ВУЗ: Не указан
Категория: Не указан
Дисциплина: Не указана
Добавлен: 09.01.2024
Просмотров: 139
Скачиваний: 1
ВНИМАНИЕ! Если данный файл нарушает Ваши авторские права, то обязательно сообщите нам.
Ортенберг меня еще раз вызывал и спрашивал, сколько людей было в роте. Я ему ответил, что примерно 30 человек. Таким образом, и появилось количество сражавшихся 28 человек, так как из 30 двое оказались предателями. Ортенберг говорил, что о двух предателях писать нельзя, и, видимо, посоветовавшись с кем-то, решил в передовой написать только об одном предателе. 27 ноября 1941 года в газете была напечатана моя короткая корреспонденция, а 28 ноября в "Красной звезде" была напечатана передовая "Завещание 28 павших героев", написанная А. Кривицким".
Из этих показаний корреспондента Коротеева видно, что первую информацию о подвиге роты панфиловцев он получил от Егорова, комиссара 8-й дивизии, которой командовал тогда генерал Панфилов. Информация была очень краткой, можно сказать, куцей. Поэтому точное число героев и их имена установлены не были, и в первой заметке о панфиловцах в газете было написано очень мало. "В частности, сообщалось о бое 5-й роты Н-ского полка под командой политрука Диева с 54 немецкими танками, в котором было уничтожено 18 танков противника. Об участниках боя говорилось, что "погибли все до одного, но врага не пропустили"".
Второе показание в военной прокуратуре по настоящему делу дал литературный секретарь газеты "Красная звезда" А. Кривицкий. "Допрошенный по настоящему делу Кривицкий показал, что когда редактор "Красной звезды" Д. Ортенберг предложил ему написать передовую, помещенную в газете от 28 ноября 1941 года, то сам Д. Ортенберг назвал число сражавшихся с танками противника гвардейцев-панфиловцев - 28. Откуда Ортенберг взял эти цифру, Кривицкий не знает, и только на основании разговоров с Ортенбергом он написал передовую, озаглавив ее "Завещание 28 павших героев".
Если судить строго, то в данном случае мы можем сказать о том, что число героев-панфиловцев в передовице газеты "Красная звезда" от 28 ноября 1941 года было определено лишь приблизительно. Поэтому не стоило называть цифру 28.
Теперь внимательно прочитаем в справке-докладе всё о том, что произошло после выхода "Завещания...", а точнее, после 20 декабря 1941 года, когда наши войска вернулись на временно утраченные позиции. "Когда стало известно, что место, где происходил бой, освобождено от немцев, А. Кривицкий по поручению Д. Ортенберга выезжал к разъезду Дубосеково. Вместе с командиром полка И. Капровым, комиссаром Мухамедьяровым и командиром 4 роты Гундиловичем Кривицкий выезжал на место боя, где они обнаружили под снегом три трупа наших бойцов. Однако на вопрос Кривицкого о фамилиях павших героев Капров не смог ответить: "Капров мне не назвал фамилий, а поручил это сделать Мухамедьярову и Гундиловичу, которые составили список, взяв сведения с какой-то ведомости или списка. Таким образом, у меня появился список фамилий 28 панфиловцев, павших в бою с немецкими танками у разъезда Дубосеково".
Вот имена этих панфиловцев: Клочков Василий Георгиевич, Добробабин Иван Евстафьевич, Шепетков Иван Алексеевич, Крючков Абрам Иванович, Митин Гавриил Степанович, Касаев Аликбай, Петренко Григорий Алексеевич, Есибулатов Нарсутбай, Калейников Дмитрий Митрофанович, Натаров Иван Моисеевич, Шемякин Григорий Михайлович, Дутов Петр Данилович, Митченко Николай, Шапоков Душанкул, Конкин Григорий Ефимович, Шадрин Иван Демидович, Москаленко Николай, Емцов Петр Кузьмич, Кужебергенов Даниил Александрович, Тимофеев Дмитрий Фомич, Трофимов Николай Игнатьевич, Бондаренко Яков Александрович, Васильев Ларион Романович, Болотов Николай, Безродный Григорий, Сенгирбаев Мустафа, Максимов Николай, Ананьев Николай. Всё это реальные люди. Известны их биографии, имеются и фотографии. Некоторые из них после боя остались живы. Отдельные названы по ошибке. Но всё это выяснилось значительно позже.
