Файл: Процессуальные формы защиты прав и законных интересов.doc
ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 07.12.2023
Просмотров: 789
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Г.Л. Осокина считает вид гражданского судопроизводства особым порядком (процедурой) рассмотрения отдельных категорий юридических дел. Особенности порядка рассмотрения той или иной категории дел всегда обусловлены их материально-правовой природой, проявляющейся, по ее мнению, в двух объективных признаках (критериях): в структуре правовых связей субъектов регулятивных (материальных) правоотношений (может быть горизонтальной или вертикальной) и в наличии либо отсутствии по делу спора о субъективном праве (законном интересе).
Заметим, что до 2003 г. исследуемый нами вид судопроизводства носил название производства по делам, возникающим из административно-правовых отношений. Статья 245 ГПК РФ называет три категории дел, рассматриваемых в порядке производства по делам, возникающим из публичных правоотношений, оставляя этот перечень открытым. Между тем в современной процессуальной теории не прекращаются споры о допустимости распространения исковой формы защиты на дела, возникающие из публичных правоотношений, путем универсализации понятия иска.
При обсуждении проекта ГПК РФ и ранее звучали предложения о распространении исковой формы защиты на требования, возникающие из административно-правовых (публичных) отношений. В противовес теории административного иска предлагалось считать суд, рассматривающий жалобу на действия административного органа, второй инстанцией, а порядок производства по таким делам исключить из ГПК в отдельный нормативный акт. Между тем законодательного подкрепления эти предложения не нашли, административно-правовые отношения были переименованы в публичные правоотношения с некоторым изменением порядка их разрешения судами и сужением видов дел, относимых к данной категории, но без использования в регулировании порядка их рассмотрения средств исковой защиты. Отграничивая производство по делам, возникающим из публичных правоотношений, от искового производства, законодатель в ч. 3 ст. 247 ГПК РФ зафиксировал: если при подаче заявления в суд будет установлено, что имеет место спор о праве, рассматриваемый в порядке искового производства, подведомственный суду общей юрисдикции, то судья оставляет заявление без движения, акцентировав внимание на том, что спора о праве в данном случае быть не должно.
Дела, возникающие из публичных правоотношений, зачастую затрагивают интересы значительного числа лиц, так как действующим законодательством предусмотрена возможность оспаривания не только конкретного действия (бездействия) органов государственной власти и их должностных лиц, но и оспаривания нормативных правовых актов полностью или в части. Нормативные правовые акты же характеризуются тем, что они, в свою очередь, направлены на урегулирование определенных отношений широкого круга субъектов. Исходя из того что производство по делам, возникающим из публичных правоотношений, существенно отличается от искового, имеет свои материальные и процессуальные особенности (отношения власти и подчинения между субъектами, ограничения действия принципов диспозитивности и состязательности и др.), судебное решение, выносимое в результате рассмотрения такого дела, также имеет свои характерные особенности, в частности касающиеся пределов его законной силы, свойств преюдициальности и исполнимости.
Законная сила судебного решения понимается как особое качество постановленного по делу решения, которое заключается в том, что решение становится обязательным как для лиц, участвующих в деле, так и для самого суда, вынесшего решение, а также для иных лиц, хотя они в деле не участвовали. Данное качество судебного решения просматривается из специфики судебного решения как акта правосудия. Момент вступления решения суда в законную силу является особой процессуально-временной точкой, в которой судопроизводственные правоотношения преобразуются в правоотношения исполнительные.
И хотя подобное решение проблемы о месте института законной силы судебных актов весьма спорно, в нем есть рациональное зерно, так как момент вступления решения в законную силу является в большинстве случаев (кроме дел, по которым установлено немедленное исполнение, в частности делам о включении гражданина РФ в список избирателей и участников референдума) тем звеном, когда гражданское процессуальное право перестает регулировать установленное правоотношение, передавая эстафету праву исполнительному. В этом смысле роль и место института законной силы аналогичны месту спора о праве гражданском в гражданском процессуальном праве, который (спор), по замечанию И.М. Зайцева, выступает «как звено связи материального права с гражданским процессом». С промежуточным положением института вступления решения в законную силу так или иначе сталкивались все, в том числе и современные, исследователи этого института.
