Файл: Роберт Джордан Великая охота.doc

Скачущая рядом с девушкой Найнив тряхнула головой:

– С Рандом все будет хорошо. С ним Лорд Ингтар и двадцать воинов. Все равно ничего не поделаешь. Мы обе ничем не поможем ему. – Она бросила быстрый взгляд на Морейн; подтянутая белая кобыла Айз Седай и Ланов высокий черный жеребец составляли необычную пару неподалеку от двуреченцев. – Пока еще.

Колонна все больше начала забирать к западу, и двигалась она не очень быстро. По шайнарским холмам даже пехотинцы в полудоспехах не могли ни идти скорым шагом, ни держать долго хороший темп. Тем не менее отряд продвигался как можно быстрее.

Лагерь каждый вечер разбивали поздно, Амерлин разрешала останавливаться лишь когда последнего света едва хватало, чтобы расставить палатки – уплощенные белые купола, в которых едва можно было выпрямиться во весь рост. Одна палатка – на пару Айз Седай из одной Айя, и у Амерлин и у Хранительницы – отдельные шатры. Морейн ночевала в одной палатке с. двумя сестрами из Голубой Айя. Солдаты спали на земле, в своем собственном биваке. Стражи – завернувшись в плащи возле шатров, отведенных для тех Айз Седай, с которыми они были связаны узами. Палатки Красных сестер со стороны выглядели странно одинокими – Стражей подле них не было, в то время как у палаток Зеленых царил чуть ли не праздник – две Айз Седай засиживались допоздна, болтая с четырьмя Стражами, которых они привели с собой. Однажды к палатке, которую Эгвейн делила с Найнив, подошел Лан и, подозвав Мудрую, отошел с нею чуть поодаль. Эгвейн всматривалась в ночь мимо откинутого клапана палатки. О чем они говорили, Эгвейн не слышала, но под конец разговора Найнив взорвалась в гневе, вернулась в палатку, завернулась в одеяла и в корне пресекла любые попытки с ней заговорить. Эгвейн показалось, что щеки у Найнив мокры, хотя та и прятала лицо под уголком одеяла. Лан еще долго стоял в темноте и смотрел на палатку. Ушел он не скоро. После этого он больше не приходил.

Морейн к двум двуреченкам не подходила, лишь кивком приветствовала, проходя мимо. Похоже, все время она разговаривала с другими Айз Седай

– со всеми, кроме Красных сестер, – отъезжая с ними немного в сторону от колонны. Амерлин позволяла несколько раз останавливаться для отдыха, но весьма ненадолго.

– Может, у нее на нас и свободной минутки больше нет, – с грустью заключила Эгвейн. Морейн была единственной знакомой ей Айз Седай. Вероятно, – хотя ей не хотелось этого признавать, – единственной, кому она с уверенностью могла доверять. – Она нас нашла, и вот мы на пути в Тар Валон. Теперь у нее, и другие дела появились, ей не до нас.

---

Найнив тихо хмыкнула:

– Я поверю, что ей нет до нас дела, только когда она. умрет – или мы. Скрытничает она, хитрюга этакая.

К ним в палатку приходили другие Айз Седай. Той первой ночью после отъезда из Фал Дара Эгвейн чуть до небес не подпрыгнула, когда полог откинулся и в палатку, пригнувшись, шагнула пухлая, широколицая Айз Седай, с седеющими волосами и отстранение– рассеянным взглядом темных глаз. Она глянула на лампу, висящую под пологом палатки, и пламя стало чуть больше. Эгвейн показалось, будто она что-то почувствовала, ей показалось, будто она что-то увидела вокруг Айз Седай, когда пламя стало ярче. Помнится, Морейн говорила, что однажды, – когда девушка будет более тренирована, – Эгвейн сумеет увидеть, когда другая женщина станет направлять, и будет в состоянии указать на женщину, способную направлять, даже если та ничего и не делает.

– Я – Верин Матвин, – улыбнувшись, сказала женщина. – А вы – Эгвейн ал'Вир и Найнив ал'Мира. Из Двуречья, что некогда было Манетерен. Сильная кровь, да. Она поет.

Эгвейн переглянулась с Найнив; они поднялись.

– Нас зовут к Престолу Амерлин? – спросила Эгвейн.

Верин рассмеялась. На носу у Айз Седай заметно было чернильное пятнышко.

– Ну что ты, нет. У Амерлин есть чем заняться, и дела поважнее, чем две молодые женщины, которые еще даже и не послушницы. Правда, никогда не скажешь о ее планах. У вас обеих значительный потенциал, особенно у тебя, Найнив. Наступит день… – Она замолчала, задумчиво потерев нос пальцем прямо поверх чернильного пятнышка. – Но сегодня не тот день. Эгвейн, я пришла сюда, чтобы дать тебе урок. Боюсь, ты торопишься и ставишь телегу впереди лошади.

