Файл: Фактическидеятельностный этап цикла демонстративнопротестной преступности.pdf

39
Раздел 4. Криминологическая наука
Раздел 4. Криминологическая наука
Научная специальность: 5.1.4
Фактически-деятельностный этап цикла
демонстративно-протестной преступности
Илья Сергеевич Ильин,
кандидат юридических наук, доцент, Управление Министерства внутренних дел Российской
Федерации по Красногвардейскому району г. Санкт-Петербурга; Северо-Западный институт управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при
Президенте Российской Федерации, Санкт-Петербург, Россия, isilyin@yandex.ru, https://
orcid.org/0000-0003-1362-0519
Аннотация. В статье рассматриваются преступления, связанные с организацией и прове- дением публичных мероприятий, которые коррелируют с фазой реализации протеста, образуя фактически-деятельностный этап цикла демонстративно-протестной преступности, а также престу- пления, связанные с укрывательством и оценочной деятельностью, которые отличают фазу завер- шения протеста. Обосновывается, что организационно-подготовительную фазу демонстративно- протестной преступности и ее переход в фактически-деятельностную фазу разделяют общественно опасные деяния, характеризующиеся непосредственной организацией конкретного несогласован- ного протестного мероприятия. Они выступают «точкой бифуркации», определяющей последу- ющую криминальную картину протеста. Подготовив должным образом общественное мнение и используя мобилизованные протестные ресурсы, организаторы, находясь в этой «точке», способны стимулировать граждан либо к публичному выражению своей протестной позиции, перекладывая моральную и юридическую ответственность за возможные правонарушения во время протестной акции на самих участников мероприятия, либо к противоправной и, более того, преступной дея- тельности, поощряя массовые беспорядки.
Ключевые слова: протест, последствия, предупреждение, преступление, безопасность, ди- намика, прогнозирование, преступность
Для цитирования: Ильин И.С. Фактически-деятельностный этап цикла демонстративно- протестной преступности // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2023.
N 1 (63). С. 39-46.
Actual activity stage of the cycle of demonstrative protest crime
Ilya S. Ilyin,
Candidate of Legal Sciences, Аssociate Рrofessor, Department of the Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation for the Krasnogvardeysky district of St. Petersburg, The North-West
Institute of Management of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public
Administration, Saint Petersburg, Russia, isilyin@yandex.ru, https://orcid.org/0000-0003-1362-0519
Abstract. The crimes related to organizing and holding public events that correlate with the phase of protest implementation, forming the actual activity stage of the cycle of demonstrative protest crime, as well as the crimes related to concealment and evaluation activities that characterize the completion phase of the protest, are analyzed in the article. It is substantiated that the organizational and preparatory phase of demonstrative protest crime and its transition to the actual activity phase are separated by socially dangerous acts associated with the actual organization of a specific uncoordinated protest event.
They act as a “bifurcation point” that determines the subsequent criminal nature of the protest. Having prepared public opinion properly and using the mobilized protest resources, the organizers, being at this
“point”, are able to stimulate citizens either to express their protest position publicly, shifting the moral and legal responsibility for possible offences during the protest action to the participants of the event themselves, or to illegal and, moreover, criminal activity, encouraging mass riots.
Keywords: protest, consequences, prevention, crime, security, dynamics, forecasting, crime
© Ильин И.С., 2023

40
Юридическая наука и правоохранительная практика. 2023. N 1(63)
Формирование протестных настро- ений в сети «Интернет» и мобилизация участников протестных акций с использо- ванием интернет-пространства выступают формой подготовки к публичному меро- приятию как событию в реальном, физиче- ском пространстве: в Интернете обсуждают проблему, рекрутируют сторонников, гото- вят программные документы, но собствен- но протестная активность как особый тип коммуникации с властью осуществляется только при «выходе на улицу» [1, c. 19].
«Выход на улицу» означает заверше- ние первой – организационно-подготови- тельной фазы демонстративно-протестной преступности, которая рассматривалась нами в предыдущих публикациях, и пере- ход ее криминального цикла во вторую фазу – фактически-деятельностную. В пе- риод между этими фазами совершаются общественно опасные деяния, связанные с непосредственной организацией того или иного конкретного несогласованного про- тестного мероприятия. В уголовно-право- вом отношении, в зависимости от степени радикализации протеста и изначальных намерений его организаторов, речь идет о действиях, предусмотренных ст. 212.1 или ст. 212 УК РФ.