Так, Н.И. Масленникова заметила, что без законной силы решение суда само по себе оставалось бы «благим пожеланием, исполнение которого целиком было бы поставлено в зависимость от волеизъявления обязанных субъектов». Между тем именно законная сила, по ее мнению, устанавливает пределы действия судебного решения, придавая определенность возникшим на этой основе правоотношениям. О.В. Вязовченко полагает момент вступления решения суда в законную силу моментом окончания реализации права на судебную защиту, с которого начинается реальное исполнение и гарантии, в том числе судебные, реализации этого права. Т.А. Савельева, проводя исследование законной силы актов правосудия по гражданским делам, справедливо отмечает, что, несмотря на внешнюю несхожесть позиций процессуалистов по вопросу законной силы (наиболее радикальный взгляд на законную силу предполагает, что она не имеет пределов вообще), большинство рассматривают ее как действие постановленного судом акта (или действие закона, воплощенного в решении), включающего все его правовые последствия. Разница во взглядах, по сути, сводится к различному определению количества, качества и внутреннего содержания этих самых правовых последствий. Исключение составляет, пожалуй, лишь М.А. Гурвич, в поздних работах определяющий законную силу через такой статичный институт, как неизменяемость. Между тем в ранних работах того же ученого либо ставился знак равенства между законной силой судебного решения и его действием, либо исполнимость все-таки признавалась свойством судебного решения наряду с окончательностью, запретом кассационного пересмотра и вторичного рассмотрения дела.
Однако из верной посылки о том, что акт правосудия выступает в качестве акта прямой реализации судебной власти, Т.А. Савельева делает странный вывод о том, что он в то же время является актом прямой реализации применяемого ею принуждения. Судебная власть принуждает не прямо, не сама по себе, а при помощи, посредством аппарата органов принудительного исполнения, иными словами, опосредованно. Именно через этот аппарат действие судебной власти распространяется за пределы гражданского судопроизводства.
Законная сила судебного акта, а не его обязательность открывает возможность претворения в жизнь государственной воли, выраженной в судебном решении. Возможно, именно связующий характер законной силы в отношении гражданского судопроизводства и исполнительного производства дал основание отдельным ученым считать, что в законную силу вступает только часть решения, имеющая правообразующее значение (именно эта часть перейдет потом в исполнительный лист как документированное основание возбуждения исполнительного производства). Исполнительное производство как последствие законной силы юрисдикционного акта соотносится с ней как следствие и причина. Мы намеренно употребили взамен термина «судебное решение» термин «юрисдикционный акт», так как переходным звеном от процесса разрешения какого-либо вопроса к процессу исполнения может выступать не только момент вступления решения суда в законную силу. На возможность применения главных последствий вступления судебного решения в законную силу к другим юрисдикционным актам, в частности к актам органов государственного управления, обращалось внимание в теории процессуального права и ранее.
Исполнение судебных решений, в том числе по делам, возникающим их публичных правоотношений, в этом смысле не может быть «элементом обязательности», на чем настаивает Т.А. Савельева, при таком подходе происходит подмена категорий: деятельность (исполнение) предполагается признаком и в то же время элементом, то есть частью свойства (обязательности), отдельного акта, которая, в свою очередь, выступает свойством уже другого института — законной силы. Последняя, как нам известно, является свойством самого юрисдикционного акта. Таким образом, целостный и относительно автономный процесс исполнительного производства предстанет перед нами небольшим сектором (третьим подразделом) института судебного постановления. Настолько узкое определение вряд ли можно чем-либо оправдать.
Не выдерживает критики и вытекающее из данного определения «назначение законной силы актов правосудия — обеспечить стабильность, устойчивость подтвержденных ими фактов и правоотношений, а значит, и реальность судебной защиты». Создается впечатление, что судебные акты лишь констатируют существующие правоотношения для того, чтобы никто впоследствии не мог их оспорить. В большинстве же случаев судебным актом правоотношение изменяется тем или иным образом или кто-либо принуждается к правомерному поведению, от которого уклонялся в досудебном периоде. Обеспечение реальности судебной защиты в том и состоит, чтобы привести действительность (чаще всего — неправомерную, являющуюся поводом к гражданскому судопроизводству) в соответствие с резолютивной частью судебного акта.
