накормили и спать уложили. Поздно ночью я проснулась (захотела пить) и случайно услышала его разговор с матерью. Вернее, говорила мать, а он слушал: “Завтра зайдет Маринэ, посмотрит ее. Сам знаешь, что ее слово для всех закон. Если девушка твоя хорошая, она это подтвердит; если не понравится, то ни о какой свадьбе не может быть и речи”. Утром к богато накрытому столу явилась странная женщина. Ее встретили как почетного гостя. За столом Маринэ спросили: “Ну что скажете, уважаемая?” Я сделала вид, что не понимаю, о чем ее спрашивают. По наивности я искренне полагала, что про меня нельзя сказать плохое. Выглядела я прекрасно, была хорошо одета, держалась скромно, зная национальные обычаи семьи моего жениха. И потому, когда вдруг услышала, как Маринэ изрекла: “Она мне не нравится!” – просто опешила. Мать моего любимого тут же угодливо произнесла: “Быть посему”. В этот момент я поняла, что мне подписан приговор – не быть женой моего любимого. Наверное, мне следовало промолчать, но я в отчаянии спросила: “Чем же, уважаемая, я вам так не понравилась?” Маринэ ответила: “Да всем. Ты принесешь ему несчастье. Он будет под женским каблуком. И второй ребенок будет инвалид. А такому уважаемому роду инвалиды не нужны”. Тогда я, еще больше расстроившись, сказала первое, что пришло в голову: “Да кто вы такая, чтобы решать мою судьбу? Дурите людей, обманываете! Сидите здесь сумным видом и походя разбиваете чужое счастье!” Я ей говорила еще что‑то обидное, никак не могла остановиться. Колдунья сидела прямо, ни один мускул у нее на лице не дрогнул. Когда я замолчала, она сказала: “Вот он, твой истинный характер. Я специально тебя не прерывала, чтобы родители этого парня увидели, кого их сын мог привести в дом. Ты говорила, что я дурю людей, что ничего не умею? Что ж, смотри. Сейчас я преподам тебе урок, чтобы на будущее знала, где можно рот открывать, а где лучше помолчать”. То, что произошло дальше, было похоже на страшный сон. Я и сама не поняла, как меня выдернуло из‑за стола, затем повело влево, потом вправо. Было ощущение, что на моей шее лежит чья‑то рука и сгибает ее. Я склонилась в низком поклоне. Никакие усилия не помогли мне самостоятельно выпрямить спину. Затем я бухнулась на колени. “Что же ты не встаешь? – засмеялась Маринэ. – Не можешь? Лишаю тебя языка на три дня. Пока будешь молчать, подумай о содеянном”. Колдунья встала и ушла. А мне мой милый сказал: “Я тебя провожу, собирайся”, – и повел меня на вокзал. Язык мой был подобен пудовой гире. Я не могла разговаривать и только мычала. В поезде меня приняли за немую. За того парня я так и не вышла замуж. Прошло несколько лет. Я встретила другого человека, и мы поженились. От него я родила двоих детей, и второй ребенок у меня действительно инвалид. Врачи сказали, что ему передалось наследственное заболевание. Но до сих пор мне не дает покоя мысль: могла ли я тогда, на смотринах, как‑то противостоять той колдунье? Ведь есть, наверное, какие‑то обереги…»

---

Конечно же есть, и не один! Если вам известно, что будут смотрины, обязательно подстрахуйте себя таким оберегом от колдовства:
В доме матери‑осины смотрины.

Кто на смотрины мои придет,

Тот мой оберег не перебьет.

Я и царица, я и молодая львица, я и пава, я и лада,

Я для всего белого света отрада.

Под лавкой моей черный кот,

И он мой оберег не перебьет.

Ни колдуну, ни колдунице,

Ни всех колдунов царице

Моего оберега не перебить,

Судьбы рабы Божьей (имя) не загубить.

На тридцать три замка закрываюсь,

Оберегом от колдунов укрываюсь.

Ключ, замок, язык. Аминь.

---