В настоящее время ст. 212.1 УК РФ для оценки действий организаторов и участников несогласованных публичных мероприятий практически не применяется.
Это может быть обусловлено двумя при- чинами. Первая причина имеет отношение к конструкции данной правовой нормы и специфике состава преступления, кото- рая предполагает наличие неоднократной административной преюдиции в ограни- ченный период времени. В связи с этим ряд лиц, неоднократно организовывавших несогласованные акции, могут избежать уголовной ответственности, а их противо- правные деяния не получают официаль- ной оценки в качестве преступлений. Вто- рая причина состоит в том, что действия организаторов и активных участников не- согласованных акций изначально выходят за рамки состава преступления, предусмо- тренного ст. 212.1 УК РФ, так как пресле-
For citation: Ilyin I.S. Actual activity stage of the cycle of demonstrative protest crime // Legal
Science and Law Enforcement Practice. 2023. No. 1 (63). P. 39-46.
дуют цели не столько выражения демон- страции протеста, сколько мобилизации граждан для участия в беспорядках.
В таких условиях уголовно-правовая оценка действий организаторов, изначаль- но лишенных мирного характера несогла- сованных акций, дается по ст. 212 УК РФ.
Эта норма обоснованно применяется для реагирования на преступные действия лиц, которые под видом мирных акций проте- ста организуют масштабные беспорядки*, а обобщенные статистические данные об увеличении количества лиц, которые были привлечены к ответственности по ст. 212
УК РФ, демонстрируют весьма неблаго- приятные тенденции (см. диаграмму
**
).
Несмотря на то, что содержание ст. 212 УК РФ охватывает деяния, не свя- занные непосредственно с публичными протестными мероприятиями (она при- меняется для квалификации беспорядков в исправительных колониях, к которым в последние годы прибавилась деятель- ность по организации экстремистски мо- тивированных беспорядков), тем не менее приведенная статистика служит важным сигналом общего неблагополучия в иссле- дуемой сфере, особенно принимая во вни-
* Апелляционное определение Ростовско- го областного суда от 1 февр. 2022 г. по делу
N 22-475/2022; Приговор Воткинского район- ного суда (Республика Удмуртия) от 25 сент.
2019 г. по делу N 1-407/2019; Приговор Сверд- ловского областного суда от 21 дек. 2015 г. по делу N 1-46/2015; Приговор Октябрьского рай- онного суда г. Красноярска от 22 окт. 2020 г. по делу N 1-448/2020; Определение о возвра- щении уголовного дела прокурору Верховного
Суда Республики Крым от 15 февр. 2016 г. по делу N 1-3/2016 // Государственная автомати- зированная система РФ «Правосудие»: интер- нет-портал. URL: https://bsr.sudrf.ru
** На диаграмме представлены расчеты авто- ра статьи, сделанные на основании официаль- ных статистических данных Судебного депар- тамента при Верховном Суде РФ (Форма N 10а
«Отчет о числе осужденных по всем составам преступлений Уголовного кодекса Российской
Федерации и иных лиц, в отношении которых вынесены судебные акты по уголовным де- лам»). URL: http://cdep.ru

41
Раздел 4. Криминологическая наука
ствиями, а также стратегиями предупре- дительного воздействия. Если в первом случае такая стратегия должна носить пре- имущественно характер сдерживания – контроль над группой участников протест- ного мероприятия с целью недопущения отдельных эксцессов и перерастания мир- ного протеста в массовые преступные ак- ции, то во втором случае предупредитель- ная стратегия должна носить в большей степени наступательный характер, пресле- довать цель недопущения самой акции, изначально лишенной мирного характера.
Различия между возможными моде- лями развития второй фазы демонстра- тивно-протестной преступности важны для понимания психологических и кримино- логических особенностей соответствую- щих преступлений.
Традиционно считается, что для мас- совых беспорядков, которые совершают- ся в рамках публичных мест, характерно следование правилам поведения людей в условиях толпы. В частности, в толпе люди, как правило, склонны к высокому уровню подражания, некритичности, социальной безответственности, они уверены в безна- казанности. Как отмечает М.И. Еникеев, все это используют и направляют ситуативные лидеры [3, c. 158-159].
Следует согласиться с вышеизложен- ным. Однако полностью отождествлять ана- лизируемую фазу демонстративно-протест- ной преступности с поведением неорганизо- мание то, что количество привлеченных к ответственности за организацию массовых беспорядков (ч. 1 ст. 212 УК РФ) и призывы к ним (ч. 3 ст. 212 УК РФ) имеет выражен- ный восходящий тренд [2].
