Файл: Вопрос 1 Поэзия Фета в детском чтении.docx

В этой сказке мнимое отрицание реальности становится игровой формой ее познания и окончательного утверждения.

Чуковский перенес эту форму в литературную сказку и впервые для ее обозначения стал употреблять термин «перевертыш». Перевертыши есть во многих сказках, а «Путаница» посвящена перевертышам целиком. Не одни только перевертыши перенес Чуковский из устного народного творчества в литературную сказку. Его сказки буквально пропитаны детским фольклором.

В «Мухе-Цокотухе» Чуковский пародировал мелодраму — наи­более популярный жанр массовой литературы. Это сказывается в традиционной расстановке образов: добродетельная девица на выданье, злодей, кавалер, гости — добрые, да слабые духом. Ме­щанская мелодрама была разыграна поэтом на манер ярмарочно­го представления. Герои не описываются, а показываются, дей­ствие происходит на глазах читателя. Реплики героев и текст от повествователя могут быть озвучены как одним голосом (взросло­го, читающего сказки детям), так и разными голосами (при про­стейшей театральной постановке). Многочисленные восклицания, патетичные жесты и реплики также относятся к числу театральных средств воздействия.

Сказки Чуковского отражают действительность в обобщенной и отвлеченно-условной форме. Форма и содержание его сказок составляют органическое единство: причудливому сказочному содержанию у Чуковского отвечают столь же причудливые сказочные средства.

Вопрос №31. Произведения С.Я. Маршака для детей. Разнообразные тематики стихотворений.

Самуил Яковлевич Маршак (1887—1964) оставил большое и разнообразное наследие: стихи для детей и взрослых, сказки для чтения и пред­ставления, сатирические эпиграммы, переводы, критическую и мемуарную прозу. При этом главным делом его жизни была дет­ская литература.

Для Маршака в детской книге не было мелочей. Чем младше возраст читателя, тем суровее были требования поэта-редактора к книге, которую он воспринимал целиком: содержание, язык, оформление, шрифты и формат, качество печати. Маршак не тер­пел «безработных» или стертых слов, штампов, вялых мыслей и ходульных эмоций. «Большая литература для маленьких» — так звучит его девиз.

Поэзия для детей составляет главную часть творчества Маршака. Наиболее известные его стихотворения для самых ма­леньких были написаны между 1922 и 1930 годами. Это «Детки в клетке», сказки о глупом и умном мышонке, «Багаж», «Почта», «Пожар», «Вот какой рассеянный» и пр. Темы и сюжеты стихо­творений даже для трех- и четырехлетних детей всегда остро совре­менны, затрагивают не только мирок детской комнаты, как это бывало в дореволюционной поэзии, а весь большой мир, с его смешными, драматическими и героическими сторонами. Все, что выходило из-под пера Маршака, полно разнообразного движе­ния: идут, бегут, едут герои, вещи, постоянно совершаются ка­кие-то происшествия, перемены. Максимум внимания Маршак уделял композиции стихотворе­ния; не теряя цельности, оно разбивается на ряд маленьких стихотво­рений, легких для запоминания, законченных в своей выразитель­ности. Особенно хороши у Маршака такие жанры, как стихотворный рассказ, анекдотическая история, цикл лирических миниатюр.

Классическими образцами стихотворных рассказов называют «Пожар», «Почту», «Почту военную», «Рассказ о неизвестном ге­рое». Их отличают зримость деталей, достоверность образов, точ­ные координаты действия. Все эти средства делают рассказ подо­бием взрослого документально-публицистического очерка. «Сказка о глупом мышонке», «Багаж», «Вот какой рассеян­ный» — эти и подобные сказки и истории имеют анекдотический сюжет. Они немногочисленны, но их значение особенно велико для тех лет, когда чистое веселье было сомнительным.

