Файл: Фактическидеятельностный этап цикла демонстративнопротестной преступности.pdf

44
Юридическая наука и правоохранительная практика. 2023. N 1(63)
выступления граждан прекращены, но при этом протестующие не достигли своих це- лей, а государство не использует жесткий режим подавления, сам протест интегриру- ется с иными формами выражения недо- вольства или переходит в мейнстрим, для организаторов протестов приоритетной ста- новится уже не столько задача укрыватель- ства совершенных преступлений, сколько тиражирование оценок состоявшихся про- тестов. При этом цель таких оценок вполне однозначна – обеспечить потенциальную поддержку будущих протестов со стороны потенциальных участников.
Данная цель реализуется посред- ством различных информационных тех- ник, ориентированных на обеспечение ши- рокой общественной поддержки и транс- формацию протеста в более массовые и радикальные формы. Среди них особое место занимают:
а) развитие и тиражирование темы
«жертвенности», представление организа- торов и активных участников протестов в качестве жертв политических репрессий, политических заключенных, «узников со- вести», свободных граждан, гонимых и преследуемых властью, вплоть до физиче- ского уничтожения*;
б) сознательное искажение инфор- мации о действиях сотрудников правоох- ранительных органов во время пресечения протестных мероприятий, формирование образа «жестокого полицейского»**;
* Amnesty International вернула Навальному ста- тус узника совести (07.05.2021). URL: https://ria.ru
** Один из многих показательных примеров: после проведения протестных акций в январе – феврале 2021 г. в МВД России поступило 11 обра- щений граждан о необоснованном применении к ним физической силы, а также незаконном за- держании и доставлении за участие в указанных акциях в подразделения органов внутренних дел пяти субъектов РФ. Данные обращения своего подтверждения не нашли (см.: Информация Рос- сийской Федерации в связи с совместным за- просом специальных процедур Совета ООН по правам человека относительно предполагаемых нарушений гражданских прав участников мас- совых несанкционированных акций в Москве и других крупных российских городах 23 и 31 ян- варя, а также 2 февраля 2021 г. (см.: URL: https://
spcommreports.ohchr.org). В то же время в сред- ствах массовой информации тиражировалась информация о сотнях случаев необоснованного применения силы при задержании протестующих.
воспринимаются негативно, как деструк- тивные, опасные и недопустимые. В ситу- ации экстремистского протеста одобрение намерений и целей (борьба за права чело- века, противодействие злоупотреблениям со стороны государства, коррупции и т.д.) может проецироваться на одобрение про- тивоправных действий протестующих.
Об этом точно пишут исследователи, когда обосновывают необходимость разли- чать преступления, которые черпают свою коллективную легитимацию из их явной протестной природы, и действия, которые, хотя и являются противозаконными, но не рассматриваются в качестве преступных большим числом участников [14]. Для их обозначения порой используется понятие
«социальная преступность» как формаль- но противоправная деятельность, которая содержит в себе выраженный социальный или политический протест и поддержива- ется населением в качестве справедливой и оправданной, при том что степень под- держки, необходимая для образования со- циального преступления, может колебаться между абсолютной поддержкой и простым отказом сообщества признать в качестве преступной деятельности то, что они счита- ют нормальным и невредным [15].
Должно быть очевидным, что на- личие такой «общественной поддержки» выступает важной тактической целью экс- тремистски настроенных организаторов протестов. Она реализуется во всех фазах цикла демонстративно-протестной пре- ступности, но с особой силой проявляет себя в завершающей, укрывательски-оце- ночной стадии.
Содержание данной фазы цикла во многом определяется исходом предыду- щих действий протестующих. Если протест завершен удовлетворением требований протестующих либо его детерминанты ка- тегорически и в силовом порядке устране- ны государством, то есть в ситуациях, когда продолжение протеста становится невоз- можным или маловероятным, данная фаза в большей степени ориентирована на до- стижение целей укрывательства и в связи с этим утрачивает специфическое для про- теста содержание, «растворяется» в общей массе преступлений, связанных с укрыва- тельством. Если активная фаза протеста лишь «рассеяна», то есть усилиями властей

