Файл: Становление московской фонологической школы. Понятие фонемы.docx
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 04.12.2023
Просмотров: 40
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
-
Становление московской фонологической школы. Понятие фонемы. -
Отличие МФШ от концепций Л.В.Щербы. Характерные особенности МФШ. Звуковые чередования. -
Параллельные чередования фонем. -
Фонетическое понятие звука речи.
Становление московской фонологической школы. Понятие фонемы.
Концепция Московской фонологической школы в основных своих чертах сложилась в начале 1930-х гг., прежде всего в стенах недолго просуществовавшего и закрытого по требованию марристов Научно-исследовательского института языкознания в Москве; однако в печати идеи школы в основном были высказаны позже: в 1940-е и даже в 1950-е гг. В состав школы вошла группа молодых лингвистов, в большинстве работавших в упомянутом институте. Это были Петр Саввич Кузнецов (1899—1968), Александр Александрович Реформатский (1900—1978), Рубен Иванович Аванесов, впоследствии член-корреспондент АН СССР (1902—1982), Владимир Николаевич Сидоров (1903—1968). Все они получили образование в МГУ уже в послереволюционное время, их учителями были ученые фортунатовской школы, в частности Д. Н. Ушаков. К ним присоединился и старший по возрасту, но ставший лингвистом в это же время Алексей Михайлович Сухотин (1888—1942).
Все эти ученые занимались не только фонологией. П. С. Кузнецов - автор книг по истории русского языка и русской диалектологии, работ по проблемам теории грамматики. А. А. Реформатский знаменит трудом «Введение в языковедение», учебником очень высокого научного уровня, выдержавшим четыре издания. У Р. И. Аванесова немало работ по произносительным нормам русского языка, долгое время он возглавлял исследования по русской диалектологии в нашей стране. В. Н. Сидорову принадлежит одно из лучших описаний русской морфологии. А. М. Сухотин активно участвовал под руководством II. Ф. Яковлева в разработке алфавитов, он также известен как переводчик на русский язык книг Ф. де Соссюра и Э. Сепира. Однако наибольшее теоретическое значение имели их работы по фонологии, где в 1930— 1940-е гг. все указанные языковеды выступали с единых позиций. В 1950-е гг. несколько иные идеи выдвинул Р. И. Аванесов (см. его изданную в 1956 г. книгу «Фонетика современного русского литературного языка»). Остальные основатели школы продолжали отстаивать свою точку зрения до конца жизни, их идеи были продолжены фонологами следующего поколения (М. В. Пановым, В. К. Журавлевым и другими). Близок к данной школе был и Александр Иванович Смирницкий (1903—1954), занимавшийся преимущественно не фонологией, а теорией грамматики.
Фонологи Московской школы, бесспорно, принимали такие идеи сос- сюровской лингвистики, как разграничение языка и речи и «понимание языка как системы „значимостей (соотносящихся со всей системой)»; именно это называл крупнейшими достоинствами книги Ф. де Соссюра ее переводчик А. М. Сухотин. В то же время Сухотин, как и его коллеги, не принимал идеи о несистемное™ диахронии и подчеркивал, что Соссюр «в самый термин “фонема” вкладывает недостаточно ясное содержание и не делает всех вытекающих выводов».
В области фонологии данные ученые развивали идеи Н. Ф. Яковлева, большое влияние на их концепцию также оказал II. Трубецкой. Главными их оппонентами были Л. В. Щерба и его ученики, исходившие из слишком «физикалистской» и недостаточно функциональной, по мнению Московской школы, концепции. Как пишет А. А. Реформатский в связи с различиями позиций Ленинградской и Московской школ, «в этих двух направлениях речь идет о разных предметах: в Ленинградской школе — о звуковом типе реальных звучаний в речи без учета роли данных явлений в морфеме, а в Московской школе — о “подвижном элементе морфем”, о единице, получающей “языковую ценность” и “рассматриваемой лингвистически” без всякой оглядки на “звуковой тип”».
