Файл: НЕФОРМАЛЬНЫЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ МОЛОДЕЖИ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ КАК ОБЪЕКТ МОЛОДЕЖНОЙ ПОЛИТИКИ..pdf

6. Отсутствие этнокультурной самоидентификации.

Народная культура (традиции, обычаи, фольклор и т.п.) большинством молодых людей воспринимаются как анахронизм. Попытки внесения этнокультурного содержания в процесс социализации в большинстве случаев ограничивается пропагандой древнерусских обычаев и православия. А этнокультурная самоидентификация состоит, прежде всего, в формировании положительных чувств к истории, традициям своего народа, т. е. того, что принято называть «любовью к Отечеству», а не только в приобщении к одной, пусть даже самой массовой, конфессии.

«Участие в политической жизни» в шкале ценностных суждений, предложенных в ходе анкетного опроса учащимся старших классов петербургских школ, заняло последнее место (это занятие привлекает лишь 6,7% опрошенных). Только каждый четвертый из старшеклассников (25,5%) готов жить для других, даже если придется поступиться своими интересами, в то же время почти половина выборки (47,5%) полагает, что «в любом деле нельзя забывать о собственной выгоде» [17, с.24].

«Политикой» интересуется лишь 16,7% опрошенных. Лишь треть из старшеклассников (34,4%) имеет сложившиеся политические убеждения (по самооценке), в то время как вдвое большее число либо вообще ими не обладает, либо никогда не задумывалось об этом (соответственно 29,5 и 37,1%). Известно, что молодежь - наиболее неустойчивая часть электората, реже других социально-демографических групп населения выступает в качестве реципиента политической информации, почти не читает ежедневных газет [4, с.104].

В наше время студенты быстро продвинулись в овладении новыми стереотипами, молодое поколение свободно от тоталитарного страха. Исследование показало, что понимание студентами, например, свободы, вполне соответствует «новому мышлению». Как правило, они рассматривают свободу не в соответствии с необходимостью, а в «связке» с принуждением и насилием. Невмешательство государства в частную жизнь человека молодые люди понимают в качестве важнейшего признака свободы.

Вопрос о понимании студентами социальной справедливости выявил темп обретения новым поколением ценностей демократического общества, а именно жизнь по закону. Молодёжная субкультура есть искаженное зеркало «взрослого» мира вещей, отношений и ценностей. Наиболее важной ценностью у многих признаётся необходимость вознаграждения за добро и возмездия за зло [8, с.306].

Молодые люди выбирают демократическую форму правления, учитывая даже негативные стороны современного социального развития общества. Рассчитывать на эффективную культурную самореализацию молодого поколения в больном обществе не приходится, тем более, что и культурный уровень других возрастных и социально-демографических групп населения России также постепенно снижается.

Усугубляется и межгенерационное отчуждение, включающее широкий спектр неприятии - от разрушения внутрисемейных контактов (по критериям взаимопонимания и взаимного доверия) до противопоставления "нас"(как ценностного, так и деятельностного) всем предшествующим, "советским" поколениям.

Противопоставление образа «мы» и «они» традиционно. Достаточно вспомнить хотя бы хрестоматийный роман И.С. Тургенева «Отцы и дети». В современном обществе противопоставление молодого поколения нередко выливается в полное отрицание всех «родительских» ценностей, включая историю собственного государства. Эта позиция особенно уязвима, если иметь в виду собственную аполитичность молодых людей, их устраненность от участия в решении социальных проблем для общества, а не только групповых или корпоративных (сотрудничество) - для себя.

Особенно явственно это противопоставление прослеживается на уровне собственно культурных (в узком смысле) стереотипов молодежи: есть «наша» мода, «наша» музыка, «наше» общение. И здесь обнаруживается третий (наряду с социальным и межгенерационным) аспект отчуждения молодежной субкультуры - культурное отчуждение.

Многих людей беспокоят «разрушительные мотивы» в "молодёжной" музыке. Формируется поколенческая идеология с девиантными тенденциями.