Деяния, связанные с непосредствен- ной организацией несогласованных про- тестных публичных мероприятий, выступа- ют особого рода «точкой бифуркации», во многом определяющей последующую кри- минальную картину протеста. Подготовив должным образом общественное мнение и используя мобилизованные протестные ресурсы, организаторы, находясь в этой
«точке», способны стимулировать граж- дан либо к публичному выражению своей протестной позиции, перекладывая мо- ральную и юридическую ответственность за возможные правонарушения во время протестной акции на самих участников мероприятия, либо изначально к противо- правной и, более того, преступной дея- тельности, поощряя массовые беспорядки.
По этой причине момент принятия решения о том, как и для чего «выводить людей на улицу», момент перехода одной фазы демонстративно-протестной пре- ступности в другую представляется край- не важным с криминологической точки зрения. Он определяет две потенциально возможные модели развития протеста, различающиеся характером и степенью общественной опасности, совершаемыми действиями и их социальными послед-
Диаграмма. Динамика количества осужденных
по ст. 212 УК РФ в период с 2016 по 2021 год

42
Юридическая наука и правоохранительная практика. 2023. N 1(63)
к радикальному протесту, однако корре- ляция незначительна. Лица мужского пола в возрасте от 30 до 50 лет характеризуют- ся аналогичным образом, но им присущ меньший уровень радикализации протеста.
При сравнении групп мужчин и женщин было установлено, что уровень радикаль- ного протеста женщин ниже и существен- но зависит от дохода. Так, у лиц женского пола с высокими доходами ориентация на радикальный протест практически отсут- ствовала. В свою очередь, была установле- на склонность к радикальному протестному движению лиц, считающих, что их матери- альное положение ухудшалось в течение последних 6-7 лет, а также лиц, которые обеспокоены, что потенциально могут ли- шиться рабочего места. Кроме того, как отмечает М.М. Назаров, на степень склон- ности к радикальному протесту не влияет приверженность к либеральным или кон- сервативным взглядам [10, c. 54].
Несмотря на то, что преступное по- ведение протестующих (как стихийное, так и управляемое) характеризуется в целом идентичными деяниями и социально-кри- минологическими признаками совершаю- щих их лиц, существует острая потребность в дифференциации толпы протестующих.
Хотя толпе и присущи некоторые опреде- ляющие характеристики, независящие от исторического контекста, однако каждая толпа уникальна и может вести себя по- разному исходя из особенностей места, времени и ситуации. Начиная с 70-х годов прошлого века феномен толпы претерпева- ет глобальные изменения. Толпа становится менее озабоченной будущим и более оза- боченной настоящим и прошлым. В отли- чие от прежней толпы, которая, казалось, имела достаточно четкое видение своей цели и роли в развертывающемся соци- альном проекте, современная толпа в ее различных проявлениях больше озабочена непосредственным символическим жестом.
Она становится более изменчивой и менее восприимчивой к «разуму» [11, с. 72-90].
Отсутствие долгосрочной позитив- ной программы протестующих, протест не
«за что-то», а «против чего-то» – важная социально-психологическая и криминоло- гическая особенность современной толпы.
Но даже в этой общей характеристике важ- но различать скрытые или явные мотивы ванной толпы нет оснований. В ряде случаев необходимо рассматривать вероятность со- вершения преступного деяния определен- ной группой лиц, которые предварительно сговорились об этом либо заранее плани- ровали массовые беспорядки, создавая сво- ими действиями совокупность условий для их возникновения, разрастания. Такие груп- пы способны совершать беспорядки массо- вого характера, вовлекая или не вовлекая в них третьих лиц, включая при этом исполь- зование так называемой психологии толпы.
В последнем случае массовые беспорядки будут сочетать черты системности, органи- зованности, деятельности противоправного характера по отношению к большей группе лиц – толпе [4, c. 78].
Таким образом, организованность и управляемость служат важными отличи- тельными показателями двух выделенных моделей, которые должны учитываться в профилактической работе, а также в про- цессе последующей уголовно-правовой оценки протестных криминальных событий.
Фактически-деятельностная фаза развития демонстративно-протестной пре- ступности сопровождается совершени- ем нескольких типичных преступлений, связанных с посягательствами на жизнь, здоровье, честь и достоинство сотрудни- ков правоохранительных органов, нару- шением правил безопасности движения и эксплуатации транспорта, проявлениями хулиганства, в том числе касающегося по- сягательств на личность и собственность.