« Сказка о глупом мышонке» похожа на басню и вместе с тем на спародированную колыбельную. Она отлично передает тонкие ню­ансы смешного. Повторяется одна и та же ситуация — приглаше­ние очередной няньки к капризному мышонку. Та же ирония пронизывает историю дамы, сдававшей в багаж «Диван, / Чемодан, / Саквояж, / Картину, / Корзину, / Картон­ку/И маленькую собачонку» {«Багаж»). Уже само это перечисле­ние настраивает читателя иронически по отношению к даме и к ее дорожной неприятности.

В стихотворении «Вот какой рассеянный» Маршак смеется над своим персонажем уже открыто, почти каждая строфа — новое подтверждение смешной рассеянности. Герой — человек взрослый, и оттого он еще более смешон.

В циклах миниатюр «Детки в клетке», «Круглый год», «Разно­цветная книга», «Веселое путешествие от А до Я» познавательная информация растворена в лирической стихии. Эти циклы — рос­сыпь самых разных стихотворных форм, среди которых малень­кий читатель легко выберет строфу себе по вкусу.

В цикле «Детки в клетке» важны даже не сами животные, а их восприятие лирическим героем, который как будто переходит от клетки к клетке. К юмору постоянно примешиваются печать, со­чувствие, ироническое сомнение. Лирического героя поражает внешний вид животных.

Особая заслуга Маршака — создание публицистической по­эзии для детей. Множество его стихотворений и поэм посвящено темам труда и гражданского воспитания. Наиболее известны «Война с Днепром», «Книжка про книжки», «Детям нашего двора», «Шко­ла на колесах», «Костер в снегу».

Первый политический памфлет для дошкольников — «Мис­тер-Твистер» (1933). Тема столкновения двух миров — социализ­ма и капитализма — не была сама по себе новой в детской литера­туре, но под пером Маршака получила блестящее художествен­ное решение.

Где обедал, воробей?

- Где обедал, воробей?

- В зоопарке у зверей.
Пообедал я сперва

За решеткою у льва.

Подкрепился у лисицы,

У моржа попил водицы.
Ел морковку у слона,

С журавлем поел пшена.

Погостил у нoсорога,

Отрубей поел немного.
Побывал я на пиру

У хвостатых кенгуру.

Был на праздничном обеде

У мохнатого медведя.
А зубатый крокодил

Чуть меня не проглотил.

наизусть

Вопрос №32. С.Я. Маршак. «Двенадцать месяцев»

В 1943 году Маршак создает пьесу-сказку «Двенадцать ме­сяцев. Она написана по мотивам народных сказок о падчерицах. В таких сказках в роли могучих покровителей нередко выступаю! олицетворенные силы природы, например русские персонажи Морозко, Баба Яга. Бли­же всего к пьесе Маршака словацкая народная сказка «Двенад­цать месяцев», которую в 1857 году обработала и пересказала чеш­ская писательница Божена Немцова.Но Маршак не ограничился пересказом давно бытующего сюжета, а расширил и обогатил его. В пье­се-сказке Маршака вечный конфликт между трудолюбием и праздностью приобретает социальные черты благодаря разработке сюжетной линии, связанной с маленькой королевой и ее придвор­ными. В то же время включение этой линии не нарушило связи пьесы с народной сказкой.

Композиция пьесы интересна тем, что действие то разворачи­вается в русском сказочном пространстве и с русскими героями (лес, изба; солдат, звери, мачеха и дочка), то перекидывается в пространство западных сказок (королевский дворец; «западные» королева, профессор, гофмейстерина, канцлер, послы, проку­рор). Ввод в сказочную ситуацию начинается у Маршака с того мо­мента, когда падчерица попадает в лес. И в самом лесе, и в его обитателях, и в двенадцати ме­сяцах года автор выделяет лучшие, добрые начала, помо­гающие победе добра над злом. С помощью характеристики, кото­рую дают девочке месяцы, автор подчеркивает трудолюбие своей героини, ее доброту, приветливость: «Мы, зимние месяцы, ее хо­рошо знаем. То у проруби ее встретишь с ведрами, то в лесу с вя­занкой дров. И всегда она веселая, приветливая...» — так отзыва­ется о девочке Январь. Он и остальные месяцы олицетворяют со­бой светлый, добрый мир. Атмосфера этого чудесного мира созда­ется Маршаком на основе традиций фольклора.