С конца 80-х годов ситуация в нашем массовом искусстве, особенно в экранных видах искусства, стала резко изменяться, приобретая всё более негативный характер. В частности "идолы потребления" (поп-/рок- и т.п. музыканты, шоумены, королевы красоты, культуристы, астрологи...) вытеснили собой на теле/кино/видеоэкранах "идолов производства"(рабочих-стахановцев, прогрессивных доярок...). По данным исследований, среди 100 фильмов, наиболее популярных в питерских салонах в 1989г. не было ни одного, отличающегося высокой художественно-эстетической ценностью. По данным сотрудника лаборатории социальной психологии НИИКСИ А.Т. Никифорова, репертуар кинотеатров по частоте демонстрации с конца 1991г. более, чем на 89% состоит из зарубежных фильмов, жанровый репертуар которых возглавляют боевик и эротика. Те фильмы, которые по каким-то соображениям не допускают до широкого эфира, стали доступны по кабельному телевидению и видео. Такое засилье "заморского" искусства, продолжающееся по сей день, во многом объясняется переходом к "русской вариации на тему демократии"(не знаю, как это по научному). При этом культурное наследие СССР сильно потеряло в ценности, а творения нового периода, носят, как правило, подражательный (с ориентацией на Голливуд) характер.

С социально-психологической точки зрения экранное насилие и агрессивная эротика вносят свой вклад в криминализацию современной жизни, особенно влияя на детей, подростков и молодёжь, которые составляют основную аудиторию кинотеатров и видеосалонов.

Таким образом, переход нашего государства (от сущности которого зависит экономика, политика, идеология...) к "русской демократии"(очень близкой к "плутократии" Платона) возложил проблему социализации на плечи собственно социализирующихся.

Российскими студентами современный этап развития общества определён как кризисный. Отрицательные оценки кризиса сопровождались обозначением спада в экономике, анархией в социальной структуре, судорожными действиями в политике и свободой в нравах. Некоторые представители молодёжи утверждают, что развал преобладает во всём: "начиная с души и кончая экономикой". Отмечается ожесточение людей из-за отсутствия возможности удовлетворить свои основные потребности. Меняются отношения в кругу родственников, идёт более осторожное планирование семьи.

В нейтральных оценках формировалось: "Идёт смена красных знамён на красные пиджаки". Период характеризуется как "демократизованная анархия". В качестве положительного отмечается уход от догм и то, что "в нравах стало посвободнее".

Возникновение такой, а не иной, с указанными особенностями молодежной субкультуры обусловлено целым рядом причин, среди которых В.Т. Лисовскому наиболее значимыми представляются следующие.

1. Молодёжь живёт в общем социальном и культурном пространстве, и поэтому кризис общества и его основных институтов не мог не отразиться на содержании и направленности молодёжной субкультуры. Именно поэтому не бесспорна разработка специально молодёжных программ, за исключением социально-адаптационных или профориентационных. Любые усилия по коррекции процесса социализации неизбежно будут наталкиваться на состояние всех социальных институтов российского общества и прежде всего системы образования, учреждений культуры и средств массовой информации. Каково общество - такова и молодёжь.

2. Кризис института семьи и семейного воспитания, подавление индивидуальности и инициативности ребёнка, подростка, молодого человека как со стороны родителей, так и педагогов, всех представителей "взрослого" мира не может не привести, с одной стороны, к социальному и культурному инфантилизму, а с другой - к прагматизму и социальной неадаптированности и к проявлениям противоправного или экстремистского характера. Агрессивный стиль воспитания порождает агрессивную молодёжь, самими взрослыми приготовленную к межгенерационному отчуждению, когда выросшие дети не могут простить ни воспитателям, ни обществу в целом ориентации на послушных безынициативных исполнителей в ущерб самостоятельности, инициативности, независимости, лишь направляемых в русло социальных ожиданий, а не подавляемых агентами социализации.

3. Коммерциализация средств массовой информации, в какой-то мере и всей художественной культуры, формирует определённый "образ" субкультуры не в меньшей степени, чем основные агенты социализации - семья и система образования. Ведь именно просмотр телепередач наряду с общением - наиболее распространённые виды досуговой самореализации. Во многих своих чертах молодёжная субкультура просто повторяет телевизионную субкультуру, которая лепит под себя удобного (читай: выгодного) зрителя.

Молодежная субкультура есть искаженное зеркало взрослого мира вещей, отношений и ценностей. Рассчитывать на эффективную культурную самореализацию молодого поколения в больном обществе не приходится, тем более что и культурный уровень других возрастных и социально-демографических групп населения России также постоянно снижается.

