Файл: Srednevekovij roman i povestj.pdf

Заветный ларчик отыскали. Бальзам таинственный хорош. Виски болящему натрешь —

Иполумертвый воскресает. От меланхолии спасает.

Сей чудодейственный бальзам. О чем спешу поведать вам.

Не хвастая благодеяньем. Необходимым одеяньем. Решили рыцаря снабдить. Неловко голому ходить.

Король бы мог носить с успехом. Дорожный плащ, подбитый мехом. Камзол, рубашку и штаны. Сапожкам новым нет цены.

Ибыстроногий конь в придачу, — Слов понапрасну я не трачу. Безумный рыцарь крепко спит. Не слышит кованых копыт.

Ина прогалине укромной.

Где возвышался дуб огромный. Девица спрятала коней. Бальзам целительный при ней. Над рыцарем она склонилась.

Инатереть не поленилась. Ивэйна с головы до ног. Чтобы скорей бальзам помог. Пред госпожою согрешила. До дна ларец опустошила — Авось не выдаст лес густой. Бальзама нет. Ларец пустой.

Ипоспешила удалиться. Пора больному исцелиться. Слепое бешенство прошло.

Иснова на душе светло.

Наш рыцарь славный пробудился. Опомнился и застыдился.

У видов, что совсем раздет. Однако мешкать смысла нет. Наряд Ивэйну пригодился. Оделся рыцарь, нарядился. И, не подумав отдохнуть.

Заторопился в дальний путь.{38} Наш рыцарь ехал в размышленье. Как вдруг раздался в отдаленье.

Не то чтобы звериный рык — Отчаянный протяжный крик.

Кустарник дикий, глушь лесная.

Вдремучих дебрях тень сплошная. Нахмуренные дерева.

И заприметил рыцарь льва. Когда кустарник расступился.

Громадный лютый змей вцепился.

Вхвост бедному царю зверей. Огнем дышал при этом змей. Мессир Ивэйн остановился.

И, приглядевшись, удивился. Чью сторону в бою принять? Придется на себя пенять.

Ошибку допустив случайно. Уж очень все необычайно!

Всмертельной схватке лев и змей. Попробуйка уразумей.

Кто помощи твоей достоин. Когда ты сам примерный воин. Рассудок здравый говорит: Преступен тот, кто ядовит. Перечить разуму не смея. Ивэйп решил прикончить змея. Ивэйн выхватывает меч. Огнем лицо ему обжечь.

Змей разъяренный попытался. Ивэйн, однако, цел остался. Ивэйна щит предохранил. Расправу рыцарь учинил. Над ядовитым этим змеем.

Как над безжалостным злодеем. Ивэйну пламя нипочем.

Он гадину рассек мечом. Он змея разрубил на части. Из этой кровожадной пасти. Не вырвав львиного хвоста. Была задача не проста. Решить задачу подобает. Искусно рыцарь отрубает. Зажатый кончик, чтобы лев. Освободился, уцелев.

Должно быть, хищник в раздраженье. И нужно с ним вступить в сраженье. Но нет! Колени лев согнул.

Вслезах, признательный, вздохнул. И рыцарь добрый догадался.

Что лев навек ему предался. И этот благородный зверь.

Принадлежит ему теперь. Мгновенья рыцарь не теряет. Свой меч прилежно вытирает. Он яд змеиный смыл с меча. Сталь драгоценную леча. Дорогу лев не преграждает. Ивэйна лев сопровождает. Путем неведомым лесным. Отныне лев повсюду с ним. С ним вместе днюет и ночует. Издалека дичину чует. Усердный рыскает в лесу. Подобно преданному псу. Когда косулю загрызает. Свою добычу не терзает. Напьется крови и скорей. Неукротимый царь зверей. Обременив добычей спину. Несет косулю господину.

Не жарят мясо без огня. Ивэйн при помощи кремня — Сухой валежник зажигает. Разделать тушу помогает. Умелый свежевальщик лев. Смиряя свой голодный зев.

Со зверем кровожадным дружен. Ивэйн себе готовит ужин.

На вертел мясо нанизал.

Иприкоснуться не дерзал. Благонадежный лев к дичине. Я думаю, по той причине. Что господина слишком чтил. Лев ни куска не проглотил, — Покуда рыцарь наедался.

Лев терпеливо дожидался. Жаркое нечем посолить.

Идаже не во что налить. Вина, хотя среди пустыни. Вина, конечно, нет в помине. Я речь мою к тому веду.

Что принимался за еду.

Лев лишь тогда, когда, бывало. Наестся рыцарь до отвала. Усталый рыцарь крепко спит. Подушку заменяет щит.

Лев на часах не утомился. Покуда конь травой кормился.

Хоть на кормах подобных впредь. Едва ли можно разжиреть.

Вглухих лесах без всякой цели. Они блуждали две педели.

И что же? Перед родником. Который так ему знаком. Случайно рыцарь оказался. Какими думами терзался. Он под высокою сосной. Перед часовенкой лесной!

Чуть было вновь не помешался. Он сетовал, он сокрушался. Себя, несчастный, укорял.

Вслезах сознанье потерял.