В момент вступления решения в законную силу выраженное в нем веление суда принимает качественно новый признак — принудительность, то есть реальную возможность принуждения с четко урегулированной процедурой. Именно со вступлением решения в законную силу оно получает одно из своих важнейших свойств — исполнимость, которое, думается, является самостоятельным свойством судебного акта, а не элементом другого его свойства — обязательности, как полагают И. Чан, Н.А. Чечина, Д.М. Чечот, Т.А. Савельева и некоторые другие ученые-процессуалисты. В английском праве, например, в отношении «юридической силы решения» употребляют термины «неизменность» и «исполнимость», однако здесь следует заметить, что англосаксонская правовая система вообще не знает термина, адекватного понятию «вступление в законную силу судебного решения».
Понятие исполнимости шире понятия обязательности и включает в себя новый вид деятельности (исполнительный процесс) и новые правоотношения с участием новых субъектов — органов исполнения. Было бы не совсем правильно полагать, что судебное решение само по себе переводит один процесс (рассмотрение и разрешение дела по существу) в другой (программу действий) и является «переходным моментом», после которого все действия направлены на его реализацию, а некоторые из них приобретают исполнительный характер. Переходным моментом выступает момент вступления решения в силу, а не само решение суда, так как время (момент) нельзя определять иными единицами (например, судебными актами), как нельзя измерять расстояние в килограммах.
По делам, возникающим из публичных правоотношений, явно прослеживается сочетание объективных и субъективных пределов действия законной силы судебного решения, выражающееся в том, что действие решения касается и определенного правоотношения, и определенного круга лиц, участвующих в деле. Однако имеются и свои нюансы: по таким делам, как оспаривание нормативных правовых актов, возникающих, например, в сфере земельных правоотношений, решение, принятое по заявлению одного субъекта (чьи права нарушены), вступив в законную силу, распространяется на всех субъектов, которых затрагивает это правоотношение.
В соответствии с ч. 3 ст. 253 ГПК после вступления решения суда в законную силу признанный недействующим нормативный правовой акт утрачивает силу. Кроме того, другие нормативные правовые акты, основанные на признанном недействующим нормативном правовом акте, также утрачивают свою силу.
Что касается свойства преюдициальности, то решение суда о признании недействующим нормативного правового акта полностью или в части, вступив в законную силу, будет иметь предрешенное значение для суда, рассматривающего дело о восстановлении нарушенных прав заявителя или группы лиц в связи с изданием незаконного акта.
В случае установления нарушений по делам об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти суд в резолютивной части решения указывает на восстановление нарушенных прав, свобод заявителя в полном объеме (ч. 1 ст. 258 ГПК), а также признает оспариваемые действия (бездействия) незаконными и обязывает соответствующие государственные органы (должностных лиц) совершить определенные действия, принять решения или иным образом устранить допущенные нарушения прав и законных интересов заявителя в установленный судом срок (п. 3 ч. 5 ст. 201 АПК), например, признать незаконным решение учреждения юстиции по регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним об отказе в регистрации права заявителя на земельный участок, зарегистрировать право заявителя на земельный участок.
В случае удовлетворения судом требований заявителя поведение управомоченного лица должно сводиться к совершению следующих действий:
1) получение копии решения суда;
2) регистрация права заявителя, фиксирование его в документах иным образом (занесение в реестр, кадастр и др.) или внесение исправлений в имеющиеся документы;
3) совершение возложенных на государственный орган или должностное лицо определенных действий.
Действия могут заключаться в выдаче свидетельств, иных документов, издании распоряжений, постановлений, приказов и т.д. В перечисленных действиях заключается правомерное поведение должностного лица по исполнению решения арбитражного суда или суда общей юрисдикции по делам, возникающим из публичных правоотношений.
Существующая судебная практика показывает, что по делам об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти нередко бывают правы последние.
Так, ООО «Экспедиция» обратилось в Арбитражный суд Хабаровского края о признании незаконным отказа учреждения юстиции в регистрации права собственности общества на земельный участок и обязанности учреждения юстиции произвести указанную регистрацию.