45
Раздел 4. Криминологическая наука
деяний состоит не только в дискредитации государственных усилий по обеспечению правопорядка. Указанные деяния, как было отмечено, «размывают» опасность уже со- вершенных протестующими преступлений и обеспечивают их общественную поддерж- ку. В этом отношении, выступая финальной фазой цикла демонстративно-протестной преступности, они тесно смыкаются с фа- зой начальной (организационно-подгото- вительной), обеспечивая замкнутый цикл протеста и его постоянное воспроизводство в социальном пространстве.
Представление о демонстратив- но-протестной преступности как о цикле, включающем несколько последовательно сменяющих друг друга фаз, различаю- щихся содержанием действий и их обще- ственной опасности, дает возможность для понимания стратегии противодействия ей, определяя основные профилактические
«участки» – в начале и по завершении каждой фазы цикла, с тем чтобы «разо- рвать» криминальную цепочку и не допу- стить перехода исследуемой преступности на новый этап развития. в) сознательное искажение инфор- мации о масштабах произошедших про- тестных мероприятий как в части геогра- фии протестов, так и в части оценки коли- чества принявших в них участие граждан и количества «пострадавших» от действий властей;
г) обеспечение негативной оценки действий властей во время протестных ак- ций и моральное одобрение, информаци- онная поддержка действий протестующих международным сообществом*.
Очевидно, что далеко не все из этих действий могут рассматриваться с точки зрения законодательства в качестве про- тивоправных, а тем более преступных, что отчасти свидетельствует о недооценке их общественной опасности. Представляется все же, что здесь есть предмет и повод для такой оценки. Опасность подобного рода
* Зарубежные СМИ: Как мир реагирует на протесты в России? (01.02.2021). URL: https://
www.kommersant.ru; Главы МИД стран G7 осу- дили задержания участников акций протеста в
России (26.01.2021). URL: https://www.rbc.ru
Список источников
1. «Пересборка митинга»: Интернет в протесте и протест в Интернете / А.С. Архипова, Д.А. Радченко,
А.С. Титков [и др.] // Мониторинг общественного мнения: Экономические и социальные перемены. 2018. N 1.
С. 12-35.
2. Кудашкин С.К. Групповое хулиганство и массовые беспорядки: уголовно-правовая характеристика и проблемы квалификации: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08. Москва, 2021. 27 с.
3. Еникеев М.И. Психология терроризма и массовых беспорядков // Lex Russica. 2007. N 1. С. 154-159.
4. Кабанов Н.А. Криминологическая характеристика и предупреждение массовых беспорядков: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08. Москва, 2020. 281 с.
5. Моховой М.Б. Криминологическая характеристика и предупреждение преступлений, посягающих на представителей власти: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08. Ростов-на-Дону, 2004. 25 с.
6. Семенков М.В. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08. Рязань, 2007. 26 с.
7. Гамидов Р.Т. Применение насилия в отношении представителя власти: уголовно-правовое и крими- нологическое исследование (па примере Республики Дагестан): автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08.
Москва, 2010. 30 с.
8. Текеев Р.А. Некоторые вопросы криминологической характеристики деяний, связанных с посяга- тельствами на жизнь сотрудников правоохранительных органов // Право и практика. 2018. N 2. С. 74-82.
9. Дроздов Д.Е. Криминологическая оценка и предупреждение применения насилия в отношении долж- ностного лица правоохранительного органа: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08. Москва, 2020. 261 с.
10. Назаров М.М. Политический протест: опыт эмпирического анализа // Социологические исследова- ния. 1995. N 1. С. 47-59.
11. Slaughter, P. Of crowds, crimes and carnivals // Matthews R., Young J. (Eds.), The New Politics of Crime and
Punishment. London; New York: Routledge Taylor and Francis Group, 2011. 272 р.
12. Hall, S. Images of Football Hooliganism in the Press // Ingham R., Hall S., Clarke J., Marsh P., Donovan J.
“Football Hooliganism”: the wider context. London: Inter-Action Imprint, 1978. 149 р.
13. Young, J. The Exclusive Society. London: Sage, 1999. 216 р.
14. Rule, J.G. Social Crime in the Rural South in the Eighteenth and Early Nineteenth Centuries // Southern
History Society. 1979. Vol. 1. Рp. 135-153.

46
Юридическая наука и правоохранительная практика. 2023. N 1(63)
15. Hobsbawm, E. Social Criminality: Distinctions between Socio-political and Other Forms of Crime //
Bulletin of the Society for the Study of Labour History. 1972. Vol. 25. Рp. 5-6.
References
1. Arhipova A.S., Radchenko D.A., Titkov A.S. [i dr.]. “Reassembly of the rally”: Internet in protest and protest on the Internet. Monitoring of public opinion: Economic and social changes, 2018, no. 1, pp. 12-35. (In Russ.).
2. Kudashkin S.K. Group hooliganism and riots: criminal law characteristics and qualification problems.
Autoabstract Cand. Diss. Moscow, 2021. 27 p. (In Russ.).
3. Enikeev M.I. Psychology of terrorism and riots. Lex Russica, 2007, no. 1, pp. 154-159. (In Russ.).
4. Kabanov N.A. Criminological characteristics and prevention of riots. Cand. Diss. Moscow, 2020. 281 p.
(In Russ.).
5. Mokhovoy M.B. Criminological characteristics and prevention of crimes that infringe on representatives of the authorities. Autoabstract Cand. Diss. Rostov-on-Don, 2004. 25 p. (In Russ.).
6. Semenkov M.V. Criminal-legal and criminological characteristics of an encroachment on the life of a law enforcement officer. Autoabstract Cand. Diss. Ryazan, 2007. 26 p. (In Russ.).
7. Gamidov R.T. The use of violence against a representative of the authorities: criminal law and criminological research (on the example of the Republic of Dagestan). Autoabstract Cand. Diss. Moscow, 2010. 30 p. (In Russ.).
8. Tekeev R.A. Some issues of criminological characteristics of acts related to encroachments on the life of law enforcement officers. Law and Practice, 2018, no. 2, pp. 74-82. (In Russ.).
9. Drozdov D.E. Criminological assessment and prevention of the use of violence against a law enforcement official. Cand. Diss. Moscow, 2020. 261 p. (In Russ.).
10. Nazarov M.M. Political protest: experience of empirical analysis. Sociological research, 1995, no. 1, pp. 47-
59. (In Russ.).
11. Slaughter, P. Of crowds, crimes and carnivals. Matthews R., Young J. (Eds.), The New Politics of Crime and
Punishment. London; New York, Routledge Taylor and Francis Group, 2011. 272 р.
12. Hall, S. Images of Football Hooliganism in the Press. Ingham R., Hall S., Clarke J., Marsh P., Donovan J.
“Football Hooliganism”: the wider context. London, Inter-Action Imprint, 1978. 149 р.
13. Young, J. The Exclusive Society. London, Sage, 1999. 216 р.
14. Rule, J.G. Social Crime in the Rural South in the Eighteenth and Early Nineteenth Centuries. Southern
History Society, 1979, vol. 1, pp. 135-153.
15. Hobsbawm, E. Social Criminality: Distinctions between Socio-political and Other Forms of Crime. Bulletin of the Society for the Study of Labour History, 1972, vol. 25, pp. 5-6.