Иназемь замертво свалился. Тот, кто недавно исцелился. Как будто чтобы рядом лечь.

Сверкнул на солнце острый меч. Внезапно выскользнув из ножен. Куда небрежно был он вложен.

В кольчугу меч попал концом. Разъединив кольцо с кольцом. Ивэйну поцарапал шею.

Он сталью хладною своею. Ивэйну в тело сталь впилась.

Икровь на землю полилась. Хотя не пахнет мертвечиной. Сочтя беспамятство кончиной. Лев стонет, охает, ревет. Когтями, безутешный, рвет. Свою же собственную гриву. Подвластен скорбному порыву. Он жаждет смерти сгоряча. Зубами лезвие меча.

Из раны быстро извлекает.

Ирукоять меча втыкает.

Он в щель древесного ствола. Чтобы сорваться не могла. Когда пронзит жестокой сталью. Он грудь себе, томим печалью. Как дикий вепрь перед копьем. Лев перед самым острием.

На меч неистово рванулся. Но в этот миг Ивэйн очнулся. И лев на меч не набежал. Свой бег безумный задержал.

Очнувшись, рыцарь наш вздыхает.

Пожар в душе не утихает. Не может он себе простить.

Как мог он время пропустить. Назначенное госпожою.

Сбит с толку прихотью чужою. Надежду кто ему вернет? Мессир Ивэйн себя клянет: «Загублена моя отрада.

Убить себя теперь мне надо. Не стоит жизнью дорожить. Когда на свете нечем жить. Темницу бренную разрушу. На волю выпуская душу.

Когда страдать обречено. С душою тело заодно. Душа болит, и телу больно.

Расстаться лучше добровольно — Быть может, порознь боль пройдет. Нетерпеливо смерти ждет.

Тот, кто сокровища лишился. Покончить жизнь я не решился. Самоубийством до сих пор. Хотя такая жизнь — позор!

Ядолжен был бы, безусловно. Себя возненавидеть кровно. Ведь это по моей вине. Любовь моя враждебна мне. На льва душа моя сошлется: Мой лев пытался заколоться. Решив, что смерть моя пришла.

Ясам себе желаю зла, —

Ябыл счастливее счастливых. Был горделивей горделивых. И я себя не покарал.

Когда, безумец, обокрал.

Ясам себя, навек теряя.

Все радости земного рая!» Вздыхал он, сетовал, стонал. Себя, рыдая, проклинал.

Как будто был он всех виновней. Не ведал рыцарь, что в часовне. Несчастная заключена.

Не знал, что с трещиной стена. Внезапно голос вопрошает: «Кто это бога искушает?»

«А выто кто?» — Ивэйн спросил. «Рассказывать не хватит сил.

Вы видите: я в заключенье.

Всех мук страшней мое мученье». «Молчи! — мессир Ивэйн вскричал. Придурковатых я встречал.

Но ты, видать, совсем шальная. Мучений подлинных не зная. Блаженство мукою зовешь.

В благополучии живешь. Ты по сравнению со мною.

Кто знался с радостью одною. Тот горя нe перенесет.

От горя сила не спасет.

И ты сама понять могла бы:

Всю жизнь свою плетется слабый. Груз по привычке волоча. Который сломит силача».

«Вы правы, сударь, я не спорю. Однако подлинному горю. Ваш скорбный опыт — не чета. Я здесь в часовне заперта.

А вы, мессир, куда угодно. Поехать можете свободно. Тогда как я заключена.

И умереть обречена».

«Но за какие преступленья?» «Ах, сударь, нет мне избавленья! Я, не повинная ни в чем. Предстану перед палачом. Меня в измене обвинили. Оклеветали, очернили. Назначили на завтра суд.

Иприговор произнесут.

Ипо законоположению.

К повешенъю или к сожженью. Они меня приговорят.

Найду защитника навряд». «Конечно, мне гораздо хуже, — Ивэйн откликнулся снаружи, — Вас первый встречный защитит. И вам свободу возвратит».

«Нет, господин мой, только двое. И то, когда бы за живое.

Моя судьба задела их. Могли бы супротив троих.

Сразиться — каждый в одиночку». «Тут лучше бы платить в рассрочку. Неужто трое против вас?»

«Три обвинителя зараз». «Не так уж это мало — трое. А как зовутся те герои?

Игде найдете вы таких? Кто в мире супротив троих.

Отважный, выступить решится?» «Подобных схваток не страшится. Достойнейший мессир Гавэйн.

Идоблестный мессир Ивэйн.

Изза которого страдаю.

Исмерти завтра ожидаю». «Изза кого? Что слышу я?» «Сын Уриенакороля.

Всему причиною невольной». «Зачем же этот путь окольный? Вы не умрете без меня.

В своей погибели виня. Ивэйна бедного, который. Пустые эти разговоры. По неразумию ведет.

Тогда как вас погибель ждет. Ведь это вы меня спасали.

В прекрасном зале, в страшном зале. Когда я голову терял.

Когда себе не доверял.

Без вас я спасся бы едва ли. Меня бы там четвертовали.

Ивас хотят они казнить?