Для Московской школы первые гласные в словах вода и воды относятся к одной фонеме, а русские и и ы представляют собой, несмотря на заметные фонетические различия, варианты одной фонемы. Как указывал Реформатский, разное понимание фонемы тесно связано с той или иной областью применимости лингвистики. Например, для техники связи подходит ленинградское понимание фонемы, но для конструирования алфавитов нужна именно московская фонологическая концепция (ср. морфологический принцип русской орфографии).
Наиболее четко и компактно фонологическая концепция Московской школы была изложена в статье П. С. Кузнецова «Об основных положениях фонологии». Здесь Кузнецов предлагает аксиоматический подход к определению основных лингвистических, и в частности фонологических, понятий, следуя за К. Бюлером (указывая при этом, что аксиоматика Бюлера «не является аксиоматикой в строгом смысле слова»).
Представители МФШ были воспитаны в традициях Московской формальной (Фортунатовской) школы, почти все ее основатели (кроме Сухотина) были учениками
Д.Н.Ушакова. На формирование школы повлияли также фонологические идеи Н.Ф.Яковлева и лингвистов Пражского лингвистического кружка, особенно Н.Трубецкого и Р.Якобсона. Как и их предшественники, основатели школы отвергали психологический подход к фонеме и трактовали фонему как минимальную смыслоразличительную единицу, позволяющую различать значимые единицы языка – морфемы и слова. Фонема, согласно МФШ, – это основная единица фонологического яруса языка, линейно нечленима на части, но сложна по своему устройству и включает множество признаков, например, русская фонема т одновременно является глухой, твердой, переднеязычной и т.д. В отличие от Якобсона, представители МФШ считали необходимым учитывать не только дифференциальные признаки, противопоставляющие фонему другим фонемам, но и так называемые интегральные признаки, не связанные с противопоставлениями; например, в русском ч мягкость не является дифференциальным признаком (твердого ч в русском языке нет даже фонетически, а тем более противопоставленного мягкому), но в ряде чередований ч ведет себя аналогично другим мягким; в ходе исторического развития языка интегральные признаки могут становиться дифференциальными и наоборот.
Важнейшей характеристикой фонемы, согласно МФШ, является позиция, т.е. условия употребления и реализации фонем в речи. Например, гласные фонемы русского языка могут употребляться в ударной позиции, в позиции первого предударного, других предударных, а также заударных слогов; важны также позиции соседства с теми или иными фонемами. В зависимости от позиции фонемы могут варьироваться, причем пределы позиционного варьирования фонем в МФШ, в отличие от ряда других фонологических школ, не ограничиваются. Разграничиваются вариации фонем, не влияющие на функцию смыслоразличения, например, разные оттенки а в словах мат, мать, мят, мять, и варианты фонем, влияющие на эту функцию. Примеры вариантов фонем – о/а в воды-вода (фонетически вада) или г/к в луга-луг (фонетически лук). Позиции максимального различения фонем (в русском языке это ударная позиция для гласных и интервокальная, т.е. позиция между гласными, для согласных) называются сильными, а позиции, где фонемы могут частично совпадать
, – слабыми. Согласно МФШ, звуки, занимающие одно и то же место в морфемах и словах, например, о в воды и а в вода (фонетически вада), являются вариантами одной фонемы независимо от того, насколько сильно они различаются фонетически. В этом был главный пункт расхождений МФШ с Ленинградской фонологической школой, понимавшей фонему как звукотип, совокупность фонетически сходных звуков; поэтому в слове вода в трактовке Ленинградской школы усматривались две фонемы а. Представители МФШ активно выступали против такого понимания фонемы, но Кузнецов в одной из поздних работ включал в систему понятий фонологии и фонемы в смысле Ленинградской школы, называя такие единицы «звуками языка» в отличие от более многообразных «звуков речи». Единица, именуемая фонемой в МФШ, в ряде фонологических концепцией называется морфонемой; в МФШ последний термин отвергался как излишний.