Таким образом, конкретные имена героев-панфиловцев удалось установить только после второй поездки в дивизию Панфилова, которую совершил литературный секретарь газеты "Красная звезда" Кривицкий. И эти имена были установлены с помощью комиссара Мухамедьярова и командира 4-й роты Гундиловича. Обращает на себя внимание тот факт, что все 28 названных панфиловцев воевали в рядах 4-й, а не 5-й роты, как это было написано в первом сообщении о подвиге героев. Поэтому возникает естественный вопрос: в какой же именно роте воевали герои?
Для ответа на этот вопрос рассмотрим показания в военной прокуратуре самого командира полка Ильи Васильевича Капрова: "В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах".
Из этого показания следует, что герои-панфиловцы действительно сражались геройски(!) и действительно сражались не в 5-й, а в 4-й роте(!). Кроме того, и погибло в роте не 28 человек, как было написано 28 ноября 1941 года в передовице газеты "Красная звезда", а свыше 100 человек(!).
По результатам поездки на фронт литературный секретарь Кривицкий пишет очерк "О 28 павших героях", который был опубликован 22 января 1942 года в газете "Красная звезда". В этом очерке впервые было сказано, что герои воевали именно в 4-й роте, то есть первоначальная ошибка корреспондента Коротеева была исправлена. Кроме того, были названы и конкретные имена наиболее отличившихся 28-ми героев, выбранные Кривицким из всего состава 4-й роты с помощью комиссара полка и командира роты.
Если судить строго, то тут и возникает следующий вопрос: а почему Кривицкий остановился только на цифре 28? Почему им не были названы имена всех воинов 4-й роты? Ответ, по-моему, очевиден. Очерк - это всё-таки литературное художественное произведение, хотя и основанное на документальных фактах. Упомянуть в одном очерке имена всех воинов роты практически невозможно. Иначе очерк сразу же превратится в нечто сухое, малозаметное.
С другой стороны, в очерке Кривицкий попытался восстановить основные эпизоды боя героев 4-й роты, но сделать он это мог лишь весьма условно, так как не был непосредственным очевидцем боя и даже ни с кем из очевидцев не мог встретиться. Одни были убиты, а другие, если и остались в живых, то в 4-й роте уже не воевали, а попали в госпиталь или в плен.
Вот что говорит об этом сам Кривицкий в своих показаниях в военной прокуратуре: "Приехав в Москву, я написал в газету подвал под заголовком "О 28 павших героях"; подвал был послан на визу в ПУР. При разговоре в ПУРе с товарищем Крапивиным он интересовался, откуда я взял слова политрука Клочкова, написанные в моем подвале: "Россия велика, а отступать некуда - позади Москва", - я ему ответил, что это выдумал я сам. Подвал был помещен в "Красной звезде" от 22 января 1942 года. Здесь я использовал рассказы Гундиловича, Капрова, Мухамедьярова, Егорова. В части же ощущений и действий 28 героев - это мой литературный домысел. Я ни с кем из раненых или оставшихся в живых гвардейцев не разговаривал. Из местного населения я говорил только с мальчиком лет 14 -15, который показал могилу, где похоронен Клочков".
Именно эти слова и послужили основанием главному военному прокурору Вооруженных сил СССР Н. Афанасьеву для того, чтобы сделать вывод о том, что "подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печати, является вымыслом корреспондента В. Коротеева, редактора "Красной звезды" Д. Ортенберга и в особенности литературного секретаря газеты А. Кривицкого".
Однако анализ той же самой информации показывает нам, что сам подвиг гвардейцев-панфиловцев 4-й роты при защите подступов к Москве всё же был совершён. Сомнений в этом никаких нет.
В то же время отдельные лица продолжают настаивать на вымысле самого боя 4-й роты, ссылаясь на то, что никакого указанного боя 16 ноября 1941 года не происходило вовсе, так как ничего о нём не было сказано ни в воспоминаниях маршала К.К. Рокоссовского, ни в немецких архивных источниках.
Однако в той же справке-докладе можно найти следующие показания очевидцев этого боя. Председатель Нелидовского сельсовета Смирнова: "Бой панфиловской дивизии у нашего села Нелидово и разъезда Дубосеково был 16 ноября 1941г. Во время этого боя все наши жители, и я тоже в том числе, прятались в убежищах... В район нашего села и разъезда Дубосеково немцы зашли 16 ноября 1941 года и отбиты были частями Советской Армии 20 декабря 1941 года. В это время были большие снежные заносы, которые продолжались до февраля 1942 года, в силу чего трупы убитых на поле боя мы не собирали и похорон не производили. ...В первых числах февраля 1942 года на поле боя мы нашли только три трупа, которые и похоронили в братской могиле на окраине нашего села. А затем уже в марте 1942 года, когда стало таять, воинские части к братской могиле снесли еще три трупа, в том
числе и труп политрука Клочкова, которого опознали бойцы. Так что в братской могиле героев-панфиловцев, которая находится на окраине нашего села Нелидово, похоронено 6 бойцов Советской Армии. Больше трупов на территории Нелидовского с/совета не обнаруживали".