В широком смысле слова все эти престу- пления с криминологической точки зрения могут быть отнесены к категории насиль- ственных* [6; 7; 8; 9].
Специальные исследования
**
показы- вают, что лица мужского пола в возрасте до 30 лет составляют группу лиц, наиболее предрасположенную к проявлению наси- лия протестного характера. Также необхо- димо констатировать, что мужчины в воз- расте до 30 лет, в зависимости от уровня дохода, имеют разную степень готовности
* При этом наиболее исследованными в науке являются преступления, связанные с посягатель- ством на представителей власти [см., напр.: 5].
** Социальный портрет протестного движе- ния в Москве // ВЦИОМ: новости: сайт. URL: https://wciom.ru

43
Раздел 4. Криминологическая наука
низаций, организация и проведение не- согласованных публичных мероприятий
(в том числе протестных акций), массовых беспорядков.
При этом внешними экстремистскими угрозами признаются поддержка и стиму- лирование рядом государств деструктивной деятельности, осуществляемой иностран- ными или международными неправитель- ственными организациями, направленной на дестабилизацию общественно-полити- ческой и социально-экономической обста- новки в Российской Федерации, наруше- ние единства и территориальной целост- ности Российской Федерации, включая инспирирование «цветных революций», на разрушение традиционных российских духовно-нравственных ценностей, а также содействие деятельности международных экстремистских и террористических орга- низаций, в частности распространению экс- тремистской идеологии и радикализма в обществе (п. 8 Стратегии).
Внутренними экстремистскими угро- зами признаются попытки осуществления националистическими, радикальными об- щественными, религиозными, этническими и иными организациями и объединения- ми, отдельными лицами экстремистской деятельности для реализации своих це- лей, распространение идеологии насилия, склонение, вербовка или иное вовлечение российских граждан и находящихся на тер- ритории страны иностранных граждан в деятельность экстремистских сообществ и иную противоправную деятельность, а так- же формирование замкнутых этнических и религиозных анклавов (п. 9 Стратегии).
В подобных условиях едва ли не лю- бой, даже один хорошо организованный криминально-экстремистский протест спо- собен вызвать повышенный общественный резонанс и дестабилизировать внутрипо- литическую и социальную обстановку как в отдельном регионе, так и в стране в целом.
Опасность протестов второго вида
– в потенциальной возможности легити- мации действий протестующих в обще- ственном сознании. Если намерения, мо- тивы и цели участников протестов могут разделяться обществом (как проявление субкультурных традиций, столкновение идеологий и т.д.), то действия хулиганов по нарушению общественного порядка всегда и цели протестующих, а главное – органи- заторов протестов. Протест, изначально не направленный на стимулирование крими- нальной активности граждан, имеющий сла- бую степень управляемости, протест, в ходе которого преступления совершаются при наличии того или иного провоцирующего фактора (в современных российских усло- виях таковым нередко выступают действия правоохранительных органов по ограниче- нию движения толпы протестующих и пре- сечению действий наиболее активных участ- ников несогласованных акций), во многом должен оцениваться с точки зрения учения о хулиганстве, как проявление «обычных» беспорядков. В большинстве случаев по- добный протест оказывается не очень про- должительным и включает такие формы, как демонстрации, всеобщие забастовки, уличные столкновения и прочие действия, связанные с нарушением общественного по- рядка. Это стандартное с точки зрения кри- минологии нарушение или столкновение культурных норм [12, с. 84; 13, с. 149].
В случае высокоорганизованного и подготовленного протеста преступные действия толпы, в отличие от «толпы ху- лиганствующей», не являются самоцелью.
Преступления совершаются не с целью са- мовыражения. Они выступают лишь сред- ством (насильственным и противоправ- ным) для достижения подлинных скрытых целей организаторов, которые могут быть выявлены при глубоком политологическом и социологическом анализе, и в конечном итоге сводятся к экстремистски мотиви- рованной смене существующего государ- ственного строя.
Это обстоятельство специально под- черкивается в Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до
2025 года* (далее – Стратегия). К наибо- лее опасным проявлениям экстремизма обоснованно отнесены распространение призывов к насильственным действиям, прежде всего с использованием инфор- мационно-телекоммуникационных сетей, включая Интернет, вовлечение отдельных лиц в деятельность экстремистских орга-
* Стратегия противодействия экстремизму в
Российской Федерации до 2025 года: утв. Ука- зом Президента РФ 29 мая 2020 г. N 344 //
Официальный интернет-портал правовой ин- формации. URL: http://pravo.gov.ru