Встревоженная Эгвейн оглянулась на Найнив:


– А что я сделала? По-моему, ничего такого?

– О, ничего плохого. Нет, не совсем так. Кое-что опасное, возможно, но не неверное. – Верин опустилась на брезентовый пол палатки, подогнув под себя ноги. – Садитесь, обе. Садитесь! У меня шея заболит на вас снизу смотреть. – Она поерзала, устраиваясь поудобнее. – Садитесь.

Эгвейн уселась, скрестив ноги, напротив Айз Седай и изо всех сил старалась не смотреть на Найнив. Незачем выглядеть виноватой, до тех пор пока не узнаю, виновата ли я. И тогда, наверное, тоже не надо.


– Что такого я сделала – опасное, но не неверное?

---

– Ты направляла Силу, дитя.

Эгвейн только рот разинула. Найнив взорвалась:


– Это попросту смешно! С какой стати мы идем в Тар Валон, если не за этим?

– Морейн мне… То есть Морейн Седай мне давала уроки, – выдавила из себя Эгвейн.

Верин подняла руки, жестом прося тишины, и они замолчали. Она могла выглядеть рассеянной, но она была Айз Седай, в конце концов.

– Дитя, по-твоему, Айз Седай немедленно начинают обучать любую девочку, которая заявляет, что хочет стать одной из нас, обучать тому, как направлять? Ладно, думаю, ты не совсем "любая девочка", но в то же время… – Она серьезно покачала головой.

– Тогда почему именно ее? – требовательно спросила Найнив. Для нее уроков не проводили, и Эгвейн не была уверена: не задевает ли это обстоятельство самолюбия Мудрой.

– Потому что Эгвейн уже направляла, – терпелива отвечала Верин.

– И… И я тоже. – Радости в голосе Найнив не слышалось при всем желании.

– Твои обстоятельства отличны, дитя. Ты по-прежнему жива, это доказывает, что ты преодолела многие кризисы и проделала это самостоятельно. Думаю, тебе известно, насколько тебе повезло. Из каждых четырех женщин, вынужденных поступить как ты, выживает лишь одна. Конечно, дикарки… – Верин скорчила гримасу. – Извини, но, боюсь, именно так мы в Белой Башне зачастую называем тех женщин, которые без всякой подготовки умудрились овладеть неким грубым контролем – случайным, и едва ли это заслуживает обычно слова "контроль", вот как вы, но тем не менее это какой-никакой контроль. Да, верно, у дикарок есть трудности. Почти всегда они ограждаются стенами, не позволяя себе понять, что они делают, и эти-то стены и препятствуют сознательному контролю. Чем дольше пришлось выстраивать эти барьеры, тем труднее их убрать, но если их можно снести… что ж, кое-кто из наиболее сведущих сестер когда-то были дикарками. Найнив раздраженно зашевелилась и посмотрела на выход из палатки, словно прикидывая, не пойти ли ей прогуляться.

– Не понимаю, что тут может быть общего со мной, – сказала Эгвейн.

Верни, прищурившись, взглянула на девушку – словно недоумевая, откуда та свалилась.

– С тобой? Ну, ничего. Твой случай – совсем иное дело. Большинство девушек, желающих стать Айз Седай, – даже девушки с тем ростком способностей, как у тебя, – страшатся своего дара. Даже оказавшись в Башне, даже после обучения, что и как делать, их месяцами приходится вести за собой, шаг за шагом, – сестре или одной из Принятых. Но не тебя. Судя по тому, что мне рассказала Морейн, ты бросилась вперед безрассудно, как в омут головой, едва узнав о своем даре, ощупью отыскивая свой путь в темноте, совершенно не задумываясь, не ждет ли на следующем шаге бездонная пропасть. О, были и другие, похожие на тебя; ты не единственная в своем роде. Морейн сама была такой. Как только она узнала про тебя, ей не оставалось ничего другого, лишь начать обучать тебя. Морейн ничего не говорила об этом?

---

– " Ничего. – Эгвейн очень хотелось, чтобы голос ее не дрожал и не срывался. – У нее… хватало и других забот. Найнив тихонько хмыкнула.

– Ну, Морейн всегда считала, что не нужно никому ничего говорить больше того, что им положено знать. Знающий не станет действовать с истинной целеустремленностью, но, значит, и незнающий тоже. Лично я знающих предпочитаю незнающим.

– А она есть? Я про ту пропасть.