Старший инструктор 4-го отдела ГлавПУРККА старший батальонный комиссар Минин в августе 1942 года донес Начальнику Оргинспекторского отдела ГлавПУРККА дивизионному комиссару товарищу Пронину: "4 рота 1075 стрелкового полка, в которой родились 28 героев-панфиловцев, занимала оборону Нелидово - Дубосеково - Петелино. 16 ноября 1941 года противник, упредив наступление наших частей, около 8 часов утра большими силами танков и пехоты перешел в наступление. В результате боев под воздействием превосходящих сил противника 1075 стрелковый полк понес большие потери и отошел на новый оборонительный рубеж".
Дату 16 ноября 1941 года происходившего боя 4-й роты в своих показаниях в военной прокуратуре называл и командир 1075-го полка Илья Васильевич Капров.
Таким образом, бой 4-й роты действительно происходил и происходил именно 16 ноября 1941 года, истина нами восстановлена, и герои-панфиловцы могут спать спокойно. На этом наше короткое исследование вопроса можно было бы и закончить. Но в заключение следует обязательно сказать о том, как очень важно при работе с историческими документами быть крайне внимательным и осторожным, избегать поверхностного знакомства с ними, изучать их по возможности в более полном объёме. Пренебрежение этого может привести к самым непоправимым последствиям.
Приложение № 4
28 панфиловцев – технология легенды: испытание разоблачением
Пропагандистская кампания, поднятая вокруг публикации «разоблачительных» документов о подвиге 28 панфиловцев, — это лучшая иллюстрация к научному исследованию товарища Мараховского о «медиа-дятлах» (ТМ). Мотивы её инициаторов наука объяснить затрудняется. Однако сама по себе кампания — очень удобный для нас случай рассмотреть, как «в полевых условиях» наша культура усваивает и воспроизводит исторические легенды и ценности, какие у нас есть успехи и с какими трудностями мы сталкиваемся.
В чём обвиняют панфиловцев
Сначала — об информационном, так сказать, поводе.
22 июня директор Государственного архива РФ Сергей Мироненко поделился с участниками конгресса зарубежной русской прессы сокровенным знанием: мол, история подвига 28 панфиловцев — подделка. То есть эту концепцию главный архивариус страны с энтузиазмом пропагандировал и раньше, но именно 22 июня для её очередного оглашения выбрал, надо заметить, крайне симптоматично. Экспрессивный ответ коллег из Казахстана и Киргизии доказал, что не только ценностное, но и языковое единство — по-прежнему могучая основа евразийской интеграции. В общем, гражданину Мироненко было от чего обидеться.
И вот на прошлой неделе Государственный архив предъявил публике справку, представленную Военной прокуратурой тов. Жданову в 1948 году — о том самом бое у разъезда Дубосеково, который вошёл в историю как «подвиг 28 панфиловцев». Из этого стародавнего доклада Государственный архив в лице своего начальника гражданина Мироненко делает смелый вывод, что боя никакого не было и советская пропаганда в своё время всё придумала: что было их не 28, что погибли не все, что кто-то оказался в плену, что зря всех без разбору восславили н наградили, и вообще «не так всё было».
За эту новость на летнем безрыбье ухватились отечественные СМИ всех пошибов (от маргинальных ресурсов до «Максима» и аж самой «России 24») и погнали волну со словами «впервые!», «рассекречено!», «сенсация!», «разоблачение!» и прочими глупостями и причитаниями, которым обучают «медиа-дятлов» (ТМ) в каких-то специальных местах.