Драматургический конфликт довольно сложен, двуедин. Это конфликт между мачехой, дочкой, королевой и другими героя­ми, далекими от природы, — и силами природы, воплощенными в братьях-Месяцах; в то же время это конфликт социальный, по­рождающий столкновения между мачехой и падчерицей, короле­вой и падчерицей. В облике двенадцати месяцев сливаются воедино реальные и сказочные черты, сплетаются обыкновенное и чудесное, и это изо­бражение на грани фантастического и действительного делает их образы романтизированными и лирическими. Когда же речь захо­дит о тех, кто противостоит добрым силам,— об противоположностях глав­ной героини, автор применяет не лирические, а сатирические краски. Так, мачеха и ее дочка с их бессмысленной жадностью вы­зывают у читателя отвращение и протест, стремление активно бо­роться с носителями зла. Но если эти два персонажа изображены открыто сатирически, а придворные королевы даже карикатурно, то сложнее образ маленькой королевы. Она неглупа, разбирается в людях, умеет дать правильную оценку того отрицательного, что ее окружает, но, избалованная властью и безнаказанностью, при­выкла к общему поклонению и безоговорочному исполнению всех своих прихотей. В обрисовке этого характера Маршак пользуется не только сатирическими, но и лирическими штрихами.

Две главные героини, падчерица и королева, обладают характерами более сложными, чем их фольклорные про­тотипы. Такого, чтобы падчерица была способна отказаться от вы­полнения приказа, не бывает в народной сказке. Королеву немно­го жаль: она сирота, многого не понимает из-за плохого воспита­ния и неограниченной власти. Живая, непосредственная девочка, она способна быть лучше, чем позволяют ей дворцовые условия, что опять-таки не свойственно фольклорным королевам. В пьесе углублены характеры практически всех персонажей, усложнен кон­фликт — в соответствии с реальными жизненными противоречи­ями; тем самым пьесе-сказке придано реалистическое звучание.

Так, пьеса «Двенадцать месяцев» в соответствии с гуманисти­ческими традициями устного народного творчества воспитывает в детях нравственные качества, формирует жизненную позицию.

Вопрос № 33. С. Михалков и его книги о дяде Степе.

Сергей Владимирович Михалков родился 12 марта 1913 г. в Москве.

Первое посещение издательства будущим писателем было очень ранним. В 7 лет, написав печатными буквами «Сказку про медведя», он сам отнес ее в детское издательство. Печататься С. Михалков стал с 14 лет. Это было стихотворение «Дорога» в июльском номере журнала «На подъеме» 1928 г. (Ростов-на-Дону). В 1928 г. Михалкова зачисляют в актив при Терской Ассоциации пролетарских писателей. В настоящее время он является почет­ным гражданином Пятигорска. В 2003 г. в связи с 90-летием писа­теля его именем названа детская библиотека в Пятигорске.

В семнадцать лет Михалков приезжает в Москву. Поступает в литературный институт, параллельно работая на Москворецкой ткацко-отделочной фабрике, летом едет помощником топографа геолого-разведочной экспедиции в Казахстан, работает в изыска­тельской партии московского управления воздушных линий на Волге.

Этот жизненный опыт находит отражение в его стихах, кото­рые с 1933 г. стали появляться на страницах «Правды», «Извес­тий», «Комсомольской правды», «Вечерней Москвы».

С первых литературных опытов С. Михалков активно пробо­вал себя в разных жанрах, откликался на важные события в жизни страны. Однако нельзя не признать, что стихи для взрослых, написан­ные в подражание В. Маяковскому, не отличались высокими по­этическими достоинствами. Гораздо удачнее были детские стихи, из числа которых особенно выделяется поэма «Дядя Степа».