Ивас в измене обвинить. Клятвопреступники дерзнули? На добродетель посягнули?» «Мессир, не стану я скрывать: Приходится мне горевать.

Изза того, что выручала.

Я, сударь, вас, когда сначала. Намеревались вас казнить. Вас я надумала женить.

На госпоже, но бог — свидетель. На вашу глядя добродетель.

Я думала, что госпожу. Подобным браком одолжу.

Вы вскоре странствовать пустились. Обратно в срок не возвратились. Отсутствовали через год.

Пошли тогда наветы в ход. Я постепенно убедилась. Что дама на меня сердилась.

Как будто бы моя вина.

В том, что она оскорблена.

А тут интриги, сплетни, козни. Добиться между ними розни. Коварный сенешаль мечтал.

Иподходящий миг настал. Бесстыдных совесть не стесняет. Меня в измене обвиняет.

При всех лукавый клеветник.

Изаявляет, что проник.

Он, бдительный и неподкупный.

Внаш с вами замысел преступный. Как будто вам я предалась.

От нашей дамы отреклась. Как можете вы догадаться. Довольно трудно оправдаться. Когда судья несправедлив.

И закричала я, вспылив:

«Всех мой защитник побеждает. Один с троими совладает». Мой ненавистник не дремал. На слове враг меня поймал. Хоть подобает отказаться.

Вбою неравном состязаться.

С одним воителем втроем. Настаивая на своем.

Меня порочат, оскорбляют. И, наконец, предоставляют. Отсрочку мне на сорок дней. Оправдываться все трудней. О вас я, сударь, тосковала.

Ипри дворе я побывала. Как мне найти дорогу к вам.

Никто сказать не мог мне там.

Имне помочь не торопился». «Как! Неужели не вступился. Гавэйн достойнейший за вас.

Инеповинную не спас?»

«Об этом я сама мечтала. Гавэйна там я не застала. Державу обесчестил вор:

Однажды королевский двор. Какойто рыцарь посещает. И королеву похищает,{39} Кудато скрылся лиходей. Замешан в этом деле Кей. Король в безумном огорченье.

Дает Гавэйну порученье. Похищенную разыскать. (Отважному не привыкать.

К наитягчайшим испытаньям.

Ипродолжительным скитаньям). Перед кончиною не лгут.

Меня, злосчастную, сожгут. За то, что вам я помогала.

Иради вас пренебрегала. Благополучием своим». Такой исход недопустим! —

Воскликнул рыцарь. — «Боже правый!

Исовесть, и рассудок здравый.

На вашей будут стороне. За вас приличествует мне. Душой и телом поручиться. Худого с вами не случится. Покуда ваш защитник жив. Упреки ваши заслужив.

Свою провинность искупаю. За вас в неравный бой вступаю. Не смея думать об ином. Прошу я только об одном:

Кто я такой, не открывайте. По имени не называйте. Ни в коем случае меня. Инкогнито мое храня». Ответила девица: «Что вы! Вы защищать меня готовы. А я за вас не постою?

Не беспокойтесь: утаю. Я ваше имя, умирая;

Изавтра, зажило сгорая. Не выдам вас я палачу.

Инапоследок промолчу. У вас я не прошу защиты.

Итак мы, сударь, с вами квиты. Когда вы рады жизнь отдать. Чтобы за вас не пострадать. Одной несчастной заключенной. Мне, на погибель обреченной. Погибель ваша не нужна.

Когда погибнуть я должна. Вам, сударь, вовсе нет причины. Искать безвременной кончины». Ответил рыцарь: «Полно вам! Позор, проклятье, стыд и срам.

Тому, кто друга покидает. Когда в неволе друг страдает. И на погибель обречен. Судьбою вашей удручен.

Я помогу вам, так и знайте! Нет, вы меня не прогоняйте! Оставить вас я не могу.

Когда пред вами я в долгу.

В бою погибнуть благородней.

А впрочем, с помощью господней. Урон троим я нанесу.

Придется ночевать в лесу: Мне больше негде приютиться.

Когда полночный мрак сгустится». «Прощайте, сударь! Добрый путь! Дай бог вам, сударь, отдохнуть.

Достигнув дружеского крова. Когда судьба не так сурова».{40} Ивэйн пришпоривал коня.

И в первой половине дня.

К часовне все же возвратился. Душою рыцарь возмутился. В негодовании смотрел: Костер губительный горел. Девицу накрепко связали. Как будто вправду доказали. Ее смертельную вину. Рубашку белую одну.

С безжалостным пренебреженьем. Оставив ей перед сожженьем. Наш славный рыцарь оскорблен. (Умом и чувством обделен.

Тот, кто сегодня провинился. Когда в рассказе усомнился). Мессир Ивэйн уверен в том. Что победит в бою святом.

Господь виновных осуждает,{41} Невинного не покидает. Ивэйна лев сопровождал.

Нет, рыцарю не досаждал. Сподвижник этот благородный. Оруженосец превосходный. Ивэйн во весь опор скакал. Конем своим зевак толкал. Кричит он: «Стойте, погодите! Безвинную освободите!

Прочь, подлецы! Злодеи, прочь!