Что говорит наука
«Сенсация» продержалась ровно до того момента, пока наконец-то профессиональный историк — научный директор Российского военно-исторического общества Михаил Мягков — не разъяснил всё на пальцах. А именно:
— «рассекреченную» справку никто не «рассекречивал», она находится в обороте науки истории настолько давно, что и не упомнить;
— кроме этого документа в распоряжении науки истории имеется множество других документов, фактов и свидетельств — которые, напротив, ничего не «разоблачают»;
— именно поэтому наука история не считает окончательно установленными точные параметры боя у Дубосеково, а продолжает их усидчиво и бережно исследовать, воздерживаясь от публичных спекуляций;
— вместе с тем наука история признаёт фактом знаменитые материалы «Красной звезды», которые и стали основой величественного историко-культурного явления «28 панфиловцев» как яркой собирательной легенды о немыслимом подвиге советского солдата;
Из этих показаний корреспондента Коротеева видно, что первую информацию о подвиге роты панфиловцев он получил от Егорова, комиссара 8-й дивизии, которой командовал тогда генерал Панфилов. Информация была очень краткой, можно сказать, куцей. Поэтому точное число героев и их имена установлены не были, и в первой заметке о панфиловцах в газете было написано очень мало. "В частности, сообщалось о бое 5-й роты Н-ского полка под командой политрука Диева с 54 немецкими танками, в котором было уничтожено 18 танков противника. Об участниках боя говорилось, что "погибли все до одного, но врага не пропустили"".
Второе показание в военной прокуратуре по настоящему делу дал литературный секретарь газеты "Красная звезда" А. Кривицкий. "Допрошенный по настоящему делу Кривицкий показал, что когда редактор "Красной звезды" Д. Ортенберг предложил ему написать передовую, помещенную в газете от 28 ноября 1941 года, то сам Д. Ортенберг назвал число сражавшихся с танками противника гвардейцев-панфиловцев - 28. Откуда Ортенберг взял эти цифру, Кривицкий не знает, и только на основании разговоров с Ортенбергом он написал передовую, озаглавив ее "Завещание 28 павших героев".
Если судить строго, то в данном случае мы можем сказать о том, что число героев-панфиловцев в передовице газеты "Красная звезда" от 28 ноября 1941 года было определено лишь приблизительно. Поэтому не стоило называть цифру 28.
Теперь внимательно прочитаем в справке-докладе всё о том, что произошло после выхода "Завещания...", а точнее, после 20 декабря 1941 года, когда наши войска вернулись на временно утраченные позиции. "Когда стало известно, что место, где происходил бой, освобождено от немцев, А. Кривицкий по поручению Д. Ортенберга выезжал к разъезду Дубосеково. Вместе с командиром полка И. Капровым, комиссаром Мухамедьяровым и командиром 4 роты Гундиловичем Кривицкий выезжал на место боя, где они обнаружили под снегом три трупа наших бойцов. Однако на вопрос Кривицкого о фамилиях павших героев Капров не смог ответить: "Капров мне не назвал фамилий, а поручил это сделать Мухамедьярову и Гундиловичу, которые составили список, взяв сведения с какой-то ведомости или списка. Таким образом, у меня появился список фамилий 28 панфиловцев, павших в бою с немецкими танками у разъезда Дубосеково".
Вот имена этих панфиловцев: Клочков Василий Георгиевич, Добробабин Иван Евстафьевич, Шепетков Иван Алексеевич, Крючков Абрам Иванович, Митин Гавриил Степанович, Касаев Аликбай, Петренко Григорий Алексеевич, Есибулатов Нарсутбай, Калейников Дмитрий Митрофанович, Натаров Иван Моисеевич, Шемякин Григорий Михайлович, Дутов Петр Данилович, Митченко Николай, Шапоков Душанкул, Конкин Григорий Ефимович, Шадрин Иван Демидович, Москаленко Николай, Емцов Петр Кузьмич, Кужебергенов Даниил Александрович, Тимофеев Дмитрий Фомич, Трофимов Николай Игнатьевич, Бондаренко Яков Александрович, Васильев Ларион Романович, Болотов Николай, Безродный Григорий, Сенгирбаев Мустафа, Максимов Николай, Ананьев Николай. Всё это реальные люди. Известны их биографии, имеются и фотографии. Некоторые из них после боя остались живы. Отдельные названы по ошибке. Но всё это выяснилось значительно позже.
Таким образом, конкретные имена героев-панфиловцев удалось установить только после второй поездки в дивизию Панфилова, которую совершил литературный секретарь газеты "Красная звезда" Кривицкий. И эти имена были установлены с помощью комиссара Мухамедьярова и командира 4-й роты Гундиловича. Обращает на себя внимание тот факт, что все 28 названных панфиловцев воевали в рядах 4-й, а не 5-й роты, как это было написано в первом сообщении о подвиге героев. Поэтому возникает естественный вопрос: в какой же именно роте воевали герои?