ГЛАВА 3 АНАЛИЗ ПРИЧИН ВОЗНИКНОВЕНИЯ НЕФОРМАЛЬНЫХ ОБЪЕДИНЕНИЙ МОЛОДЕЖИ

3.1 Эволюция неформальных объединений России

Историю неформальных организаций России можно разделить на три своеобразных «волны». Все началось с появления в 1950-е годы «стиляг» - эпатажной и городской молодежи, ставшей своеобразным символом первой волны «неформалов». Одевались и танцевали они «cтильно», за что и получили презрительную кличку «cтиляги». Основное обвинение, которое предъявлялось им, - «преклонение перед Западом». Музыкальные пристрастия «стиляг» - джаз, а затем рок-н-ролл. Жесткая позиция государства в отношении инакомыслия в те годы привела к тому, что после некоторого времени полуподпольного существования «стиляги» довольно быстро исчезли.

С «первой волной» неформального молодежного движения связано и появление в конце 1950-х годов клубов самодеятельной песни. КСП - это клубы, объединяющие людей, любящих песни под гитару и стихи. Всем известны такие авторы-исполнители, как Окуджава, Высоцкий, Городницкий и другие. Эти люди тоже посещали КСП, но они не участвовали в непосредственной жизни какого-то клуба, что и является границей между авторской песней и клубами самодеятельной песни.

«Вторая волна» определялась как внутренними, так и внешними условиями. Именно в этот период (конец 60-х - начало 80-х годов) большинство молодежных объединений начинало приобретать черты «классического неформалитета»: аполитичность, интернационализм, ориентированность на внутренние проблемы. В молодежную среду проникали наркотики. Движение семидесятников было глубже, шире и продолжительней по времени. На них не оказывалось столь серьезного давления, как на «стиляг», но неприятности с государственными органами на идейной почве у них все же были. Именно в 1970-е годы возникает так называемая «система» - советская хипповская субкультура, представлявшая собой целый конгломерат группировок. «Система», обновляясь через каждые два-три года, вбирала в себя и панков, и металлистов, и даже криминогенных люберов.

Началом «третьей волны» молодежных движений можно считать 1986 г. Существование неформальных групп было признано официально, тема «неформалитета» становится сенсацией. Стихийно возникающие молодежные группы называли то неформальными, то любительскими, то самодеятельными. Эти объединения можно назвать и «альтернативными», так как они часто являются нетрадиционными и выступают с оппозиционной точки зрения по отношению к «академическим» формам культурной жизни. Российские «неформалы» стремились копировать характер течений западной молодежной субкультуры.

3.2 Отечественные ученые о причинах возникновения, специфике и типологии молодежных субкультур

Отечественные социологи культуры начали изучение феномена молодежной культуры значительно позже. Первые работы, в которых ставились вопросы о том, что такое молодежная культура и ее характерные особенности, какое воздействие она оказывает на культуру того или иного общества, появились в нашей стране в середине 80-х гг. Это было связано с целым рядом объективных и субъективных обстоятельств, и прежде всего с тем, что в условиях, когда был взят курс на построение социально однородного общества, а высшим типом культуры призналась социалистическая культура, любые проявления молодежной творческой активности воспринимались как девиации. Поэтому данными проблемами занимались в основном не культурологи и не социологи культуры, а те, кто изучал различные формы отклоняющегося поведения.

Сказывалось и то обстоятельство, что различие между нормами и ценностями различных поколений в советском обществе до определенного времени не приобретало поколенческого конфликта, который стал реальностью в странах Запада уже в 50-е годы.

Свою роль сыграло и то, что молодежные субкультуры в своем классическом варианте были слабо представлены СССР. Сообщества битников, хиппи, рокеров и т.д. практически до середины 80-х годов были весьма малочисленны и не оказывали, влияния на те процессы, которые протекали в культуре советского общества.

Интерес к феномену молодежной субкультуры отечественными исследователями начал проявляться с начала так называемой «перестройки», когда был провозглашен лозунг «Больше демократии - больше социализма» и когда были сняты запреты на проявления несанкционированной активности масс. Именно тогда, с 1985 по 1990 г., появилось огромное количество молодежных объединений, как чисто политического, так и культурно-творческого плана.