– Видимо, пока еще нет, – сказала Верин, склонив голову набок. – Но со следующим шагом… – Она пожала плечами. – Видишь ли, дитя, чем больше ты стараешься прикоснуться к Истинному Источнику, чем больше стараешься направить Единую Силу, тем легче становится это делать. Да, поначалу ты тянешься к Источнику и гораздо чаще у тебя не выходит – ты будто воздух хватаешь. Или же, на самом деле коснувшись саидар, ты чувствуешь текущую через тебя Единую Силу, но ничего не можешь с нею сделать. Или же что-то делаешь, но вовсе не то, чего хотела. Вот в этом-то и опасность. Обычно при должном руководстве и обучении, – а собственный страх девушки только тормозит учебу, – умение прикоснуться к Источнику и умение направлять Силу приходят вместе с умением контролировать свои действия. Но ты начала попытки направлять, не имея наставницы, которая преподала бы тебе азы контроля над тем, что делаешь. Знаю, ты считаешь, что продвинулась недалеко, и это действительно так. Но ты напоминаешь человека, самостоятельно научившегося взбегать на холм – иногда, по крайней мере, – и не знающего, как бегом спуститься по склону или хотя бы спуститься обычным шагом. Рано или поздно, но ты упадешь, если не научишься тому, что нужно знать. Нет, я не говорю ни о чем таком, что случается с теми бедолагами мужчинами, которые начинают направлять,

– с ума ты не сойдешь. Ты не погибнешь, если рядом есть сестры, которым поручено обучать тебя и наставлять, – но что можешь ты натворить по чистой случайности, вовсе не желая того?

На мгновение затуманенность пропала из глаз Верин. На мгновение показалось, что взгляд Айз Седай, такой же острый, как у Амерлин, быстро вонзился в Найнив, вновь потом обратившись на Эгвейн.

– Твои врожденные способности, дитя, сильны, и они станут еще сильнее. Ты обязана научиться контролировать их до того, как повредишь себе, или кому-то другому, или очень многим людям. Вот чему пыталась научить тебя Морейн. Именно овладеть контролем я постараюсь помочь тебе сегодня вечером, и каждый вечер именно этому будут обучать тебя сестры, пока мы не препоручим тебя заботам Шириам. Она – Наставница Послушниц.

---

Эгвейн подумала, может ли Верин знать о Ранде? Это невозможно. Она никогда бы не выпустила его из Фал Дара, будь у нее даже малейшие подозрения. Но девушка была уверена: ей вовсе не привиделось то, чему она была свидетелем.

– Спасибо, Верин Седай. Я буду стараться. Найнив спокойно поднялась на ноги:

– Пойду к костру, посижу там. Не буду мешать.

– Тебе лучше остаться, – заметила Верин. – Вреда не будет, только польза. Судя по словам Морейн, тебе требуется совсем небольшая подготовка, и ты поднимешься на ступень к Принятым.

Найнив мгновение нерешительно постояла, потом твердо мотнула головой:

– Благодарю вас за предложение, но я погожу, пока мы не достигнем Тар Валона. Эгвейн, если я тебе понадоблюсь, то я буду…

– По всем меркам, – прервала ее Верин, – ты, Найнив, – женщина взрослая. Обычно, чем моложе послушница, тем лучше у нее выходит. Послушница, и не в одной только учебе, обязана делать то, что ей сказано, – как только ей сказали и без вопросов. На самом деле это приносит пользу тогда, когда процесс подготовки достигает определенного этапа: промедление, или колебание, не там, где нужно, или сомнение в том, что велено сделать, порой могут иметь трагические последствия, – но лучше следовать этому правилу все время. От Принятых, с другой стороны, ожидают расспросов, когда им становится известно достаточно для понимания, какие вопросы задавать и когда. Что бы ты выбрала?

Пальцы Найнив сжали ткань юбки, и она вновь, нахмурясь, посмотрела на полог. Потом коротко кивнула и села обратно на пол.

– Думаю, я тоже тут побуду, – сказала она.

– Хорошо, – согласилась Верин. – Итак. Эту часть ты уже знаешь, Эгвейн, но ради Найнив я проведу тебя через этот этап шаг за шагом. Со временем это станет второй натурой, и ты станешь проделывать все быстрее, чем успеешь подумать. Но сейчас самое лучшее не торопиться. Закройте глаза, пожалуйста. Начинать лучше, если ничто не отвлекает. Эгвейн закрыла глаза. Потом вышла заминка.

– Найнив, – сказала Верин, – пожалуйста, закрой глаза. Так и в самом деле пойдет лучше. – Опять пауза. – Спасибо, дитя. Теперь вы должны от всего отрешиться. Выбросить из головы все мысли. У вас в разуме лишь одно. Цветочный бутон. Только он. Один бутон, и все. Вы видите его во всех деталях. Вы ощущаете его аромат. Можете потрогать его. Пощупать его. Каждую прожилку каждого листка, каждый изгиб каждого лепестка? Можете почувствовать, как в нем пульсирует сок. Почувствуйте это. Узнайте его. Станьте им. Вы и бутон – одно и то же. Вы едины. Вы и есть бутон.

---