Для ответа на этот вопрос рассмотрим показания в военной прокуратуре самого командира полка Ильи Васильевича Капрова: "В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах".
Из этого показания следует, что герои-панфиловцы действительно сражались геройски(!) и действительно сражались не в 5-й, а в 4-й роте(!). Кроме того, и погибло в роте не 28 человек, как было написано 28 ноября 1941 года в передовице газеты "Красная звезда", а свыше 100 человек(!).
По результатам поездки на фронт литературный секретарь Кривицкий пишет очерк "О 28 павших героях", который был опубликован 22 января 1942 года в газете "Красная звезда". В этом очерке впервые было сказано, что герои воевали именно в 4-й роте, то есть первоначальная ошибка корреспондента Коротеева была исправлена. Кроме того, были названы и конкретные имена наиболее отличившихся 28-ми героев, выбранные Кривицким из всего состава 4-й роты с помощью комиссара полка и командира роты.
Если судить строго, то тут и возникает следующий вопрос: а почему Кривицкий остановился только на цифре 28? Почему им не были названы имена всех воинов 4-й роты? Ответ, по-моему, очевиден. Очерк - это всё-таки литературное художественное произведение, хотя и основанное на документальных фактах. Упомянуть в одном очерке имена всех воинов роты практически невозможно. Иначе очерк сразу же превратится в нечто сухое, малозаметное.
С другой стороны, в очерке Кривицкий попытался восстановить основные эпизоды боя героев 4-й роты, но сделать он это мог лишь весьма условно, так как не был непосредственным очевидцем боя и даже ни с кем из очевидцев не мог встретиться. Одни были убиты, а другие, если и остались в живых, то в 4-й роте уже не воевали, а попали в госпиталь или в плен.
Вот что говорит об этом сам Кривицкий в своих показаниях в военной прокуратуре: "Приехав в Москву, я написал в газету подвал под заголовком "О 28 павших героях"; подвал был послан на визу в ПУР. При разговоре в ПУРе с товарищем Крапивиным он интересовался, откуда я взял слова политрука Клочкова, написанные в моем подвале: "Россия велика, а отступать некуда - позади Москва", - я ему ответил, что это выдумал я сам. Подвал был помещен в "Красной звезде" от 22 января 1942 года. Здесь я использовал рассказы Гундиловича, Капрова, Мухамедьярова, Егорова. В части же ощущений и действий 28 героев - это мой литературный домысел. Я ни с кем из раненых или оставшихся в живых гвардейцев не разговаривал. Из местного населения я говорил только с мальчиком лет 14 -15, который показал могилу, где похоронен Клочков".
Именно эти слова и послужили основанием главному военному прокурору Вооруженных сил СССР Н. Афанасьеву для того, чтобы сделать вывод о том, что "подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печати, является вымыслом корреспондента В. Коротеева, редактора "Красной звезды" Д. Ортенберга и в особенности литературного секретаря газеты А. Кривицкого".
Однако анализ той же самой информации показывает нам, что сам подвиг гвардейцев-панфиловцев 4-й роты при защите подступов к Москве всё же был совершён. Сомнений в этом никаких нет.
В то же время отдельные лица продолжают настаивать на вымысле самого боя 4-й роты, ссылаясь на то, что никакого указанного боя 16 ноября 1941 года не происходило вовсе, так как ничего о нём не было сказано ни в воспоминаниях маршала К.К. Рокоссовского, ни в немецких архивных источниках.
Однако в той же справке-докладе можно найти следующие показания очевидцев этого боя. Председатель Нелидовского сельсовета Смирнова: "Бой панфиловской дивизии у нашего села Нелидово и разъезда Дубосеково был 16 ноября 1941г. Во время этого боя все наши жители, и я тоже в том числе, прятались в убежищах... В район нашего села и разъезда Дубосеково немцы зашли 16 ноября 1941 года и отбиты были частями Советской Армии 20 декабря 1941 года. В это время были большие снежные заносы, которые продолжались до февраля 1942 года, в силу чего трупы убитых на поле боя мы не собирали и похорон не производили. ...В первых числах февраля 1942 года на поле боя мы нашли только три трупа, которые и похоронили в братской могиле на окраине нашего села. А затем уже в марте 1942 года, когда стало таять, воинские части к братской могиле снесли еще три трупа, в том
числе и труп политрука Клочкова, которого опознали бойцы. Так что в братской могиле героев-панфиловцев, которая находится на окраине нашего села Нелидово, похоронено 6 бойцов Советской Армии. Больше трупов на территории Нелидовского с/совета не обнаруживали".