Бывают случаи, когда фонема в составе морфемы употребляется только в слабой позиции, например первая гласная в слове собака. В таком случае выделяется особая единица, именуемая в МФШ гиперфонемой (термин предложен Сидоровым). В гиперфонеме частично нейтрализуются фонемные противопоставления, например, в первом слоге слова собака имеется гиперфонема а/о.
Для МФШ свойственно стремление к строго системному изучению фонологии, при котором фонемы рассматриваются в противопоставлении друг другу. Эти принципы ее представители переносили и на историческую фонологию, которой многие из них также активно занимались; в особенности это относится к Кузнецову и Аванесову. Идеи МФШ в основном применялись к описанию русского языка, но ряд работ ее представителей посвящен и другим языкам: французскому, сербско-хорватскому, тюркским языкам и др. Некоторые лингвисты МФШ, особенно Реформатский, активно участвовали в конструировании алфавитов для языков народов СССР и в разработке орфографических правил для русского языка; эти области предоставляли им возможность для практического приложения своих фонологических идей.
Хотя лингвисты МФШ до конца 1950-х годов избегали термина «структурализм», эта школа была одним из наиболее последовательных в отечественной науке направлений лингвистического структурализма, близким к Пражскому лингвистическому кружку.
Отличие МФШ от концепций Л.В.Щербы. Характерные особенности МФШ. Звуковые чередования.
Принципиальное отличие МФШ от концепций Л. В. Щербы и Н. С. Трубецкого состоит в том, что фонема рассматривается как элемент морфемы, а не словоформы; при этом предполагается, что морфема (точнее морф) имеет постоянный фонемный состав.
Морфема может объединять несколько морфов, отличающихся своим фонемным составом, морф — это одна из разновидностей фонемного состава морфемы в определенной словоформе: например, пек- и печ- (в словоформах пеку — печешь) принадлежат одной и той же морфеме как два разных ее морфа; точно так же дом- и дом’- (дом — домик), корм’- и кормя - (кормить — кормлю), сон- и сн- (сон — сна), весы- и весен'- (весна — весенний) и т.п.
Характерной особенностью концепции МФШ является безразличие к звуковой реализации фонемы: каждая фонема может быть реализована разными и непохожими друг на друга звукотипами.
Одно из основных понятий МФШ — звуковое чередование. Это понятие не является базовым в других теориях, так как другие теории ориентированы на анализ фонемного состава словоформы. Кардинальное различие между морфемой и словоформой с точки зрения фонологического анализа состоит в том, что словоформа является уникальной, неизменной (то есть имеет постоянный звуковой состав — например, форма именительного падежа единственного числа голова всегда произносится как [гълава], по крайней мере, в пределах одной языковой системы), а морфема может быть фонетически реализована по-разному в зависимости от того, в какое слово она входит.
В концепции МФШ важная роль отводится классификации чередований. Чередования могут быть: фонетические (автоматические), грамматические.
Фонетические чередования всегда являются позиционными — они обусловлены фонетической позицией, то есть положением данной фонетической единицы относительно других фонетических единиц; важнейшее свойство фонетических чередований состоит в том, что они осуществляются без исключений (во всех словоформах, где есть данная позиция) — например, звонкий шумный согласный в положении конца слова заменяется глухим ([зубы] / [зуп]), ударное [6] в позиции после твердого согласного в 1-м предударном слоге заменяется на [а] ([дом] / [дама]) и т.п.
Грамматические чередования тоже могут быть позиционными, но позиция в этом случае описывается не в фонетических, а в грамматических терминах — например, корневое [б’] заменяется на [бл’] перед окончанием 1-го лица единственного числа глаголов настоящего времени ([л’уб’йт’] / [л’убл’у]), а не перед любым [у] (ср. |г6луб’у| —