Имя веселого, доброго и мудрого героя тетралогии «Дядя Сте­па», «Дядя Степа — милиционер», «Дядя Степа и Егор», «Дядя Степа — ветеран» давно стало нарицательным. Михалкову уда­лось создать обаятельный образ взрослого человека — благород­ного, гуманного, отзывчивого старшего друга «всех ребят со всех дворов». Отношение дяди Степы к людям определятся по-детски естественной верой в торжество добра, утверждение справедливо­сти.

В стихотворениях о дяде Степе проявились наиболее сильные стороны таланта Михалкова — детского писателя: оптимистиче­ский взгляд на мир, светлая вера в человека, жизнерадостная, под­час озорная выдумка, мягкий юмор.

Основной прием, которым пользуется Михалков для создания образа своего героя, — поэтическая гипербола — имеет в этом произведении особый характер. Дядя Степа — «самый главный великан» — живое воплощение спокойной, благожелательной силы, которая так пленяет ребенка в героях народной сказки. Но здесь этот исполин введен поэтом в обычную обстановку боль­шого города, поселен и «прописан» им в Москве. Как любой обык­новенный человек, он работает, задумывается, развлекается.

Герой постепенно растет от произведения к произведению, вместе с расширением кругозора, увеличением интеллектуальных и нравственных возможностей юного читателя. Для самых ма­леньких поэт шутливо обыгрывает бытовые детали образа:

Брал в столовой дядя Стёпа

Для себя двойной обед.

Спать ложился дядя Стёпа -

Ноги клал на табурет.
Сидя книги брал со шкапа.

И не раз ему в кино

Говорили: - Сядьте на пол

Вам, товарищ, всё равно!
Но зато на стадион

Проходил бесплатно он:

Пропускали дядю Стёпу -

Думали, что чемпион.
От ворот и до ворот

Знал в районе весь народ,

Где работает Степанов,

Где прописан,

Как живет,
Потому что всех быстрее,

Без особенных трудов

Он снимал ребятам змея

С телеграфных проводов.
И того, кто ростом мал,

На параде поднимал,

Потому что все должны

Видеть армию страны.
Все любили дядю Стёпу,

Уважали дядю Стёпу:

Был он самым лучшим другом

Всех ребят со всех дворов.
Наизусть

Михалков не боится поставить своего героя и в комическое по­ложение. Но, лишив, таким образом своего «великана» сказочной условности, сделав его «своим человеком» среди ребят-читателей, поэт изобретательно отыскивает такие обстоятельства, при кото­рых огромный рост дяди Степы помогает ему совершать важные и гуманные поступки: он достает бумажного змея, запутавшегося в проводах, спасает от огня голубей, упавшего в реку мальчишку, унесенную на льдине бабку, предотвращает крушение поезда. Так, из сочетания в образе героя смешного и героического, обыденного и необычайного слагается его большая эмоционально-повелительная сила.

Более старшие читатели «Дяди Степы» способны уловить ди­намику сюжета. Характер героя раскрывается в непрерывном дей­ствии, каждый эпизод обогащает этот характер, вносит в его трак­товку все новые и новые оттенки. Но при этом сохраняется глав­ное основание доверия к персонажу — его доступность, понят­ность, нравственная ясность, определенность.

Благодаря этому контакту с юным слушателем, читателем дядя Степа получает право говорить о вполне серьезных вещах.

Со времени появления героя С. Михалкова минуло немало де­сятилетий. Серьезно изменились социальные реалии, даже неко­торые бытовые и технические детали, упоминаемые в произведе­нии, сейчас требуется комментировать. И все-таки история о дяде Степе и в современных условиях сохраняет для дошкольников и младших школьников значительный нравственно-воспитательный потенциал. Писатель сумел вызвать симпатию к персонажу, в доступной детям форме подчеркнув и укрупнив его положитель­ные человеческие качества.

Вопрос №34. Отражение внутреннего мира ребенка в лирических стихотворениях С. Михалкова.