Старший инструктор 4-го отдела ГлавПУРККА старший батальонный комиссар Минин в августе 1942 года донес Начальнику Оргинспекторского отдела ГлавПУРККА дивизионному комиссару товарищу Пронину: "4 рота 1075 стрелкового полка, в которой родились 28 героев-панфиловцев, занимала оборону Нелидово - Дубосеково - Петелино. 16 ноября 1941 года противник, упредив наступление наших частей, около 8 часов утра большими силами танков и пехоты перешел в наступление. В результате боев под воздействием превосходящих сил противника 1075 стрелковый полк понес большие потери и отошел на новый оборонительный рубеж".
Дату 16 ноября 1941 года происходившего боя 4-й роты в своих показаниях в военной прокуратуре называл и командир 1075-го полка Илья Васильевич Капров.
Таким образом, бой 4-й роты действительно происходил и происходил именно 16 ноября 1941 года, истина нами восстановлена, и герои-панфиловцы могут спать спокойно. На этом наше короткое исследование вопроса можно было бы и закончить. Но в заключение следует обязательно сказать о том, как очень важно при работе с историческими документами быть крайне внимательным и осторожным, избегать поверхностного знакомства с ними, изучать их по возможности в более полном объёме. Пренебрежение этого может привести к самым непоправимым последствиям.
Приложение № 4
28 панфиловцев – технология легенды: испытание разоблачением
Пропагандистская кампания, поднятая вокруг публикации «разоблачительных» документов о подвиге 28 панфиловцев, — это лучшая иллюстрация к научному исследованию товарища Мараховского о «медиа-дятлах» (ТМ). Мотивы её инициаторов наука объяснить затрудняется. Однако сама по себе кампания — очень удобный для нас случай рассмотреть, как «в полевых условиях» наша культура усваивает и воспроизводит исторические легенды и ценности, какие у нас есть успехи и с какими трудностями мы сталкиваемся.
В чём обвиняют панфиловцев
Сначала — об информационном, так сказать, поводе.
22 июня директор Государственного архива РФ Сергей Мироненко поделился с участниками конгресса зарубежной русской прессы сокровенным знанием: мол, история подвига 28 панфиловцев — подделка. То есть эту концепцию главный архивариус страны с энтузиазмом пропагандировал и раньше, но именно 22 июня для её очередного оглашения выбрал, надо заметить, крайне симптоматично. Экспрессивный ответ коллег из Казахстана и Киргизии доказал, что не только ценностное, но и языковое единство — по-прежнему могучая основа евразийской интеграции. В общем, гражданину Мироненко было от чего обидеться.
И вот на прошлой неделе Государственный архив предъявил публике справку, представленную Военной прокуратурой тов. Жданову в 1948 году — о том самом бое у разъезда Дубосеково, который вошёл в историю как «подвиг 28 панфиловцев». Из этого стародавнего доклада Государственный архив в лице своего начальника гражданина Мироненко делает смелый вывод, что боя никакого не было и советская пропаганда в своё время всё придумала: что было их не 28, что погибли не все, что кто-то оказался в плену, что зря всех без разбору восславили н наградили, и вообще «не так всё было».
За эту новость на летнем безрыбье ухватились отечественные СМИ всех пошибов (от маргинальных ресурсов до «Максима» и аж самой «России 24») и погнали волну со словами «впервые!», «рассекречено!», «сенсация!», «разоблачение!» и прочими глупостями и причитаниями, которым обучают «медиа-дятлов» (ТМ) в каких-то специальных местах.
Что говорит наука
«Сенсация» продержалась ровно до того момента, пока наконец-то профессиональный историк — научный директор Российского военно-исторического общества Михаил Мягков — не разъяснил всё на пальцах. А именно:
— «рассекреченную» справку никто не «рассекречивал», она находится в обороте науки истории настолько давно, что и не упомнить;
— кроме этого документа в распоряжении науки истории имеется множество других документов, фактов и свидетельств — которые, напротив, ничего не «разоблачают»;
— именно поэтому наука история не считает окончательно установленными точные параметры боя у Дубосеково, а продолжает их усидчиво и бережно исследовать, воздерживаясь от публичных спекуляций;
— вместе с тем наука история признаёт фактом знаменитые материалы «Красной звезды», которые и стали основой величественного историко-культурного явления «28 панфиловцев» как яркой собирательной легенды о немыслимом подвиге советского солдата;